Курсом модернизации. 5 страница

Не известно, сколько бы еще продолжалась полемика между братьями Нестеровыми и Эдуардом Сергеевичем, если бы не появившийся внезапно Соболев. Федор сразу подметил, что в присутствии особиста (термин из каких-то далеких времен всплыл в голове Нестерова сам собой) Петроградский становится максимально собранным и внимательным, будто чего-то боится.

- Федь, - обратился Максим Павлович к астронавигатору, - тебя просила зайти мисс Фрейм.

- Зачем?- тут же спросил Федор, причем таким тоном, словно Соболев только что предложил ему самое меньшее выпрыгнуть из окна или съесть живую лягушку.

Максим Павлович, казалось, на это не обратил никакого внимания.

- Ты ж, как и я, супермен, причем недавно сделанный, - он одарил полковника недвусмысленным взглядом своих стальных глаз, - поэтому тебе нужна особая медицинская карта и очередное обследование. Я только что его проходил.

- Опять? – не выдержал Нестеров. – Да сколько ж можно!?

- Сколько нужно, - улыбнулся Соболев. – Не переживай, мисс Фрейм весьма привлекательная дама, наверняка тебе понравится ее общество, так что ноги в руки и бегом.

Идти к корабельному доктору не хотелось, но нужно было, поэтому Нестеров вынужден был подчиниться очередным предписаниям, регламентам и инструкциям непонятно кем и когда написанным.

Владимир, провожая взглядом своего брата, неожиданно для себя отметил, что Соболев как-то по особому относится к Федору, но значение этому не придал.

Медицинский кабинет Федор нашел тут же, даже не глядя на указатели, несколько секунд смотрел на закрытую дверь, за которой его ждала Каролина, словно сомневаясь, входить туда или не входить, потом все же сделал один шаг, другой и…

Дверь неслышно распахнулась, и Федору более ничего не осталось, как только войти в чистую светлую комнату.

Медицинский кабинет был не очень большим, во всяком случае, в сравнении с рабочим кабинетом Мезина. В углу стоял медицинский сканер, рядом со столом уютно примостился интерфейс, а у окна объемный проектор. Жалюзи были на половину открыты, и свет тонкими ровными лоскутами рассекал комнату. Каролина сидела ровно, прямо, грациозно и смотрела на Федора так пристально, что тому стало не по себе. Так могли разглядывать не человека, а, например, молекулы под наноскопом.

Нестеров скосил глаза влево, обнаружил у стены два средних размеров холодильных шкафа, внутренне подобрался, вновь взглянул девушке прямо в глаза.

- Что ж мы такие сердитые? - нежно пропела девушка, становясь вновь милой и очаровательной. Ее буквально убийственный взгляд, сравнимый, наверное, только со взглядом Соболева, внезапно «погас», и Федору стало заметно легче, словно с его плеч убрали многокилограммовую плиту.

Но вот конструктивно мыслить, а также говорить связно и по существу, Нестеров по-прежнему не мог.

- Я присяду?- с большим трудом выдавил он из себя, сравнимым, наверное, с покорением горы средних размеров.

Его робость и сконфуженность явно забавляли Каролину, которая, судя по всему, прекрасно чувствовала настрой молодого человека.

- Стул перед тобой,- стрельнула она глазами, - сам сядешь или помочь?

Федор преодолел желание высказать в адрес доктора что-нибудь язвительное, присел на стул, уперев взгляд в гладкую поверхность стола.

- Отлично, первый шаг сделан. Теперь нам предстоит сделать совсем маленький шажочек вперед и наконец-то познакомиться.

Федор удивленно взглянул на обворожительную девушку.

- Вы меня…

- Ты, - бесцеремонно перебила она Федора.

- Лады. Ты меня вызвала только для того, чтобы познакомиться?

- А что в этом такого? Кто сказал, что нельзя совмещать работу и приятное времяпрепровождение, тем более, что мы с тобой сколько времени будем болтаться в космосе в дали от родного дома?

- Мы будем болтаться не вдвоем. Кроме меня есть еще члены экипажа…

- Сразу предвосхищу твой вопрос «почему я, а не кто-то другой» и отвечу, что ты представляешь для меня наибольший интерес. В соответствии с инструкциями я обязана была первым делом проверить все показатели двух так называемых «усовершенствованных». Одного только что отпустила, бьюсь об заклад, что это именно он посоветовал тебе ко мне зайти.

Действительно, хлопнул себя Федор мысленно ладонью по голове, как он мог подумать, что этой девушке от него нужно еще что-то помимо работы. Весь интерес Каролины к Федору, скорее всего, складывался именно из-за его модернизированного организма и более не из чего. Она видела в нем только и исключительно объект для своей работы, а не нечто большее, что он себе, по мимо собственной воли, вообразил.

- Куда ложиться,- спросил он обиженным тоном, раздосадованный скорее даже больше на себя, чем на поведение Каролины.

- А то ты не знаешь?- продолжала дразниться девушка, словно не замечая реакции Федора на свое поведение. – Сто раз, небось, за последнее время бывал внутри медсканера?

- Бывал, но, может быть, у тебя какой-то свой подход,- пробурчал Федор, вставая со стула и подходя к белоснежному цилиндру, на теле которого весело перемигивались три маленькие лампочки.

Девушка выпорхнула из-за стола, включила что-то на интерфейсе, заставив монолитную на первый взгляд крышку подняться вверх.

- Зачем тебе это было надо? – спросила она вдруг. В ее голосе прорезались нотки волнения, любопытства и даже смятения.

- Зачем что? – не понял Федор вопроса, аккуратно ложась внутрь цилиндра.

- Делать с собой такое. Зачем ты это сделал? Ты же не военный, не мальчишка какой-нибудь, желающий покрасоваться перед девушками своей силушкой богатырской…

Федор настолько обомлел от услышанного, что едва не потерял дар речи. Она, оказывается, думала, что он по собственному желанию стал проходить все эти процедуры модернизации организма, как будто ему больше делать было нечего. В ее понимании данной ситуации не существовал такой пункт, как приказ вышестоящего начальства, а раз так, то она ничего не знала о секретных директивах, которыми с ним поспешил поделиться Петроградский. Означало ли это, что все директивы Эдуарда Сергеевича были липой, или же ответ был куда боле прозаичен? Что если ей и вправду просто никто ничего не сказал? В конце концов, кто она такая, всего лишь медик на корабле.

Однако Федору было глубоко наплевать на все подковерные игры больших военных чиновников, и он поспешил рассказать девушке все, что знал сам, не заботясь о каких-то там тайнах и секретах.

Теперь, похоже, дар речи потеряла уже сама Каролина. Вся ее напускная красота, грациозность, хищная натура улетучились в один миг, явив миру очень милую, трогательную девушку.

- Прости, если обидела тебя, - грустно произнесла она, - я думала…

- Не стоит, это лишнее.

- Странно это все…. Хотя, с другой стороны, каждый должен заниматься своим делом и знать только то, что ему положено. Меня в этом деле смущает только одно.

- Что?- насторожился Федор.

- А то, что вокруг слишком много секретов и тайн. То, что уровень непонятной мне секретности поднят уже перед полетом и, самое главное, я не могу понять почему. Ладно, я согласна с тем, что в иных обстоятельствах мне положено знать лишь то, что положено, но… неужели ты веришь, что управляться с этим самым костюмом так уж и необходимо во время сугубо мирной и научной миссии?

Эти вопросы Нестеров задавал себе много раз, но каждый раз находились то более неотложные дела, то всякого рода оправдания, чтобы не вдаваться в подробности и не разбираться в них более детально. И очень хорошо, что именно сейчас они снова начали всплывать, причем не у него в голове, а у еще одного человека, только что своеобразным образом приобщенного к тайне.

- Ты подозреваешь, - медленно, почти по слогам произнес Федор, - что наша миссия отнюдь не мирная?

- Ну, почему сразу так категорично, - улыбнулась она, - мир же не состоит только из черного и белого…. Нет, миссия может быть действительно вполне мирной и научной, тем более, что мы тащим с собой этих исследователей…

- И все же…

- И все же она может иметь второе дно.

- Или даже не одно, - задумчивым тоном сказал Федор.

- Вполне допускаю и такой вариант. Достаточно взглянуть на состав нашего экипажа и сделать соответствующие выводы.

Федор уже понял, что мисс Фрейм не только необычайно хороша собой, но еще и потрясающе проницательна, наблюдательна и умна.

- Поясни, пожалуйста, что ты имеешь ввиду?

Перед Нестеровым вдруг предстала самая настоящая учительница, которая готова была втолковать своим нерадивым ученикам любую истину.

- Вот смотри: есть научная группа, куда входят до кучи специалистов разных профилей и специальностей. Казалось бы, что здесь удивительного, если учитывать, что наша миссия – сугубо научно-исследовательская? Но, зачем тогда на корабле целых два «усовершенствованных», причем один из них – начальник службы безопасности? О том, что он начальник самому себе, я говорить не стану, это и так понятно, но какие директивы есть у него, какие полномочия, я понятия не имею. Это странность номер раз. Потом, значит, в самом составе научной группы огромное количество всяких темных личностей. Нет, как люди они вполне себе ничего, добродушные, хорошие специалисты и все такое, но зачем нам такая экзотика как экзобиолог, ксенопсихолог, лингвист… кто там еще был?

- Тебе это тоже показалось странным?

- Еще бы! – воскликнула девушка. – Я конечно, не большой специалист по космоплаванию, не знаю всех тонкостей астрографии, но могу сказать одно: там, куда мы летим, нет и не может быть ничего такого, где бы могли пригодиться эти научные специальности.

Что и говорить, Каролина мыслила точь-в-точь как Федор, а значит, их уже насчитывалась целая троица. Три человека, кто реально понимал, что с экипажем или же с самой миссией не все так просто.

- И еще этот самый Петрогрдаский Эдуард Сергеевич. От него за версту разит военщиной.

- Да, я его немного знаю, - угрюмо произнес Федор.

- Знаешь? Как это?

- Да вот так. Он какой-то давний знакомый моего отца, они уже четверть века дружат, хотя я сомневаюсь, что подобные взаимоотношения можно назвать дружбой. Насколько я знаю, Петроградский во время миссии будет выполнять роль научного советника от Министерства Обороны.

- Вот тебе и третья загадка, кстати! Какой интерес у военных может быть к нашей миссии? Экспедиция «Содружества» - предприятие международное, в нем не может быть интереса какого-то отдельного государства, значит Петроградский представляет военных всего мира?

- Возможно, - задумчиво произнес Нестеров. – А, может быть, мы не все знаем. Эдуард Сергеевич – личность сколь одиозная, столь и загадочная. Он военный чиновник до мозга костей, он привык руководить людьми, привык ворочать огромными человеческими ресурсами, причем в самых что ни на есть конфликтных ситуациях. Это сейчас миру во всем мире ничего не угрожает, по крайней мере, в это искреннее хочется верить, а лет тридцать тому назад все было еще не так. Противостояние цивилизованного мира против коалиции ресурсодобывающих стран, к тому же крайне радикально настроенных в религиозном плане, могло вылиться в большую войну. Нам повезло, что этого не произошло, и, думаю, не в последнюю очередь в этом заслуга таких людей как Петроградский. Что-то он и сейчас задумал, чую это как свои пять пальцев.

Девушка кивнула, полностью соглашаясь с доводами Федора.

Вместо обыкновенного получасового обследования его визит к Каролине продолжался целых два часа. Молодые люди говорили, говорили и никак не могли наговориться. Тем для беседы было предостаточно. Федор рассказывал о себе, о своей жизни, о том, как сумел попасть в число лучших, а потом и вовсе стать первым кандидатом-стажером в предстоящую миссию. Каролина, в свою очередь, поведала об учебе в Вашингтонском университете, причем сделала это очень интересно, с юмором, рассказав пару забавных историй, над которыми оба смеялись от души.

Покидая кабинет корабельного врача, Федор все же не удержался и задал вопрос, вертевшийся у него на языке последние мину сорок.

- Скажи, тебе из научной группы все симпатичны? Есть люди, которые тебе претят? – Вопрос был задан в лоб, и, по большому счету, Федор не имел права его задавать, понимая, что если девушка догадается, о ком идет речь, то он будет выглядеть в ее глазах полным идиотом. Но ведь сердцу не прикажешь…

Каролина как-то загадочно улыбнулась, при этом у Федора передернуло дыхание, и на несколько мгновений «включила» свой необычный взгляд, обладающий явно гипнотическим воздействием.

Нестеров пошатнулся. В глазах все поплыло. Картинка начала двоиться.

Чтобы привести себя в порядок, сосредоточиться, ему понадобилось порядка пяти секунд.

Каролина посмотрела на него, как показалось Федору, с уважением, стала вновь прежней.

- Что-то я слышу от тебя нотки ревности!?- игривым тоном произнесла девушка. – Кажется мне, что ты хочешь навязать мне свое мнение. Или это не так?

Нестеров смущенно уткнулся в пол и почувствовал, что краснеет.

- Понятно, - сказала она, - все вы мужики одинаковы, пытаетесь за девушек решить, что ей лучше.

- И ничего не пытаемся…, - попытался оправдаться Федор, но у него это явно не получилось.

- А как тогда это называется? Сейчас заявишь мне, что тебе не нравится этот, вот этот, да и вот этот тоже, и скажешь, что сними нужно общаться предельно внимательно и крайне редко, только по служебной необходимости.

Федор молчал, уперев глаза в пол, этакий нерадивый ученик, отчитываемый строгой учительницей за многочисленные шалости и провинности.

- Ладно, не буду тебя больше мучить, - внезапно смягчилась девушка.- Если ты про этого французика, то будь спокоен, он не в моем вкусе. А вот академик Карамзин симпатичный мужчина, может быть, за ним приударить?

Федор в недоумении оторвал взгляд от пола, уставился на Каролину и даже не сразу понял, что девушка шутит. Когда же до него дошло все сказанное мисс Фрейм, он безудержно засмеялся и вдруг, неожиданно даже для самого себя, обнял ее.

- Руки попрошу не распускать, - назидательно произнесла Каролина, сама еле сдерживая смех.

- А то что? – улыбаясь во все свои тридцать два зуба спросил Федор?

- А то познакомишься с одним великолепным препаратом. Готова поспорить, что даже ты или товарищ Соболев не смогут сдвинуться с места после двух ампул.

- И что это за препарат?

- Парализует мускулы по всему телу. Он не смертелен, но полностью обездвиживает человека на несколько часов. Обычному человеку достаточно пары кубиков, таким как ты, пару ампул, так что, господин Нестеров, остерегайтесь меня.

- И не подумаю, - шепнул он девушке на ухо, затем резко развернулся и вышел из кабинета.

Задержавшись на пороге, он бросил через плечо.

- Спасибо Вам доктор, настроение Вы умеете поднимать.

- Иди уж, - притворным недовольным тоном ответила Каролина.

Дверь медицинского кабинета бесшумно закрылась, разделив двух людей, но соединив их эмоции, мысли и чувства.

Глава 6

Корабль.

Шестое стартовое поле представляло собой взлетно-посадочную полосу (на самом деле она звалась старто-посадочной, но все называли ее по старинке), окруженную двойным кольцом всевозможных зданий и сооружений специального назначения. К слову сказать, стартовая полоса не была похожа на привычные ВПП, хотя ее поверхность строилась из тех же материалов. Чем же отличались ВПП и СПП? Прежде всего, своим назначением. Менялось время, менялась авиация, совершенствовались аэрокосмические технологии и логично, что челноки многоразового использования начала двадцатого века отличались от космических модулей конца столетия и уж тем более не могли сравниваться с такими космическими кораблями, как «Содружество», для старта которых не нужно было строить многокилометровых взлетных полос, а достаточно было сконструировать прямоугольное поле километр на километр.

С выходом на арену антигравитационных двигателей, которые при движении «отталкивались» от упругой квантованной среды, из которой состояло все сущее, аэрокосмические аппараты изменились до неузнаваемости. И речь шла не только о первых коммерческих левитаторах, постепенно вытеснявших трансконтинентальные гиганты, но и кораблях, способных не только гораздо быстрее и эффективнее доставить экипаж на Красную планету, но и исследовать до сих пор не изведанные территории за пределами системы.

С высоты птичьего полета СПП шестого поля, впрочем, как и другие стартовые полосы на «Восточном», казалась гигантским серовато-бурым квадратом, и никто бы сторонний не заподозрил в нем двойного дна. На самом деле, оно было, причем не одно. Под поверхностью стартовой полосы был сооружен огромный ангар, где в данный момент покоился самый совершенный, самый технологичный космический корабль в истории человечества. В нужный час мощные механизмы раздвигали толстые горизонтальные стенки потолка ангара, способного выдержать прямое попадание ракеты с ядерной боеголовкой, и являли собой венец людской инженерной мысли, но до этого знаменательного момента еще оставалось два дня, а пока…

Астронавигатор Федор Петрович Нестеров с нескрываемым любопытством и горящими от переполнявших его чувств глазами осматривал монолитное тело «Содружества», изредка поглаживая холодный корпус, постукивая по нему кулаком и уже воображая себе картины дивных приключений. Умом он понимал, что приключений никаких не будет, но сердце…. Сердце романтика не сдавалось и мечтало о сказке.

«Содружество» представляло собой, если так можно выразиться, увеличенный до гипертрофированных размеров левитатор. Корпус складывался из двух выпуклых крышек, верхней, большой и нижней – поменьше, из-за чего взглянув на корабль с боку, можно было увидеть как бы два блюдца или тарелки, накрывающих одна другую. Сверху корабль казался совершено круглым, поскольку гладкий монолитный корпус не содержал никаких швов, а высокотехнологичные материалы, призванные защитить корпус от всевозможных опасностей в полете, словно скрадывал его (корпуса) очертания.

В данный момент корабль стоял на шести гондолах и мягкими «крабьими клешнями» поддерживался за бока. Однако как только силовая установка «Содружества» включалась, держатели тут же отходили назад, гондолы постепенно убирались в пол, по мере того, как скорость вращения квантового активатора пространства (она же КАПа) увеличивалась, и корабль потихонечку отрывался от поверхности.

Собственно говоря, антигравитационный привод и состоял из главного корабельного генератора (совершенно секретной разработки, о которой в научном мире знали всего пару сотен человек), трех резервных генераторов поменьше, и проложенному по нижней кромке малого блюдца КАПу, такой же круглой, точнее кольцеобразной формы, как и само блюдце. Можно было только восторгаться теми технологиями и тому техническому потенциалу, задействованному при постройке корабля, которые позволяли без малейших вибраций и с огромным ресурсом использования раскручивать гигантский активатор до бешеных скоростей.

Федор уже успел запомнить восторженные лица Карла и Чандры, которые на перебой расхваливали силовую установку корабля.

- Только представь себе, - восторгался Штайнер, - двести тридцать метров в диаметре, скорость до пятидесяти тысяч оборотов в минуту. Представь себе, какая мощь!

Федор как человек, отлично подкованный в техническом плане, представлял, и с полным знанием дела разделял восторженные возгласы в адрес конструкторов и проектировщиков «Содружества». И ведь это были еще не самые технологичные узлы. Один главный генератор чего стоял. А системы резервирования, автоматики, а главное ядро искусственного интеллекта…

За спиной раздались шаги, достаточно тихие, чтобы их услышал человек, обладающий лишь очень резким слухом. В последнее время Федор начал замечать, что видит предметы гораздо четче и ярче, кроме того, он стал лучше слышать, масштабнее, как говорила Каролина. Слуховой диапазон Нестерова-младшего уже затрагивал инфра и ультра частоты и, судя по всему, останавливаться в своем росте в ближайшее время не собирался. Со зрением таких ярких метаморфоз не наблюдалось, но никто, в том числе и мисс Фрейм, не могли дать гарантию, что в один прекрасный день Федор не сможет овладеть всем оптическим спектром электромагнитного излучения, куда помимо видимого света входили инфракрасное и ультрафиолетовое излучения.

- Если знаменитого на весь мир астронавигатора с утра пораньше нет в своей каюте, ищи его у корабля, - раздался за спиной голос борт-инженера Штайнера.

Карл выглядел не выспавшимся, вяло пожал руку Федору и уставился на «Содружество».

- Не расхваливай меня, почем зря, - сказал в ответ Федор. – Я еще не всемирно известен.

- Ценю твою скромность, дружище.

Карл имел полное право называть Нестерова именно так. За последние несколько суток Чандра, Федор, Ларсон и Штайнер сильно сблизились. Как говорила Каролина, у их четверки наблюдалась практически стопроцентная психологическая совместимость, что было идеальным для экипажа. Об остальных членах миссии она такого сказать не могла, хотя все расхождения укладывались в пределы допустимых норм.

- Ты сегодня у нас экскурсовод?- спросил Федор, разглядывая Карла.

Тот, ловя взгляд Нестерова, смущенно улыбнулся.

- Сильно похоже, что я мало спал?- спросил Штайнер, еще больше покраснев.

- Ну, заметно, если приглядываться.

- Кошмар. С этим надо завязывать.

- С чем?- насторожился Федор.

- Со знакомствами в социальных сетях. Мне нравится заводить новые знакомства в Интернете, а уж когда по ту сторону визора я общаюсь с какой-нибудь очаровательной леди…

- То это затягивается до трех ночи.

- Вообще-то до пяти, - признался Карл.

Федор хлопнул друга по спине.

- Перед полетом не возбраняется. Ты мне лучше скажи, что нам всем сегодня ждать?

Сегодня по плану была обзорная экскурсия по кораблю, которую должны были проводить Карл и Магнус. Борт-инженер рассказывал о своей вотчине всем желающим его послушать, швед, соответственно, о своей. Каждый член экипажа был обязан хотя бы в общих чертах знать, как функционировала та или иная важная система корабля, но научная группа в полном составе настояла на том, чтобы и их тоже приобщили к этому делу. Разумеется, сей факт мог вызвать только бурную радость со стороны Штайнера и Ларсона, которые всегда готовы были поделиться собственным опытом, умением и знаниями.

- Прежде всего, - ответил Карл,- вам всем придется облазить со мной корабль вдоль и поперек, проникнуть во все его технические коридоры и помещения…

Штайнер замолчал, украдкой поглядывая на Нестерова. Тот, в свою очередь, недоуменно косился на бортинженера.

- Ты издеваешься что ли? – передернул плечами Федор, выказывая свое показное негодование, - во-первых, чтобы облазить «Содружество», как ты говоришь, вдоль и поперек, понадобится неделя, во-вторых, едва мы проникнем в первый кольцевой, пыл у наших ученых в момент иссякнет, и их потом вообще уже никуда не загонишь. Я, собственно говоря, до сих пор не могу понять, зачем им это необходимо? Ладно нам, но им-то…

- Петроградский считает иначе.

- Эдуард Сергеевич вечно считает иначе, - угрюмо произнес Федор. – Как он это обосновывает?

- Догадайся. – Карл подошел к одной из гибких крабьих рук, постучал по ней с одной только ему ведомой целью. – Он мотивирует это тем, что, если с экипажем что-то случится, научная группа будет иметь хоть какой-то шанс уцелеть. Вообще говоря, вполне логично, вот только я мало верю в то, что коллеги Карамзина способны на какие-то осознанные шаги не в мире науки.

- Ты им не доверяешь?

- Отчего же. Нет, напротив. Мы по определению должны доверять друг другу как самому себе, просто… ну, есть у каждого своя собственная ниша, где он колупается, где знает все и не суется во что-то ему незнакомое. Управлять «Содружеством» не их забота, и не приведи Господь, что случится, мои экскурсии тут не помогут.

- А я считаю по-другому, - раздался за спиной мужчин мелодичный женский голос с оттенками иронии и игривыми интонациями. Если появление Каролины для Штайнера стало приятным сюрпризом, то Федор услышал ее приближение загодя.

- С чего это ты так считаешь? – спросил ее Нестеров, разглядывая стройные ноги девушки, укрытые белым халатиком лишь слегка выше колен.

- С того, что я доктор и к тому же отличный психолог.

- Может быть, разъясните? – робко поинтересовался бортинженер.

- Разумеется, - улыбнулась Каролина. – Во-первых, задумка Петроградского не такая уж и авантюра, хотя я от него и не без ума. Просто я знаю, на что способен человек, когда ему по-настоящему грозит опасность, а потеряться в космосе, бог знает где, – это не просто опасность, это медленная и мучительная смерть. Поверьте мне на слово, человек в экстремальной ситуации, в момент наивысшей для себя опасности сподобится на все что угодно, задействует все свои ресурсы, чтобы спастись, в том числе припомнит кое-что из того, что ему объяснит господин Штайнер и, уж будьте уверены, справится с управлением «Содружеством» получше Чандры.

Нестеров и Карл переглянулись, скептически оценивая услышанное. Каждый из их считал, что без соответствующих навыков выполнить какую-то сложную специфическую задачу, требующую должного уровня подготовки, невозможно.

- Допустим, ты права, - сказал Федор, - и в этом действительно что-то есть. Тогда не проще было б заранее обучить каждого управляться с кораблем и рассказать об его устройстве? Хорошо, если Эдуард Сергеевич такой предусмотрительный, в чем я уже сомневаюсь, а если нет? Если он опять играет в какую-то свою, одному ему ведомую, игру?

Каролина развела руки в стороны, изображая полную отстраненность от данной темы и нежелание обсуждать члена экипажа.

- Мне все равно. Я не собираюсь залезать нашему уважаемому полковнику в голову и читать там его намерения. В конце концов, мог же он чего-то не учесть с самого начала? Может быть, эта идея с экскурсами внутрь корабля пришла к нему слишком поздно, и ему пришлось импровизировать. И потом, вам не кажется, что подобное мероприятие направлено не только на гипотетическое обучения нашего научного коллектива?

- А на что еще? – в унисон спросили Федор и Карл.

- Мой второй довод в пользу образовательной программы сегодняшнего дня говорит мне, что Петроградский может проверять вас.

- Нас?! – в недоумении воскликнул Штайнер.

- Именно вас. Тебя и Ларсона. Так сказать, чисто формально Эдуард Сергеевич может посмотреть, как вы знаете корабль, задать пару-тройку хитрых вопросов и увидеть, как быстро, четко и по существу вы будете на них отвечать.

На лице Штайнера проступила изрядная доля изумления и недоверия. Федор был с ним согласен, поскольку доводы Каролины ему показались несколько параноидальными. Но что если в этом как раз и крылась вся правда?

- Он, что же, нам не доверяет? Не доверяет нашей квалификации?

- Откуда мне знать, чему он доверяет, а чему нет. Меня вот, во всяком случае, не так-то просто проверить…

- Ну, это вряд ли, - возразил ей Федор. – Что стоит устроить на корабле какой-нибудь несчастный случай, не летальный, разумеется, нет, просто обыкновенный несчастный случай и посмотреть, как ты справишься с возложенными на тебя обязанностями?

- Это паранойя,- язвительно ответила Каролина на замечание Нестерова.

- То, что ты предлагаешь, – тоже, - не остался в долгу молодой человек.

Подобные дружеские перепалки возникали среди этих ребят ежедневно. Федора такая живая атмосфера даже радовала. Ему нравилось существующее окружение. Ему нравилась умная, азартная Каролина, весельчак швед, помешенный на своих системах ИИ, прагматик Штайнер, которому на роду, казалось, должно было написано быть именно бортинженером, ему даже нравился загадочный и молчаливый Соболев, казавшийся в экипаже самым одиноким из всех. В общем, астронавигатор был в той стихии, к которой привык за годы учебы в академии.

Постепенно к кораблю начали подтягиваться остальные члены экипажа и научная команда под предводительством все такого же аккуратного, опрятного академика Карамзина. Подошел Чандра, обнял всех своих новых друзей, поцеловал Каролину в щеку, затем появился сам академик, остро на всех смотрящий француз, которому уже «посчастливилось» познакомиться с яркой мисс Фрейм. Подошли Нестеров-старший, Соболев и Петроградский. Последним, как ни странно, явился Ларсон, который, по идее, должен был рассказывать всем о компьютерном ядре корабля.

- Зачем нам это нужно?- начал выделываться Шарль, едва весь экипаж оказался в сборе. – Нам что, так уж важно знать, какие технологические коридоры куда ведут, и за что отвечает та или иная система?

- Именно, - с железобетонной непроницаемостью ответил тому Соболев и так зыркнул на француза, что у того напрочь отбило желание пререкаться с кем бы то ни было.

Капитан кратко опросил всех на предмет состояния здоровья, настроения, возможных пожеланий, и когда понял, что обстановка в коллективе в целом позитивная, дал слово героям сегодняшнего дня.

- Уважаемые коллеги, - начал первым бортинженер, - прошу всех отнестись к сегодняшнему мероприятию с должным уважением и усердием. Лишних знаний, как вы понимаете, не бывает, тем более я не собираюсь рассказывать вам что-то на отвлеченные темы. Все по делу, все по существу.

В стороне, полностью соглашаясь с мнением Штайнера, активно закивали головами Магнус Ларсон и Эдуард Сергеевич. Швед при этом позволил себе вставить пару слов:

- Из нас, конечно, рассказчики, наверное, еще те, так что не судите строго. Будут вопросы – задавайте, мы ответим, не будут, значит поверим в то, что всем все стало понятно с первого раза.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: