ЭЛВИС,ИИСУС И КОКА-КОЛА 9 страница

нашёптывал, что когда я разрешу дело (в чём я теперь не сомневался), многие его стороны всё едино останутся духовно неразрешимыми.

Учитывая своё внутренне состояние я раскинул мозгами, не стоит ли помолиться на ночь. Но почти сразу послал эту идею к дьяволу. Пусть добрые христиане, которыми полнится наш мир, вознесут молитву за мою бессмертную душу. Пусть маленький, сухой старикан в круглой шапочке отправляется в трущобы Латинской Америки и объяснит утратившим все надежды, умирающим от голода и лишённым всякого образования семьям с двенадцатью детьми, почему не надо пользоваться презервативами. Этот вояж обойдётся ему всего лишь в сорок миллионов долларов. Почему бы католической церкви не потратить эти бабки на прокорм кошек, оставшихся после всех тех ведьм, которых она сожгла на кострах.

Кошка и я были на где-то полпути в Сэндленд, как вдруг неистово затрезвонили телефоны. Мы скатились с кровати в разные стороны, и я взял за шкирку маленькую, несколько женственную трубку розового компактного телефона, оставшегося от прежнего обитателя моей конуры. Возможно, здесь до меня проживал парень в цветастом кимоно, встреченный нами в доме Верхней Джуди. Сама Джуди теперь, похоже, пребывала там, где все телефонные звонки ей находились в состоянии вечной переадресовки.

- Валяйте, - произнёс я в нелепо крошечный микрофон.

- Кинки! - завопила Нижняя Джуди. - Кинки!
Девица явно пребывала в истерике.

- Попридержи лошадок и поведай, что случилось, - сказал я.

- Мик... Мик Бреннан сгорел насмерть!

Путь от Сэндленда до ада был недалёким, но пребывание в такси показалось мне бесконечным. Водила, тощая баба, сильно смахивающая для страдающего предрассудками человека на ведьму, ухитрилась поймать каждую выбоину и каждый красный сигнал светофора. Выбоины меня не трогали, но красный свет, как мне казалось, горел так долго, что за это время слон вполне успел бы переварить всю поглощённую

им жратву. На какой-то миг я даже пожалел, что не являюсь слоненком Дамбо. Используя свои похожие на здоровенные дискеты уши, я мог бы подобно ведьмам Кайан с Борнео взлететь и, захватив по пути Джимми Крикета или эту дурацкую цирковую мышь, спасти Мика Бреннана, залив огонь кофейного цвета водой из реки Барам, заранее запасённой в моём хоботе. Я громко высморкался в чёрный платок. Что означает этот колер в гомосексуальном цветовом коде, я не знал. Впрочем в данный момент это вряд ли имело какое-либо значение.

- Быстрее! - орал я водиле, проторчав несколько лет
перед очередным светофором. - Дело чрезвычайно срочное!

- О'кей, - согласилась она. - Дело, конечно, срочное. Где
горит?

Когда мы остановились по указанному мне адресу на Канал Стрит, я всё увидел сам. Это было пятиэтажное, похожее на пакгауз здание, и огонь пожирал его последний этаж. Пламя вырывалось из окон верхнего этажа, и мне показалось, что это адские еретические языки похотливо лижут чёрную прохладу нью-йоркской ночи.

Под звуки далёких пожарных сирен я швырнул водиле какие-то бабки и бросился к небольшой площадке в торце здания. На нижнем этаже, похоже, царили прохлада и порядок. Ни единой души вокруг. Но зато я увидел домофон и ряд ржавых кнопок, похожих на пуговицы мундира солдата с Восточного фронта. Начертанные рядом с ними имена мне ничего не говорили. Дверь на ощупь была холодной. Я что есть силы навалился на неё, и она медленно и широко открылась: так, как открывается книга детских сказок.

Я поднял глаза и увидел, как над зданием начинает виться чёрный дымок. Папа умер, подумал я. Но я ещё не был готов предать забвению Мика Бреннана.

- Мик! - орал я. - Джуди!

Ответом мне был лишь рёв пожарных сирен. Сирены, как всегда бывает в подобные моменты, совсем не торопились, и это приводило меня в ярость. Я огляделся вокруг в поисках признаков жизни на планете. Но это был тёмный перекрёсток Канал Стрит и Пустоты, и никакой жизни там не имелось. Я вошёл в горящий дом так медленно и осторожно, словно имел дело с девственницей. Когда я начал подниматься по лестнице,

до меня дошло, чем могло быть это здание. Здесь, видимо, находилась студия парня, фотографировавшего смерть. Да, в этом есть смысл. Джуди позвонила Бреннану, и они договорились здесь встретиться.

Я взбежал на второй этаж, не заметив никаких признаков пожара. По правде говоря, я вообще ничего не заметил. Никаких признаков жизни. На третьем этаже до меня начало доноситься потрескивание и глухие взрывы. Запаха дыма я ещё не чувствовал, но мой нюх после многих лет курения сигар, кошачьей шерсти и периодического употребления зелья был не в самой лучшей форме. Я снова во весь голос позвал Мика и Джуди. Никакого ответа.

На четвёртом этаже я ощутил запах дыма и начал слышать шум, как над собой, так и под ногами. Там внизу отряд спасателей уже вбегал в здание. То, что происходит наверху, я мог только представить. Поднимаясь по лестнице на верхний этаж, я чувствовал не только запах дыма, но и жар. На последней площадке перед пятым этажом я заметил движение. На полу под слоем дыма скорчилась какая-то фигура. Осторожно к ней подобравшись, я увидел, что это Нижняя Джуди.

Лицо Джуди покрывали чёрные пятна слёз и сажи, а сама она, как мне казалось, утратила ориентировку и находилась в состоянии умопомрачения. Неуверенно спускаясь вместе со мной по лестнице, она говорила:

- О Боже... Мик сказал, что студия этого парня находится
здесь, и что у него, определённо, есть фотографии Верхней
Джуди. Он сказал, чтобы я ждала снаружи на случай возвращения
парня. Затем он поднялся наверх и... Я увидела пламя и
услышала его крик. Я попыталась открыть дверь...

- Оставайся здесь, - сказал я, а сам, снова поднявшись
на этаж, пополз под слоем дыма к дверям студии.

Я изо всех сил ударил по двери ногой, но та даже не дрогнула. Судя по звуку, пожар за ней бушевал так, как мог бушевать только адский огонь. Я слышал шипенье, свист, треск и вой. Большинству людей удаётся услышать подобные звуки лишь в своих ночных кошмарах. Я принялся колотить кулаком по двери и сразу обжёг руку. Затем я, срывая голос, несколько раз позвал Мика. Я продолжал орать, когда сзади меня схватила чья-то рука. Это был парень из отряда пожарных спасателей.

- Давай-ка спляшем рок-н-ролл, друг, - сказал он.

На улице было страшно холодно. Мы с Джуди устроились на одеяле, а спасатели вернулись к своей работе. Глаза Джуди, казалось, остекленели, а сама она тряслась всем телом.

- Откуда ты мне звонила? - спросил я.

Она, похоже, не услышала, и я повторил вопрос.

- Услышав крик, я помчалась наверх. Дверь я открыть не
смогла, а стена уже была горячей. Я сбежала вниз, домчалась
до автомата за углом и набрала номер 911. После этого позвонила
тебе. А потом... Потом я, наверное, снова поднялась наверх,
чтобы попытаться спасти Мика.

- Ты сделала всё, что могла, - сказал я.

Мы ждали довольно долго, пока команда спасателей вносила своё оборудование в здание. Кто-то дал нам кофе.

- Есть ли какая-нибудь надежда для тех, кто там остался? -
спросил я стоящего рядом с машиной пожарного.

- Надежда остаётся всегда, - ответил тот. - Я видел, как
вытаскивали живых из мест похуже этого.

Наверху что-то рухнуло и в тёмное небо взмыл сноп искр. Мне показалось, что перевернулись все мои потроха. Что же, надежда оставалась. Как говорится «есть нечто в перьях, что гнездится в каждой душе». Кроме того, здесь присутствовала смерть. Это было нечто такое, что исчезало в тёмном шатре неба наподобие маленьких светлячков.

Через несколько секунд из дома появились два парня-спасателя. Они тащили здоровенный парусиновый мешок с застёжками молниями по обеим сторонам. Мне приходилось и раньше видеть подобные мешки. В последний раз я видел такую парусину, когда выносили гитариста по имени Текила из моей ванной комнаты, оставив там его лицо и половину мозгов. Спрашивать о том, осталась ли ещё надежда, смысла, видимо, не было.

- Могу я взглянуть на тело? - спросил я у одного из парней
с мешком. - Возможно, я смогу его идентифицировать.

- Забудьте, - ответил спасатель. - Даже если вы были
знакомы с парнем с младенческого возраста, сейчас вам его
всё равно не узнать. Придётся искать его зубную карту.

Я решил отправиться к МакГоверну, прихватив с собой Джуди. Прежде чем уйти, я оставил его телефонный номер

парню из спасательной команды. На тот случай, если вдруг всплывёт что-то новенькое. Впрочем, никто ничего не ждал. После того как вам демонстрируют мешок с телом, создать вторую серию бывает довольно трудно.

После поездки в такси (почти полностью выпавшей из моей памяти) мы нажали на кнопку домофона, наверное, раз семь, прежде чем МакГоверн впустил нас в дом. Он с первого взгляда понял, что дело плохо. Но то, насколько плохо, наш приятель понятия не имел. Он и Бреннан знали друг друга много лет. Конечно, не так долго, чтобы идентифицировать содержимое мешка для трупов, но вполне достаточно, чтобы разбить сердце.

Я избавлю вас от описания трагических деталей двух ближайших часов и не скажу, сколько ирландского виски было выпито нами за это время. Я покрыл огромное расстояние, расхаживая перед камином. МакГоверн сидел в своём чрезмерно пухлом кресле и пялился в огонь. Джуди постепенно вспоминала всё новые и новые детали. Вспомнила она и имя фотографа-владельца студии. Его звали Деннис Маловиц. Но нам на всю эту информацию было плевать. Таким пьяным и таким отупевшим я себя ни разу в жизни ещё не чувствовал. И это ощущение нарастало.

МакГоверн окаменел в той же позе, Джуди как тряпичная кукла сидела в кресле рядом с маленьким столиком, а я в полубессознательном состоянии возлежал на софе, которая в своё время плавала на «Куин Элизабет-2» в Англию и обратно. Мик Бреннан за свою жизнь много раз пересекал этот старый сельдяной пруд. Теперь ему уже никогда не удастся вновь переплыть Атлантику.

Я раздумывал, не удавиться ли сразу на душевой трубе МакГоверна или подождать с этим делом до возвращения домой. В смерти Мика был виноват я. Мне казалось, что я убил его собственными руками. Кошку я могу отдать Стефани Дюпон. Её собачки, конечно, станут против этого возражать. Возможно, Винни Кац согласится взять её ещё раз. Я не обязан сообщать ей, что на сей раз это будет навсегда. Впрочем...

Раздался сигнал домофона.

Я начал подниматься, но МакГоверн уже нажимал кнопку переговорного устройства.

- Приятель, - услышали мы, - это Бреннан. Пусти меня в
эту хренову дверь.

Мы втроём выскочили в коридор, и МакГоверн, захватив Бреннана в свои медвежьи объятия, приподнял его на метр над полом. Когда мы втащили его в квартиру, то выяснилось, что он выглядит как обычно, если не обращать внимания на здоровенную, украшающую его голову шишку. Оказалось, что он вообще не входил в здание. В тот момент, когда он, оставив Джуди на месте встречи, двигался к дому, кто-то выскочил из боковой улицы и врезал ему по черепу. После того как он наконец очухался, ребята из команды спасателей дали ему номер МакГоверна.

- Итак, где же Бушмилл? - поинтересовался Бреннан.
Мы вопили, обнимали Мика и топали до тех пор, пока

живущая этажом ниже пожилая леди не начала барабанить метлой в свой потолок и в наш пол.

- Имел я её, - сказал МакГоверн и добавил: - Никогда не
думал, Мик, что буду так радоваться, увидев тебя.

- Ну так радуйся, - сказал Бреннан, - поскольку боюсь,
что в будущем ты подобного чувства, скорее всего, уже не
испытаешь.

Громогласный ирландский смех МакГоверна заполнил всю квартиру и учинил в лежащих кучами газетах небольшое землетрясение. Мы успели пропустить ещё по одной или по две, прежде чем через пыльные венецианские жалюзи начали пробиваться первые рассветные лучи.

- Всё это выглядит довольно странно, приятель, - сказал,
обращаясь ко мне Бреннан. - Вначале они освободили квартиру
Верхней Джуди от всех её фотографий. А теперь стукнули меня
по балде и спалили парня вместе со студией.

В ответ я поднял стакан за здоровье Бреннана и сам выпил на посошок. Затем закурил сигару и произнёс:

- Некоторые люди не любят фотографироваться.

- Итак, пусть это будет мирской Тайной Вечерей для
Непутёвых из Виллидж, - сказал я.

- Здорово! - обрадовался Чинг. - А могу я быть Иудой?

Я его вопрос проигнорировал. Прошло несколько дней после пожара на студии, я пригласил всю компанию в «Ресторан Луны», расположенный в Маленькой Италии. В отличии от Иисуса, который, как говорят, произнёс в конце Вечери: «Каждый платит за себя», я с умеренным удовольствием был готов потратиться, дабы вознаградить тяжкий труд всех своих апостолов.

- Мы собрались здесь для того, - продолжал я, - чтобы
отпраздновать наличие в нашей среде Мика Бреннана, и...

- Ура, друзья, - сказал Бреннан, поднимая бокал с вином, -
я хочу провозгласить тост за себя, чтобы...

- Кто этот тип? - спросил Ратсо своим лукавым фальцетом.

-...чтобы отпраздновать наличие в нашей среде Мика
Бреннана, - подхватил я, - который уже начал меня доставать.
Кроме того, я хочу сказать, что несмотря на то что поиски Верхней
Джуди и таинственного джентльмена (наше местонахождение в
данный момент не позволяет мне назвать его имя) продолжаются,
мы просим всех Непутёвых из Виллидж доставить нам такое
удовольствие и уйти во временный заслуженный отпуск.

- Кому нам? - спросил Ратсо. - Неужели ты держишь в
кармане мышь?

- Нет, это просто королевское «Мы», - пояснил я и добавил:
- Мы высоко ценим всё то, что вы сделали.

- Он решил головоломку, - сказал Ратсо. - Я тебя знаю,
Шерлок.

- Мой дорогой Ратсо, - ответил я, - да, ты прав, мы весьма
умело и ловко нашли фильм об Элвисе для папаши Тома Бейкера.
Но головоломка, как таковая, весьма далека от решения. Хотя,
должен признать, некоторый рисунок начинает уже возникать.

- Некоторый рисунок начинает уже возникать в моей ухе, -
сказал Ратсо. - Ты же знаешь, я гадаю на рыбной гуще.

- Эй, - вмешался Чинг, - я только что поднялся на борт
этого корабля, а ты его швартуешь в нафталин.

- Точно, - согласился я, - но зато этого нафталина будет
навалом.

Реакция членов группы на мои слова охватывала диапазон от облегчения до тоски, частично прихватив раздражение. Я попытался заверить, что предоставляю Непутёвым из Виллидж лишь небольшой отпуск, и что у меня нет намерения навеки распускать банду.

- Одним словом, ты хочешь, чтобы все били баклуши, пока
вы с Рамбамом будете завершать дело, - сказал Чинг.

- Отстаньте от Кинкстера, - вступилась за меня Нижняя
Джуди. - Какими бы не были его методы, они ведь приносили
результаты. У него, видимо, есть достаточные основания, чтобы
поступать так, как он поступает.

- Точно, - согласился Ратсо, - будем веселиться. Давайте
закажем шампанского.

- Как насчёт Дом Периньон? - поинтересовалась Джуди.

- Не... Это слишком кучи-пучи-бумалини, - испугался я.
- Закажем-ка лучше ещё вина.

- Верно, - сказал МакГоверн, - возьмём красненького,
которое делают итальяшки.

- Следи за своим языком, - пробурчал Ратсо, поскольку в
этот момент рядом с нами возник крупногабаритный официант-
итальянец.

Точка зрения Нижней Джуди возобладала, и девица заказала несколько бутылок Дом Периньона, содержимое которых почти мгновенно исчезло в глотках Непутёвых из Виллидж. Надо сказать, что некоторые из Непутёвых были уже довольно сильно на взводе.

- А что, если вдруг прямо сейчас, когда мы здесь сидим, -
сказал Бреннан, - сюда ввалится парень в деревенском прикиде,
со старой фетровой шляпой на балде и в пальто, вышедшем
из моды много десятилетий тому назад?

- Ну и что? - спросил Рамбам. - Гуда ты гнёшь?

- Этот парень в смешной шляпе покажется всем немного
знакомым, и все вдруг умолкнут, - продолжал Бреннан.

- Мне очень не нравится то, к чему идёт дело, - заметил
я, обращаясь к МакГоверну.

- Сейчас никто и ничто не сможет удержать этого маленького
засранца, - сказал МакГоверн. - Ведь он недаром получил
прозвище «Ядовитый гном».

Бреннан тем временем с маниакальным выражением лица наполнял шампанским свой стакан. Покончив с этим, он снова вступил в дело:

- Я слышал твои слова, приятель, но пропускаю их мимо
ушей.

- Боже, какое счастье, - бросил МакГоверн.

- Желаю узнать подробности, - заявил Чинг.

- Не волнуйся, узнаешь, - заверил его МакГоверн.
Каким-то непостижимым образом ещё одна бутылка Дом

Периньона самоё себя заказала, и Бреннан её уже обрабатывал. Я забыл прихватить с собой счёты, но меня утешало лишь то, что единственное богатство, которое я ценил, было, по словам незабвенного Махатмы, «золото души». Похоже, что когда мы покинем это заведение, у меня только оно и останется.

- А вот и он! - заорал Бреннан. - Парень, явился!

В ресторане вдруг повисла тишина. На пороге зала стоял странный тип, внешность которого точно отвечала данному Бреннаном описанию.

- Это - Дон Сепульведа! - возопил Бреннан. - Эй, Дон!
Вали к нам, приятель! Выпьем!

МакГоверн и Рамбам вдвоём бросились к Бреннану, но опоздали. Человек в дверях взглянул на нас, словно мы всем своим видом молили его расправиться с нами самым неприятным способом. Если кто-то и выглядел когда-нибудь подлинным Крёстным Отцом, так это был он. Вообще-то в Маленькой Италии каждый старый пердун одевался в допотопные лохмотья и при входе в любую забегаловку вёл себя так, что его можно было легко принять за Крёстного Отца. И тем не менее, все посетители ресторана за исключением Бреннана притихли. Либо они, как и мы, надрались до чёртиков, либо этот парень, действительно был большой шишкой.

- Какая замечательная шляпа, - заявил Бреннан, слегка
повысив голос.

МакГоверн попытался придавить Бреннана, а старикан, едва заметно пожав плечами, скрылся в задней комнате ресторана. Я припомнил, что над подобной шляпой когда-то посмеялся Майкл Блумфельд. Это произошло как раз в этом ресторане. Теперь Майкл мёртв.

- Вот что я вам скажу, парни, - не унимался Бреннан, -
этот тип просто косит под Крёстного Отца.

- Теперь ты видишь, что я имел в виду, - сказал Бреннан.
- Ты - дилетант, а эти уроды всего лишь ассистенты дилетанта.
Ты влип в крайне опасное дерьмо. Как ты ухитрился втянуть
их в это дело?

- Не знаю, - ответил я. - Возможно, в то время мне вколотили
гвоздь в башку.

- Это дело совсем не похоже ни на одно, с которыми мне приходилось сталкиваться, - сказал я кошке. - Мы нашли пропавший фильм об Элвисе. Мы выяснили, что Дон Сепульведа, вопреки бытующему в народе мнению, всё ещё жив. Может быть, стоит на этом месте завязать?

Кошка ничего не сказала. Она сверлила меня взглядом, который обычно приберегала для тех безумцев, которые пытались накормить её чем-то иным кроме тунца. Кошке было абсолютно плевать наличные или профессиональные грешки людей. Так же, как и мне.

Неделя шла к концу, и мы вдвоём с кошкой коротали время в нашей норе. Я курил свою трубку Джон Фитцджеральд Кеннеди, которая приобрела тонкий аромат, порождённый, вне сомнения, засохшими остатками кошачьей блевотины. Теперь в течение многих недель мне придётся выслушивать комментарии по поводу специфического и несколько экзотичного аромата моего табака. Мне, вне сомнения, надо будет отвечать на вопросы, что это за табак и где я его приобрёл. Когда меня спросят, я предоставлю своим гостям возможность самим ответить на эти вопросы. Я добавлю в трубку табака, раскурю как следует и, самодовольно отвалившись на спинку кресла, выпущу несколько клубов дыма. После этого я сообщу им, что кошка наблевала в мою трубку. Все рассмеются. Мы будем смеяться и смеяться, а за окном тем временем продолжат уныло громыхать мусоровозы, птицы давать концерты в стиле совершенной квадрафонии, игрушечные поезда начнут сходить с рельсов, а люди, которые по-настоящему любят друг друга, пойдут каждый своим путём в этом висящем на консоли и требующем срочного ремонта мире.

Одиночество меня никогда не тяготило. Так было и сейчас, когда все меня покинули. Со мной остались кошка и Джей Эф Кей. Разве мне нужен ещё кто-то? Я вспомнил слова Амелии Эрхард, когда её спросили, как она чувствует себя в длительном полёте, оставаясь один на один с небом. «Я чувствую себя среди друзей», - сказала тогда Амелия.

Среди друзей, думал я. С такими друзьями, как у меня, я не нуждаюсь в коричневом платке в левом заднем кармане

брюк. Мои мысли плавно перешли к Тайной Вечере, имевшей место в «Ресторане Луны» несколько дней тому назад. Я успел почти забыть об этом. Теперь перед моим мысленным взором снова ясно предстал чудной старик в странной одежде из прошлого мира. Это, конечно, был не Дон Сепульведа. Но этого человека, вне сомнения, окружала какая-то таинственная, древняя и очень зловещая аура. Во всяком случае, это был человек, в присутствии которого не следовало говорить: «Какая замечательная шляпа».

Рамбам, видимо, прав - дело слишком опасно для встрявших в расследование (без всякой на то необходимости) любителей. Возможно, в их число вхожу и я. Верхняя Джуди была самой таинственной женщиной из всех тех, которых я когда-либо знал. Таковой, скорее всего, она останется навсегда. Возможно, сам факт того, что я не могу достать её фотографии, имеет самостоятельное значение. Хлопните в ладоши, если вы верите в вампиров.

Я поднялся с кресла, сварганил себе горячий шоколад и послонялся по квартире, потягивая его из кружки в форме головы со счастливой улыбкой на роже и попыхивая Джоном Фитцджеральдом Кеннеди. Кошка сидела в своём кресле-качалке, целиком отдавшись ловле какой-то, видимо, особенно зловредной блохи. Время от времени она отрывалась от этого занятия и с жалостью поглядывала на меня.

- Сердце подсказывает мне, что я не разрешил этой загадки отчасти потому, - сказал я, - что не очень хотел узнать ответ.

Кошка ничего не сказала.

Это меня вполне устраивало.

Во второй половине следующего дня Нижняя Джуди, Джей Эф Кей и я сидели у окна моей кухни. Двое из нас удовлетворённо покуривали.

- Как хорошо пахнет твой табак, - сказала она. - В нём
присутствует пикантный и в тоже время сладковатый аромат.
Где ты его достаёшь?

- Не спрашивай, - ответил я.

- О'кей, - сказала она. - Тогда позволь мне спросить тебя
о чём-то другом. Как, после увольнения Непутёвых из Виллидж,
идёт расследование дела Дона Сепульведа?

- Непутёвых из Виллидж я вовсе не увольнял. Я просто-
напросто позволил им наслаждаться жизнью, пока они ещё
живы. Этому делу сопутствует слишком много смертей: Верхняя
Джуди, Легз и король фильмов о кончинах некий Маповиц.
Единственным источником надежды для наших душ, видимо,
является воскресение Дона Сепульведа.

- Итак, ты полагаешь, что тебе удастся его найти?

- Тайны, подобной этой, моя дорогая, надолго таковыми
не остаются. О его возвращении к жизни уже известно многим.
Кроме того, случилось слишком много смертей, и я не могу
не закончить этого дела. Если не найду его я, то это сделают
убийца, или убийцы, Верхней Джуди. Это могут сделать другие
Семьи мафии. Возможно, даже полиция способна на это. Кольцо
вокруг Дона Сепульведа уже сжимается, так же как и вокруг
тех, кто убил Верхнюю Джуди.

Здесь я выдержал театральную паузу, чтобы снова запалить трубку. Я немного походил туда-сюда с трубкой в руке и обнаружил, что трубка, в отличие от сигары, придаёт моим словам дополнительный вес.

- Рамбам очень скоро раздобудет в УАТ - Управлении
автомобильного транспорта, если ты этого не знаешь, -
фотографии Верхней Джуди, а МакГоверн опубликует фотку в
Дейли Ньюс. Это слегка встряхнёт наше охотничье рагу. Я
даже могу пойти на то, чтобы призвать на действительную
службу пребывающих в отставке Непутёвых из Виллидж. Но
пока давай сидеть тихо и следить за тем, что происходит.

То, что произошло через миг, заставило нас отпрыгнуть в разные стороны. До нас долетел какой-то неземной вопль, источник которого находился не более чем в десяти сантимет­рах от кухонного окна. Я посмотрел вниз, куда каким-то чудом ухитрились пробиться хилые лучи послеполуденного солнца. Лучи протиснулись между небоскрёбами, пакгаузами, кованым металлом, рекламными щитами и другой захламившей небеса дрянью, которая даже самой Амелии не позволила бы побыть в одиночестве. В тени на тротуаре я увидел какого-то здоровенного парня, который, пытаясь привлечь наше внимание, отчаянно

жестикулировал. Это был МакГоверн и, судя по его поведению, можно было понять, что он уже довольно давно торчит внизу. Открыв окно и отважно высунувшись наружу, я спросил:

- И что же оно хочет?

- Бросай эту хренову кукольную голову! - заорал МакГоверн.
На дворе было значительнее холоднее, чем я мог подумать.
Я подошёл к холодильнику, с которого мне посылала свою

вечную улыбку голова кукольного негра, сильно смахивающая на дружелюбного бога ацтеков. Я взял голову вместе со свисающим из её рта ключом и прилаженным к ней парашютом, швырнул в окно и, не поворачиваясь, возобновил хождение по комнате.

- До конца осталось совсем немного, - сказал я.

- До того как ты выйдешь на Дона Сепульведа? - насмешливо
спросила Джуди.

Ей было явно не по нутру, что попав, наконец, в число Непутёвых из Виллидж, она вместе со всеми была отправлена в принудительный отпуск. Особенно сейчас, когда события принимали интересный оборот.

- Нет, - ответил я, - до того как МакГоверн прикончит
мои запасы Джеймсона.

Как вы понимаете, скоро, держа кукольную голову в руке, перед нами появился МакГоверн. По какой-то прихоти судьбы обе сферы - и голова негра, и башка МакГоверна - сильно напоминали детскую модель солнечной системы. МакГоверн, дабы не обмануть моих ожиданий, сразу двинулся к бару и налил себе здоровенную порцию.

- Ну и бар же у тебя, - сказал он. - Уж по меньшей мере, ты
мог бы позаботиться о том, чтобы у тебя стояла водка МакГоверн.

- У нас туго с прислугой, - ответил я.

МакГоверн огляделся по сторонам. Кошка спала в своём кресле-качалке; Нижняя Джуди дулась, сидя у окна; в раковине, пытаясь установить новой мировой рекорд, громоздилась гора грязной посуды, а косые вечерние тени на пыльном полу были похожи на немецкий лес смерти. Над нашими головами каждые две секунды раздавались ритмичные глухие удары, похожие на стук барабанов острова Лесбос. Добавьте ко всему этому моё скверное настроение в связи с утратой одиночества, и вы получите довольно точную картину царящей в моём жилье атмосферы.

- Когда же наступит час веселья? - поинтересовался
МакГоверн.

- Час веселья наступит тогда, - сказала Нижняя Джуди, -
когда все мы вернёмся к расследованию, и действо не будет
замыкаться на находящемся здесь Одиноком Рейнджере.
Или, точнее, на Дон Кихоте.

- Что же, - заметил я, - один Дон совсем не хуже другого.

- Думаю, что Непутёвые из Виллидж могли бы внести в
общую картину новый элемент, - глубокомысленно произнёс
МакГоверн.

- К сожалению, это будет плутоний, - сказал я. - Послушайте,
вы все в прошлом оказали мне огромную помощь. Но сейчас
мы вступаем в весьма тонкие и потенциально опасные сферы.
Возможно, скоро наступит час, когда нам придётся помогать
и оберегать друг друга. Предстоит вместе искать решение
этой треклятой задачи. Но всё это позже. Сейчас же мы
вступили в период осмысления и переосмысления, осмотра и
пересмотра. Случай этот весьма необычен и очень плохо
поддаётся терапии. Особенно групповой.

- Одна голова хорошо, а две лучше, - сказал МакГоверн,
держа чёрную кукольную головку перед собой и имитируя её
радостную улыбку. Эта сцена вызвала у Джуди смех. Вполне
возможно, что даже я не смог удержаться от улыбки.

- Вы все мои самые лучшие друзья. Но если я где-то в самом
начале ошибся в своих предположениях, то наш корабль уже
сбился с курса. Если это так, то мы попадём в столь кошмарную
ситуацию, по сравнению с которой все испытанные аргонавтами
ужасы покажутся надувной уткой в ванне.

- Для меня всё это какое-то чересчур греческое, - заметил
МакГоверн.

- Даю честное слово специалиста по лобковой шёрстке, -
сказал я, - что как только мой мозг выдаст хоть что-то связное,
я верну вас в дело. Пока же факты не складываются так, как
должны сложиться. Прежде чем бросить войска в огонь, я
должен понять, что творится в моей голове.

- Прежде всего тебе следует бросить в психушку Бреннана, -
произнёс МакГоверн.

- С Бреннаном всё в порядке, - ответил я. - Так же, как с
тобой, Джуди, или с тобой, МакГоверн. Мне просто надо сделать

кое-что для себя. И думаю, это мне удастся. К счастью, всё, что для этого требуется, находится между моими ушами.

МакГоверн налил для нас виски, и мы подняли стаканы.

- Как говорил Том Бейкер, - сказал МакГоверн, - выпьем за то, чтобы использовать головы не только как подставки для шляп.

Когда день начал плавно перетекать в вечер, явился Рамбам, а Джуди, видимо, почувствовав, что намечается мальчишник, принялась совершать подготовительные действия, чтобы отчалить. Она сделала пару телефонных звонков, поискала свою сумочку и, уже направляясь к двери, задержалась у кухонной стойки, чтобы выразить восхищение парой красных ковбойских сапог. Каким-то совершенно непостижимым образом из Джуди вынырнула скрывавшаяся в ней женщина, и она, забыв на миг, что находится в моей норе на Вандам Стрит, представила себя дамой, любующейся витриной модного магазина где-нибудь на Пятой Авеню. МакГоверн и я сразу же превратились для неё в случайных прохожих на тротуаре.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: