Тема 4. Институты представительства: группы интересов

Группы интересов – объединения людей, стремящиеся воздействовать на процесс принятия политических решений в целях реализации собственных властно значимых интересов. В западной науке доминирует подход, при котором группы интересов рассматриваются, исходя из формы их организации, поэтому исследования сосредоточены на представительстве интересов в форме союзов и ассоциаций. Группы интересов отождествляются с «организованными группами».

Показательна в этом смысле типология групп интересов, предложенная Ульрихом фон Алеманом. Она ориентирована на пять различных общественных сфер деятельности.

1. Организованные интересы в экономической сфере и в мире труда:

- предпринимательские объединения;

- профсоюзы;

- потребительские союзы.

2. Организованные интересы в социальной сфере:

- объединения защиты социальных прав (общества слепых, например);

- объединения социальных достижений (благотворительные союзы, к примеру);

- общества самопомощи (анонимных алкоголиков и т.п.).

3. Организованные интересы в сфере досуга:

- спортивные объединения;

- кружки общения и реализации хобби.

4. Организованные интересы в сфере науки, культуры, религии:

- научные ассоциации;

- церкви, секты;

- кружки, клубы по искусству.

5. Организованные интересы в общественно-политической сфере:

- духовные, этические, правозащитные объединения (например, Гуманистический союз);

- общественно-политические объединения (экологистские, разоруженческие, феминистские и пр.).

Достаточно сравнить классификацию У. фон Алемана с приводимой ниже типологией Ж.Блонделя, чтобы констатировать существенной сужение понятия «группы интересов» в ее интерпретации.

Более широкую трактовку термина предлагает уже Артур Бентли – родоначальник теории групп интересов, впервые заговоривший о них как субъектах политической активности в книге «Процесс правления. Изучение общественных давлений» (1908г.). Г.Алмонд, Г.Пауэлл, Р.Солсбери придерживаются той же точки зрения. Последний к акторам системы представительства интересов относит не только ассоциации, обладающие членством, но и корпорации, некоммерческие организации, государственные структуры и другие институты. Главным критерием выделения групп интересов служит их стремление воздействовать на процесс принятия политических решений. То есть акцент при определении объекта исследования переносится со структурного критерия на функциональный. Это важно для адекватного изучения российской действительности, где групповые интересы слабо институциализированы. Они или совсем не обладают какой-либо организацией, или являются образованиями с нестабильной структурой, или организация представляет собой просто «оболочку» групповых интересов, фикцию, выполняя функции, несвойственные западным ассоциациям и союзам. В контексте российской политико-социологической проблематики уместно различение «электорального представительства» и «функционального представительства». На первое очень рассчитывали российские демократы – реформаторы советского государства 1990-х, намереваясь заменить мнимую советскую демократию подлинной западной в виде институциализированных ее форм – многопартийность и электоральное участие. Функциональное представительство предполагает агрегирование частных интересов в групповые и прямое или опосредованное включение их в политический процесс, в этом смысле главное значение имеет не институциональный (структурно-организационный) аспект, а функциональный.

Основные отличия групп интересов от политических партий состоит в том, что, во-первых, они могут не иметь формальной организации, во-вторых, и это главное – они не ставят задачу борьбы за обладание политической властью, их цель – реализация групповых интересов путем воздействия на механизм принятия политических решений.

Самоорганизация и политическая активность групп интересов – одна из классических и распространенных тем западной политсоциологии. При этом в западной научной традиции сложились две трактовки роли групп интересов в политическом процессе, дающие разную нормативную оценку этому институту представительства.

Согласно первой позиции, существование групп интересов – отрицательное явление, оказывающее негативное влияние на функционирование демократической системы. Все, что происходит в мире политики рассматривается как следствие махинаций бизнес-групп, мафиозных кланов и т.п. С этой точки зрения, существование групп интересов создает неравенство возможностей разных групп относительно влияния на процесс принятия политических решений, в частности, бизнес-группы располагают большими ресурсами. Это приводит к снижению эффективности экономической политики, т.к. «сильные» интересы добиваются разного рода благ и имеют возможность препятствовать их перераспределению, что затрудняет активную социальную политику.

Группы интересов, кроме того, могут присвоить право на монопольное представительство интересов общества, а это извращает сам принцип представительства, сводящегося в данном случае к сделкам между группами интересов и бюрократией. Р.Шмиттер, анализируя феномен неокорпоратизма, определяет его как систему представительства интересов, составные части которой представляют собой особые, принудительные, неконкурентные, иерархически организованные и функционально различные разряды, официально признанные и разрешенные государством, наделяющим их монополией на представительство в своей области в обмен на контроль за подбором лидеров и артикуляцией требований и поддержки.

Сторонники другого направления признают объективный характер существования групп интересов и отмечают их положительную роль в политическом процессе. Уже Бентли писал, что все явления государственного управления есть результат деятельности групп, давящих друг на друга и выделяющих новые группы и их представителей для посредничества в общественном соглашении.

С точки зрения сторонников этого подхода, существование групп обеспечивает необходимый для демократии плюрализм интересов. Группы интересов, как и партии, способны быть посредниками между государством и обществом, каналом доведения до государства интересов социальных групп и обеспечения их лояльности государству.

Таким образом, чем более демократическим является общество, тем больше в нем существует механизмов влияния на процесс государственного управления, тем больше разных групп интересов.

Типология групп интересов Ж.Блонделя отражает эволюционные особенности типов и опирается на критерий способа связи между членами группы и характера деятельности. Выделив два противоположных «идеальных типа» групп – группы общинные и ассоциативные, Блондель прочие типы распределяет между ними по принципу удаленности от традиционности и приближения к модерну.

Первый тип – группы «по обычаю», они более характерны для стран «третьего мира», где обладание властным статусом рассматривается как средство обеспечения родных и близких доходными местами и привилегиями. Сюда же относятся некоторые религиозные группы. Главная особенность групп этого типа – обход формальных институтов, использование личных контактов с представителями власти.

Институциональные группы – второй тип. Их деятельность базируется на формальных организациях внутри госаппарата, а влияние связано с близостью к процессу принятия политических решений. Это кланы, имеющие влияние внутри каких-либо организаций (армии, партий).

Наиболее распространенный тип в странах развитой демократии – группы защиты и группы поддержки. В США до 50% взрослого населения состоит в различных ассоциациях такого рода. Группы защиты – это прежде всего предпринимательские ассоциации и профсоюзы, отстаивающие преимущественно материальные интересы. В 50-70-з гг. была широко распространена практика двухсторонних и трехсторонних диалогов групп защиты с участием государства. В настоящее время в связи с изменениями социальной структуры, отношений в сфере производства, индивидуализацией сознания и протеста, она утрачивает свое значение.

Группы поддержки стремятся к достижению определенных ограниченных целей (экологистские, антивоенные и т.п.). Их характеризует аморфная структура, отсутствие четкого членства, спонтанно организованное руководство. Вместе с тем некоторые из них могут со временем преобразоваться в постоянно действующие структуры и оказывать существенное влияние на политический процесс.

Эволюция методов влияния на процесс принятия политических решений идет в направлении большего использования опосредованных каналов влияния: воздействие на общественное мнение, участие в электоральном процессе, но не как его субъектов, а помощников определенных партий в обмен на поддержку ими целей группы. Другая тенденция состоит в том, что группы интересов активно интегрируются в систему «функционального представительства», созданную во многих странах в ХХ веке, участвуя в различных комитетах, советах при органах исполнительной власти, состоящих из представителей групп интересов, в трипартистских органах и т.п. Еще одна особенность современного развития групп интересов в странах Запада – это широкое распространение лоббирования и профессионализация лоббистской деятельности.

Проблематичность исследования незападных систем представительства интересов обусловлена в значительной степени неразработанностью методологических подходов. Возможность применения объяснительных моделей и научных категорий, выработанных в одних национально-исторических условиях, для объяснения схожих феноменов в других обществах – проблема не только российской науки.

В российских условия изучение темы представительства интересов осложнено скудостью информационной базы. «Теневой» характер многих отечественных групп интересов делает проблематичным доступ к эмпирическому материалу. Отнюдь не способствует этому и отсутствие в России законодательного регулирования лоббистской деятельности. Для сравнения, в США с 1946 года действует «Федеральный закон о регулировании лоббизма». Согласно ему каждая организация, собирающаяся вести лоббистскую деятельность, обязана зарегистрировать в сенате или палате представителей своего лоббиста, указав цели и предполагаемые расходы. К настоящему времени в Конгрессе зарегистрировано около 15 тысяч лоббистов. В ФРГ несколько законодательных актов регулируют представительство интересов, предписывая обязательную публикацию списка официальных лоббистов, обязывая депутатов отражать в официальных документах свои прошлые и настоящие контакты с союзами, объединениями, фирмами – то есть открыто заявлять о своих лоббистских связях и функциях. Таким образом, принятие в России закона о лоббизме (соответствующий законопроект разработан в 1996 году) существенно расширил бы исследовательские горизонты.

В нынешних условиях российский подход к исследованию представительства групповых интересов предполагает поиск не союзов и гражданских объединений, а группировок, обладающих авторитетом «власти», влияющих на принятие решений. Поэтому в отечественной исследовательской практике используются понятия «заинтересованные группы», «влиятельные группы», «группы давления». Этим обусловлено особое внимание к лоббизму как механизму реализации интересов.

Эти концептуальные рамки «парадигмы влияния», когда анализируются только политически влиятельные группы, оставляют за пределами исследований так называемые «слабые интересы»: группы молодежи, женщин, экологов, рабочее движение и профсоюзы, которые не проявляют себя как самостоятельная политическая сила. Объектом изучения чаще всего становятся элитные группы, образующие «сетевые» структуры (кланы, клиентелы[8], альянсы), бюрократические иерархии (например, внутри государственных структур) либо объединения, сочетающие обе эти формы (корпорации, союзы, партии интересов с разной степенью институционализации и стабильности). При этом в центре внимания исследователей не столько возникновение групповой активности, сколько возможность идентификации групп интересов и классификации типов их деятельности.

В теоретической модели А.Бентли политический процесс рассматривается как результат конкуренции разных общественных групп, в современных российских исследованиях он предстает как процесс взаимодействия преимущественно элитных, влиятельных групп интересов. Понятие «группа интересов» не указывает на организационно-структурные элементы (формальное членство, например), а очерчивает круг лиц – представителей политической/экономической элиты, более или менее стабильно взаимодействующих на основе общих интересов.

Основными акторами современного российского политического процесса считаются:

1. отраслевые группы – монополистические или олигархические отраслевые кланы, иногда организованные в форме концернов и холдингов;

2. региональные группы интересов – структурно аморфные альянсы политических и экономических акторов на определенной территории, не обязательно совпадающей с административными границами;

3. клиентелистские межличностные связи (некоторые исследователи считают их региональными группами по принципу землячества).

Среди перечисленных типов причем отраслевые группы интересов занимают самое привилегированное положение и наиболее влиятельны.

В целом, в современной России присутствуют все категории групп, выделенные Блонделем. Среди методов воздействия российских групп интересов доминируют механизмы непосредственного и неформального влияния на государственный аппарат. Уровень институциализации функционального представительства невысок, однако наблюдается развитие его форм.

Литература

Андреенкова А.В. Политическая стратификация современного российского общества. М., 1998.

Вебер М. Основные понятия стратификации // Социологические исследования. -1994.-№ 5.

Здравомыслов Г.А. Российский средний класс, проблема границ и численности // Социологические исследования. 2001. - № 5.

Здравомыслова Е. Социология общественных движений - становление нового исследовательского направления // Социология в России. М., 1998. - С. 545-568.

Ковлер А.И. Избирательные технологии: российский и зарубежный опыт. - М., 1995.

Кургунюк Ю.Г. Избирательные кампании и становление партийной системы в РФ с точки зрения социального представительства // Выборы в посткоммунистических обществах /Отв. ред и сост. Е.Ю.Мелещкина. М., 2000.

Маклин, Эйн. Формы представительства и системы голосования // Современнаяполитическая теория. (Автор-составитель Д.Хэлд) / Пер. с англ. под общей редакцией В.И.Даниленко. – М.: NOTA BENE, 2001. – с. 242-277.

Михеев В.А. Социально-политическая стратификация современного общества. М., 1996.

Наумова Т.В. Становление среднего класса в реформируемой России // Социально-гуманитарные знания. 1999. -№4.

Общественные движения в современной России: от социальной проблемы к коллективному действ;ию /Отв. ред. В.В. Костющев. М., 1999.

Острогорский М.Я. Демократия и политические партии. М., 1997.

Политический процесс: основные аспекты и способы анализа / Под ред. Е.Ю. Мелешкиной. М., 2001. – 304 с.

Радаев В.В., Шкаратан О.И. Социальная стратификация. - М., 1995.

Уоллерстайн М. Группы интересов / Полит.исслед., №5-6, 1992. с.163-166.

Шмачкова Т.В. Мир политических партий / «Полит.исслед.», № 1-2, 1992. с.226-233.

РАЗДЕЛ IV

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: