ЭЛВИС,ИИСУС И КОКА-КОЛА 7 страница

кошачьих семейств, занимающихся погребением. Этот бизнес на смерти передаётся в наших семействах по наследству из поколения в поколение. От кота к котёнку, если можно так выразиться.

У меня создалось впечатление, что кошка начала проявлять к предмету некоторый интерес. Она уселась на столе рядом с сапогами Верхней Джуди и одарила меня таким взглядом, который обычно бережёт для тараканов. Вполне возможно, что она просто следила за клубами дыма от моей сигары. Однако нельзя было исключать, что она по-настоящему заинтересовалась затронутой мною темой.

- Мы живём и трудимся в большом плантаторском доме с белыми колоннами по фасаду. Ну скажем... в городе Мобил, штат Алабама.

В этот момент кошка неожиданно спрыгнула с кухонной стойки на кресло-качалку, а оттуда на кушетку. После этого она довольно невежливо устремилась в спальню, даже не удостоив меня взглядом. У кошки, как и у большинства нью­йоркцев, была врождённая неприязнь к южанам и ко всему южному. Особенно ярко это проявлялось в её решительном отказе даже попробовать блюдо, именуемое «Ужин южного гурмана».

Покопавшись в корзине для бумаг, я обнаружил там ещё одного павшего бойца, вернул его к жизни и, налив себе эспрессо, продолжил ночное хождение по пустынной квартире. Если вытянуть все зигзаги, которые я прошагал, в одну прямую линию, то выяснится, что я дошёл до города Мобил, штат Алабама. А где же мне ещё быть?

Я решил, что для звонка отцу Бейкера время слишком позднее. Но дело не только в этом. Будет лучше, если я позвоню после просмотра фильма Тома. У меня уже возникло желание связаться с Чингом и перенести просмотр в более укромное и более достойное место. Но на это уйдёт масса времени, и, кроме того, мне очень не хотелось, чтобы Чарли Чопбастер или его клиенты распустили по Нью-Йорку слух о том, что я страдаю гомофобией. Лучше оставить всё как есть. Завтра я приглашу всех Непутёвых на просмотр фильма. Мне потребуется каждый непредубеждённый взгляд, который только удастся раздобыть. Я не сомневался в том, что в документальном фильме имеется

нечто, способное пролить свет на смерть Верхней Джуди и Легза и, возможно, бросить тень подозрений на кончину самого Бейкера.

Смерть действительно витала в воздухе. Это знала кошка, это знал я, а сапоги и коробка из-под пиццы не позволяли нам об этом забыть. Интересно, каким окажется документальный фильм Бейкера? Я не сомневался, что он сделан превосходно. Все работы Бейкера были тщательно отточены и очень хорошо отполированы. Как жаль, что его нет с нами, и он не сможет насладиться своим фильмом и получить удовольствие от того удовольствия, которое его работа доставила всем остальным.

Я выключил кофеварку и свет, а затем влез в свой старый, выцветший саронг. Слегка отодвинув кошку, я забрался под одеяло, всё ещё размышляя о любопытной связи между смертью и искусством - искусством и смертью. Мне не хотелось кончить как Ван Гог, мастурбируя в психиатрической лечебнице, в то время как мои картины пылятся на чердаке - непроданные и никем не увиденные. Я молил Святого Димфна, чтобы он этого не допустил.

Святой Димфн, который известен множеству психов и о котором слышали лишь очень немногие психиатры, является покровителем всех безумцев.

Непутёвые из Виллидж явились в «Форт-Хер» с таким видом, с каким ученики приходского училища погружаются в свою мечту, сопровождаемую семяизвержением. Чинг, продемонстрировав, как ни странно, присущие ему лучшие качества, встретил нас у входа в заведение.

- Надеюсь, вам понравится запах аммиака, - сказал он.

- А что такое «Маргаритка в натуре»? - спросила Нижняя
Джуди, прочитав объявление.

- Это, как правило, происходит где-то в начале вечера, -
сказал Чинг, - когда заведение ещё забито до отказа. В этом
представлении принимают участие люди из публики. Десять-
двенадцать человек выходят на сцену и присоединяются к
актёрам. Они снимают с себя одежду и ложатся на сцене так,
чтобы голова каждого оказалась рядом с пипиской соседа.
Вы меня слушаете?

Джуди кивнула с таким видом, словно Чинг объяснял, что представляет из себя фотосинтез.

- А я не слушаю, - заявил Бреннан, обращаясь к пустой улице.
Что касается меня, то я покрепче сжал коробку из-под пиццы.

Бобина фильма казалась мне такой маленькой и беззащитной, что я решил принести её вместе с коробкой.

- После этого они образуют на сцене большой круг, -
продолжал Чинг, - и одновременно начинают сосать друг у
друга пенис.

- И из всех кинозалов мира, - сказал МакГоверн, - мы
должны войти именно в этот.

- Давайте-ка побыстрее всё закончим, - с некоторым,
вызывающим удивление, напрягом произнёс Рамбам.

Я был благодарен Непутёвым за то, что они всей массой почтили это событие. Каждый из них в той или иной степени знал Бейкера и каждый, так или иначе, воспринимал просмотр как личное дело. Кроме того, они правильно оценивали ситуацию: фильм об Элвисе, который мы собирались посмотреть, мог пролить свет на все окружающие нас тайны. Даже в два часа ночи, находясь у входа в грязный бурлеск для геев, мы видели манящий зелёный огонёк надежды на пирсе Маргаритки (она же Дейзи) Бьюкенен, которую, естественно, не надо путать с «Маргариткой в натуре».

Чинг познакомил нас с ночным менеджером - парнем лет шестидесяти в чёрной кожаной фуражке яхтсмена, чёрном кожаном жилете и с чёрными сапогами железнодорожного машиниста на ногах.

- Это Мастер Джон, - сказал Чинг.

- Я не заказывал пиццы, - заметил Мастер Джон, глядя
на коробку в моих руках.

- Давайте-ка побыстрее закончим, - тянул своё Рамбам.
Когда мы, следуя в хвосте у Мастера Джона, наконец вошли

в крошечный грязный вестибюль, на нас накатил первый вал аммиачной вони.

- Они промывают всё хлоркой каждые два часа, - громким
шёпотом пояснил Чинг.

- Возможно, им следует делать это ежечасно, - заметил я.
Запах аммиака приводит к довольно странному эффекту,

подумал я. Он уничтожает аромат секса и смерти. Но в то же

время само его присутствие, обманув на миг ваши чувства, становится их олицетворением, лишь усиливая их воздействие на вашу психику.

Я был сильно удивлён, увидев прилавок с попкороном и сладостями: лакричными конфетами, молочной помадкой и палочками твикса. Этот попкорн имел такой вид, словно был приготовлен дедом Орвилла Реденбекера, и в таком месте выглядел совершенно неуместным. Я ничуть не удивился, когда Ратсо подошёл к стойке и вступил в переговоры с находящимся за ней парнем. Тип казался таким же залежалым, как и попкорн.

- Поинтересуйся, нет ли у него масляных пальчиков, - сказал
Чинг голосом, более громким, чем того требовали обстоятельства.

Через несколько мгновений мы вошли в затемнённый зал.

- Попкорн можно только сосать, - проворчал Ратсо.

- Так же как и всех посетителей этого заведения, - заметил
Бреннан.

Когда мы проходили мимо рядов пустых кресел, на нас накатил второй, ещё более мощный, вал хлорки. Когда глаза привыкли к такой темноте, которая, по моему представлению, бывает только в тундре, я стал различать отдельные островки посетителей. Все эти люди показались мне какими-то серыми, невзрачными, побитыми жизнью неудачниками. На сцене уже находился танцор по имени Йо-Йо, и на нём не было ничего, кроме презрительной улыбки на роже. Как только наш маленький отряд занял места в третьем ряду, Йо-Йо гордо вздёрнул свою лохматую голову и величественно покинул сцену.

- Таких хороших мест на Бродвее у меня не было уже
много-много лет, - заметил МакГоверн.

- Чтобы раздобыть их, мне пришлось пройти через ад, -
сказал я.

- Молочной помадки не желаете? - спросил меня Ратсо,
протягивая пакет.

- Нет, спасибо. Я уже съел в поезде одно яблоко.

Чинг взмахом руки пригласил меня подойти к нему, чтобы вместе с Мастером Джоном передать фильм киномеханику. Рамбам составил нам компанию. Когда мы стояли в проходе, мимо нас шёл молодой человек. Миновав нашу небольшую компанию, он вдруг остановился, повернулся и очень серьёзно посмотрел мне в глаза.

- Все обожают ковбоев, - заметил Рамбам.

- Все, кроме Безумного Коня, - ответил я.

- Конь давно сдох, - сказал Чинг - Если, конечно, они его не
откопают и не используют в качестве наручной куклы-марионетки.
Ну и на какой же грандиозной премьере нам сегодня предстоит
присутствовать?

- Мы будем смотреть документальный фильм Тома Бейкера
об имитаторах Элвиса Пресли, - ответил я.

-Том Бейкер - кино-мейкер, - сказал Чинг, шапочно знавший Бейкера.

Том Бейкер имел шапочное знакомство со множеством людей.

- Да, тот самый Том. Единственный и неповторимый, -
подтвердил я. - А что тебе известно о парнях, косящих под
Элвиса?

- Я слышал лишь то, что у них всех очень маленькие члены, -
ответил Чинг.

В вестибюле какой-то одетый в шинель тип уткнулся взглядом в мою задницу. Мне казалось, что из его пасти вот-вот закапают слюни.

- Все обожают ковбоев, - ухмыльнулся Рамбам.

Я нервно сдёрнул шляпу, но сообразив, что моя поросшая густыми кудрями башка сильно смахивает на межпланетный корабль, тут же напялил её обратно. Парень всё это время не отрываясь пялился на мой зад, то и дело облизывая губы.

- Весьма неприятно, - заметил я.

Рамбам шуганул парня прочь, а я передал бобину Мастеру Джону, который пообещал сразу же запустить фильм. Чарли Чопбастер был, видимо, одним из клиентов Чинга и поэтому приказал Мастеру Джону проявить максимальную заботу по отношению к компании гетеросексуальных парней, решивших посетить его заведение этой ночью. Я повернулся, чтобы двинуться обратно в зал, но Мастер Джон меня остановил:

- Послушайте, - сказал он, - я вовсе не хочу совать нос в
ваши дела, но если из левого заднего кармана ваших брюк
будет по-прежнему торчать коричневый платок, все поймут,
что вы желаете на кого-нибудь насрать.

Я ненадолго задумался. Хотя это заявление и могло в каких-то своих аспектах соответствовать действительности,

платок в целом посылал ложный сигнал. Я переложил платок из левого кармана в правый.

- Боюсь, что это не самая лучшая идея, - не унимался
Мастер Джон. - Коричневый платок в правом заднем кармане
штанов означает, что вы желаете, чтобы посрали на вас.

- Что же, действуйте, - сказал я.

- Я сам этими делами не занимаюсь, - сказал он и издал
смешок, похожий на тот, которые в старое доброе время издавали
ведущие детских радиопередач.

Я вытащил платок из кармана и затолкал его как можно глубже во внутренний карман пиджака.

- Если бы это был жёлтый платок... - продолжал Мастер
Джон.

- Давайте-ка кончать со всем этим, - сказал Рамбам.
Мастер Джон согласно кивнул и двинулся в кинобудку. А

мы втроём направились к своим местам.

- Боже, - сказал Чинг, - а что будет означать, если мне
вдруг вздумается поковырять в носу?

- Поосторожнее! - бросил Рамбам.

Мы заняли свои места и свет в зале погас окончательно.

Несколько лет тому назад на левом берегу Северной Америки, как рассказывал мне один мой друг, состоялся другой закрытый просмотр. Правда, проходил он не в недрах театра бурлеска для геев и не имел ничего общего с фильмом недавно усопшего друга об имитаторах Элвиса. И тем не менее, по-своему, это было такое же нездоровое мероприятие. Это был первый закрытый просмотр клипа, проталкивающего на рынок новую куклу, изображающую Майкла Джексона.

На создание клипа было потрачено совершенно похабное количество бабок, и на просмотре присутствовали все его архитекторы и продюсеры - самые лучшие из тех, которых можно купить за деньги.

По ходу показа, рассказывал друг, все продюсеры и топ режиссёры, слепившие фильм, дружно комментировали ролик. Комментарии, в основном, сводились к следующему:

- Блестяще! Великолепно!

- Бьёт точно в цель.

- Всё так ясно и доступно.

- Гениально!

Когда демонстрация закончилась, в зале наступило почти религиозное молчание. И вдруг откуда-то из задних рядов донёсся голос. Голос был негромкий и писклявый, чем-то напоминая птичий. Звучал он капризно и несколько раздражённо.

- Мне это не нравится.
Говорил Майкл Джексон.

После этого все голливудские начали валиться друг на друга, выдирая волосы и посыпая пеплом костюмы от Армани. Теперь их комментарии звучали совсем по-иному.

- Боже! Какой кусок говна!

- Такого дерьма я в жизни не видывал.

- Господи! Создаётся такое впечатление, что тебе в голову
вколачивают гвоздь!

Из этой небольшой новеллы, которую я с тех пор именую «Анекдот Майкла Джексона», все мы можем сделать множество весьма полезных для жизни выводов. Во-первых, никогда не забывайте о том, насколько хрупкими становятся убеждения, и на каких тонких кошачьих соплях начинает держаться вера, когда слышится хилый театральный шёпот космического чужака гермафродита с кошельком в двенадцать миллиардов баксов. Во-вторых, вне зависимости от того, проталкиваете ли вы куклу Майкла Джексона в страны третьего мира или пытаетесь разогнать туман, окутывающий убийство двенадцати человек, вы должны позволить тем, кто вам помогает, иметь свою точку зрения. Случайное замечание или короткая реплика может подвигнуть их заняться всякими пустопорожними делами. В моём распоряжении имелось четырнадцать глаз и четырнадцать ушей и я хотел использовать их на всю катушку.

На практике же это проявилось в том, что, когда начался фильм, и из вонючей темноты маленького зала на мою душу словно бальзам полился голос Тома Бейкера, я тихо сидел в своём кресле. Однако несмотря на всю решимость остаться совершенно объективным и проявить чисто клинический подход к событию, я всё же не выдержал и тихо прошептал:

- Привет, Том.

МакГоверн повернулся лицом ко мне, кивнул и улыбнулся.

Миллионы людей вокруг нас уже спокойно спали в своих Камелотах, видя во сне грядущий день, а мы, сидя в тёмном порнотеатре, наблюдали за чередой фантомных мужчин, наслаждающихся слабым отблеском сияния далёкой мёртвой звезды, слава которой останется непревзойдённой во веки веков.

Перед нами вереницей проходили Элвисы, выходящие за рамки даже самой буйной фантазии. Там были Элвисы-негры, Элвисы-карлики, Элвисы-женщины, Элвисы-норвежцы. Мы видели юных и очень жирных Элвисов, костлявых Элвисов-стариков и Элвисов, занимающих промежуточную позицию. Часть Элвисов внешне даже отдалённо не напоминала своего прототипа, но в то же время каким-то непостижимым образом чем-то была на него похожа. На экране появлялись Элвисы без голоса и без чувства ритма. Их единственный талант заключался в том, что они вынуждали вас увидеть в них Элвиса. Для этого следовало закрыть лицо руками, а затем начать медленно выглядывать из-за пальцев.

Затем мы увидели съезд Элвисов в Лас-Вегасе, в ходе которого Бейкерману удалось взять интервью у целого легиона его участников. Этих типов между собой объединяло то, что они все как один казались тихо помешанными. Бейкерман старался держаться максимально нейтрально.

Затем состоялось обязательное паломничество в Грейсленд -жильё Элвиса в Мемфисе. Имитаторы обрушились на дом словно голодная саранча, теряя по мере приближения к обиталищу Короля последние остатки того обаяния своего прототипа, которое, возможно, имели до этого. В Грейсленде, несмотря на все их попытки принимать позы и всю тухлую манерность, эти типы, наконец, показали себя тем, что они есть на самом деле - то есть тривиальными фанами. Фанами, одержимыми забавной смесью любви, страсти, ревности и гнева. В основе этой неразберихи чувств лежала какая-та таинственная форма неуверенности в себе, замешанная на клинически болезненном самомнении. Одним словом, они были такими же как и мы все.

И сквозь весь этот бедлам, словно спускаясь по грязной, извилистой реке жизни, звучал сочный ирландский говор Тома Бейкера. Этот голос искал, ободрял, утешал. В темноте порно­бурлеска я быстро отключился от косящих под Элвиса парней

и остался наедине с бестелесным и так хорошо знакомым мне голосом. Раньше я считал как само собой разумеющееся, что он останется со мной навсегда. В этот момент я ощущал бесконечный внутренний покой, словно я умер и, отправившись к младенцу Иисусу, Будде или Л. Рону Хаббарду, вдруг обнаружил, что все они ушли на какое-то небесное собрание. Я испытывал почти мистическое чувство. Мне казалось, что я полтора часа вкалываю, как проклятый на тренажёре для бёдер со ступеньками, которые никогда не кончаются, но это нисколько не приближает меня к ответу на вопрос, кто убил Верхнюю Джуди и замочил Легза.

На сцену перед экраном внезапно вспрыгнула большая мускулистая фигура. Увидев позу, которая приняла фигура, я поначалу решил, что перед нами появился какой-то чрезмерно рьяный почитатель Элвиса. Из всей одежды на нём имелся лишь кожаный гульфик, размером примерно с наглазную повязку Моше Даяна. Создавалось впечатление, что за гульфиком запаркованы пара автомобилей марки Фольксваген. Тем не менее, парень был на удивление красивым. Без особых усилий и даже с некоторым южно-американским шармом он стал демонстрировать жидкому народонаселению тёмного зала, как надо плясать ламбаду.

- И... шаг, шаг, шаг. И... шаг, шаг, шаг, - повторял он, а на
экране за его спиной крутились забытые всеми имитаторы
Элвиса. Движение их бёдер, на мой взгляд, мало чем отличалось
от вращения бёдер учителя танцев.

Я обвёл взглядом всю нашу небольшую группу любителей кино. Ратсо, Рамбам, Бреннан и МакГоверн от хохота бились в конвульсиях. Что касается Нижней Джуди, то она выглядела так, словно её огрели паровым молотом. Чинг, повернувшись всем телом в сторону кинобудки, отчаянно орал:

- Стоп! Остановите показ!

- И... шаг, шаг, шаг, - продолжал танцор. - И... вращение
бёдер. И... вперёд таз!

Парень оживлялся всё сильнее, а имитаторы Элвиса за его спиной в недоумении замерли.

Чинг потянул меня за рукав и энергично прошептал в ухо:

- Послушай, я давно занимаюсь рекламным бизнесом, и
знаю, что не является частью картины.

- Поворот, выпад, приседание, нырок! - вопил знаток
ламбады, демонстрируя в одиночестве все безумные движения
пляски.

- Я всегда замечаю, когда в кадре рекламного ролика о
Старом Западе вдруг возникает автомобиль, - шипел Чинг.

В этот момент танцор спрыгнул со сцены и сграбастал ближайшего к нему человека. Этим человеком оказался наш Ратсо. Попкорн, который он сосал, покатился по полу, а питьё выплеснулось на его одеяние.

- В последней сцене я увидел что-то очень знакомое, -
продолжал Чинг. - В сцене, где один из подражателей Элвиса
поёт в итальянском ресторане.

Я слушал его вполуха, поскольку танцор, заключив Ратсо в стальные объятия, прижал его к своему практически голому потному телу. Мы все как один вскочили на ноги, чтобы получше рассмотреть, как эта парочка выплясывает ламбаду уже на танцевальной площадке.

- Расслабь бёдра! - орал учитель. - И не забывай, что
веду я!

- Я однажды видел, как муж танцевал с женой, - пропел
МакГоверн.

- Не пялься в ноги, - продолжал учить Ратсо парень. -
Смотри мне в глаза.

В конце концов порядок был восстановлен, и маленький зал снова обрёл свой убогий вид. Задыхающийся Ратсо, испытывая сильное облегчение, вернулся на своё место, а Мастер Джон, не переставая сыпать извинениями, выпроводил учителя танцев из зала. Я предоставил Ратсо коричневый платок, чтобы он почистил свой свитер. Чинг дал сигнал, и сеанс возобновился.

Мы увидели, как один из имитаторов Элвиса поёт перед сидящими за столиками пожилыми мужчинами. Дело, похоже, происходило в итальянском ресторане. Голос Тома Бейкера за экраном сообщил: «Мы приехали в Шипсхед в Бруклине, чтобы встретиться с очередным претендентом на трон».

Чинг вдруг вскочил со своего места и заорал:

- Стоп! Остановите фильм!

И вдруг мы все одновременно увидели то, что раньше нас узрел он. За угловым столиком в глубине ресторана, потягивая эспрессо и вежливо улыбаясь, сидел сам Дон Сепульведа.

Было половина пятого утра, и лишь паранойя не позволяла нам уснуть. Рамбам отвёз на машине меня, Ратсо и Мика Бреннана в моё логово выпить кофе и пропустить по паре рюмашек. Мы вчетвером вместе с блудной картонкой из-под пиццы втиснулись в кабину грузового лифта. В кабине было настолько тесно, что мы даже не видели своих ботинок.

- Как ты думаешь, кто-нибудь кроме нашей команды
увидел Дона Сепульведа? - спросил Ратсо.

- Сомнительно, - сказал Бреннан. - К тому времени все
успели уйти, а Мастер Джон был в вестибюле, видимо, изучая
носовые платки или что-то в том же роде.

- А как насчёт парня в кинобудке? - поинтересовался
Ратсо.

- Он ничего не видел, - сказал Рамбам, - поскольку принял
по крайней мере одиннадцать видов трав и такое же число
разнообразных специй.

- Мой дорогой Ратсо, - вступил я, - ты просто проецируешь
свою паранойю на киномеханика.

Тем не менее, я разделял опасения Ратсо, хотя и не произнёс этого вслух. Нижняя Джуди покинула «Форт-Хер» в несколько раздражённом состоянии, а МакГоверн и Чинг, сославшись на ждавшую их утром работу, отправились по домам. Но как бы то ни было, мы все семеро - Непутёвые из Виллидж -стали носителями потенциально весьма опасной тайны. Дон Сепульведа был жив и здоров. Его вовсе не прикончили пять лет тому назад, как полагал весь мир. За эту информацию все федеральные шишки, так же как и боссы мафии, позволили бы положить член на их зуб мудрости. Впрочем, мне подобная возможность не казалась шибко привлекательной.

Если хорошенько подумать, то ситуация выглядела настолько жуткой, что казалась почти нереальной. Поэтому, когда мы вчетвером вошли в мою конуру, я постарался выкинуть её из головы. Небрежно бросив блудную коробку на письменный стол, я отправился к кухонному шкафу за бутылкой Бушмилла для всей компании. Если бы не святая обязанность развлекать гостей, я бы мог прикончить бутылку в одиночестве.

- Я ограничусь одним эспрессо, - сказал Рамбам. - Мне
предстоит устроить засаду в Кугу, что на Род-Айленде.

- Ты не можешь сесть в засаду в Кугу, что на Род-Айленде, -
вмешался Ратсо. - Кугу и засада - термины взаимоисключающие.
В Кугу нет абсолютно ничего, что может потребовать засады.

Я запустил кофеварку и раскурил сигару. Бреннан разлил выпивку мне и Ратсо, а себя ублажил особенно щедрой порцией.

- Это, конечно, забавно, - сказал Рамбам. - Одна престарелая
дама, обитающая в Кугу, что на Род-Айленде, потеряла своего
кота, и чтобы напасть на его след, мне пришлось ходить по
всем близлежащим домам. В результате я вышел на другую
пожилую даму, у которой куча кошек. Эта дама сообщила, что
каждое утро, примерно в шесть часов, кот, отвечающий описанию
пропавшей скотины, приходит к ней во двор, чтобы трахнуть
одну из её кошечек.

- Ты цитируешь нам её заявление со стенографической
точностью? - поинтересовался Бреннан.

- Не совсем, но достаточно близко, - ответил Рамбам. -
Одним словом, я намерен этой ночью захватить кота в момент
совершения действия и доставить законной хозяйке.

- Что же, - сказал я, - теперь я понимаю, зачем тебе надо
отправляться в Кугу, что на Род-Айленде. Ты хочешь вернуть
кота престарелой даме. А у нас здесь всего лишь пара каких-то
убийств и крошечный Дон, вынырнувший на свет божий через
пять лет после своей кончины.

- Различие состоит в том, - произнёс Рамбам, выдержав
драматическую паузу, чтобы отпить эспрессо, - что женщина
мне платит, а ты - нет.

- Я пью за то, - объявил Бреннан, - чтобы получать надбавку
за опасную работу.

- Что случилось с вами, парни? - спросил я. - Что произошло
с легендарными Непутёвыми из Виллидж?

- А сам-то ты вообще кто такой? - пропищал Ратсо. - И чем
занимаешься?

После пары секунд довольно напряжённого молчания все рассмеялись, и Рамбам, возложив лапы мне на плечи, сказал:

- Не волнуйся, завтра мы снова выйдем на след плохих
парней. Мне кажется, что я знаю это заведение на заливе
Шипсхед. Во второй половине дня завтра мы все туда отправимся,

чтобы кое с кем потолковать. С другой стороны, можно было бы заслать туда одного Ратсо.

- Точно, - ответил Ратсо. - Вы всегда можете найти меня
на третьей звезде слева.

- Не получится, - произнёс я, - для Ратсо я припас кое-
что другое.

- Как бы не усраться от ожидания, - отреагировал Ратсо.

- Я тоже не могу ждать, - сказал Рамбам. - Пора садиться
в засаду. Да, кстати, я связался с ДАТ - «Департаментом
Автомобильного Транспорта», если кто не знает - и скоро мы
получим фотографию Верхней Джуди.

- Как скоро? - поинтересовался я.

Бреннан вздёрнул голову. Это вопрос его, видимо, тоже интересовал.

- Недели через три, - ответил Рамбам, направляясь к
дверям.

- Три недели! - завопил Ратсо. - В моей памяти ещё не
стёрлась улыбка Сепульведа. Если он знает, что мы его ищем,
нас сотрут с лица земли.

- И это ещё одна из причин поспешить в Кугу, что на Род-
Айленде, - произнёс с порога Рамбам.

После того, как Рамбам скрылся за дверью, мы молча пропустили ещё по одной порции Бушмилла. Мне было очень трудно поверить, что среди нас Рамбам стоял ближе всех к тому, что именуется истеблишментом. Не исключено, что мы сидим в дерьме глубже, чем я полагал.

- Это то, что нам может понадобиться, - сказал Ратсо,
бросив в направлении стола мой коричневый платок. Платок
ухитрился опуститься точно на коробку из-под пиццы.

- Космически! - восхитился я.

- Теперь, когда наш проживающий по соседству и дружески
расположенный к нам частный сыщик покинул помещение, -
произнёс Бреннан, - я позволю себе сообщить, что, возможно,
найду фото значительно раньше, чем он. Но дело может принять
довольно необычный и жутковатый оборот.

- Что значит «принять»? - спросил Ратсо.

- Фильм, запечатлевший процесс убийства, - ответил Мик. -
Я напал на след парня, который по слухам - подчёркиваю по
слухам - провёл с Верхней Джуди несколько сеансов.

Физически ощутив, как по помещению начал растекаться холод, я взглянул на кошку, которая мирно спала, свернувшись в форме полумесяца. Говорят, что по тому насколько плотно свернулась кошка, можно судить о степени холода на улице. При этом, конечно, следует делать поправку на мерзкий характер кошек, которые способны свернуться в клубок только для того, чтобы вы подумали, что на улице стоит арктический мороз. Кроме того, надо учитывать и отвратительный характер самой погоды. Во всём остальном это весьма точный индикатор.

- Кто этот парень? - спросил я.

- Имени его я пока не знаю. И в лицо я его не видел, -
ответил Бреннан. - Но продолжаю работать в этом направлении.
Я толковал с утомлёнными жизнью хиппи семидесятых
годов, девицами из службы эскорта и порно-звёздами.
Постепенно создаётся связная картина. Очень помогают
газетные морги.

- Не мог бы МакГоверн нам помочь? - спросил Ратсо.

- Репортёры есть не что иное, как шимпанзе за пишущей
машинкой, - сказал Бреннан. - Они органически не способны
понять внутреннее биение фотографического ума.

Если отбросить предвзятость фотографа Бренанна по отношению к пишущей братии, то всё явно указывало на то, что парень напал на какой-то действительно важный след. Честно говоря, я сейчас меньше всего нуждался в каком-то новом возможном сценарии исчезновения Верхней Джуди. Может ли её смерть быть напрямую связана с фильмом Тома Бейкера? Не стала ли она жертвой мафии? Не использовал ли её в качестве примадонны парень, снимающий смерть в натуре? А может быть, она просто трижды щёлкнула каблучками своих красных сапог, и те унесли её домой в Канзас?

Размышляя об этом, я машинально положил руку на стоящие передо мной сапоги. Ратсо заметил мой жест, и его страсть к вещам покойников тут же взбрыкнула.

- Это её? Я могу их примерить?

- Конечно, это не та просьба, которую мы часто слышим от
посещающих нас джентльменов. Но, с другой стороны, почему
бы и нет?

- Их можно считать умеренно двуполыми, - заметил Брен­
нан, пытаясь замять вдруг возникшую между нами неловкость.

Хранилища старых газет

Ратсо поставил свой стакан и снял с кухонной стойки сапоги. У него была большая коллекция одежды и обуви покойников, и он, вне всякого сомнения, уже видел пару красных ковбойских сапог, занимающих почётное место на полу его кладовки. Ратсо подошёл к креслу рядом с письменным столом и приступил к примерке. Я отвернулся, дабы не видеть этого непристойного спектакля, и, нацедив себе свежую дозу Бушмилла, выпил, стараясь не слушать стонов, пыхтения и бормотания, долетающих до меня со стороны насилующего сапоги Ратсо. Я налил себе и Бреннану ещё по одной, и мы пустились в лёгкую болтовню за коктейлем, пытаясь заглушить звуки, похожие на те, которые издаёт группа «Стоуни Маунтин Клоггерз» на концерте в «Большой старой Опри». Обернувшись, наконец, я увидел, что Ратсо сидит в кресле и безуспешно пытается стянуть с ног сапоги. Я с самого начала знал, что они на несколько номеров меньше его лапы, и стоящая перед ним задача была не из лёгких. По его роже было ясно, что он испытывает боль.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: