Главная

Популярная публикация

Научная публикация

Случайная публикация

Обратная связь

ТОР 5 статей:

Методические подходы к анализу финансового состояния предприятия

Проблема периодизации русской литературы ХХ века. Краткая характеристика второй половины ХХ века

Ценовые и неценовые факторы

Характеристика шлифовальных кругов и ее маркировка

Служебные части речи. Предлог. Союз. Частицы

КАТЕГОРИИ:






Никогда не играй с едой 7 страница




 

— Нет, я так не могу! — из мыслей Владлена вырвал громкий стук: Кирилл хлопнул кулаком по столу. — Как подумаю, что они его там…

— Ну, почему же они? — проговорил Владлен успокаивающе. — Может быть, он? Или твой брат — нежная девственница, проданная с торгов?

Кирилл потер руками лицо и поднял усталый взгляд.

— Именно такое у меня сейчас чувство. Будто я его продал и знаю, что где–то за стеной с ним развлекается толпа извращенцев.

Владлен подошел и присел на край стола, сдвинув клавиатуру в сторону.

— Но ты же знаешь, что это не так. Твой брат — взрослый мужчина, он и раньше занимался любовью. И это его желание.

— Но раньше это были женщины, а не…

— Ни один из моих детей не станет настаивать, и оба уступят, если Васька захочет быть сверху, — Владлен провел рукой, убирая со лба Кирилла волосы, — но тебя ведь беспокоит не только это.

— Они его там не выпьют? — тревожно спросил Кирилл.

— На нем моя метка, Кир. — Владлен положил ладони на плечи любовника и осторожно добавил успокоительных чар. — Даже умирая от голода, они будут об этом помнить. Перестань беспокоиться, все хорошо.

— Перестань колдовать, а то я решу, что ты хочешь меня обмануть.

Владлен немедленно убрал чары и выпрямился, приподнимая руки ладонями вверх.

— Ну разумеется, патрульный. Нам, кровопийцам, нельзя доверять. Сейчас я зачарую тебя, выпью досуха, а Ваську увезу и буду держать на цепи и кормить им своих детей.

Кирилл не дал ему встать, дернув на себя и усаживая на колени.

— Не сердись. Просто не нужно надо мной колдовать, я это чувствую и не люблю.

— Тогда успокойся сам. Ты напоминаешь монашку в публичном доме: и хочется, и колется, и поздно уже удирать. От того, что ты тут психуешь, ничто не изменится, а я устал уговаривать огромного мужика. Как ты умудряешься руководить Патрулем?

Владлен ощущал удовольствие, дразня и упрекая: Кирилл был предсказуем и довольно силен, а если попробовать его разозлить… Владлен и не помнил, когда так развлекался за последнюю сотню лет.

— И правда, пора взять себя в руки. Да и тебя, пиявка, слишком уж ты осмелел. — Кирилл стряхнул Владлена с колен и схватил за руку. — Пойдем — ка.

— Могу я узнать, куда?

Владлен не боялся: угроза в голосе любовника была не серьезной. Кирилл изображал гнев, а Владлен — что испугался его. Зато про детей благополучно забыли.

— В подвал. Тут у нас есть несколько камер, раз ты заложник — проведешь завтрашний день там.

— Ты так жалеешь для меня места в ванной, что решил бросить в темницу? Какой кошмар! Вот и верь после этого людям! Наигрался и в камеру?

— Не надейся, — отрезал Кирилл свирепо. — Я еще не закончил с тобой.

 

За разговором спустились в подвал. Кирилл протащил пленника мимо серебряной двери.

— Разве нам не туда?

— Будешь упрямиться, попадешь туда. — Кирилл остановился и, чуть виновато взглянув, пояснил. — Эта действительно для вампиров. А вот эта — для оборотней или людей.

Владлен вошел в камеру и огляделся. Нормальная комната, только без окон. Довольно широкая кровать — нары привинчена к стене, в углу что–то вроде ведра, больше мебели нет.

— Не гостиница, конечно, но день переждать сойдет?

Владлен прошел к кровати и отогнул одеяло. Белье было, и даже свежее. Вот это сервис.

— Но ведь еще ночь. А здесь совсем нечем развлечься. Чем я займусь перед сном?

Кирилл молча вышел, поговорил в коридоре по телефону, потом вернулся и запер дверь магией.

— Я ведь сказал, что еще не закончил с тобой. Буду тебя развлекать.

 

Владлену нравилось, когда его развлекали. И Кирилл ему нравился — вот такой, спокойный, с жадным уверенным взглядом и горячим телом истинного бойца. Владлен касался его, гладил плечи, исследовал шрамы и угадывал, где провести ладонью, а где царапнуть клыком, слушал, как отзывается сильное тело, как меняется, сбиваясь и становясь тяжелым, дыхание. Человек казался ему родным и до мелочей знакомым и будто тоже знал о Владлене все и даже чуть больше, чем тот сам знал о себе.

 

И, лежа на животе и ощущая, как рывками двигается вжимающееся сверху тело, Владлен казался себе живым: холодная кожа горела от прикосновений, в груди, прижимающей его к постели, так сильно стучало сердце, что его быстрые глухие удары отдавались в ребрах, почти заставляя верить, что живо не только одно, а оба — и, не в силах терпеть это, Владлен едва не кричал. Мертвому не просто становиться живым, и еще больнее снова вспоминать, что ты мертв. Но Владлен согласен был на все, чтобы снова хоть ненадолго почувствовать в себе жизнь. И Кирилл заставлял его жить.

 

Кирилл звал его, сжимая так сильно, что, будь Владлен человеком, мог бы и пострадать, потом надолго затих. Они лежали на нарах, Владлен рассматривал потолок, не замечая, что в камере нет света, и даже удивился, когда Кирилл на ощупь провел рукой по его лицу.

— Разве вампиры плачут? — спросил он негромко.

— Заложники — плачут.

— Я что–то не так сделал?

— Ты просто чудо, воин. А я просто труп, как будто под поезд попал.

— Я польщен. Интересно, как там Васька?

Владлен прислушался.

— Дети спят.

— Откуда ты знаешь?

— Чувствую немного эмоции. У них все хорошо. А почему у тебя нет своих детей? Ты так не любишь женщин?

Кирилл молчал довольно долго.

— Я бесплоден. Плата за магию. Зато я очень долго не постарею. И женщин действительно не люблю. — Они помолчали. — Ты есть не хочешь?

— Позже, если позволишь, — отказался Владлен.

И задумался, с удивлением обнаружив, что в последнее время не вспоминал о Приманке, не чувствовал привычного желания, даже находясь рядом, а вот при словах Кирилла ощутил вдруг ту самую жажду, которая раньше тянула его к Ваське. Вот так сюрприз.

— Тогда разбуди меня, когда проголодаешься. Или захочешь под поезд.

Владлен обнял руку, положенную поперек груди, почувствовал, как нога любовника устроилась на ногах, и закрыл глаза. Занимался рассвет. Владлен не видел его, но чувствовал: его клонило в сон, а засыпать в обнимку с горячим телом он хотя и трудом, но все же привык.

 

<♦> • <♦> • <♦>

 

В дверь барабанили. Владлен поднял голову и наткнулся на взгляд поспешно одевающегося Кирилла.

— Спи. Я приду, когда солнце сядет. Телефон тут не берет, так что просто спи.

Кирилл выскочил за дверь, и она закрылась, отрубая все звуки из коридора. Владлен потянулся и снова свернулся под одеялом: время было едва обеденное, еще спать и спать.

 

Дверь распахнулась слишком уж громко. Вошедший был вооружен серебряной плетью и приближаться не торопился.

— Какая рассеянность! Начальство так забегалось, что ошиблось камерой и сунуло вампира не туда. Поднимайся, пиявка! — Владлен откинул одеяло и потянулся к одежде. — Э, нет, — остановили его. — Некогда. Камера нужна срочно, а ты — шмотки в руки и переселяйся в соседнюю. Быстро, я сказал!

Владлен сгреб одежду и вышел в коридор. К счастью, там не было окон, но лампы светили достаточно, чтобы разглядеть, что они в помещении только вдвоем.

— И кому так срочно нужна камера? — уточнил Владлен.

Улыбка Глеба стало злорадной.

— Не твое дело! Тебя посадили — вот и сиди.

 

Можно, конечно, попробовать улететь или попытаться спорить, но Владлен не хотел неприятностей для Кирилла: все–таки ограничитель–обманка нес на себе его подпись, а подчиненный не затруднился бы подставить начальника под удар. Поэтому Владлен осторожно протиснулся в серебряную дверь и застыл на пороге: камера была действительно для вампиров и вызывала ужас даже у него.

 

Все стены, потолок и пол были прошиты заговоренной серебряной нитью так плотно, что напоминали расчерченную бумагу или суровое полотно. Посреди камеры стояла узкая лежанка с креплениями из серебра для рук и ног. Больше там не было ничего. Владлен стоял, понимая, что сожжет себе ноги, если сделает шаг, но обуться ему не дали. Глеб толкнул Владлена в спину и быстро захлопнул дверь. Владлен уронил одежду и, чувствуя, как начинает лопаться кожа, в два шага пересек камеру, взлетел на деревянную кровать и перевел дух. Подошвы горели. Крови Кирилла должно было хватить на то, чтобы уменьшить боль. Совсем же справиться с ранами не удастся: серебро вокруг отнимало силы, сводило с ума, и Владлен с трудом сдерживался от того, чтобы не начать метаться по камере и биться об пол и стены, ища выход. Он свернулся на ложе, стараясь не задевать серебро оков, укутался в крылья и представил, что он в бане или в печи. Кругом был огонь, этот огонь жег, и все силы уходили на то, чтобы лежать неподвижно. Ноги почти перестали болеть, а закат все равно будет. Нужно просто дождаться.

 

Дверь распахнулась. За ней матерился Глеб, потом замолк, и что–то грохнулось. Владлен вывернулся из–под крыла. В камеру влетел разъяренный Кирилл, споткнулся о разбросанную одежду, побелел еще больше и тихо позвал.

— Влад?

Владлен постарался выпрямиться, получилось не очень. Кирилл зажег свет, вгляделся и охнул, а потом просто схватил в охапку, сминая крылья, и потащил из серебряного ада в коридор.

 

В кабинете Кирилл упал на диван, уложив Владлена себе на грудь.

— Ешь. Немедленно ешь!

Владлен моргнул, с трудом подняв голову. Перед глазами билась синяя жилка, клыки полезли сами, и Владлен, почти не соображая, вцепился в подставленную ему шею, дрожа от нетерпения и слабости.

Опомнился он, как ни странно, от вкуса. Знакомые пузырьки магии ударили в голову, приводя в себя. Жертва коротко простонала, и Владлен поспешно разжал зубы. Кажется, он выпил намного больше, чем мог себе позволить: прекратилась дрожь, не болели больше обожженные ноги, и пропало ощущение, что тебя поджаривают на вертеле, посыпая солью. Владлен помотал головой и наконец посмотрел, на ком он сидит.

 

Кирилл был бледен, но в сознании, по шее слева стекала струйка крови, и Владлен потянулся слизать и залечить, очень боясь, что Кирилл его оттолкнет. Но патрульный только вздрогнул, почувствовав, что рану снова тревожат. В глазах его не было страха и ненависти, и Владлен перевел дух.

— Голова не кружится?

— Ты как?

Они спросили это одновременно и на секунду замерли, а потом Владлен потянулся вперед и встретился с губами Кирилла. Тот целовал его бережно, совсем не так, как недавно, в камере, и у Владлена словно потеплело в груди.

— Прости, — Кирилл смотрел виновато, убирая с лица Владлена волосы и просто касаясь ладонью щеки, лба, шеи. — Я разберусь.

— Не нужно. Его версия будет правдоподобной. Он скажет, что ты запер вампира, но перепутал камеры, а он решил разобраться.

— Ты выглядел мертвым.

— Я мертв, воин, не драматизируй. Просто неуютно и немножко жарко.

— Там температура, как в морозильнике, — отстраненно заметил Кирилл, а его пальцы на спине Владлена больно сжались.

— Под серебром все воспринимается по–другому. Было тепло.

— Один вампир мне посоветовал запихнуть себя в тостер или духовку, тогда я пойму, каково ему в этой камере. Тебе было так же тепло? Я эту сволочь прибью.

 

За спиной почему–то развернулись крылья.

— Прости, я помню, что крылья — пакость, сейчас уберу.

— Погоди. — Кирилл провел ладонью по спине у основания крыла. — На самом деле они мне нравятся. Я даже завидую.

— Ты врешь мне в глаза, но это приятно.

 

Владлен не знал, что ему делать: ему хотелось заняться любовью, немедленно и прямо здесь, но Кирилл потерял много крови и понервничал. Было немилосердно настаивать, но Владлен упустил из виду, что он все еще сидит у любовника на коленях и все еще не одет.

— Я вижу. И будет еще приятнее, если ты просто сделаешь, что хотел.

— А потом выброшу тело в реку? — Владлен приподнялся на коленях, помогая Кириллу снять брюки, и принялся за рубашку. — Я столько выпил, что ты сейчас просто уснешь.

Кирилл усадил его обратно и снова погладил крыло, а потом, придержав Владлена за пояс, лег на спину.

— А ты постарайся, чтобы этого не случилось. Как ты расплачиваешься с донорами? Покажи.

Владлен в замешательстве смотрел на Кирилла. Тот дернул его, уложив на себя, поцеловал и вернул уже не на бедра, а между раздвинутых ног.

— Кир…

— Ммм? Ну, давай уж, пока опять кто–нибудь не вломился.

Владлен махнул рукой, заклинивая замок.

— Кто–нибудь был?

— Пару раз, в юности. Ревновать будешь?

— Горло перегрызу.

Кирилл запрокинул голову и прикрыл глаза. Это уже было слишком. Владлен столько раз себе представлял подобную сцену, что не выдержал и позабыл обо всем.

 

Кирилл не стонал, не говорил, только дышал — шумно и часто, иногда срываясь на шипение или неслышный мат. Его глаза распахнулись, когда Владлен медленно начал входить, руки сжались, скользнув по дивану и не найдя опоры, и Владлен перехватил их своими, переплетая пальцы и осторожно двигаясь, и любовался, не в силах отвести жадный взгляд. За миг до конца почему–то снова явились крылья, Кирилл протянул руку погладить, но, не успев достать, больно сжал плечо.

 

Когда оба зашевелились, крылья укрывали их с головой, ноги дрожали, а в дверь барабанили кулаками, угрожая выбить, если Кирилл не отзовется сей же момент.

— Я в порядке! — рявкнул он грозно, но очень хрипло. — Отвалите все, у меня выходной.

За дверью недоуменно помолчали, потом кто–то уточнил:

— Правда, шеф?

— А непонятливых и недоверчивых — на дежурство! — В коридоре затопали, разбегаясь. Кажется, все доверяли начальству и были понятливы донельзя. — Вот что будешь делать? — жалобно простонал Кирилл. — Ни потрахаться, ни поспать — заботники, маму их!

— Они тебя любят, — возразил Владлен, слезая с любовника.

— Я предпочитаю, чтобы меня любил ты, а не весь личный состав Патруля.

— Значит ли это, что меня не упокоят?

Кирилл тоже сел и положил тяжелую руку на плечо Владлену.

— Не упокоят. Но как только вернемся домой — немедленно трахнут.

— Будем теперь соблюдать очередность?

— Конечно. Но только давай уже с завтрашнего дня, — попросил Кирилл. — Сегодня побудешь еще заложником?

— Как господин прикажет.

 

Владлен чувствовал себя довольным и совершенно без сил. Ему даже лень было вспоминать, где его одежда. Кирилл, кажется, не горевал об утраченной мужественности, и это давало надежду, что незапланированный праздник еще повторится. Не то чтобы Владлена не радовали сложившиеся роли, просто он предпочитал не застревать в единственном амплуа.

 

Кирилл оделся и попросил Владлена подождать, пока он принесет одежду, но ждать не пришлось: вещи Владлена лежали у двери на полу. Да, понимающие сотрудники — это такое зло… Владлен оделся, Кирилл запер кабинет, и оба слегка невменяемых любовника спустились в зал, где гремела музыка и развлекался народ. Владлен запасся коктейлем, Кирилл глотнул водки, они обнялись и потащились к танцполу в надежде встретить детей. Близнецы выкручивались у шеста, кидая влюбленные взгляды в зал на своего Ваську, который сидел опять на вчерашнем месте и выглядел, как выигравший в лотерею пять миллионов студент.

— Кирь… мы…

— Гуляйте, молодежь. — Кирилла слегка штормило. — Влад, а тебе слабо присоединиться к деткам?

Владлен опешил, но ненадолго.

— Смотри, воин, будешь ведь ревновать…

 

Танец с детьми получился даже слишком волнующим: оба ластились, едва не начав раздеваться и предлагать себя, по привычке. Владлен вспоминал уроки, полученные от одного из русских танцоров в Париже — как его звали? Кажется, Вацлав, земляк. Рядом бегал этот ревнивый Дягилев… Но Владлен не слишком обращал на него внимание: ему было тогда не до чужих романов, просто владение телом вдруг показалось приятным и нужным. Кто тогда у него был? Ах, да, этот де Мерсье. Расстались они друзьями, а все воспоминания об укусах Владлен аккуратно стер. Он вообще был внимательным к мелочам — это помогало выжить и при инквизиции, и при большевиках, вот и теперь он вовремя пришел–таки в себя и не позволил Арни устроить оргию прямо у шеста.

Кирилла и так несло. Достаточно было посмотреть на его лицо. Если бы можно было выгнать всех, кто толпился вокруг, Владлена бы уже имели, прикрутив к шесту руки и вдавливая в помост.

 

— Хватит! — Кирилл за шкирку уволок Владлена с танцпола, не обращая внимания на разочарованный гул толпы. — Вась, как тебе кровопийцы?

Васька глядел неверяще, но отвечал.

— Ничего. Кирь, все хорошо. А… что с тобой?

— У меня выходной. Сегодня вам придется поискать себе другую хату. Теперь наша очередь. — Кирилл на секунду остановился и потер переносицу. — Правда, все хорошо? Они тебя не…

— Они меня — да. Но все хорошо, — фыркнул Васька. Близнецы по бокам смотрели на него, как на солнце, и ловили любой взгляд. — Кир, ты давай отдохни. У меня все классно.

— Если что, ты зови… Влада зови, а я следом подгребу и со всем разберусь.

 

Близнецы успели подкатиться под руку к Отцу и получить по поцелую в лоб. Потом Владлен решил не мешать любовнику общаться с братом и отполз куда–то в темный угол — в себя прийти пытался или что? — и пожалел.

— Глава клана, принявший чужую волю? — услышал он шипение и развернулся, слегка покачиваясь. — Какой позор! Да еще и патрульный. Чем тебе не понравился наш Отец? Захотелось почувствовать тяжесть смертного и горячие руки?

На Владлена с презрением глядела сестра по ночи, младше его и гораздо наглей.

— Кто ты?

— Клан Снежин выражает тебе свое презрение, Новак. Какой пример ты подаешь своим детям?

 

— Мари, немедленно замолчи. — Артемий Снежин показался из темноты. — Клан Снежин приносит свои извинения клану Новак. Здравствуй, Владлен.

Девица побледнела, становясь похожей на покойницу. По Кодексу за действия детей отвечал Отец, и Владлен представлял, что ожидает птенца, заставившего Основателя извиняться.

— Здравствуй, Артемий. Что привело тебя в этот дом?

— Развлекаюсь, как и ты.

Артемий смотрел пронзительно и спокойно.

— Почему ты со мной говоришь? Видя это… — Владлен покрутил браслет.

— Я вижу не только подпись, я вижу и того, кто ее поставил, — усмехнулся Артемий. — Сотрудничать с Патрулем очень умно. На тебя смотрят так, словно ты — позабытое счастье. Я видел это еще тогда, и не мне упрекать за браслет. Ты его держишь куда сильней. Прости мою глупую Дочь.

Владлен покачал головой, присаживаясь за столик, указанный пригласительным жестом.

— Как дела в клане?

— Все в порядке, спасибо. К сожалению, двоих птенцов не удалось спасти.

Владлен «переводил»: двое птенцов пытались оспорить главенство и были упокоены новым главой. Что ж, так бывает.

— Соболезную

— Благодарю. Теперь нас совсем немного, но зато клан сплотился и верен Создателю. Ваши дети, я вижу, тоже послушны.

Птенцы вытащили Ваську на пол и учили его танцевать.

— Да, они во всем подчиняются мне, — заверил Владлен.

— Когда этот город будет у ваших ног, — откровенно заявил Артемий, — не забудьте про нас.

— Клан Новак питает доверие к клану Снежин, — уверил его Владлен.

 

— А вот Патруль доверяет не слишком! — На шею Владлена легла рука, а в висок ткнулись горячие губы.

— Это разумно, — ответил Кириллу Артемий, — клан Снежин помнит о неприятностях, доставленных прежним главой, и постарается их искупить.

Владлен поспешил распрощаться: Кирилл тянул его к выходу и жарко дышал в ухо.

— Хочу тебя.

Пришлось быстро загружаться в машину, едва успев попрощаться с детьми и послать их в квартиру Приманки. Пусть повисят в ванной, им не повредит.

— Пора озаботиться еще одним бункером, — рассмеялся Кирилл. — Хочешь, я заделаю в квартире окна досками?

— Завтра. А сейчас, будь добр, прибавь газу, не то я усядусь на тебя прямо так, и мы врежемся в столб.

До дома они доехали с немыслимой скоростью. Владлен только успел войти в квартиру, как был раздет, уложен и проткнут едва не насквозь. Ночь удалась.

 

Следующую они провели в квартире Кирилла. Днем сквозь сон Владлен слышал стук и неприятный шум, а проснувшись, обнаружил, что в спальне Кирилла и гостиной окна закрыты щитами и затянуты плотной черной тканью. Теперь можно было не прятаться после бурной любовной баталии в ванной, а нежиться на простынях и спать целый день, никуда не спеша.

 

— Я думал купить гроб, знаешь, сейчас есть такие гламурные, с подушками и в кружевах. — Кирилл уклонился от не кружевной подушки и расхохотался.

— Еще раз упомянешь гробы — сам будешь спать в таком, а на кружевах я сэкономлю! — пригрозил Владлен.

— Может быть, вы еще и кожи не носите?

— Только собственноручно снятую с разговорчивых жертв, — оскалился Владлен, выпуская клыки.

Кирилл никогда не сдавался без боя, и старенькую тахту пришлось сменить на устойчивую и прочную кровать.

Близнецы с Васькой окончательно перебрались во владово жилище и вылезали только в клуб по ночам, да еще Васька в колледж: он заочно учился на ветеринара и умудрялся сдавать сессию, не вылезая из цепких лап близнецов.

 

Владлен мог бы сказать, что не–жизнь удалась, не будь он так стар, даже древен. Но тот небольшой отрезочек рядом с братьями пока удавался им всем и приносил только приятные ощущения. Кирилл не отказывался от данного обещания и был одинаково пылок в обеих ролях, не считаясь и не настаивая; его подчиненные, кажется, привыкли к присутствию рядом с начальством вампира. Птенцы сияли так, словно наелись лампочек, и не отлипали от Васьки, а тот выглядел совершенно неприлично, с горящими впавшими глазами, рассеянной улыбкой и затуманенным взглядом. Близнецы выполняли малейшее его желание, все время крутились рядом, а сам Васька плыл, стоило кому–то из птенцов коснуться его хотя бы мельком. Кирилл страдал, мужественно скрывая беспокойство за брата, и Владлену даже пришлось поговорить с детьми о том, что люди не так выносливы, как вампиры, и стоит поберечь любимого, раз уж им так повезло его отыскать и завоевать ответные чувства. Птенцы прониклись, а вот Васька на Владлена обиделся, правда, его обиды хватило ненадолго: мальчишки придумали, как обойти запреты и снова стали пользоваться донорами для еды. Владлен несколько раз наталкивался на них в туалете и темных переходах клуба. Васька сидел или стоял, уткнувшись в стену, а близнецы ласкали его с двух сторон, усевшись прямо на пол. Владлен покачал головой и не стал рассказывать Кириллу. Пусть дети радуются. Новизна проходит, а хорошие воспоминания остаются. Скоро они утихомирятся сами, зато у Владлена не болит голова о том, где носит его детей и с кем они спят. Приманка была идеальной и держала птенцов в своих сетях, не замечая этого. Владлену с Донором изумительно повезло.

 

Владлен почувствовал рядом шевеление, перекатился и обнял теплое тело, не открывая глаз. Тело замерло, и одновременно проснулось сознание и указало на запах и размер подвернувшейся жертвы. Владлен открыл глаза и отпустил смущенного Ваську.

— Ты что делаешь в моей постели, Кормилец? Или мои дети плохо стараются? Кстати, где они?

— В кухне с Кирькой. Он мне сказал, что ты недоедаешь, вот я и пришел.

— «Пришел», — передразнил Владлен, и вправду ощущая голод.

 

Он все еще стеснялся почему–то использовать любовника для еды, а в клубе теперь старался появляться пореже. Предполагалось, что его кормит Васька, но тому хватало и близнецов, и Владлен постоянно был полуголодным, как в далеком детстве: не достаточно для помутнения разума или жажды, но неприятно и раздражающе.

— Ну, ты будешь есть? А то как бы они там не подрались.

Это было вполне возможно, и Владлен не стал спорить, только переспросил:

— Тебя сегодня уже пили?

— Нет, ребята поели в клубе.

 

Надо же, Владлен еще не проснулся, а эти неугомонные уже сбегали в клуб. Поев, Владлен усыпил Ваську: тот сегодня сдавал экзамен, потом, наверняка не отдохнув, потащился в клуб. Пусть немного поспит.

В кухне было странно тихо, хотя птенцы находились там довольно давно, пора бы уже Кириллу начать шуметь. Подкравшись, Владлен прислушался. Ему было интересно, что за тему выбрали собеседники, чтобы не разругаться в очередной раз.

— … вылезают крылья?

— У нас, это у кого? — кокетничал Арни, явно пытаясь вывести патрульного из себя.

— У вас, у кровососов, — терпеливо повторил Кирилл. — Не когда вы хотите, а вот сами собой…

 

Владлен понял: этот конфуз приключился с ними недавно. Крылья раскрылись в самый интимный момент, почти ударив Кирилла в лицо. Тот отшатнулся, и Владлен даже испугался, что любовник уйдет, но Кирилл неожиданно принялся вылизывать спину и основания крыльев, а Владлена унес такой мощный оргазм, что он потом полчаса не мог не то что крылья убрать, а вообще пошевелиться и разлепить глаза. И до этого, как припомнил сейчас Владлен, несколько раз он не контролировал себя, но понял это только теперь. Видимо, Кирилл оказался внимательнее. Или ему просто не нравилось?

— Мы, конечно, еще маленькие, — фыркнул Арчи, — но, кажется, Отец говорил, что такое бывает, когда вампир сыт, доволен или…

Владлен распахнул дверь. «Или» он помнил сам, а вот Кириллу слышать этого было не надо.

— Отец!

Птенцы подскочили к Создателю и привычно принялись целоваться — обниматься — ощупывать. Кирилл тут же нахмурился.

— Мне выйти или, может быть, вы в спальню?

— Детям необходим телесный контакт, — мягко возразил Владлен, — это тебе любая человеческая мать скажет.

— То есть, ты у нас теперь мать? Между прочим, то, что творят твои детки, имеет название и не приветствуется обществом.

Арни отлепился от Отца и плюхнулся на колени Кириллу.

— Папа, иди к нам! Вместе веселее!

— Тьфу!

Владлен еще немного полюбовался, как человек пытается разорвать хватку вампира и тихо скомандовал:

— Кыш! Идите пока полетайте. Донору нужно поспать.

 

Дети обратились прямо на глазах и вылетели в форточку. Владлен уселся на освободившееся место. Его Кирилл не стал спихивать, и это радовало.

— Значит, расскажешь сам? — Кирилл требовательно смотрел на Владлена, не собираясь отвлекаться от темы. — Что мне нельзя узнать? Почему ты заткнул детей? Если бы это касалось секса или еды, ты бы не стал стесняться. Так что это? О чем вампиры не говорят?

— Вампиры стараются не говорить о смерти, — тихо ответил Владлен, глядя в окно, за которым крутились две летучие мыши, — об обстоятельствах обращения. И никогда не упоминают чувства. Признаваться в собственной сентиментальности и испытывать что–то, кроме жажды — крови ли, власти — у нас считается неприличным. Это ставит высшую расу на одну ступень с едой… извини, с людьми.

— Об обращении ты мне рассказал.

— Но это не значит, что допустив один промах, я допущу и другой. Я буду следить за крыльями лучше, прими мои извинения и не допрашивай за моей спиной детей. Хорошо?

Владлен обернулся, устав ждать, что ответит ему Кирилл. Тот смотрел задумчиво и несердито.

— Это был не допрос, я пытался поговорить. Но, если ты против, больше не буду. Тем более, я их боюсь: того и гляди накинутся и зацелуют до комы.

Владлен почувствовал, как плечи под рукой расслабляются, и выдохнул сам. Ему не хотелось ссориться, но не мог же он объяснять, что вампир не контролирует крылья, когда влюбляется. Он все–таки не дитя, не зеленый птенец и давно забыл про людские глупые чувства. А Кирилл все так же ненавидел детей ночи. Интересно, как бы он отреагировал, услышав подобное? Святой водой окатил бы, чтоб в себя привести?

 

— Васька тебя покормил? — Владлен кивнул, поднимаясь. Арни ударился о стекло, умудрившись скорчить насмешливую рожу даже в виде зверька. — Почему ты не ешь меня?

— Если я стану тебя есть, у тебя не будет сил заниматься сексом, — рассудительно пояснил Владлен в надежде утомить занудством, — и мне придется перейти на Ваську. Это огорчит птенцов, они обидятся и выпьют тебя, чтобы отомстить. Я упокою их за непослушание Создателю, а меня зарежет Васька, но я успею свернуть ему шею, умирая.

Кирилл хмыкнул.

— Где–то я подобное слышал. Ты, наверное, в школе любил древнегреческие трагедии?

— Я не учился в школе, — покачал головой Владлен. — Денег не было. Но я прислуживал в церкви. Воровал просфоры и таскал сестрам. Однажды хлебнул вина и заснул прямо в алтаре с ворованным под щекой… Хорошо, что при обращении все шрамы пропадают. А сидеть я долго не мог.

— Бедный.

— Тогда мне даже казалось, что это больно, воин. Пока не пришел Создатель. Ну да мы не о том. Я не люблю мешать постель и столовую — все просто.

— То есть, я постельная принадлежность, а Васька — еда. Но его ты тоже не ешь.

— Что ты от меня хочешь? — взорвался Владлен, сам себе удивляясь — среди собратьев ходили рассказы о его флегматичности и спокойствии, и надо же тут… — К чему бессмысленные разговоры, просто скажи, я не понимаю сам. Не денег же и не обращения?






Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском:

vikidalka.ru - 2015-2024 год. Все права принадлежат их авторам! Нарушение авторских прав | Нарушение персональных данных