Хозяйка медной горы 6 страница

- Надо ее оставить здесь на какое-то время, - предложил Соболев.

- Что?! – воскликнула девушка негодующим тоном. – Как это оставить? Одну!?

- Это не надолго. Мы будем в прямой видимости, но без разведки соваться тебе туда - глупо. Мало ли что может случиться? Нутром чую, там опасно.

- А здесь значит не опасно? Вдруг меня кто съест.

- Не будут, ты не вкусная, - мрачно пошутил Максим Павлович.

К спорящим подошел Федор. Ребята, закованные в броню боевых костюмов, внешне друг от друга совершенно не отличались, и Каролина частенько их путала.

- В самом деле, здесь не лучше, - сказал он, обращаясь к полковнику. – Может, все же с нами пойдет?

- Нет, так рисковать нельзя. Закинем ее вон на ту ветку, - Соболев указал пальцем вверх и вправо от себя на огромную раскидистую лапищу лесного исполина, - там безопасно. Сверху никто не спустится, поскольку макушку дерева кто-то или что-то унесло с собой, как раз мы и проверим, что именно. И на дерево никто не полезет. Животный мир что здесь, что на Земле старается уйти от пожара. Огонь губителен для всех.

Припирались не долго. Каролина под давлением довольно весомых аргументов вынуждена была согласиться. Федор в два прыжка доставил ее на место, аккуратно усадил девушку на ветвь, шириной почти в полтора метра, и слетел вниз, мягко приземлившись на землю.

- Быстрее давайте там, а то мне скучно одной.

- Обязательно, - заверил ее Нестеров и устремился вслед полковнику.

Как выяснилось спустя всего минуту, ребята, оставив девушку на дереве, поступили совершенно правильно, поскольку буквально через двадцать метров от того места, где они разделились, начиналась сплошная зона лесного пожара. Что там горело, ни Федор, ни Соболев так до конца понять и не смогли. Так же у разведчиков вызывало недоумение то обстоятельство, что лесной пожар завоевывал все новые и новые территории чрезвычайно неохотно. На Земле давным-давно пылал бы весь этот лесной массив, а здесь…. Впрочем, этому обстоятельству приходилось только радоваться, ведь оказаться в шкуре огнеборцев никому не хотелось.

Несколько десятков метров пришлось двигаться в сплошном дыму и сквозь натуральную огненную стену. Слава богу, боевой костюм был рассчитан на работу в подобной среде, и ребятам ничего не угрожало. Приходилось пользоваться терагерцовой камерой и рентгеновским прожектором, чтобы хоть как-то вокруг ориентироваться. Чем дольше ребята разглядывали окрестности, тем отчетливее им в голову стучалась мысль, что в этом месте устроило опустошение нечто, свалившееся с неба. Возможно, всему виной был метеорит, но Соболеву отчего-то в это не верилось.

Спустя еще десяток метров он и Федор смогли в этом убедиться. Пройдя сквозь огонь, разведчики оказались внутри своеобразной пустоши, устроенной, скорее всего, взрывом. Пожара здесь практически не было, за исключением отдельных участков местности, где все еще плясало пламя. Земля была выжжена дотла и в некоторых местах оплавлена от сильного термического воздействия; ни кустарников, ни деревьев не было видно, по всему выходило, что их уничтожило взрывом и первичным пожаром, который сейчас медленно, но верно распространялся по округе. А посреди пустоши, зарывшись в землю на пару метров (рентген показывал именно такую глубину), валялся, по всей видимости, виновник всего этого беспорядка, о котором можно было сказать однозначно лишь одно – это был рукотворный объект искусственного происхождения. Размерами чуть больше семи метров в дину и трех в высоту (с учетом подземной части) неопознанный объект являл собой зрелище сколь захватывающее столь и унылое. Было видно, что когда-то до падения эта штука, скорее всего корабль, имела гордую осанку, грациозный силуэт, который теперь возникал лишь в воображении людей. Взрыв и ударное воздействие смяло корпус, оплавило его идеально-гладкие бока и углы, и теперь летающая птица напоминала скорее не звездолет, а груду металлолома.

- Мягкой посадку этого парня не назовешь, - со всей серьезностью произнес Максим Павлович, аккуратно подходя к упавшему с неба кораблю.

Федора в настоящее время интересовало немного другое.

- Интересно, - спросил он, двигаясь так же плавно и осторожно, - ментальный зов о помощи издает пилот или какая-нибудь система корабля?

- Не хочешь пообщаться с маленькими зелеными человечками?

- Если они дружелюбны, то с удовольствием.

Соболев хохотнул:

- Нет в тебе здоровой доли гуманизма. Спасать попавших в беду необходимо в независимости от их цвета кожи, количества глаз, конечностей, вероисповедания, технологического уровня развития и галактической политики.

- Ты уже успел составить свод межзвездных законов?

- Нет, это экспромт, но совет хороший, надо будет записать их куда-нибудь, вдруг в будущем пригодятся.

Федор уже начал постепенно привыкать к тому, что Максим Павлович во время реальных серьезных действий исторгает из себя тонны весьма неоднозначного, порой черного юмора. Сказывалась особенность его работы и образа жизни последних нескольких десятков лет. Нестеров даже припомнил, как один раз Соболев заикнулся, что, если начнешь со всей серьезностью относиться к собственным проблемам, да и вообще к жизни, она непременно тебя погубит, а вот если с юморком, можно сказать, наплевательски, то в этом случае есть шанс остаться в живых, да еще и с несдвинутой головой. Кажется, эти слова полковник говорил как раз после того, как его немного «исправила» Каролина, а, значит, имел полное право выражаться подобным образом.

Двое разведчиков вплотную приблизились к инопланетному кораблю, что позволило им рассмотреть его более детально. Судя по всему, в первоначальном виде звездолет выглядел весьма схоже с некоторыми образцами летательной техники землян. Те же пропорции, похожие архитектурные решения, хотя, возможно, все объяснялось банальной аэродинамикой, ведь она во всех уголках Вселенной одинакова. Обтекаемый нос, в настоящий момент глубоко ушедший под землю, плавные изгибы и закругления боковой части корпуса, усеченная часть в верхнем плане обшивки – все говорило о том, что объект строился руками гуманоидов, как бы сейчас выразился профессор Смирнов. Не хватало задних стабилизаторов и крыльев, но, видимо, данный аппарат в них не нуждался, хотя существовала вероятность, и весьма не маленькая, что все эти части либо были спрятаны внутри самого корабля и не успели появиться наружу в результате системного отказа, либо просто отлетели в результате взрыва и сейчас покоятся где-нибудь в лесу.

- Вскрываем? – предложил Соболев, подходя вплотную к кораблю и ощупывая материал обшивки.

- А вдруг этому не будут рады? – предположил Нестеров.

- А зачем тогда звать на помощь?

Обшивка корабля, выполненная из гладкого черного материала, была нагрета слабо – либо уже остыла, либо имела высокое температурное сопротивление. Ее поверхность в некоторых местах стала шершавой, посеченной, хотя большая часть оставалась идеально ровной можно даже сказать, отполированной.

- Вдвоем не справимся. Вдруг пилот или сколько их там на борту еще живы?

- Предлагаешь взять с собой Каролину?

Честно признаться, ее помощь могла оказаться не лишней, но тащить девушку сквозь весь этот огненный ад Федору совершенно не хотелось. По тому маршруту, где недавно шли разведчики, ее провести было не возможно, а искать обходные пути…

- Надо круг давать, иначе не получится, - словно подслушав мысли Федора, заявил Соболев.

- Время потеряем.

- А мы куда-то спешим?

Порой намерения полковника было сложно понять. Вот и сейчас он вроде б то был за то, чтобы сделать все самим, и вот уже как бы против этого.

Нестеров колебался пару секунд.

- Оставайся здесь, а я поищу обходные маршруты, – предложил он. - Постараюсь побыстрей управиться.

- Главное покачественней.

Обходной путь искать долго не пришлось – как и предполагал Федор, нужно было зайти с противоположной стороны, где лесной пожар практически отсутствовал.

- Ну, что там? Вы что-то нашли? Рассказывай давай быстрее! – Каролина выпалила сразу все вопросы, едва завидев Федора.

- Сейчас сама все увидишь, - ответил Нестеров, сажая девушку на плечо.

- Понесешь? – игривым тоном спросила она.

- Понесу. Так быстрей, и ты ноги не сломаешь.

Доктор Фрейм было заикнулась о том, что напрямик короче, а они отчего-то следуют обходным путем, но как только увидела, через что ей предстояло пройти, сразу все поняла.

- Сплошная завеса пожара, - все же пояснил Нестеров, - нам с Максимом Павловичем все равно, а вот тебе.

Увидя опустошительные пейзажи вокруг, Каролина запричитала.

- Скажи спасибо, что огонь какой-то неактивный. То ли пища для него неблагодатная, то ли дело в чем-то ином.

Федора с Каролиной встретил неподвижно стоявший Соболев. Он прислонился к корпусу разбившегося корабля, словно к чему-то прислушивался.

- Как обстановочка? – поинтересовался у него Федор.

- Ничего сверхъестественного. Хотя, может наш эксперт что-то скажет?

Мужчины посмотрели на Каролину, от которой, по их мнению, сейчас зависело если и не все, то очень многое. Вид разбившегося звездолета действовал на нее угнетающе.

Девушка к ее чести не растерялась. Сразу поняв, что от нее требуется, она приступила к тому, что умела лучше всех. Закрыв глаза и подойдя вплотную к разбившемуся кораблю, она некоторое время стояла без всякого движения, слегка запрокинув голову вверх. Федор всмотрелся в одухотворенное, безумно красивое лицо своей любимой. Сейчас оно было напряжено. Уголки губ слегка подрагивали, словно Каролина пыталась рассмеяться, но ей что-то мешало. Иногда по ее щекам пробегали едва заметные судороги, а глаза под закрытыми веками непроизвольно шевелились.

Вдруг девушка вся сжалась, обхватила себя руками, словно на нее налетел поток леденящего, пронзительного ветра. Ее стройное тело все затряслось, голова неестественным образом изогнулась. Пальцы рук, сейчас больше похожие на какие-то крючковатые коряги, вцепились в бедное тело; колено правой ноги резко повернулось в сторону Соболева и замерло в напряженном ожидании чего-то. Смотреть на то, что творилось с девушкой, было, мягко говоря, неприятно, а если по-честному, то мерзко, жутко и противно. Федору вдруг вспомнились видеофильмы исторического и художественного содержания, в которых речь шла о людях, одержимых демонами или иными сверхъестественными сущностями.

Максим Павлович сделал два шага вперед, поднял руки перед собой, став похожим на футбольного вратаря, готовящегося отразить одиннадцатиметровый штрафной удар. Нестеров, напротив, приблизился к девушке, надеясь, в случае ухудшения ее состояния предпринять меры. При этом он не задавался вопросом, что это будут за меры, главное начать действовать, все равно как, главное начать…

Внезапно тело Каролины обмякло, точнее все напряжение, господствующее над ее очаровательной фигуркой в состоянии псевдоодержимости, как рукой сняло. Девушка резко открыла глаза, какое-то время пялясь в обшивку упавшего с небес корабля. Федор столкнулся с ней взглядом и содрогнулся – зрачки заполнили собой практически все пространство глаз, вытеснив не только радужную оболочку, но и заграбастав с собой часть белка. Взгляд был слепой, точнее он был направлен на что-то настолько далекое, что складывалось впечатление, будто девушка рассматривала не иначе как саму душу.

Тут ее дрожащие губы, наконец, разомкнулись, и Каролина молвила:

- Оно живое…

Голос ее был хриплым, каким-то отстраненным, если не сказать больше, потусторонним. Однако это был все же ее голос, а не каких-то там гипотетических сущностей, которые якобы могли завладеть ее телом.

- Ты в порядке? – аккуратно поинтересовался Максим Павлович, не рискуя, однако, приближаться к девушке.

- Оно живое, - вновь повторила Каролина, то же самое, что и в первый раз.

- Ну, да, конечно, оно живое, - подтвердил слова девушки полковник. – Внутри находится пилот, возможно ни один, которому сейчас, мягко говоря, плохо, и мы должны…

- Нет там пилота, - перебила Соболева девушка. – Корабль сам по себе живой. Это он подает сигналы о помощи. Он сам.

Федор, услышав это, враз отскочил от упавшего звездолета, подозрительно вгляделся в его обшивку, пытаясь найти там хотя бы что-то, свидетельствующее в пользу слов Каролины. Соболев деликатно коснулся ее плеча, мягко развернул совершенно несопротивляющуюся девушку к себе, внимательно посмотрел ей прямо в глаза. В отличие от Федора, который взгляд девушки выдержать до конца так и не смог, полковник, что называется, даже не поморщился.

- Ты в этом уверена, - спросил он, продолжая смотреть в ее глаза.

- Уверена. Корабль – живой организм.

- Тогда что он от нас хочет? Как мы можем ему помочь?

Она повернула голову к упавшему звездолету, сказала тихо, едва слышно:

- Ему нужно восстановиться.

Федор с Соболевым одновременно, не сговариваясь, посмотрели на упавший с неба объект. Скепсиса в их глазах было с избытком. Глядя на разбившийся корабль верилось с трудом, а если честно, не верилось вообще, что он подлежит восстановлению - слишком серьезными выглядели повреждения.

- Мне кажется, что мы в этом вопросе, мягко говоря, не специалисты, - корректно заявил Соболев. – Я в починке техники не силен, в военной разве что, но здесь… живой корабль…. Это надлежит делать какому-нибудь механику-ветеренару, по другому и не скажешь.

- Нам не надо ничего чинить, - сухо ответила Каролина. – Корабль сам способен себя восстановить, но ему для этого необходим особый ресурс.

- И что это за ресурс?- поинтересовался Федор.

Девушка молчала несколько секунд, словно сомневаясь, говорить ли ребятам об этом или нет. Наконец, она решилась:

- Эмоции.

Федор сделал такое лицо, будто увидел результат простейшей математической операции, равенство которой было отнюдь не четыре, а несколько больше. Соболев тоже удивился, но не настолько эмоционально.

- Я никак не соображу, - начал он размышлять вслух, - как эмоции могут помочь этой развалине восстановиться?

- Эмоции, - Каролина попыталась объяснить понятную лишь ей самой идею, - являются результатом воздействия психической энергии, которую каждое живое существо способно генерировать в том или ином количестве. Именно психическая энергия ему и необходима, чтобы восстановиться. Между прочим, могли бы обращаться с ним и повежливей. Он полностью тратит остатки своих сил на то, чтобы не допустить распространения пожара. Этой части вполне хватит ему, чтобы восстановиться, но пока это произойдет, лес может выгореть, так что он жертвует собой, чтобы спасти других.

Нестеров от услышанного аж присвистнул.

- Это он тебе сам рассказал?

- Он не говорит. Ментальный контакт - это не всегда, далеко не всегда передача мыслей на расстоянии. Чаще всего это обычная эмпатия, как в данном случае.

Девушка потихоньку отходила от контакта с живым кораблем, который медленно умирал, жертвуя собой.

- Из-за чего он свалился? – спросил Соболев, настороженно озираясь.

- Не знаю… я не поняла, - неуверенно ответила доктор Фрейм.

- То есть, помогая ему, мы, теоретически, можем оказать миру дрянную услугу?

- Ни в коем разе, - запротестовала Каролина.- Он не может быть плохим. Он же спасает лес.

- Жить захочешь - еще и не так претворишься, - немедленно возразил ей Соболев.

Девушка нервно засопела. Ее гнев готов был уже вырваться наружу, когда в ситуацию вмешался Федор:

- Не кажется ли вам, друзья мои, что наши негативные эмоции в любом случае плохим образом скажутся на сложившейся ситуации?

Каролина и Максим Павлович прикусили языки, не высказав в адрес друг друга кучу всего «любезного».

- Если корабль… как бы это сказать, … злой по своей природе, наши эмоции сейчас только подпитывают его, но если он на стороне добра, вряд ли гнев и ругань, исходящая от нас, ему… эм… придется по душе.

Максим Павлович, быстро обмозговав предложение разведчика, должен был согласиться с тем, что оно имеет право на существование.

- Кстати, - заметил Федор, - наши негативные эмоции, судя по всему, никак не воздействуют на корабль, ведь пожар вокруг не утихает, и совсем не видно, чтобы корпус корабля как-то чинился.

- Вот видишь, - тут же заговорила Каролина, почувствовав в Нестерове защитника, - Федор тоже считает, что кораблю нужна наша помощь, так что твои подозрения беспочвенны.

Помолчав еще несколько секунд, до конца обмозговывая ситуация, Соболев, наконец, сделал официальный вердикт:

- Ладно, по ходу дела все чисто. Но я все равно не совсем понимаю, как же нам стоит его лечить.

Каролина пожала плечами, сказала независимым тоном:

- И я не знаю, но, если подумать головой, то можно прийти к чему-нибудь положительному и результативному.

- Например?

- Например, давайте попытаемся вспомнить что-нибудь светлое, радостное, теплое из собственной жизни. Надеюсь у Вас, товарищ полковник, таковые моменты имеются?

- Найдем, - буркнул Максим Павлович.

- Вот и отлично.

- А думать можно прям обо всем на свете?

- Да, главное, чтобы это имело положительный эмоциональный окрас.

Федор кивнул каким-то собственным мыслям, спросил как бы между прочим:

- А что ты будешь делать?

- То же, что и вы, плюс ко всему буду пытаться усиливать ваши эмоциональные посылы.

- А ты такое уже раньше проделывала?

- Пару раз, - обнадеживающе улыбнулась девушка.

- Ну, тогда думаю, можно начинать.

И они начали. Не сказать, что задача была особенно трудной, в конце концов, управлять какой-нибудь сложной аппаратурой без использования систем интеллекта или производить расчеты по старинке, на бумаге, являлось куда более сложной задачей, однако и Федору, и Соболеву пришлось приложить определенные усилия, чтобы реализовать задуманное. И здесь Каролину, которая в их схеме являлась чем-то сродни передающей антенне, ждал пусть и небольшой, но сюрприз. Она была на все сто процентов уверена в том, что у Федора получится все с первого раза, а вот с Максимом Павловичем придется долгое время мучиться, но на деле вышло совершенно иначе. С первых секунд на девушку обрушился настоящий поток трогательных, безумно сильных, светлых чувств и положительных эмоций, и он исходил в основном от полковника, а вот от Нестерова некоторое время вообще было невозможно дождаться отклика. То ли Федор долго соображал, то ли не знал, какие именно эмоции стоит показать, а какие спрятать, но без его помощи задумка людей могла и не закончиться успешно. Слава богу, Нестеров в скором времени определился со своими внутренними противоречиями и выдал впечатляющий фонтан ярких, красивых чувств. Его ставка оказалась беспроигрышной: любовь к девушке, одной единственной и неповторимой, уважение к родным, близким и тем, кто этого достоин, доброта к людям, честность, порядочность. Чувства и эмоции парня были яркими, конкретными, но они не были столь сильны, всесокрушающи, как у Соболева. И в этом не было вины парня. Просто по-настоящему начинаешь чувствовать жизнь, любить, уважать лишь тогда, когда повидаешь на своем веку грязь, боль, мучения, лишения и страдания. Не узрев одной стороны медали, не поймешь, какова же истинная ценность другой ее стороны.

Некоторое время воспринимая оба потока положительных чувств и эмоций, девушка вскоре получила еще один, полный благодарности и уважения. Эмоциональный окрас импульса, исходящего от корабля, был несколько иным, не таким как у людей, но он был понятен и однозначен. Разбившийся звездолет благодарил людей за оказанную ему помощь. Он уже начал восстанавливаться, это было заметно по его корпусу, с которого стали пропадать следы недавней аварии. Буд-то по мановению волшебной палочки пожар в лесу резко пошел на спад, а почва под ногами людей начала скрадывать следы недавней аварии. Выглядело это столь неожиданно и фантастично, что у Федора буквально перехватило дыхание. С подобными появлениями внеземных технологий каждый из членов команды сталкивался впервые, если не считать, конечно, объект.

Прошло еще порядка двадцати минут, прежде чем упавший некогда корабль был полностью отремонтирован своими усилиями. Сейчас он напоминал выточенный из черного оникса кристалл смешанных геометрических форм. Начинаясь как сильно вытянутая шестигранная пирамида, корпус корабля плавно перетекал в восьмигранную призму. Эта трансформация корпуса звездолета прошла как-то буднично, практически незаметно, во всяком случае, Федор не смог бы точно описать это превращение. А еще он не смог понять, когда же звездолет сумел откопать свой нос, зарывшийся при падении достаточно глубоко в почву.

Излечение или починка звездолета (смотря с какой стороны на это посмотреть) далась в итоге довольно тяжело. Поначалу казалось, что существующего потока положительных эмоций и чувств хватит кораблю, чтобы восстановиться. Так оно в итоге и получилось, однако сразу после этого все, а в особенности Каролина, почувствовали дикую усталость и какое-то моральное опустошение. Федор кулем повалился на обгоревшую почву, уже успевшую кое-где зарасти мягким ковром травы. Глаза его закрывались от невыразимой усталости. Хотелось просто спать. А если совсем откровенно, то не хотелось ничего. Соболев тяжело упал на колени, часто и глубоко задышал; Каролина плюхнулась на живот, зарывшись с головой в какой-то папоротник.

- Не думал я, - просипел Максим Павлович, - что работа слесаря может так утомлять.

Полковнику еще хватало сил шутить, хотя он выглядел едва ли не хуже всех остальных. Лицо его осунулось, под глазами выступили синяки, руки сотрясала мелкая едва заметная нервная дрожь.

- Это наш первый опыт, - сказала Каролина, едва ворочая языком. – Теперь будем знать, каково это на самом деле быть космическими спасателями.

Словно услышав и поняв, о чем говорят люди, живой корабль вмешался в диалог, но по-своему. Перед глазами всей троицы вдруг пронеслись удивительные картины космоса. Гигантская галактика с двумя джетами - реактивными струями газовых выбросов, какие-то туманности, напоминавшие собой при наличие фантазии то животных, то развернувшиеся картины древних битв и сражений, черные дыры, квазары, ледяные планеты, а потом на фоне одного такого серебристо-голубого мира люди увидели замиревшую армаду черных кораблей. Их были миллиарды, сотни миллиардов. Они собой заполняли целую систему, состоящую из нескольких ледяных планет и двойной звезды. Одни носились туда сюда, напоминая собой неугомонные птичьи стаи, другие, застыв в ожидании чего-то, слово бы дремали или, возможно, таились в засаде подобно хищникам, поджидавшим свои жертвы, хотя в этих черных точках не было ничего воинственного, скорее наоборот – своим видом они внушали только доверие. Даже несмотря на то, что подавляющее число кораблей имело довольно-таки хищные силуэты тел, нельзя было сказать, что на картине, открывшейся людям, были изображены агрессоры, скорее так было нужно для предупреждения. Корабли могли постоять за себя, они не были безобидными, отнюдь, в какой-то момент Федору даже показалось, что они представляют собой очень грозную силу, но сила эта была направлена максимум на охранение собственных не таких уж и гигантских территорий.

Не приходилось сомневаться в том, что корабль то ли в благодарность людям, то ли еще по какой причине показал им свою Родину. Судя по всему, они преспокойно жили себе прям в открытом космосе, хотя могли существовать и на планетах, и подлетать совсем близко к звездам. Они были очень хорошо защищены и имели все необходимое, чтобы существовать в столь агрессивной среде, как открытый космос. Однако при этом оставалось непонятным, что же заставило корабль совершить аварийную посадку на неизвестную планету, в сотнях световых лет от его дома и при этом едва не погибнуть.

Видимо живой корабль почувствовал, что хотят от него узнать люди, спасшие его от верной гибели. Разведчикам вновь открылась картина родного дома живых кораблей, только на этот раз они видели не всю систему целиком, а отдельный ее участок, скорее всего окраину. Группка из полусотни болидов, выстроившись в пространстве в форме шара, двигалась по направлению к открытому космосу, то есть в ту часть системы, в которой отсутствовали какие-либо тела естественного или искусственного происхождения. Корабли сохраняли между собой принятые изначально интервалы, дистанции, и наблюдать за их высшим пилотажем было одно удовольствие. И вдруг шар космических кораблей словно сорвался с места. Маленькие звездолеты (а Федор только сейчас заметил, что эти кораблики были немного меньше тех, что в своем первом видении им показал упавший с небес звездолет) убийственным темпом набирали скорость, а потом, попросту растворились в черноте космоса. Вот они были, и вот теперь их уже не стало. Но это была лишь первая часть того, что хотел им поведать упавший корабль. На несколько секунд разведчики как бы погрузились в тело корабля и очутились в месте, чем-то напоминавшем изгибающуюся туда-сюда трубу. Труба постоянно прыгала из стороны в сторону, порой она поворачивала под такими дикими углами, что люди попросту не успевали на это реагировать. А вот корабль успевал, и делал это на взгляд разведчиков превосходно. К сожалению, только на их взгляд. В следующее мгновение что-то произошло. Люди не успели понять, что именно, однако черный живой кораблик внезапно оказался вне трубы в реальном космическом пространстве, и самочувствие его, судя по всему, было далеко от оптимальных параметров. По широкой параболе корабль на всем ходу приближался к неизвестной планете, и вскоре его заостренный нос пронзил плотную атмосферу двойника Земли. Неуправляемое падение привело звездолет на то место, где он сейчас находился. Его падение вызвало многочисленные пожары и очень серьезные повреждения корпуса. Последнее на что у звездолета хватило сил, это немного задержать распространение огня, и крикнуть в местный эфир призыв о помощи. Сил на то, чтобы позвать на помощь, воспользовавшись каким-то хитроумным способом космической связи, у него уже не осталось.

Видение оборвалось столь же резко, сколь и началось. Люди смотрели на лежащую перед ними друзу кристалла. Живой космический путешественник (негуманоидная форма разума, кто бы мог себе ее представить в таком виде!?) изучал собственных спасителей, обладавших, судя по всему, не дюжим психофизическим потенциалом.

- Жаль, мы не дипломаты, - настороженно произнес Максим Павлович. – Они бы уже сообразили, какой пользой для человечества может ознаменоваться успешный контакт с иномировым разумом.

- Думаю, самое главное ни кто ты по должности, - ответила ему Каролина, - а какие поступки совершаешь. Отчего-то мне кажется, что Земля приобрела могучего союзника в лице этих симпатичных космических кораблей.

Мужчины одновременно посмотрели на девушку.

- Об этом тебе тоже он поведал?

- Нет, это мое чисто женское соображение.

- Надеюсь, что женская логика, это не просто конец для мужской психика, а, все же, нечто большее.

Каролина только улыбнулась одними уголками губ, но ничего не ответила колкому замечанию Соболева. Она смотрела, как вдруг корабль словно бы собрался сам в себя, превратившись в пупырчатый шар, который, спустя несколько секунд, распрямился, приобретая прежние очертания, только теперь его вершина лежала не на земле, а была устремлена в небо. Звездолет словно бы поднялся на ноги, и теперь всем своим видом давал людям понять, что ему пора лететь. Как следует не осознавая, что же она делает, девушка инстинктивно подняла руку и замахала рукой в прощальном жесте. Спустя мгновение к ней присоединились разведчики. Корабль же в ответ покрылся сеточкой зелено-синих молний. Раздалось приятное звучание, ласкающее слух, и в следующий миг космический корабль, представитель удивительной расы разумных кораблей в стремительном прыжке сорвался с места, вырываясь на необъятные просторы космоса. Молния звездолета ударила в небо и практически мгновенно исчезла, оставив людей с приятными воспоминаниями об их необычной встрече.

Глава 20.

Проводник.

Утро, как и вчера, выдалось безоблачным, жизнерадостным и полным скрытых, томительных ожиданий чего-то необычного, сверхъестественного, которое обязательно должно было произойти. Единственное отличие заключалось в том, что не нужно было бежать и кого-то спасать. С неба не падали неизвестные корабли, пожары не возникали, иных катаклизмов не предвиделось, во всяком случае в ближайших окрестностях, а значит, можно было спокойно вздохнуть, откинуться на мягкий ковер травы и насладиться шикарным видом глубокого, завораживающего небосвода.

Федор так и сделал, еще не зная, что судьба отвела ему на медитативное разглядывание красот местной природы совсем чуть-чуть. Не успел он как следует впитать в себя здешний колорит и проследить за мерным угасанием последних звездочек, как его голову в буквальном смысле ошпарило кипятком. Причем складывалось ощущение, что ее облили не снаружи, а изнутри!

Нестеров подскочил, ухватился обеими руками за голову, отчаянно замотав ею из стороны в сторону. Он до скрипа сжал зубы, пытаясь сопротивляться резкой, непереносимой боли, и когда уже не было мочи терпеть и заорать хотелось во все горло, сотни тысяч игл как будто бы кто-то вынул из головы, при этом начисто стерев все болевые ощущения.

Подскочила обеспокоенная Каролина. Федор готов был поклясться, что минуту назад она спала самым глубоким и сладким в мире сном, а теперь уже во всю прыгала вокруг него, пытаясь выяснить, что с ним произошло и как его состояние. Максим Павлович тоже бодрствовал, но свое участие проявлял не столь рьяно. Соболев подошел к Нестерову вплотную, деликатным движением руки отодвинул суетящуюся под ногами девушку, строго взглянул молодому разведчику в глаза.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: