Спайк О'Доннелль - старшина гангстеров

- Вы видели Аль Капоне? Вы баловень удачи. Но вам не удастся зато встретить Буга Морана, противника Аль Капоне и диктатора северного Чикаго... Он уехал из города в неизвестном направлении. Возвращение его врага Капоне в Чикаго заставило его, очевидно, принять меры предосторожности. Он боится разделить участь Джека Зюты... Да, месье, Моран уже давно перестал кичиться своей личной храбростью и бесстрашием. В мире гангстеров никак не могут понять, почему, собственно, Буг Моран до сих пор еще не отомстил врагам за семерых своих товарищей, убитых в феврале сего года в гараже на Нортз-Клерк-стрит. (Резня Святого Валентина).

- Моран, однако, был грозным "gunman", знаменитым стрелком, не так ли?

- Да, он действительно был выдающимся стрелком... Шесть лет тому назад О'Баннион, тогдашний старшина гангстеров Чикаго, поплатился жизнью за то, что однажды воскликнул в адрес своих врагов: "Будьте прокляты, сицилианцы!". Моран, бывший тогда "лейтенантом" О'Банниона, сумел отомстить за смерть своего шефа. Ненавистные сицилианцы, банды братьев Дженна и Аль Капоне, вскоре убедились в том, что Моран великолепный стрелок, всегда попадающий в мишень. Его меткость была поразительна. Многочисленные жертвы Морана оросили кровью Чикаго, и он немного утешился после исчезновения шефа...

- Так почему же Моран бездействует теперь?

- Моран теперь страшно разбогател... и его жизнь сама по себе слишком дорога ему, чтобы он ею рисковал. Он посылает других урегулировать свои кровавые счеты и как только чувствует, что его жизни угрожает опасность, исчезает с чикагского горизонта. Он теперь, по-видимому, находится в Сент-Луисе или Нью-Йорке. В Бронксе у него есть нежная подруга...

Эта беседа шла между мной и одним субъектом, которого в Париже назвали бы "человеком из среды". Мы сидели в "speakeasy", который я смело могу назвать, так как он больше не существует. Два дня спустя после этой беседы отряд полиции, совершая свой "рейд", случайно набрел на этот тайный бар и запечатал его вход. Этот "speakeasy" находился на Кэнел-стрит, недалеко от границ "петли", т.е. центрального делового района Чикаго.

Несколько стаканов алкоголя сделали моего собеседника более словоохотливым.

- Дьявол с ним - с этим Мораном!.. Есть другой кит, которого вам необходимо было бы увидеть. Это теперешний старшина гангстеров Спайк О'Доннелль... Я сказал "необходимо увидеть", но вопрос - удастся ли вам увидеть его, так как он навряд ли захочет говорить с вами. Это странный парень. Он ужасно недоверчив... Ему трудно понравиться... Он очень разборчив...

- Надеюсь, я ему понравлюсь...

- Ладно, постараюсь устроить вам встречу с ним.

О'Доннелля в действительности зовут Эдуардом. Его прозвище "Спайк" (острие, клин) дано ему за его высокий рост. Он был для меня уже знакомой фигурой. Во-первых, он фигурирует на видном месте в списке врагов общественного порядка, опубликованном знаменитой чикагской комиссией по борьбе с преступностью. Во-вторых, я знаю, что не достигший еще сорокалетнего возраста Спайк О'Доннелль теперь является самым старым гангстером в Чикаго... Кроме того, я знаю, что его считают виновным во многих преступлениях.

Некоторые люди патетически называют Спайка О'Доннелля "бессмертным", так как он уже двадцать раз самым чудесным образом избежал смерти.

Его теперешние отношения с Аль Капоне покрыты мраком тайны, но было время, когда между ними происходила отчаянная борьба, и банда Капоне нанесла гангстерам О'Доннелля тяжелые потери. Один из братьев Спайка, Вальтер О'Доннелль, был убит, а другой, Томми О'Доннелль - серьезно ранен, однако сам Спайк О'Доннелль всегда отделывался легкими царапинами.

По крайней мере, до сих пор ему удавалось счастливо избегать смерти. До сих пор... так как его враги все еще не потеряли надежды уничтожить этого ирландского великана, так долго презиравшего смерть. Всего несколько недель тому назад таинственные автомобилисты стреляли через открытые окна дома Спайка О'Доннелля, и град пуль прожужжал мимо его ушей.

Нет ничего удивительного в том, что Спайк О'Доннелль долго не решался, несмотря на все мои ухищрения и протекции, назначить мне rendez vous. Это, несомненно, не было кокетством с его стороны, а законным желанием знать, кто хочет его встретить, для какой цели и... не сопряжена ли беседа со мной с какой-либо опасностью.

И вот, в один прекрасный день, когда я уже потерял надежду увидеть светлые очи рослого и знаменитого старшины гангстеров, ко мне явился один из моих "посредников" и доложил:

- Сегодня после полудня, ровно в два часа, мы прогуляемся пешком по одной улице... Спайк О'Доннелль обещал мне прийти...

Итак, невозможное стало фактом... Не успели мы пройти пятидесяти метров по размягченному солнцем тротуару, как я увидел очень высокого джентльмена, весьма богато и изящно одетого, шедшего нам навстречу. Он приближался небрежными шагами, держа в руках сигару, а руки в карманах. Взгляд его выражал беспокойство, недоверие...

Мой посредник познакомил нас. О'Доннелль наклонился ко мне своей мощной фигурой. Станем ли мы вести беседу здесь, на улице, среди бела дня, когда тысячи прохожих снуют взад и вперед?

Не будет оскорблением для ирландцев, если я замечу, что многие из них смягчаются, как только выпьют виски. Вспомнив об этом и желая разбить лед недоверия, я нарочно сказал:

- Не пойдем ли мы в "ящик", где можно найти настоящий продукт?

- Что? - вспыхнул Спайк О'Доннелль. - Вы думаете, что заставите меня пить? Меня? Ах, вы!

Он дружески ударил меня по плечу с такой силой, что я едва не свалился.

- Разве вы не знаете, что еще никогда в своей жизни я не употреблял алкоголя?.. Ни вина, ни пива, ни виски. Я даже не прикасаюсь к ним.

Произнося эти слова, он сделал весьма комичный жест отвращения и надул губы. Я возразил:

- Но ведь именно "booze" [спиртной напиток (разг.)] обогатил вас...

Спайк О'Доннелль инстинктивно поднес свою правую руку к галстуку, где великолепный бриллиант, величиной в орех, красовался тысячью огней.

- Да, я немного заработал денег с тех пор, как занимаюсь бизнесом.

Вдруг старшину гангстеров охватывает негодование. Он начинает уверять меня, что по существу он славный человек. Для большей убедительности он прибегает к живописной красноречивости, украшая свою речь дублинским жаргоном и чикагской божбой и иллюстрируя ее сильными дружескими ударами по моим несчастным плечам.

- Я враг общества? Ведь я дитя Чикаго! На скотобойнях все меня знают и стар и млад. Я родился в этом квартале. Меня обвиняют в целой серии преступлений? Фуй!.. Сэлтис, другой гангстер, пытался убить меня, я это знаю, все-таки я не мстил ему... Уже десять раз покушались на мою жизнь. Я был ранен... Но я еще не умер. Бог не захотел этого.

Бог! Что вы скажете еще? И бедного Бога замешали в изумительную историю чикагских бандитов!

Спайк О'Доннелль продолжал:

- Пытались ликвидировать меня всеми средствами. Совсем недавно разразился скандал, названный "скандалом автоматических машин". Подпольные аппараты, служащие для азартных игр, были конфискованы и забраны полицией, но затем их опять нашли в полном ходу в каком-то speakeasy.

По номерам, отмеченным в официальном протоколе, сразу констатировали, что это аппараты, ранее конфискованные полицией. Ясно, что некоторые злоумышленники из среды полицейских продали конфискованное имущество. Шесть полицейских офицеров было скомпрометировано в этой афере... и все-таки злые языки поговаривали, что я был инициатором этой "комбинации". Я! Слышите?

Он перевел дыхание и вздохнул:

- Они еще плохо знают Спайка О'Доннелля, - продолжал он. - Правда, у меня было нечто вроде бурной молодости...

Он сделал маленькую паузу, ибо невольно выдал себя, намекнув на теневую сторону своего прошлого... Он быстро и уверенно сказал:

- Теперь я добрый отец семейства... Я вам уже сказал, что никогда не употреблял алкоголя. Я "сухой", абсолютно "сухой", каковыми не являются защитники целомудрия и трезвости, желающие засадить меня в тюрьму... Кроме того, я благочестивый человек. Спросите об этом священника прихода Святого Петра и францисканских отцов церкви... Каждое воскресенье в 11 часов я присутствую на богослужении, каждый месяц я исповедываюсь... Вот кто такой Спайк О'Доннелль!

Казалось, он сам увлекся панегириком себе. Если это была комедия, то он, во всяком случае, был замечательным актером.

Увидя скептическое выражение моего лица, он решился на откровенное признание:

- Ах, да, я забыл сказать вам, что у меня особая слабость... Я обожаю боксерские матчи. Иногда я покрываю 1200 миль, чтобы увидеть хороший матч. Бывает, что я вожу своего сына Патси на состязание в Нью-Йорк... Моему Патси теперь 14 лет, он пойдет в университет и станет иным человеком, чем я. Я от него, поскольку это возможно, скрываю все мои дела и похождения. Он очень гордится мною.

Трезвый, благочестивый, добрый отец семейства!

Я решил использовать конъюнктуру и спросил Спайка О'Доннелля, согласен ли он сняться со мною у фотографа. Он вспыхнул и разразился целым потоком ирландских ругательств. Здесь сказалась боязнь засады, недоверие.

Но потом Спайк О'Доннелль успокоился. Я очень убедительно доказал ему, что если снимок будет сделан в центре Чикаго, то это будет ему же на пользу. Во-первых, он этим покажет полиции, официально гоняющейся за ним, что он, собственно, не скрывается, во-вторых, он покажет своим врагам, что он их не боится.

Мои слова имели громадный успех. Спайк О'Доннелль преобразился и ухватился за мое предложение.

- Клянусь Юпитером! - воскликнул он. - Ваша идея совсем не плоха... Получится замечательная фотография, которая удивит Америку!

Он обещал мне уведомить меня, когда сумеет прийти... Он сам выберет место для съемки...

Спайк О'Доннелль собрался уже уйти, когда я задал ему вопрос, щекотливый и характерный для Америки, который с начала нашей беседы был у меня на языке:

- Правда ли, что вы, человек, занесенный в список двадцати восьми врагов общества, являетесь в то же время поставщиком угля для муниципалитета?

- Это правда, - ответил, смеясь, Спайк О'Доннелль. - Я думаю, что никто не станет жаловаться на мои поставки. Я снабжаю город наилучшим углем, какой только имеется в продаже...

* * *

Не думайте, что Спайк О'Доннелль спешил выполнить свое обещание сфотографироваться вместе со мною. Мне пришлось опять прибегнуть к нескольким "посредникам" и "эмиссарам", чтобы заставить его сдержать слово.

Наконец, наша встреча состоялась однажды после полудня у берега реки Чикаго около "Коммерческого Союза", одной из самых ненавистных бандитам организаций, борющихся против них. Мне было поставлено условием достать абсолютно надежного и испытанного в отношении конспирации фотографа. В сопровождении посредника, устроившего мне в первый раз встречу со Спайком О'Доннеллем, я посетил много фотографов прежде чем остановил свой выбор на одном молодом. Мне хвалили его профессиональную талантливость и абсолютную скромность. Одним словом, "человек без глаз и ушей".

Спайк О'Доннелль прибыл к условленному часу, но на этот раз не пешком и не один. Он приехал в сильном и необычайно роскошном лимузине в сопровождении двух "друзей". Я решил, что это два его товарища, которые в случае надобности оказались бы его верными телохранителями.

Еще более я убедился в этом, когда во время приготовлений фотографа "друзья" расхаживали вокруг нас и бросали взгляды, показавшиеся мне достаточно "профессиональными". Старшина гангстеров оказался весьма осторожным человеком.

- Внимание!.. Не шевелиться... Еще одну пластинку. Так, хорошо... еще одну...

Между двумя снимками Спайк О'Доннелль весело похлопывал по своим ребрам.

- Знаете ли, месье, что в этот момент я являюсь прекрасной мишенью для тех, которые огорчены тем, что я еще болтаюсь на этом свете? Но я не боюсь этих проклятых идиотов... этих...

Между тем, не обращая внимания на брань благочестивого старшины гангстеров, молодой фотограф кричит: "o'key". Знак того, что дело кончено. Быстрое рукопожатие, и красивый лимузин умчался вместе с О'Доннеллем и его друзьями. Больше я никогда не видел "старшину"...

Глава 9

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: