ЭКОНОМИКО-ГЕОГРАФИЧЕСКИЕ И СТАТИСТИЧЕСКИЕ ОПИСАНИЯ

Комплекс экономико-географических материалов XVIII —пер­вой половины XIX в. представляет довольно пеструю по характеру и структуре группу исторических источников. Их объединяют не столько общность происхождения и единые принципы построения, сколько общность тематики.

Новые условия социально-экономического развития России, наиболее четко отразившиеся в формировании с середины XVIII столетия капиталистического уклада, в росте торговли и промыш­ленности, определили внимание правительственных кругов и об­щественности к изучению хозяйственной жизни страны и ее природно-экономических ресурсов. Возникают ростки так называемо­го государствоведения — одной из ранних форм статистики. Ука­занное обстоятельство лежит в основе появления ряда обширных групп исторических источников, донесших до нас важные све­дения о географии России XVIII —начала XIX в., ее климатических условиях, о развитии ремесел, торговли, промышленности, сельско­го хозяйства и т. п.

Обширная документация, сохранившая эти сведения, создава­лась путем проведения в жизнь различных мероприятий, обусло­вивших разнообразие как структуры документации этого рода, так и ее конкретного содержания. Неравнозначность качества эконо­мико-географических описаний, различия в принципах и масшта­бах описаний, в хронологии делают проблему классификации и группировки такого рода материалов чрезвычайно трудновыполни­мой.

Анкетные обследования. В первую группу источников назван­ной тематики могут быть условно включены материалы анкетных обследований, предпринимавшихся в 60—80-х годах XVIII в. По степени детализации опроса, по охвату территории они ни в коей мере не могут быть сравниваемы со статистическими обследова­ниями XIX в. И все-таки они заслуживают внимания как материал, дающий возможность судить о наиболее существенных штрихах экономико-географического развития многих районов Европейской России.

Анкетные обследования в России ввел М. В. Ломоносов. В 1759 г. он составил примерный вопросник по городам России. В нем были выделены такие моменты, как местонахождение горо­да, система его укреплений, численность населения округи, количе­ство домов, периодичность ярмарок и размер их оборота, степень развития судоходства, торговые связи, ассортимент культивируе­мых сельскохозяйственных растений, характер развития промыс­лов, перечень «фабрик», «заводов» и т. д.

На основе ломоносовского вопросника в 1760 г. Академией наук была разослана по городам России новая анкета. В том же году

Шляхетский корпус разослал анкету, разработанную Г. Ф. Милле­ром. Вопросы этой анкеты требовали более подробных и обстоя­тельных ответов.

Анкеты получили частичный отклик: академическая анкета по­лучила 122 ответа, а шляхетская — 129. Более чем 100 городов на них не ответило. Материалы этих ответов носят пестрый характер. В одних случаях воеводские канцелярии поручали ответы какому-либо регистратору, в других они собирали сведения от местных жителей. Кроме того, одни из них давали общую сводную характе­ристику, скажем, земледелия в уезде, а другие сообщали эти све­дения на примере одной-двух деревень. Подобная разница в ха­рактере ответов сильно затрудняет возможности создания обоб­щенной картины. В анкетах почти отсутствует конкретный цифро­вой материал, так как стиль ответов носил описательный характер. Правда, встречаются отдельные ответы, насыщенные точными циф­ровыми данными.

Более интересна и квалифицированна программа анкеты Воль­ного экономического общества, разосланная в 1765 г. В ней 65 во­просов, посвященных главным образом сельскому хозяйству и отча­сти развитию промыслов и промышленности. Анкета требовала точных фактических справок, чем обеспечивала минимум едино­образия ответов. Таким образом, была создана важная предпосыл­ка для обобщения этих материалов. К сожалению, сохранность ответов по этой анкете незначительна (всего по 30 провинциям).

Широкую известность приобрела в литературе так называемая сенатская анкета о причинах повышения цен на хлеб, разосланная в 1767 г. Анкета имела 14 пунктов, касающихся как общеэкономи­ческих, так и конкретных причин вздорожания хлеба.

Среди материалов анкетных обследований необходимо выде­лить особую группу анкет, специфику которой составляет довольно узкая направленность опроса. Такой материал часто сливается с ведомственной отчетностью, поскольку фактические данные отве­тов на эти анкеты обобщались в виде ведомостей. К ним можно отнести, в частности, обобщенные сведения по купечеству в ведо­мости Главного магистрата от 1761 г., отчетные ведомости Ману­фактур-коллегии за 1761 —1763 гг., составленные на основе отве­тов на анкету «Комиссии о коммерции», а также ведомости о заво­дах Берг-коллегии, составленные по запросу «Комиссии о коммер­ции» в 1769 г. Наконец, ведомость 1769 г. по 212 городам России также обязана своим происхождением анкетному запросу «Комис­сии о коммерции». Богатый материал был собран в 1780—1781 гг. в ответ на запрос Сената о ярмарках, а в 1786—1787 гг. — в ответ на запросы «Комиссии о хлебе» и т. д. В основном это были дан­ные, прошедшие сквозь «сито» бюрократических инстанций, вслед­ствие чего целесообразно их сопоставление со сведениями, собран­ными нижними земскими судами, исправниками, городничими. Особенно осторожно следует обращаться с данными о посеве и урожае, ибо методика сбора этих сведений была совсем не разра­ботана. При всей важности анкетные обследования и запросы 6O—80-х годов XVIII в. были отражением работы слишком слабо отлаженного «механизма» программирования и сбора сведений, резким контрастом по отношению к ним являются материалы, свя­занные с так называемым Генеральным межеванием.

«Экономические примечания» XVIII — XIX вв. Размежевание зе­мель, предпринятое правительством Екатерины II, помимо глав­ной задачи упорядочения границ земельных владений имело своей целью создание обширного «камерального» экономико-финансо­вого описания страны. Это описание имело единую программу, включавшую в себя обширную группу вопросов, дать ответ на ко­торые землемеры могли не только на основе проведенных земле­мерных работ, но и в итоге анкетного обследования того или ино­го селения или группы селений (так называемых «дач»). Впервые круг вопросов, подлежащих освещению в ходе создания экономи­ко-географического описания (получившего название «Экономиче­ские примечания» к планам Генерального межевания), был опре­делен в 1765 г. в «Наставлении землемерам». Это были сведения: о реках, их судоходстве, перевозимых товарах; о почвах того или иного селения; фауне и флоре; о форме эксплуатации крестьян того или иного селения; о крестьянских промыслах; о существующих в данной местности «фабриках», «заводах», мельницах; наконец, о тор­гах или ярмарках. В специальных графах давались цифры о насе­лении каждой из «дач» (по последней ревизии и на момент меже­вания), количестве пашни, сенокоса, леса, усадебных угодий и т.п. Краткая характеристика давалась и на каждый уездный город. «Экономические примечания» излагали эти сведения в сжатых и однотипных формулировках, следуемых в определенном порядке. Такая «стандартизация» служит благоприятной основой для раз­личного рода статистических обобщений.

В 1782 г. программа «Экономических примечаний» была расши­рена за счет детализации названных выше вопросов. С этого мо­мента межевые землемеры стали выпускать два варианта «Эконо­мических примечаний»: по старой программе («Краткие примеча­ния») и по новой программе («Полные примечания»). Краткий вариант был составлен почти на всю европейскую часть России. Этот хорошо сохранившийся комплекс источников может служить основой для многих важных обобщающих наблюдений (обеспечен­ность пашней и другими угодьями, специфика в распространении форм феодальной эксплуатации и др.). «Полные экономические примечания» были приложением к генеральным планам. Несмотря на то что «Полные примечания» уцелели всего лишь по несколь­ким десяткам уездов, они сохранили ценнейший, а подчас уни­кальный материал по размерам барщины и оброка, по географии крестьянских промыслов и т. п. Причем эти сведения даются в едином комплексе важнейших статистических сведений о населе­нии, количестве и качестве сельскохозяйственных угодий. Это об­стоятельство делает «Полные экономические примечания» одним из важнейших источников по социально-экономической истории России второй половины XVIII в.

В 90-х годах XVIII в. было положено начало созданию новой большой группы «Экономических примечаний», именуемых иногда «павловскими». Их появление связано с изменениями в админист­ративном делении России. Эта группа примечаний является слож­ным компилятивным источником, дающим сведения за XVIII в., а также за всю первую треть XIX в.

Наконец, в конце 40-х — начале 60-х годов XIX в. была создана еще одна группа «Экономических примечаний». Своим появлением она обязана так называемому межеванию Менде. Меже­вание, руководимое генерал-майором Менде, должно было повторить весь комплекс работ Генерального межевания на более высоком техническом и научном уровне. Однако геодезические работы охватили лишь восемь центральных губерний. По ним были составлены губернские и уездные карты и приложения к ним в ви­де межевых ведомостей и «Экономических примечаний». Структу­ра «Экономических примечаний» середины XIX в. целиком соответ­ствует прежним, а по характеристике торгово-промышленных за­нятий они значительно полнее.

Топографические описания. Третья группа источников пред­ставлена топографическими описаниями. Этот источник свидетель­ствует о том, что был сделан следующий шаг правительства Рос­сии по изучению народнохозяйственных ресурсов страны. Топо­графические описания характеризуют более глубокое порайонное изучение экономики и природных богатств России.

Организация программы топографических описаний не была столь четкой, как, скажем, при создании «Экономических приме­чаний», ввиду того, что за подготовку их взялись в конце 70-х — начале 80-х годов XVIII в. одновременно и Сенат, и Кабинет им­ператрицы, и Академия наук. В ходу было, видимо, несколько про­грамм, и это в значительной мере объясняет разнобой в структуре и объеме сведений самих описаний.

Если «Экономические примечания» создавались в рамках еди­ного ведомства межевыми землемерами с помощью анкетных опро­сов населения (составление так называемых сказок к «Экономиче­скому примечанию»), то топографические описания составлялись «комбинированным» способом. Канцелярия губернатора посылала запросы в ряд местных учреждений, а затем терпеливо добивалась ответов. Пример процедуры составления описаний по Симбирску, Вятке и другим городам показывает, что в основу топографических описаний положены сведения местных губернских и уездных учреж­дений, добытые путем канцелярских запросов.

В массе топографических описаний второй половины XVIII в. может быть выделена группа описаний, характерной особенностью которой является наибольшее единообразие программы. Каждое топографическое описание этой группы состоит из трех частей.

В первой дается общее описание губернии (ее размеры, при­родные условия, население, города, уезды, реки, пути сообщения и т. п.).

Вторую часть составляет описание уездных городов. Много мес­та уделено топографии города, характеристике рельефа окружаю­щей местности, истории этих городов, описанию достопримечатель­ностей города (здания, монастыри, церкви, городские укрепления, казенные присутственные места, училища, больницы). Наиболее ₈ажны те разделы описания, где освещается численность населе­ния города и его занятия. Программа топографических описаний требовала точных ответов на циклы вопросов. Однозначно отве­тить на них было трудно, поэтому степень подробности ответов была разной. Вследствие этого в одних описаниях, например, предметы городской торговли составляют длинные перечни, а в других даются в самой общей форме.

В третьей части описания характеризовался уезд. Приводилось много общих сведений о природно-географических условиях. К числу важнейших относится цикл вопросов о земледелии: «...какой хлеб по большей части пашут, т. е. плугами или сохою, волами или лошадьми и как, чем землю удобряют, т. е. навозом или другим чем, по скольку раз пашут и боронят, в какое время начинают пахать и сеять». Даже минимальное выполнение требо­ваний такого комплекса вопросов давало материал для важных и широких обобщений. Столь же тщательно был подобран и цикл вопросов по торгово-промышленному развитию уезда.

Степень подробности освещения вопросов в различных описа­ниях была неодинаковой. В большинстве случаев господствовал описательный, метод с употреблением неопределенных критериев типа «мало», «много» и т. п. Тем не менее топографическим опи­саниям в целом свойствен обстоятельный и всесторонний обзор важнейших черт экономического развития того или иного района.

Наряду с материалом, который отвечает задаче изучения эко­номики и ресурсов страны, топографические описания иногда но­сят и чисто научный характер. Видимо, под влиянием «запросных пунктов» Академии наук программа описаний обнаруживала инте­рес к местной истории, достопримечательностям, особенностям нравов, обычаев и быта населения (к специфичности его одежды, утвари, поверий и обрядов и т. д.).

Помимо большой группы описаний, в основе которых лежала единая программа, в архивах сохранились и другие типы топогра­фических описаний. Следует упомянуть обстоятельнейшие описа­ния, созданные знатоками-краеведами. Лучшие среди них — это описания Оренбургской губернии П. Рычкова (1762 г.), Чернигов­ского наместничества Аф. Шафонского (1786 г.), Тульской губер­нии Вас. Левитина (1803 г.), Пермской губернии Н. Попова (1801 г.). Такого рода деятельность энтузиастов-краеведов (а среди них были люди разных положений) отражает усиленное внимание к проблемам изучения экономики и природных ресурсов страны.

Во второй половине XVIII в. топографические описания были Довольно популярным методом изучения хозяйственных и финан­совых проблем. На многие губернии Европейской России они со­ставлялись неоднократно. Более или менее сложившийся тип топографического описания в начале XIX столетия претерпевает из­вестную эволюцию.

Военно-топографические описания разных типов составлялись на протяжении первой половины XIX в. В 1808 и 1818 гг. были созданы своего рода дорожники. Главным объектом в них было описание состояния дорог, рельефа и характера местности, по ко­торой они проходят, фиксирование всех мостов с описанием их высоты и ширины, указанием на строительный материал, степень износа, на их состояние в момент весеннего разлива и т. п. В та­ких описаниях давалась характеристика всей сети почтовых и торговых дорог в каждой губернии и в каждом уезде с указанием расстояний между населенными пунктами. Некоторые описания сделаны настолько мастерски, что, читая их, можно мысленно проехать по многим дорогам Европейской России начала XIX в. Комплекс таких описаний может служить ценнейшим справочником при работе над различными проблемами, начиная с вопросов исто­рии торговли и кончая исследованиями историко-биографического характера. Подобные описания — важнейший источник и по изу­чению изменений рельефа, лесистости и другим вопросам истори­ческой географии.

В 1817—1823 гг. квартирмейстерами русской армии была пред­принята попытка создания более обстоятельных военно-топографи­ческих описаний. В них помимо маршрутных описаний и схем квартирования армейских частей немалое внимание уделялось систематическому описанию экономики того или иного края (гу­бернии). Такого рода описания назывались «Военно-топографо-статистическими описаниями». Каждое из них имело три раздела. В первом давалась общая географическая характеристика терри­тории губернии. Второй раздел содержал статистические сведения о населении губернии, наличии у него тягловой рабочей силы (ло­шадей) и рогатого скота, поуездные ведомости о посеве и урожае за один-два года, цифровые сводки о «фабриках» и «заводах», о промыслах. Этот раздел заключался описанием ярмарок, ежене­дельных торгов и краткой характеристикой уездных городов и крупнейших сел той или иной губернии. В третьем, основном по объему разделе давалась характеристика маршрутов (дорожной сети) и гидросистемы губернии.

В основе сведений лежал материал, собранный в местных уч­реждениях губернии. Синхронность статистических материалов в таких описаниях варьируется в пределах четырех-пяти лет, и по­добные материалы могут быть использованы далеко не во всех случаях.

В середине XIX в. создается наиболее крупная серия военно-топографических описаний. Речь идет о 18-томном издании «Воен­но-статистического описания губерний и областей Российской империи», подготовленном Генеральным штабом и выходившем в 1848—1863 гг. Это издание явилось фундаментальным как по охвату сюжетов, так и по глубине и подробности их описания. Структурно каждый том состоит из шести отделов: общие сведения о губернии; сведения о жителях губернии; характеристика промышленности, сельского хозяйства и торговли; очерк об образо­вании; военно-топографический раздел; характеристика уездных, городов. Наибольшего объема достигают первые три раздела.

Характерной чертой этого труда было стремление дать не просто комплекс каких-то фактических сведений, а представление ₀ сути описываемых явлений. Так, в описаниях крестьянских про­мыслов наряду с фактическими данными часто даются ценнейшие сведения о технологии того или иного промысла и экономические расчеты.

Первичный материал для такого рода описаний был очень большим. Достаточно отметить, что сведения о сборе хлебов и. урожайности даются в военно-статистических описаниях по так называемой десятилетней сложности.

Техника заготовки первичного материала была традиционной, т. е. основные статистические данные шли из канцелярии граждан­ского губернатора. Наконец, важно отметить, что изданные экземп­ляры описаний этой серии значительно сокращены по сравнению- с подлинниками, большей частью хранящимися в Центральном государственном военно-историческом архиве.

Хозяйственные и статистические описания. Топографические описания положили начало эволюции и другой группы описаний, в центре внимания которой находится экономика края, губернии или области.

В 1790 г. Вольное экономическое общество утвердило пример­ную программу описания, состоящую из шести разделов, где пер­вые два посвящены географическому описанию, третий характери­зует сельское население, четвертый — города, пятый — сельское хозяйство и промыслы, шестой — вопросы торговли.

Описания, в основу которых была положена программа Воль­ного экономического общества, были созданы по многим губерни­ям (Московской, Тульской, Ярославской, Саратовской, Воронеж­ской, Астраханской, Пермской, Волынской, Кавказской и др.). Часть из них была опубликована. Однако как изданные, так и не­изданные описания не отличаются тем единообразием программы,, которое свойственно военно-топографическим описаниям.

С конца XVIII в. начинают предприниматься попытки описания страны в целом. Здесь мы сталкиваемся с так называемым государствоведением — одним из ранних направлений в развитии стати­стики. Представители этого направления считали предметом, ста­тистики само государство, точнее, «достопримечательности» госу­дарства, влияющие на его благосостояние. В их числе было насе­ление страны, ее природно-климатические условия, ресурсы, госу­дарственный строй и управление, экономика.

К представителям государствоведения можно отнести И. К. Кириллова, В. Н. Татищева, М. В. Ломоносова и др. В 1790 г. появ­ляется крупнейшая работа по русскому государствоведению «Ста­тистическое описание России» И. Ф. Германа, а в 1797 — 1803 гг.— «Историко-статистическая картина Российского государства в конце XVIII столетия» А. К. Шторха. Оба труда насыщены бога­тейшим цифровым материалом по экономике России конца XVIII в. В 1815 г. выходит еще одна важная работа государствоведческого характера — «Статистические описания Российской империи... с обозрением Европы» Е. Зябловского. В 1818—1819 гг. появляются труды крупных теоретиков государствоведения: К. Ф. Германа — «Статистические исследования относительно Российской империи» и К. И. Арсеньева — «Начертание статистики Российского государ­ства».

Все эти работы продолжают и развивают комплексность опи­сания, намеченного еще топографическими описаниями XVIII в., хотя сферы описания сильно расширяются. Вместе с тем эти труды не имели собственно статистического характера, ибо в основе их лежало описание, оснащенное цифровым материалом.

Производной этого направления служат многочисленные ло­кальные «статистические описания». Создание такого рода описаний чаще всего обусловливалось личной инициативой какого-либо энтузиаста. Поэтому опубликованные в первой поло­вине XIX в. статистические описания не имели в своей основе еди­ной программы, хотя точек соприкосновения в них довольно много. Из ряда этих изданий следует упомянуть наиболее интересные. Прежде всего это «Опыт описания Вологодской губернии» извест­ного статистика Н. П. Фортунатова (1833 г.), хотя официально этот труд подписан Н. Брусиловым. В 1839 г. вышло «Статистическое описание Саратовской губернии» А. Леопольдова. Выдающееся значение имеет обширное трехтомное «Статистическое описание Киевской губернии» Д. П. Журавского (1852 г.), а также трех­томное «Статистическое обозрение Сибири» Ю. А. Гагемейстера (1854 г.).

«Путешественные записки» российских ученых. Видное место среди экономико-географических описаний занимают записки рос­сийских путешественников. Автором наиболее ранних из них явля­ется Степан Петрович Крашенинников —участник второй Камчат­ской экспедиции (1733—1743 гг.), составивший обширный труд «Описание Камчатки».

Основная группа записок была создана в конце 60-х — начале 70-х годов XVIII столетия. Авторами их были участники экспеди­ций, организованных Академией наук для изучения производи­тельных сил страны. В частности, в 1768—1774 гг. были организо­ваны крупнейшие из них: Оренбургская и Астраханская экспеди­ции. Последнюю возглавляли А. И. Гильденштедт и С. Г. Гмелин, а тремя отрядами Оренбургской экспедиции руководили П. С. Пал-лас, И. П. Фальк и И. И. Лепехин. Многолетние работы обеих экспедиций послужили обширным материалом для создания их участниками серии интереснейших «путешественных записок».

Среди них видное место занимают «Дневные записки путеше­ствия доктора Академии наук адъюнкта И. Лепехина по разным провинциям Российского государства в 1768 и 1769 году», «Путе­шествие по разным провинциям Российской империи» П. С. Палласа, «Записки путешествия академика Фалька», подготовленные 0. Г. Георги, «Путешествие по России для исследования трех царств природы» С. Г. Гмелина, «Журнал или дневные записки пу­тешествия капитана Рычкова по разным провинциям Российской империи 1769 и 1770 гг.».

По объектам и характеру наблюдений записки путешествен­ников отличаются большим разнообразием. В них можно найти беглые, но при этом очень ценные заметки о состоянии сельского хозяйства, качестве почв, приемах обработки пашни, описание не­которых сельскохозяйственных орудий. Вместе с тем в записках содержатся подробные описания технологии некоторых видов ре­месленного производства. В записках Палласа, Фалька приводятся сведения об уральских металлургических заводах, о сибирских металлургических промыслах (например, о кузнецких руднях). Почти все путешественники подробно описывают знаменитые ры­боловецкие промыслы астраханских жителей и яицких казаков.

Путешественники оставили свои впечатления о городах России, ее наиболее интересных селах, отдельных народностях.

Из более поздних путешествий важно отметить оригинальные маршруты 1785 г. Н. Я. Озерецковского по озерам северо-запада России (Ладожское, Онежское, Ильмень, Селигер), а также путе­шествия Василия Зуева по югу России и в Крым в начале 80-х годов XVIII в. В. Зуев был одним из первых вдумчивых наблюда­телей вновь осваиваемых территорий Причерноморья и Крыма, поэтому его материалы особенно ценны как исторический источник.

Наконец, в 90-х годах XVIII в. было создано описание еще од­ного интереснейшего путешествия. Речь идет о «Дневнике путеше­ствия по Северу России в 1791 г.» П. И. Челищева. Его записки отличаются от ученых «путешествий» большим вниманием к воп­росам экономики. Несмотря на сухой, сжатый стиль изложения, дневник Челищева богат данными о быте и истории населения Олонецкой, Вологодской, Архангельской и Новгородской губерний России.

По более позднему периоду «путешественные записки» стано­вятся отнюдь не редким источником. Наиболее интересны среди них описания Средней Азии, Кавказа, полярных районов Сибири и т. д. Подводя итог, следует подчеркнуть, что «путешественные за­писки» могут дать такие детали, штрихи и наблюдения, каких нет ни в ведомственной отчетности, ни в вотчинной переписке, ни во многих других разновидностях исторических источников.

Географические словари. К экономико-географическим описа­ниям относится и группа географических словарей второй полови­ны XVIII в. Правда, собственно географическими их назвать еще трудно, так как это были типично государствоведческие обозрения России на тот или иной период.

Тематическая направленность таких сочинений видна из за­главия первого неоконченного словаря, созданного В. Н. Татище­вым: «Лексикон Российской исторический, географический, поли­тический и гражданский». В основе этого труда лежат краткие описания губерний, провинций, уездов, городов, рек, озер и т. п. Значительное место занимает характеристика торговли, промышленности. В то же время точные цифровые характеристики у Б. Н. Татищева редки. Наряду с разнообразным литературным материалом автор включил в «Лексикон» массу личных наблюде­ний.

Первым законченным изданием географического словаря яви­лась публикация в Москве в 1773 г. «Лексикона» верейского вое­воды Ф. Полунина, подготовленная Г. Ф. Миллером. Основной его недостаток — случайность в подборе материала для словника. В связи с этим «Лексикон» Полунина довольно быстро устарел, а на смену ему в 1788—1789 гг. вышел словарь Л. М. Максимови­ча, изданный Н. И. Новиковым. Словник нового словаря значи­тельно обширнее, а объем пятикратно превышает объем Полунинского. Максимович учел и использовал данные некоторых топо­графических описаний, материалы «ученых путешествий». В сло­варь Максимовича вошел почти весь материал Полунина, что сказалось на хронологическом разнобое его фактических данных.

Немалая популярность изданий такого типа вызвала появление в 1796 г. нового словаря И. А. Гейма («Опыт полной географико-топографической энциклопедии Российского государства в алфа­витном порядке»). Словарь Гейма самостоятельного значения не имел. По существу, это был улучшенный словарь Максимовича.

В 1801 — 1809 гг. в издании Московского университета в семи томах выходит фундаментальный словарь Афанасия Щекатова, озаглавленный «Словарь географический государства Российско­го». Этот труд аккумулировал гигантский по тому времени объем информационного материала и оставил далеко позади все то, что до тех пор было издано в России. Даже современный исследова­тель находит в нем немало интересных сведений. История, геогра­фия, сельское хозяйство, промышленность, торговля, этнографиче­ские материалы — таков диапазон тематики тысяч статей и заме­ток словаря Щекатова. Основной костяк словника составляют статьи обо всех российских губерниях, уездах, их городах. Факти­ческие данные статей опираются на топографические описания, хотя и не всегда самые новейшие. Щекатов привлек ряд неопубли­кованных описаний (например, по Тверской губернии), а самое важное заключается в том, что ряд материалов был собран спе­циально для словаря.

В силу огромного объема фактического материала издателям не хватало ни сил, ни времени на его редактирование и обработку (многое почти дословно было списано из словарей Ф. Полунина, Л. Максимовича, из различных «Путешественных записок», из этнографического обзора России И. Георги и т. д.). При этом не­редки искажения и описки, существенно изменяющие содержание статей. Например, ряд цифровых материалов о количестве населе­ния российских городов был взят Щекатовым у Максимовича с припиской «по последней ревизии». Но у Максимовича она озна­чала третью ревизию, а в тексте Щекатова воспринимается как четвертая и даже пятая ревизия. Ряд южноукраинских городов (Никополь, Крюков, Елисаветград и др.) охарактеризован мате­риалами по одноименным уездам, взятым из путешествия В. Зуе-g₃. Слабо представлена Прибалтика, Украина и Белоруссия.

Таким образом, географические словари второй половины XVIII — начала XIX в. являются сложным и компилятивным ис­точником.

В XVIII —первой половине XIX в. под сенью господствующего государствоведческого направления в статистике стали появлять­ся и источники собственно статистические. В первую очередь к _ним следует отнести демографическую статистику.

Материалы ревизий. Основным источником для изучения дина­мики народонаселения являются материалы ревизий. С 1719 по. 1857 г. в России было проведено 10 ревизских описаний, учитываю­щих податное население, подлежащее подушному обложению и воинской повинности. Ряд ревизий фиксировал и неподатное насе­ление. Поскольку ревизии растягивались на несколько лет, иссле­дователи выделяют «основной год» каждой ревизии, т. е. год, ког­да была учтена наибольшая масса населения. Так, основным го­дом первой ревизии считается 1719 год, второй — 1744 год, треть­ей— 1762—1763 годы, четвертой — 1782 год, пятой — 1795 год шестой — 1811 год, седьмой — 1815 год, восьмой — 1833 год, девя­той— 1850 год и десятой—1857 год. Точность ревизского учета была различной, так как в ходе ревизии немалый процент населе­ния ускользал от учета. Поэтому ряд лет непосредственно после ревизии уходил на выявление неучтенных, так называемых «про­писных» и беглых душ. Так, например, по окончании первой реви­зии было учтено около 4800 тыс. душ мужского пола, а выявление «прописных» душ на 1727 г. дало цифру податного населения около 5700 тыс. душ мужского пола. Такое огромное количество «про­писных» и беглых душ (около 19%) объясняется несовершенством техники проведения первой ревизии. Обычно процент «прописных» и утаенных душ колебался от 1,6 до 1,8%, хотя отдельные ревизии резко завышают этот процент (третья ревизия — до 7%, а седьмая ревизия—до 5%). Практика проведения ревизского учета сложи­лась так, что розыски беглых и «прописных» душ проводились вплоть до начала следующей ревизии. В связи с этим важно под­черкнуть, что наиболее точные данные по ревизии приходятся не на год окончания этой ревизии, а на год, предшествующий следую­щей, очередной ревизии. Например, седьмая ревизия окончилась в 1817 г., но проверка данных длилась вплоть до 1835 г. и наиболее точные данные по учету населения этой ревизии приходятся на 1835 г.

Первичным материалом ревизий служила ревизская сказ­ка, составлявшаяся на отдельное лицо или семью. В ходе ревизии появлялись сводные ревизские сказки на отдельные селения, во­лости и т. п. Форма ревизских сказок по двум первым ревизиям была наиболее сложной, к тому же в процессе ревизии она обра­стала дополнениями. С третьей ревизии вводится более простая форма сказки, просуществовавшая до седьмой ревизии, когда формуляр сказки подвергся дальнейшему упрощению. С этого момен­та сказка содержит название (год, месяц, число подачи, губерния уезд, село, владелец крепостного населения, если сказка дана по помещичьему селу), графу с номером семьи, цифры состава семьи «по последней ревизии», число и состав «выбывших» и «прибыв­ших» лиц, временно отсутствовавших, и итоговые данные «ныне налицо». В заключение стоят подписи ответственных лиц. Сказка содержит сведения о сословной принадлежности, национальности размере податных платежей и т. п.

Сведения ревизских сказок обобщались в сводной документа­ции ревизии, состоящей из перечневых ведомостей, генеральных табелей и окладных книг.

Перечневые ведомости — это первый этап обобщения данных ревизских сказок в масштабах уезда, провинции и губер­нии. На этом этапе сводные данные содержат материал и о муж­ском, и о женском населении (кроме первых двух и четвертой ре­визий). Перечневые ведомости дают сопоставление данных теку­щей ревизии с окончательным проверенным итогом предыдущей ревизии. Можно выделить два типа ведомостей: составляемые в ходе ревизии и составляемые ежегодно (с 80-х годов XVIII в.). Перечневые ведомости за годы ревизии содержат сведения о чис­ленности, половом составе населения и его сословной принадлеж­ности. С 1830 г. они включают не только податное, но и неподат­ное население уезда или губернии. В ведомостях этого типа систе­матически проводится сопоставление данных текущей ревизии с окончательными итогами предыдущей. В ведомостях второго типа, составляемых ежегодно казенными палатами, такого сопоставления нет. Вместе с тем они дают сведения об изменениях населения на каждый год, за счет его перемещений, и, наконец, о частичных переходах из сословия в сословие.

Второй тип сводных материалов — генеральные табели составлялись лишь в годы ревизий, сообщая данные на момент полного окончания ревизии. Сведений о прописных и утаенных душах в табелях нет. В остальном они сходны с перечневыми ве­домостями.

Наконец, третий тип сводных материалов— общероссийские окладные книги — стал составляться, вероятно, с четвертой ревизии. В них нет сведений о женском населении, так как доку­ментация предназначалась для расчета податных сборов. Нет в них и сопоставлений с данными предыдущей ревизии. С 80-х годов XVIII в. окладные книги составлялись ежегодно на основе сведе­ний перечневых ведомостей, фиксируя изменения численности на­селения по годам за счет переселений. С 1827 г. эти данные выде­лены в особые таблицы. В целом ежегодно окладные книги опери­ровали данными о населении по одной и той же ревизии. Уточне­ния вносились лишь за счет выявленных «прописных» или утаен­ных душ.

Наряду с обычными ежегодными окладными книгами (иногда иx называют первичными) необходимо упомянуть о сводных окладныx книгах, где объединены данные за ряд лет. Окладные книги — важный источник изучения демографических процессов.

Уточнение и проверку ревизских данных, особенно по неподатным сословиям, можно осуществлять используя материалы цер­ковного и административно-полицейского учета населения. Речь идет, в частности, о текущих записях духовенства в метриче­ских книгах и ежегодных клиров ых ведомостях, кото­рые могут дополнить и уточнить данные ревизских сказок. Что касается форм административно-полицейского учета населения, то они напоминают основные типы ревизской документации.

Ведомости фабрик и заводов. Второй обширной группой источ­ников статистического характера является комплекс документаль­ных материалов, известный под названием «ведомости фабрик и заводов». Ведомости представляют собой форму отчетности вла­дельцев предприятий и служат наиболее массовым, а часто и един­ственным источником по истории развития промышленности в Рос­сии XVIII—XIX вв.

Правительство неоднократно меняло формуляр «ведомостей-фабрик и заводов». Основной состав его утвердился примерно в 60—70-х годах XVIII в. В этот период ведомости приобретают табличную форму, в них расширяется характеристика производст­венной мощи предприятия, более стабильной становится форма показателей рабочей силы и ее характера (вольнонаемный и кре­постной труд).

В первой половине XIX в. формуляр ведомостей подвергался частичным изменениям. Так, в 1804 г. были исключены данные о «капитале», в частности о стоимости готовых и проданных изде­лий. Этот показатель вновь появляется с 1834 г., когда формуляр был окончательно утвержден и приобрел наиболее жесткую, ста­бильную однотипность, столь важную для последующей статисти­ческой обработки показателей.

Первичные материалы ведомостей с мест в 30—40-х годах XVIII в. посылались через экспедицию фабрик и мануфактур Коммерц-коллегии и Генерал-Берг-директориум, а впоследствии — через Мануфактур- и Берг-коллегию в Сенат. С 1766 г. ведомости сосредоточивались в Комиссии о коммерции. В 1775 г. вместо по­лугодовых ведомостей была предписана подача годичных ведо­мостей, однако в связи с ликвидацией Мануфактур-коллегии этого сделать не удалось. Лишь с 1804 г. окончательно утверждается годовая ведомость.

В связи с организацией министерств с 1804 г. была упорядоче­на процедура сбора ведомостей. От владельцев предприятий через городскую или уездную полицию «ведомости фабрик и заводов» в двух экземплярах попадали в канцелярию губернатора. Отсюда один экземпляр передавался в Министерство внутренних дел (с 1819 г. в Министерство финансов).

«Ведомости фабрик и заводов», будучи основным источником по истории промышленности, были положены в основу многих разновидностей статистических сводок по промышленности как в XVIII, так и в XIX в. В частности, опубликованные материалы фабрично-заводской статистики первой половины XIX в. опирают­ся исключительно на «ведомости фабрик и заводов». Вследствие этого проверка достоверности ведомостей дело трудное и часто не­выполнимое, ибо отсутствуют какие-либо параллельные источни­ки, сведения которых были столь же первичны, как сведения ведо­мостей. Частичные проверки материала ведомостей по обрабаты­вающей промышленности могут быть предприняты путем исполь­зования так называемых отчетов губернских механиков, а также по выставочным свидетельствам участников российских промыш­ленных выставок за отдельные годы и по отдельным предприятиям.

В «ведомостях фабрик и заводов» содержатся данные не толь­ко по крупной мануфактурной промышленности, но и по мелкому кустарно-ремесленному производству. Отделить мелкую промыш­ленность от крупной на основании ведомостей весьма сложно. Наконец, несколько слов о сохранности огромного комплекса ма­териалов «ведомостей фабрик и заводов». Полного комплекта ве­домостей (по всем предприятиям и за все годы) не существует. Причиной тому (помимо плохой сохранности документов) — нере­гулярная подача ведомостей владельцами предприятий. Как пра­вило, ведомости фабрик и заводов по любому району и за любой период времени сохранились фрагментарно.

Губернаторские отчеты. К числу важнейших типов статистиче­ских источников относятся губернаторские отчеты. В отличие от промышленной или демографической статистики губернаторские отчеты представляют многоплановый источник — это типичный образец административной статистики, еще не порвавшей с государствоведением. Поэтому в отчетах можно встретить разнообраз­нейшие сведения и по истории демографических процессов, и по истории промышленности, и по истории эпизоотии и эпидемий, и по истории сельского хозяйства, промыслов и т. д.

«Всеподданнейшие отчеты» губернаторов стали подаваться на имя императорской особы еще со времен Екатерины II. Однако в XVIII в. эта практика была нерегулярной, поэтому отчеты как источник особенно ценны для первой половины XIX в.

Губернаторские отчеты состоят из двух частей — собственно •отчета (как разновидности делопроизводственной документации) и приложений к нему. Сам отчет является заурядным канцеляр­ским сочинением, на характере которого иногда сказывается лич­ность губернатора. Вступивший на пост губернатор был склонен подчеркивать темные стороны жизни вверенного ему края, губер­наторы со стажем вносили в отчет больше оптимистических ноток.

Структура отчетов со временем менялась. С 1804 г. губернатор­ский отчет имел три раздела — административный, хозяйственный и общий. С 1828 г. сведения разносили по четырем разделам: по департаменту полиции исполнительной; по хозяйственному департаменту; о департаменту государственного хозяйства; по меди­цинской части. В 1837 г. отчет вновь вернулся к трехчленному де­лению: судебно-полицейская часть и здравоохранение; хозяйствен­ен часть; общие замечания. В 1853 г. форму отчета вновь пере­кроили.

Приложение к губернаторскому отчету представляет основной интерес. В приложении содержатся статистические таблицы по всем разделам отчета, включающие огромный цифровой материал, характеризующий развитие основных отраслей экономики губер­нии. Число таких таблиц довольно велико. Подобные данные име­ются за каждый год—с 1802 по 1917 г. Тематика статистических таблиц была самой разнообразной. В 40—50-х годах XIX в. в гу­бернаторском отчете насчитывалось по 20—27 ведомостей, среди ко­торых важнейшими были ведомости о населении, посевах и уро­жае, численности скота, фабриках и заводах, судоходстве, ярма­рочных оборотах, торговых ценах на важнейшие товары, числе войск, падеже скота, рекрутских наборах и т. д.

Губернаторские отчеты были частью административной стати­стики Министерства внутренних дел. Сбор данных шел через поли­цейские инстанции (исправник, становой пристав, волостное прав­ление), казенные учреждения и через предводителей дворянства. Довольно примитивная обработка их производилась в канцелярии губернатора. С 1835 г. для более успешной обработки статистиче­ских данных были созданы губернские статистические комитеты. И тем не менее неточностей по-прежнему было много, ибо была не устранена основная причина— спешка в подготовке отчета (он сдавался к 1 марта каждого следующего года). Естественно, за столь короткий срок собрать исходный материал от 76 учреждений губернии и обработать его царским чиновникам было не под силу.

Тем не менее губернаторские отчеты являются ценнейшим ис­точником, так как позволяют выявить основные черты и тенденции развития применительно к длительным периодам времени и круп­ным районам (нередко несколько губерний).

Таким образом, в своей совокупности экономико-географиче­ские и статистические описания XVIII — первой половины XIX в. представляют важный комплекс исторических источников.

Глава 15

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: