В су­дь­бы сто­ле­тий про­н­за­ет лу­чи. 14 страница

Ари­ман про­шёл не­ко­то­рое рас­сто­я­ние мо­л­ча, а по­том с ус­ме­ш­кой про­го­во­рил:

— Мне тут при­по­м­ни­л­ся один сме­ш­ной слу­чай из мо­ей жи­з­ни, как раз ка­са­ю­щи­й­ся на­шей те­мы. Как-­то да­в­но, бу­ду­чи по де­лам в Ге­р­ма­нии, я про­е­з­жал че­рез один не­бо­ль­шой го­ро­док и оста­но­ви­л­ся в ме­ст­ном ре­сто­ра­не ото­бе­дать. До­во­ль­но ую­т­ное заведеньице, си­м­па­ти­ч­но офо­р­м­ленное, пре­к­ра­с­ная ку­х­ня. Этот ре­сто­ран был ра­с­по­ло­жен в це­н­т­ре го­ро­да. Но ме­ня уди­ви­ло, что в обе­ден­ный час по­се­ти­те­лей там пра­к­ти­че­с­ки не бы­ло. Я ос­ве­до­ми­л­ся у хо­зя­и­на ре­сто­ра­н­чи­ка, в чём же тут при­чи­на. Он на­чал мне жа­ло­ва­ть­ся, что как он то­ль­ко ни ста­ра­л­ся, что ни де­лал, а на­род при­в­лечь к се­бе не мо­жет. По­сто­ян­ных кли­е­н­тов пра­к­ти­че­с­ки нет. И с ка­ж­дым днём де­ла его идут всё ху­же и ху­же. Ну, я ему в шу­т­ку и по­со­ве­то­вал при­вя­зать ос­ла во­з­ле ре­сто­ра­на. И что вы ду­ма­е­те? Он во­с­п­ри­нял это всё на по­л­ном се­рь­ё­зе. По­с­лал по­мо­щ­ни­ка в бли­жа­й­шую де­ре­в­ню и тот при­вёз от­ту­да ос­ла, при­вя­зав его у вхо­да. Пре­д­ста­в­ля­е­те, ка­ко­во бы­ло ос­лу?! Ещё со­в­сем не­да­в­но он ти­хо, ми­р­но щи­пал тра­в­ку на лу­жа­й­ке, а тут его за­ве­з­ли не­весть ку­да в шу­м­ное ме­сто, где по­сто­ян­но ез­дят ма­ши­ны и хо­дят лю­ди. Осёл со стра­ху стал орать бла­гим ма­том, что, есте­ст­вен­но, при­в­ле­к­ло вни­ма­ние лю­дей. Мгно­вен­но со­б­ра­лась то­л­па зе­вак. На­род на­чал то­л­пи­ть­ся во­к­руг ре­сто­ра­на, мно­гие, по­г­ла­зев на ос­ла, ста­ли за­хо­дить в ре­сто­ран. Ко­г­да же я че­рез не­с­ко­ль­ко дней во­з­в­ра­ща­л­ся на­зад из сво­ей по­е­з­д­ки и за­е­хал в тот же са­мый ре­сто­ран, сво­бо­д­ных мест там не бы­ло. Но хо­зя­ин, уви­дев ме­ня, при­г­ла­сил ото­бе­дать в свой ка­би­нет и рас­с­ка­зал, как ему по­мог мой со­вет. Так мы с ним и сдру­жи­лись. С тех пор де­ла то­го вла­де­ль­ца ре­сто­ра­на по­ш­ли ре­з­ко в го­ру. Те­перь он стал зна­ме­ни­тым и ува­жа­е­мым че­ло­ве­ком, ко­то­рый со­де­р­жит уже це­лую сеть ре­сто­ра­нов в кру­п­ных го­ро­дах. И всё это, мо­ж­но ска­зать, бла­го­да­ря мо­е­му со­ве­ту.

— И тем ос­лам, ко­то­рые при­не­с­ли ему до­ход, — до­ба­вил Же­нь­ка.

Ре­бя­та рас­с­ме­я­лись, а Ари­ман до­во­ль­но за­я­вил.

— Вот ви­ди­те, вы уже на­чи­на­е­те вни­кать в суть би­з­не­са. На са­мом де­ле там де­й­ст­ви­те­ль­но ни­че­го сло­ж­но­го нет. Про­сто будь все­г­да на го­ло­ву вы­ше, за­ме­чай и ис­по­ль­зуй для се­бя то, что в упор не ви­дят дру­ги­е. За­по­м­ни­те, ре­бя­та, я ещё раз вам по­в­то­ряю, ес­ли вы в полной мере до­бь­ё­тесь ра­с­к­ры­тия сво­е­го Аф­фи­к­са, вы смо­же­те вли­ять на по­д­со­з­на­ние дру­гих лю­дей и за­ста­вить их де­лать то, что вы­го­д­но вам. Но всё на­чи­на­е­т­ся с ра­бо­ты над со­бой, над сво­им по­д­со­з­на­нием. Всё оста­ль­ное — это уже те­х­ни­че­с­кие при­ё­мы. Имен­но по­д­со­з­на­ние сна­б­дит вас иде­я­ми и всем не­о­б­хо­ди­мым для ре­а­ли­за­ции ва­ше­го про­е­к­та. Гла­в­ное — пра­ви­ль­ная за­к­ла­д­ка, пра­ви­ль­ное мы­ш­ле­ние и, что осо­бен­но ва­ж­но — ис­к­рен­няя ве­ра в то, что у вас не­со­м­нен­но всё по­лу­чи­т­ся! Вот у Редьярда Ки­п­ли­н­га есть та­кое за­ме­ча­те­ль­ное сти­хо­т­во­ре­ние, на ко­то­рое я хо­тел бы об­ра­тить ва­ше вни­ма­ни­е. Вду­м­чи­во по­с­лу­ша­й­те его.

Го­лос Ари­ма­на из­ме­ни­л­ся, став ка­ким-­то чи­стым, пре­к­ра­с­ным и вдо­х­но­вен­ным. И из его уст по­ли­лись за­х­ва­ты­ва­ю­щие дух сло­ва:

“Вла­дей со­бой сре­ди то­л­пы смя­тен­ной,

Те­бя кля­ну­щей за смя­те­нье всех,

Верь сам в се­бя, на­пе­ре­кор Все­лен­ной,

А ма­ло­ве­р­ным от­пу­сти их грех.

Пусть час не про­бил — жди, не уста­вая,

Пусть лгут лже­цы — не сни­с­хо­ди до них,

Умей про­щать и не ка­жись, про­щая,

Ве­ли­ко­ду­ш­ней и му­д­рей дру­гих.

Умей ме­ч­тать, не став ра­бом ме­ч­та­нья,

И мы­с­лить, мы­с­ли не обо­же­ст­вив;

Ра­в­но встре­чай ус­пех и по­ру­га­нье,

Не за­бы­вая, что их го­лос лжив.

Оста­нь­ся тих, ко­г­да твоё же сло­во

Ка­ле­чит плут, чтоб по­те­шать глу­п­цов,

Ко­г­да вся жизнь ра­з­ру­ше­на, и сно­ва

Ты до­л­жен всё вос­со­з­да­вать с ос­нов.

Умей по­ста­вить, в ра­до­ст­ной на­де­ж­де,

На ка­р­ту всё, что на­ко­пил с тру­дом,

Всё про­и­г­рать и ни­щим стать, как пре­ж­де,

И ни­ко­г­да не по­жа­леть о том.

Умей при­ну­дить се­р­д­це, не­р­вы, те­ло

Те­бе слу­жить, ко­г­да в тво­ей гру­ди

Уже да­в­но всё пу­сто, всё сго­ре­ло

И то­ль­ко во­ля го­во­рит: “И­ди!”

Оста­нь­ся прост, бе­се­дуя с ца­ря­ми,

Оста­нь­ся че­стен, го­во­ря с то­л­пой;

Будь прям и твёрд с вра­га­ми и дру­зь­я­ми,

Пусть все в свой час счи­та­ю­т­ся с то­бой.

На­по­л­ни смы­с­лом ка­ж­дое мгно­ве­нье

Ча­сов и дней не­у­мо­ли­мый бег, —

То­г­да весь мир ты при­мешь во вла­де­нье,

То­г­да, мой сын, ты бу­дешь Че­ло­век!”

Ко­г­да Ари­ман за­мо­л­чал, в во­з­ду­хе по­ви­с­ла то­р­же­ст­вен­ная ти­ши­на. Мы шли, про­сто оча­ро­ван­ные этим ве­ли­ко­ле­п­ным сти­хо­т­во­ре­ни­ем. Пе­р­вым на­ру­шил за­тя­ну­в­шу­ю­ся мо­л­ча­ли­вую па­у­зу Ви­к­тор.

— Ка­кой си­ль­ный стих, ни­ко­г­да та­ко­го не слы­шал.

— О, ещё и не та­кое за свою жизнь ус­лы­ши­те, мо­ло­дой че­ло­век. Гла­в­ное на­у­чи­ть­ся слы­шать, а не про­сто слу­шать, — подчеркнул Ари­ман.

На­хо­дясь под си­ль­ным впе­ча­т­ле­ни­ем от это­го сти­ха, наш коллектив и не за­ме­тил, как очу­ти­лся в ко­не­ч­ном пу­н­к­те на­ше­го пу­ти. Так мы и до­ш­ли до ко­ст­ра, со­х­ра­няя глу­бо­кое мо­л­ча­ни­е. Са­мое уди­ви­те­ль­ное бы­ло то, что у ко­ст­ра на бе­ре­гу си­де­ли не то­ль­ко те два ма­т­ро­са, ко­то­рые по ра­с­по­ря­же­нию Ари­ма­на ох­ра­ня­ли ни­щее “и­му­ще­ст­во” на­ше­го за­ху­да­ло­го ла­ге­ря, но и от­ста­в­шие от нас ещё на гру­н­то­вой до­ро­ге Сэ­н­сэй с Ни­ко­ла­ем Ан­д­ре­е­ви­чем. При­чём, су­дя по то­му, что они уже до­пи­ва­ли чай, ждать нас им при­ш­лось до­во­ль­но до­л­го. Оче­ви­д­но, по гру­н­то­вой до­ро­ге, ка­за­лось бы в об­ход, до ла­ге­ря они до­ш­ли го­ра­з­до бы­ст­рее, чем мы по пря­мой.

— Вот те па­ра­докс! — рас­с­ме­я­л­ся Же­нь­ка, уви­дев во­з­ле ко­ст­ра Сэ­н­сэ­я. — А мы ду­ма­ли, вы бе­з­на­дё­ж­но от­ста­ли!

— Ин­дюк то­же ду­мал, — до­б­ро­ду­ш­но ус­ме­х­ну­л­ся Ни­ко­лай Ан­д­ре­е­вич, — да в суп по­пал.

— Ну да, век жи­ви, век учись, — с но­т­кой юмо­ра изрёк Стас.

— А нам ка­за­лось, что мы, све­р­нув с до­ро­ги, со­к­ра­ти­ли рас­сто­я­ние?! — в свою оче­редь уди­ви­л­ся Ви­к­тор. — А идти при­ш­лось го­ра­з­до до­ль­ше и тя­же­ле­е. Ес­ли бы мы зна­ли…

Же­ня по­че­сал свой за­ты­лок и, изобразив ум­ное вы­ра­же­ние ли­ца, про­го­во­рил:

— Ка­бы мне тот ра­зум на­пе­рёд, что при­хо­дит опо­с­ля.

От этой его кло­у­на­ды все вновь рас­с­ме­я­лись. А ко­г­да смех утих, Сэ­н­сэй про­мо­л­вил:

— Со­ло­мон од­на­ж­ды ска­зал: “У­ви­дел я, что по­ле­з­нее му­д­рость, чем глу­пость, как по­ле­з­нее свет, чем тьма… Но и то я уз­нал, что еди­н­ст­вен­ная участь по­сти­га­ет и му­д­ро­го, и глу­по­го”.

Сэ­н­сэй пе­ре­г­ля­ну­л­ся с Ари­ма­ном, и они вдво­ём гру­ст­но че­му-­то улы­б­ну­лись. Ре­бя­та, ви­ди­мо не со­в­сем по­няв смысл ска­зан­но­го Сэ­н­сэ­ем, по­пы­та­лись про­до­л­жить с Ари­ма­ном пре­р­ван­ную те­му ра­з­го­во­ра о би­з­не­се. Но у то­го, оче­ви­д­но, бы­ли свои пла­ны. И он пла­в­но пе­ре­к­лю­чил вни­ма­ние ре­бят на ве­ли­ко­ле­пие сво­ей ях­ты. Но­чью она де­й­ст­ви­те­ль­но ка­за­лось ещё кра­ше, чем днём. Ях­та вся све­ти­лась изу­ми­те­ль­ной ил­лю­ми­на­ци­ей ог­ней. Их бы­ло так мно­го, что свет, ис­хо­дя­щий от них, со­з­да­вал во­к­руг ях­ты сво­е­о­б­ра­з­ную на­сы­щен­ную ау­ру. С ях­ты до­но­си­лась при­я­т­ная на слух ме­ло­ди­я.

— Это у вас там что, ве­че­р­няя ди­с­ко­те­ка? — с улы­б­кой по­и­н­те­ре­со­ва­л­ся Же­ня.

— Ну что-­то вро­де то­го, — ус­ме­х­ну­л­ся Ари­ман.

— По­ве­з­ло ва­шей ко­ма­н­де, — за­ви­ст­ли­во про­го­во­рил Же­ня. — С та­ким че­ло­ве­ком, на та­кой ях­те да во­к­руг све­та! Ух! С ве­те­р­ком! Наверное, ях­та вну­т­ри не ме­нее кра­си­вая, чем сна­ру­жи?

— О, вну­т­ри она го­ра­з­до пре­к­ра­с­нее, — таинственно произнес Ари­ман. — Кста­ти, есть пре­д­ло­же­ни­е. Ес­ли вы не си­ль­но уста­ли, пре­д­ла­гаю вам про­гу­л­ку на мою ях­ту, ес­ли хо­ти­те, ко­не­ч­но. — И ин­т­ри­гу­ю­щим го­ло­сом до­ба­вил: — Ме­ж­ду про­чим, там есть не то­ль­ко хо­ро­шая му­зы­ка, но и мо­ро­же­ное, фру­к­ты.

— Хо­тим, хо­тим! — чуть ли не хо­ром об­ра­до­ван­но вскри­к­ну­ли ре­бя­та.

Ари­ман по-дру­же­с­ки улы­б­ну­л­ся и ска­зал сво­е­му по­мо­щ­ни­ку:

— Ве­ли­ар, ор­га­ни­зуй.

Ве­ли­ар ве­ж­ли­во по­к­ло­ни­л­ся и по­вёл ре­бят к ло­д­ке. Я то­же сна­ча­ла по­ш­ла вме­сте со все­ми. Но, гля­нув на во­ду и по­ка­чи­ва­ние ло­д­ки, мне вновь ста­ло как-­то не­хо­ро­шо. Ор­га­низм сно­ва на­чал про­я­в­лять ка­кие-­то стран­ные си­г­на­лы не­по­ня­т­но­го вну­т­рен­не­го ди­с­ко­м­фо­р­та. И же­ла­ние по­п­лыть вме­сте со все­ми как-­то сра­зу про­па­ло. Хо­тя, че­ст­но признаться, мне очень хо­те­лось по­с­мо­т­реть на ях­ту, тем бо­лее ту­да по­ш­ли все на­ши ре­бя­та, Та­ть­я­на и да­же Ни­ко­лай Ан­д­ре­е­вич. Но, ви­ди­мо, для мо­е­го ор­га­ни­з­ма день ока­за­л­ся яв­но пе­ре­г­ру­жен­ным. Я и так еле до­б­ра­лась до ла­ге­ря. А очу­ти­в­шись во­з­ле ро­д­ных па­ла­ток, и во­в­се рас­с­ла­би­лась, как го­во­ри­т­ся, от­пу­стив свою си­лу во­ли на за­с­лу­жен­ный от­дых. Ор­га­низм вмиг обу­я­ла сла­бость и же­ла­ние от­до­х­нуть. По­э­то­му ко­г­да на­ши ре­бя­та ста­ли уса­жи­ва­ть­ся в ло­д­ку для по­е­з­д­ки на ях­ту, ра­зу­мом я по­ни­ма­ла, что упу­с­каю шанс по­с­мо­т­реть на то, что, во­з­мо­ж­но, ни­ко­г­да в жи­з­ни бо­ль­ше не уви­жу. Но та­кой ко­н­фуз мо­е­го те­ла око­н­ча­те­ль­но ут­ве­р­дил ме­ня в ре­ше­нии по­с­ко­рее до­б­ра­ть­ся до сво­ей па­ла­т­ки, да­бы со мной не слу­чи­лись вся­кие не­о­жи­дан­но­сти. С тру­дом от­ка­за­в­шись от та­ко­го за­ма­н­чи­во­го пре­д­ло­же­ния по­бы­вать на ях­те Ари­ма­на, я дви­ну­лась в на­п­ра­в­ле­нии сво­ей па­ла­т­ки. При­чём на ме­ня во­л­ной на­ка­ти­ло ка­кое-то стран­ное со­сто­я­ние: с од­ной сто­ро­ны, злость бра­ла за про­я­в­ле­ние та­кой сла­бо­сти ор­га­ни­з­ма в са­мый не­по­д­хо­дя­щий мо­мент; а с дру­гой сто­ро­ны — ра­дость и спо­ко­й­ст­вие, что на­ко­нец-­то мне уда­ст­ся от все­го это­го от­до­х­нуть. Так или ина­че, но, до­б­ра­в­шись до сво­е­го “ло­жа”, я не ста­ла уг­лу­б­ля­ть­ся в при­чи­ны та­ко­го со­сто­я­ни­я. А про­сто ре­ши­ла не­м­но­го от­до­х­нуть, по­с­ко­ль­ку, как ещё го­во­ри­ли дре­в­ние, лу­ч­шее ле­ка­р­ст­во — это сон.

Не знаю, ско­ль­ко про­ш­ло вре­ме­ни, но от­к­ры­ла я гла­за от ка­ко­го-­то стран­но­го ощу­ще­ния, что что-­то про­и­зо­ш­ло. Та­ть­я­ны в па­ла­т­ке ещё не бы­ло. Я при­с­лу­ша­лась к се­бе. Моё со­сто­я­ние бы­ло довольно не­о­бы­ч­но­е. Я так и не по­ня­ла, то ли мне всё это сни­т­ся, то ли это со мной про­и­с­хо­дит на са­мом де­ле. Ес­ли я спа­ла, то­г­да от­ку­да та­кая аб­со­лю­т­ная яс­ность и не­о­бы­ч­ная чи­сто­та мы­с­ли, та­кое не­по­ня­т­ное вдо­х­но­ве­ние, ощу­ще­ние при­ли­ва сил, то­ч­но за­но­во ро­ди­лась? Я ущи­п­ну­ла се­бя, что­бы ра­з­ве­ять все со­м­не­ни­я. Уди­ви­те­ль­но, но я ско­рее до­га­да­лась, что де­лаю се­бе бо­ль­но, чем по­чу­в­ст­во­ва­ла боль. По­д­ня­в­шись с по­сте­ли и так до ко­н­ца не ра­зо­б­ра­в­шись в сво­их ощу­ще­ни­ях, я вы­ш­ла из па­ла­т­ки. В те­ле чу­в­ст­во­ва­лась не­о­бы­ч­ная лё­г­кость. Да и дви­га­лось оно как-­то пла­в­но. Ес­ли я, к при­ме­ру, хо­те­ла по­д­нять ру­ку, то она по­д­ни­ма­лась не сра­зу, а спу­стя не­с­ко­ль­ко мгно­ве­ний. Всё это бы­ло для ме­ня до­ста­то­ч­но не­о­бы­ч­но и ин­те­ре­с­но.

Во­з­дух во­к­руг стал ка­ким-­то не­п­ри­вы­ч­ным, сгу­сти­в­ши­м­ся. Но бо­ль­ше все­го ме­ня по­ра­зи­ла ти­ши­на, ко­то­рая ца­ри­ла во­к­руг. Не бы­ло слы­ш­но ни му­зы­ки, ни ве­се­лья ре­бят, ни да­же при­вы­ч­но­го ше­ле­ста мо­р­с­ких волн о бе­рег. Во­к­руг бы­ло по­до­з­ри­те­ль­но ти­хо, то­ч­но всё и вся на этом све­те вы­ме­р­ло. Это по­ро­ж­да­ло во мне стран­ную смесь ощу­ще­ний. Как будто всё во­к­руг бы­ло мё­р­т­вым, но я по­ни­ма­ла, что оно жи­вое, но не жи­вёт. Оно бы­ло жи­вым и не­жи­вым од­но­в­ре­мен­но.

Я по­д­ня­ла го­ло­ву и по­с­мо­т­ре­ла на ог­ро­м­ное не­бо. Оно бы­ло усы­па­но яр­ки­ми звё­з­да­ми, то­ч­но на ба­р­ха­т­ной ка­р­ти­не кто-­то рас­сы­пал ме­л­кие, бле­стя­щие ал­ма­зы. Эта кра­со­та и спо­ко­й­ная га­р­мо­ния ко­с­мо­са ещё бо­ль­ше при­да­ла мне вдо­х­но­ве­ни­я. Я пе­ре­ве­ла взгляд в сто­ро­ну мо­ря. В этой чё­р­ной зи­я­ю­щей бе­з­д­не ях­та Ари­ма­на све­ти­лась, сло­в­но оди­но­кая бе­з­жи­з­нен­ная зве­з­да. Я да­же са­ма се­бе уди­ви­лась та­ко­му сра­в­не­ни­ю. Но толь­ко по­том по­ня­ла, что она де­й­ст­ви­те­ль­но бы­ла бе­з­жи­з­нен­на. На ней ни­ко­го не бы­ло, ни ре­бят, ни ма­т­ро­сов. Не то что му­зы­ки, да­же ра­з­го­во­ров не бы­ло слы­ш­но. Как бу­дто ни­ко­г­да на этой ях­те не бы­ло той ве­сё­лой, без­за­бо­т­ной жи­з­ни. Не­о­бы­ч­ной бы­ла не то­ль­ко эта за­га­до­ч­ная ти­ши­на, но и ощу­ще­ние вре­ме­ни. Ве­р­нее, по­л­ное от­су­т­ст­вие та­ко­во­го. Сло­в­но это по­ня­тие во­в­се не су­ще­ст­во­ва­ло. То­ч­но оно за­те­ря­лось где-­то в та­й­ни­ках ве­ч­но­сти, не оста­вив о сво­ём су­ще­ст­во­ва­нии да­же на­мё­ка на бы­лое при­су­т­ст­ви­е.

От та­ко­го не­о­бы­ч­но­го ощу­ще­ния за­сты­в­ше­го мгно­ве­ния, ра­стя­ну­в­ше­го­ся в ве­ч­ность, у ме­ня да­же му­ра­ш­ки по ко­же по­бе­жа­ли. Всё бы­ло ка­ким-­то не­е­сте­ст­вен­ным, не­п­ри­вы­ч­ным, сло­в­но я по­па­ла в со­ве­р­шен­но иную сфе­ру ре­а­ль­но­сти: и бли­з­кую, и та­кую да­лё­кую, до бо­ли зна­ко­мую, ро­д­ную и та­кую чу­жую, ин­т­ри­гу­ю­щую сво­ей но­ви­з­ной, бе­з­в­ре­ме­нь­ем и аб­со­лю­т­ной ти­ши­ной. Я бы­ла про­сто оча­ро­ва­на этим вро­де при­вы­ч­ным, но со­ве­р­шен­но не­о­бы­ч­ным ди­ко­вин­ным ми­ром. И тут я ус­лы­ша­ла го­лос.

— Род проходит, и род прихо­дит, а зе­м­ля пре­бы­ва­ет во­ве­ки. Во­с­хо­дит со­л­н­це и за­хо­дит со­л­н­це, и спе­шит к ме­сту сво­е­му, где оно во­с­хо­дит… Все ре­ки те­кут в мо­ре, но мо­ре не пе­ре­по­л­ня­е­т­ся; к то­му ме­сту, от­ку­да ре­ки те­кут, они во­з­в­ра­ща­ю­т­ся, что­бы опять течь… Что бы­ло, то бу­дет; и что де­ла­лось, то и бу­дет де­ла­ть­ся, и нет ни­че­го но­во­го под со­л­н­цем… Нет па­мя­ти о пре­ж­нем; да и о том, что бу­дет, не оста­не­т­ся па­мя­ти у тех, ко­то­рые бу­дут по­с­ле…

Вна­ча­ле мне по­ка­за­лось, что этот го­лос льё­т­ся от­ку­да-­то све­р­ху, сло­в­но от звёзд. Я по­д­ня­ла го­ло­ву, но, кро­ме их све­та, ни­че­го не уви­де­ла. По­том по­ка­за­лось, что он ис­хо­дит из-­под ног. Но под но­га­ми был лишь вя­з­кий пе­сок. За­тем я по­чу­в­ст­во­ва­ла, что го­лос ок­ру­жа­ет ме­ня со всех сто­рон, и на­ча­ла ог­ля­ды­ва­ть­ся по сто­ро­нам. Но ку­да ни па­дал мой взор, ве­з­де ца­ри­ла тьма. И лишь по­с­ле­д­ние сло­ва мне ука­за­ли на исто­ч­ник зву­ка. То­ль­ко се­й­час я за­ме­ти­ла до­го­ра­ю­щий ко­стёр на бе­ре­гу, во­з­ле ко­то­ро­го си­де­ли Сэ­н­сэй и Ари­ман. Уви­дев их, я об­ра­до­ва­лась. Но то­ль­ко сде­ла­ла шаг им на­в­ст­ре­чу, как не­о­жи­дан­но мир сло­в­но тре­с­нул. Ра­з­да­л­ся ка­кой-­то не­е­сте­ст­вен­ный ре­з­кий звук, по­хо­жий не то на хруст ра­зо­р­ван­ной тка­ни, не то на ра­з­ряд эле­к­т­ри­че­с­ко­го то­ка. И тут же по­ли­лись ка­кие-­то не­по­ня­т­ные зву­ки, то чё­т­ко, то при­г­лу­шён­но. Они на­ка­ты­ва­лись так, сло­в­но ве­тер на­го­нял скво­з­няк че­рез тре­с­ну­в­шее в ок­не сте­к­ло в ве­т­ре­ную по­го­ду. Мир то­ч­но ра­з­де­ли­л­ся на­д­во­е. Уси­ли­ем во­ли я по­пы­та­лась со­с­ре­до­то­чи­ть­ся и по­нять эти зву­ки, на­д­ло­мить эту ко­ле­б­лю­щу­ю­ся ме­ж­ду ми­ра­ми не­ре­а­ль­ную ре­а­ль­ность. Уди­ви­те­ль­но, но у ме­ня по­лу­чи­лось. Уси­лив свою ко­н­це­н­т­ра­цию вни­ма­ния, я ус­лы­ша­ла сна­ча­ла об­ры­в­ки фраз, а за­тем и во­в­се стран­ный ра­з­го­вор.

— Как я уже устал, Ри­г­ден, ес­ли бы ты знал, — про­з­ву­чал не­о­бы­к­но­вен­но чи­стый го­лос, су­дя по все­му при­на­д­ле­жа­в­ший Ари­ма­ну. — Од­но и то же изо дня в день. Ни­ка­ко­го тво­р­че­ст­ва сре­ди этой се­ро­сти.

— Зна­чит, ты, Аб­ра­к­сас, по­т­ру­ди­л­ся на сла­ву, — про­з­ву­чал в от­вет ме­ло­ди­ч­ный го­лос Сэ­н­сэ­я.

— Да мне уже да­в­но и тру­ди­ть­ся не на­до, — го­лос Ари­ма­на из за­ду­ше­в­но­го пре­в­ра­ти­л­ся в пе­ча­ль­но-­осу­ж­да­ю­щий. — “Э­н­ту­зи­а­стов” се­й­час сто­ль­ко, что про­фес­си­о­на­лам здесь уже и де­лать не­че­го. Да­же ску­ч­но на это смо­т­реть. И ты ещё на­де­е­шь­ся, что из это­го про­е­к­та мо­ж­но что-­то вы­жать?

—   Во­з­мо­ж­но, что-­то ещё и по­лу­чи­т­ся. Ведь за­мы­сел От­че не­и­с­по­ве­дим и про­мы­сел во­ли Его не­и­с­че­р­па­ем.

— Не знаю, Ри­г­ден, не зна­ю… Всё-­та­ки часть це­ло­го по­то­му и часть, что в сво­ей ин­ди­ви­ду­а­ль­но­сти по­в­то­ря­ет ха­ра­к­те­ри­сти­ки це­ло­го. При та­ких ус­ло­ви­ях и на­ли­чии пре­ва­ль­ва­ции ма­те­рии вряд ли часть смо­жет стать це­ло­ст­ной еди­ни­цей, тем бо­лее на ста­дии за­ве­р­ше­ния дан­но­го про­е­к­та.

— Да­же при та­ком изменении ко­н­ъ­ю­н­к­ту­ры у ча­сти всё-­та­ки ещё есть шанс стать це­лым, — про­мо­л­вил Сэ­н­сэй.

— Ну да, осо­бен­но при её не­г­ли­жи­ро­ва­нии к про­и­с­хо­дя­ще­му он как раз бу­дет при­ра­в­ни­ва­ть­ся в со­о­т­но­ше­нии один к мил­ли­а­р­ду, — на­с­ме­ш­ли­во ска­зал Ари­ман.

— Пусть так, но всё же для неё это ре­а­ль­ный шанс, — за­ду­м­чи­во от­ве­тил его со­бе­се­д­ник.

Во­з­ни­к­ла не­до­л­гая ти­ши­на. За­та­ив ды­ха­ние, я сто­я­ла, бо­ясь по­ше­ве­ли­ть­ся и ут­ра­тить ко­н­це­н­т­ра­цию вни­ма­ния, бла­го­да­ря ко­то­рой так чё­т­ко слы­ша­ла этот ра­з­го­вор, сло­в­но че­рез об­ра­зо­ва­в­шу­ю­ся слу­хо­вую щель в про­ст­ра­н­ст­ве.

— Ме­ня од­но уте­ша­ет, что все­му это­му гло­ба­ль­но­му бес­сиро­ва­нию при­хо­дит ко­нец, — про­го­во­рил Ари­ман. — Так что, мне ка­же­т­ся, то­ль­ко зря вре­мя тра­тим на эти ре­а­ль­ные ша­н­сы. Сли­ш­ком мно­го сил и средств от­ни­ма­ют, а ре­зу­ль­тат все­го ни­че­го.

— Мо­жет, ты и прав, но…

— Ко­не­ч­но, я прав! — твё­р­до за­я­вил Ари­ман. — Я эту стру­к­ту­ру уже изу­чил вдоль и по­пе­рёк. Вы здесь из­ре­д­ка по­я­в­ля­е­тесь, а я и на мгно­ве­ние от­лу­чи­ть­ся не мо­гу. Ты вспо­м­ни про­ш­лый про­ект!

— Да, то­г­да всем ра­бо­ты хва­та­ло.

— Так и ре­зу­ль­тат же был на­ли­цо. А здесь? Спло­ш­ной ста­н­дарт… Так что вряд ли уда­ст­ся из не­го что-­то вы­жать, — и, по­мо­л­чав, гру­ст­но до­ба­вил: — Как мне всё уже это на­до­е­ло, ес­ли бы ты знал. Устал я от этих бе­с­ко­не­ч­ных эк­с­пе­ри­ме­н­тов. И за­чем во­о­б­ще бы­ло это за­те­вать? Как хо­ро­шо бы­ло ра­нь­ше.

— Так чья идея?! Кто те­бя за­ста­в­лял, Аб­ра­к­сас? Сам же вы­з­ва­л­ся!

— Да, Ри­г­ден, ес­ли бы я знал, что ини­ци­а­ти­ва столь на­ка­зу­е­ма ис­по­л­не­ни­ем, — с пе­ча­ль­ной ус­ме­ш­кой про­го­во­рил тот.

— Есте­ст­вен­ный про­цесс при со­зи­да­нии, — гру­ст­но ус­ме­х­ну­л­ся его со­бе­се­д­ник.

В этот мо­мент мир то­ч­но взо­р­ва­л­ся в сво­их зву­ках, сло­в­но кто-­то вклю­чил гро­м­кость на по­л­ную мо­щ­ность. Зву­ко­вая во­л­на про­сто ра­з­би­ла вдре­бе­з­ги этот не­п­ри­вы­ч­ный дво­я­кий мир на ты­ся­чу ме­л­ких ос­ко­л­ков. И весь ско­пи­в­ши­й­ся звук обы­ч­но­го ми­ра ра­зом про­р­ва­л­ся в это про­ст­ра­н­ст­во, сло­в­но бу­шу­ю­щий по­ток че­рез ра­з­би­тый ог­ро­м­ный ак­ва­ри­ум. На ме­ня на­пал жу­т­кий, жи­во­т­ный страх. От та­ко­го не­и­мо­ве­р­но­го гро­хо­та я при­се­ла, вся сжа­в­шись, за­ж­му­рив гла­за и за­к­рыв уши ру­ка­ми. Ужас ох­ва­тил всё моё те­ло. Ме­ня бросило в дрожь. Страх на­ра­стал, сло­в­но сне­ж­ная ла­ви­на. Но сквозь эту гро­мы­ха­ю­щую ка­ко­фо­нию зву­ков, к мо­е­му уди­в­ле­нию, ста­ли до­но­си­ть­ся от­го­ло­с­ки во­с­хи­щён­ных кри­ков на­ших ре­бят. Это не­с­ко­ль­ко по­у­ба­ви­ло мой страх пе­ред про­и­с­хо­дя­щим.

Мне сто­и­ло бо­ль­ших уси­лий во­ли, что­бы по­пы­та­ть­ся не­м­но­го ус­по­ко­и­ть­ся и за­ста­вить се­бя от­к­рыть гла­за. И ко­г­да на­ко­нец это про­и­зо­ш­ло, зву­ки ми­ра вновь во­з­в­ра­ти­лись в своё ста­рое, при­вы­ч­ное ру­с­ло. Сна­ча­ла я ус­лы­ша­ла всплеск волн о бе­рег. По­том уви­де­ла ях­ту Ари­ма­на, на па­лу­бе ко­то­рой сто­я­ла на­ша ко­м­па­ни­я. Ре­бя­та ру­ко­п­ле­с­ка­ли и во­с­хи­щён­но кри­ча­ли “у­ра”, гля­дя на до­го­ра­ю­щие в не­бе ме­л­кие, ра­з­но­ц­ве­т­ные ого­нь­ки са­лю­та. Про­г­ро­мы­хал но­вый залп, и в не­бе над мо­рем за­ви­с­ла большая, ос­ле­пи­те­ль­но сверкающая зве­з­да. Она бы­ла столь ве­ли­ко­ле­п­на, что я не­во­ль­но за­лю­бо­ва­лась ею, ра­зом за­быв за все свои стра­хи. Ос­ве­тив бо­ль­шое про­ст­ра­н­ст­во яр­ким не­по­в­то­ри­мым си­я­ни­ем, зве­з­да по­ту­х­ла, усту­пив ме­сто но­во­му узо­ру оче­ре­д­но­го са­лю­та. Сле­ду­ю­щий залп ок­ра­сил не­бо в необычайно кра­си­вый шар, со­т­кан­ный из мно­же­ст­ва све­р­ка­ю­щих ого­нь­ков. За­во­ро­жен­ная са­лю­том, я не­ко­то­рое вре­мя на­б­лю­да­ла за его не­о­бы­к­но­вен­ны­ми узо­ра­ми в ви­де при­чу­д­ли­вых цве­тов, кру­гов, фо­н­та­нов. Па­ль­ба со­п­ро­во­ж­да­лась во­с­хи­щён­ны­ми кри­ка­ми ре­бят, их сви­стом и ап­ло­ди­с­ме­н­та­ми. Из-­за са­лю­та не­бо над мо­рем на­сто­ль­ко яр­ко ос­ве­ща­лось ог­ня­ми, что бе­рег оза­ри­ло, сло­в­но днём.

Я ог­ля­де­лась и по­чу­в­ст­во­ва­ла жу­т­кий хо­лод. Моё те­ло по-­пре­ж­не­му сотря­с­ала ме­л­кая дрожь. И это не уди­ви­те­ль­но. Ведь, ока­зы­ва­е­т­ся, я сто­я­ла бо­сы­ми но­га­ми на хо­ло­д­ном пе­с­ке. Да ещё с мо­ря дул про­х­ла­д­ный ве­тер, при­но­ся на бе­рег сы­рой во­з­дух. Стран­но то, что я по­чу­в­ст­во­ва­ла это то­ль­ко се­й­час. Спо­р­ти­в­ная оде­ж­да, ко­то­рая бы­ла на мне, яв­но не гре­ла. По­е­жи­в­шись от та­ко­го хо­ло­да, я по­с­пе­ши­ла к ко­ст­ру, где си­де­ли Сэ­н­сэй с Ари­ма­ном. Не­о­бы­ч­ная лё­г­кость в те­ле ис­че­з­ла. Мир сно­ва стал ка­ким-­то гру­бым, хо­ло­д­ным и не­ко­м­фо­р­т­ным, хо­тя и был тем са­мым при­вы­ч­ным ми­ром, ко­то­рый зна­ком мне с де­т­ст­ва. Не знаю по­че­му, но я по­ни­ма­ла, что от­ли­чие это­го ми­ра от то­го, что не­да­в­но ощу­ща­ла, я бу­ду осо­з­на­вать лишь пе­р­вые ми­ну­ты, а по­том все вновь за­бу­де­т­ся и ста­нет на кру­ги сво­я. По­э­то­му, при­б­ли­жа­ясь к ко­ст­ру, я ста­ра­лась на­с­ла­ди­ть­ся те­ми не­ве­ро­я­т­ны­ми ощу­ще­ни­я­ми, ко­то­рые мне уда­лось про­чу­в­ст­во­вать. В это вре­мя я вновь ус­лы­ша­ла про­до­л­же­ние бе­се­ды Сэ­н­сэя и Ари­ма­на. То­ль­ко на сей раз го­ло­са их бы­ли впо­л­не есте­ст­венными и при­вы­ч­ны­ми, а звук ре­чи му­ж­чин на­ра­стал так, как и по­ло­же­но, по хо­ду мо­е­го при­б­ли­же­ния к ко­ст­ру, те­ря­ясь в гро­хо­те за­л­па но­во­го са­лю­та.

— …И ты, Сэ­н­сэй, на­де­е­шь­ся, что из них по­лу­чи­т­ся что-­то пу­тё­вое? — ус­ме­х­ну­в­шись, ска­зал Ари­ман сво­им при­вы­ч­ным го­ло­сом, оче­ви­д­но со­зе­р­цая этот бе­с­п­ре­ры­в­ный пра­з­д­ник жи­з­ни на сво­ей ях­те.

— У ка­ж­до­го есть шанс, — от­ве­тил Сэ­н­сэй. — Так что, Ари­ман, не те­бе и не мне за них ре­шать. Вы­бор оста­ё­т­ся за ни­ми.

— Да­…­вы­бор, — за­ду­м­чи­во сказал тот.

— Ну что ты хо­тел. Де­мо­к­ра­тия, — шу­т­ли­во промолвил Сэ­н­сэй.

Ари­ман, сло­в­но оч­ну­в­шись, так же с юмо­ром про­и­з­нёс:

— Ох уж мне этот demos kratos!

Они зву­ч­но рас­с­ме­я­лись. В это вре­мя я по­до­ш­ла к ко­ст­ру, пы­та­ясь хоть чу­ть-­чуть со­г­ре­ть­ся. Мо­е­го по­я­в­ле­ния, на­ве­р­ное, ни­к­то не ожи­дал.

— О, — уди­в­лён­но изрек Ари­ман, — а я ду­мал, все на ях­те.

При этих сло­вах он как-­то лу­ка­во пе­ре­вёл взгляд на Сэ­н­сэя, на что тот до­во­ль­но улы­б­ну­л­ся и по­бе­до­но­с­но ему за­я­вил.

— Зна­чит, не все, — и уже об­ра­ща­ясь ко мне, про­го­во­рил: — При­са­жи­ва­й­ся. Что, за­мё­р­з­ла?

В это вре­мя про­г­ро­мы­хал оче­ре­д­ной са­лют, и на бе­ре­гу сде­ла­лось све­т­ло, сло­в­но днём. Сэ­н­сэй по­с­мо­т­рел на ме­ня та­ким до­б­рым, тё­п­лым взгля­дом, что на ду­ше сра­зу ста­ло спо­ко­й­но, при­я­т­но и хо­ро­шо. И са­мое ин­те­ре­с­ное, что ощу­ще­ние хо­ло­да вмиг ку­да-­то про­па­ло.

— Да нет, — с улы­б­кой от­ве­ти­ла я и хва­ст­ли­во до­ба­ви­ла: — то я так, за­ка­ля­юсь.

Сэ­н­сэй пе­ре­вёл взгляд на мои бо­сые но­ги и как за­бо­т­ли­вый ро­ди­тель ска­зал:

— За­ка­л­ка — это, ко­не­ч­но, вещь хо­ро­ша­я. Но к это­му на­до по­сте­пен­но при­у­чать своё те­ло. Так что на се­го­д­ня, я ду­маю, ему до­ста­то­ч­но. Иди лу­ч­ше обу­й­ся.

Я гля­ну­ла на свои бо­сые но­ги, про­зя­ба­ю­щие на хо­ло­д­ном пе­с­ке. Пе­р­с­пе­к­ти­ва за­бо­леть в бли­жа­й­шем бу­ду­щем ме­ня в об­щем-­то и са­му не ра­до­ва­ла. По­э­то­му я по­с­пе­ши­ла вы­по­л­нить про­сь­бу Сэ­н­сэ­я.

По­ка я хо­ди­ла за крос­со­в­ка­ми, са­лют за­ко­н­чи­л­ся, и ли­ку­ю­щую ко­м­па­нию на­ших ре­бят ста­ли до­ста­в­лять на бе­рег. Шум и гам от ра­з­но­о­б­ра­з­ных впе­ча­т­ле­ний бы­ст­ро стал за­по­л­нять про­ст­ра­н­ст­во это­го уча­ст­ка су­ши. Я при­со­е­ди­ни­лась к ре­бя­там, ко­то­рые про­сто об­ру­ши­ли на ме­ня це­лый шква­л сво­их эмо­ций. Ок­ру­жив Ари­ма­на и Сэ­н­сэя, они на­пе­ре­бой де­ли­лись впе­ча­т­ле­ни­я­ми от уви­ден­но­го.

— Сэ­н­сэй, зря ты с на­ми не по­е­хал. Там та­кая кра­со­ти­ща! — во­з­бу­ж­дён­но рас­с­ка­зы­вал Же­нь­ка, же­сти­ку­ли­руя ру­ка­ми. — Там та­кие ску­ль­п­ту­ры, ка­р­ти­ны, лю­бой ми­ро­вой му­зей про­сто об­за­ви­ду­е­т­ся.

— Ага! — под­де­р­жал его Ви­к­тор. — А ме­бель ка­кая ши­ка­р­ная, куда там ко­ро­ле­в­с­ким дво­р­цам.

— И всё из кра­с­но­го де­ре­ва, — хва­ст­ли­во при­ба­вил Ру­с­лан, то­ч­но это бы­ла его со­б­ст­вен­ность.

— А от­де­ла­на на­сто­я­щим зо­ло­том! — с осо­бым вдо­х­но­ве­ни­ем по­д­че­р­к­ну­ла Та­ть­я­на.

— И гла­в­ное, та­кое уда­ч­но со­че­та­ние ста­рин­но­го офо­р­м­ле­ния с но­ве­й­шим обо­ру­до­ва­ни­ем, — про­ба­сил во­с­хи­щён­ный ях­той Во­ло­дя.

Ари­ман до­во­ль­но смо­т­рел на ре­бят, ко­то­рые, пе­ре­би­вая друг дру­га, с го­ря­щи­ми от во­с­хи­ще­ния гла­за­ми рас­с­ка­зы­ва­ли о бо­га­том уб­ра­н­ст­ве ях­ты. Но, уви­дев оза­да­чен­ный вид Ни­ко­лая Ан­д­ре­е­ви­ча, ко­то­рый по сра­в­не­нию с ди­ки­ми во­з­г­ла­са­ми ре­бят вы­г­ля­дел да­же как-то гру­ст­но­ва­то, спро­сил у не­го:

— А вам по­н­ра­ви­лось?

— Да. Очень кра­си­вая ях­та. То­ль­ко я не со­в­сем по­нял. — Ни­ко­лай Ан­д­ре­е­вич во­п­ро­си­те­ль­но гля­нул на Сэ­н­сэ­я. — Вну­т­ри она го­ра­з­до бо­ль­ше, чем сна­ру­жи.

— О, это моя осо­бая го­р­дость, — по­с­пе­шил от­ве­тить Ари­ман и с удо­во­ль­ст­ви­ем по­д­че­р­к­нул. — Это уда­ч­ная пла­ни­ро­в­ка. Над ней ра­бо­та­ло мно­го спе­ци­а­ли­стов. Они су­ме­ли во­п­ло­тить ил­лю­зию ра­с­ши­ре­ния про­ст­ра­н­ст­ва.

— Уди­ви­те­ль­но, — про­го­во­рил Ни­ко­лай Ан­д­ре­е­вич так, сло­в­но пы­та­л­ся со­по­ста­вить в уме не­со­по­ста­ви­мо­е.

Но ре­бя­та не ста­ли ожи­дать, что ещё ска­жет Ни­ко­лай Ан­д­ре­е­вич по дан­но­му по­во­ду. По­хо­же, на это об­сто­я­те­ль­ст­во они да­же не об­ра­ти­ли вни­ма­ни­я. Их сно­ва по­не­с­ло в бу­р­ных впе­ча­т­ле­ни­ях, ко­то­рые бо­ль­ше ка­са­лись еды, уб­ра­н­ст­ва, ве­се­лья и са­лю­та. Этот бе­зу­де­р­ж­ный по­ток эмо­ций на­ве­р­ное так бы и про­до­л­жа­л­ся до ут­ра, но Ари­ман пре­р­вал его так же не­о­жи­дан­но, как и пре­д­ло­жил по­се­ще­ние сво­ей ях­ты.

— Я рад, что вам всё по­н­ра­ви­лось и вы пре­к­ра­с­но от­до­х­ну­ли. Пусть се­го­д­ня­ш­ний день бу­дет вам хо­ро­шим сти­му­лом для ва­ше­го сча­ст­ли­во­го бу­ду­ще­го. Всей этой ро­с­ко­ши, ре­бя­та, я уве­рен, вы ле­г­ко смо­же­те до­сти­г­нуть и са­ми.

— Мы по­ста­ра­е­м­ся! — с жа­ром выпалил за всех Ру­с­лан.

— На­де­юсь, — улы­б­ну­в­шись, про­мо­л­вил Ари­ман, как-­то стран­но пе­ре­г­ля­ну­в­шись с Сэ­н­сэ­ем, сло­в­но вдво­ём они зна­ли не­ч­то бо­ль­шее, чем про­и­з­но­си­лось вслух. — Но, к со­жа­ле­нию, по­ра и в путь. Как го­во­ри­т­ся, мо­ре зо­вёт.

— Как, уже всё? — рас­ст­ро­енн­о произнес Ко­стик.

— Жаль, хо­те­лось бы ещё с ва­ми по­о­б­ща­ть­ся, — сказал Ви­к­тор. — Ведь та­ких лю­дей не ка­ж­дый день встре­ча­ешь.

Ари­ман до­во­ль­но улы­б­ну­л­ся, ме­ль­ком ки­нув взгляд в сто­ро­ну Сэ­н­сэя, и от­ве­тил Ви­к­то­ру.

— Не бе­с­по­ко­й­тесь. У нас с ва­ми бу­дет ещё мас­са вре­ме­ни для об­ще­ни­я.

— Пра­в­да?! — об­ра­до­ван­но во­с­к­ли­к­ну­ли ре­бя­та и ещё бо­ль­ше ожи­ви­лись.

— А ско­ро мы вас уви­дим?

— Ско­рее, чем вы ду­ма­е­те, — с улы­б­кой промолвил Ари­ман и стал про­ща­ть­ся.

На­до от­ме­тить, что ре­бя­та про­ща­лись с ним очень те­п­ло, не то что при встре­че ут­ром. Все по­до­л­гу жа­ли ему ру­ку, го­во­ря це­лый по­ток кто бла­го­да­р­ст­вен­ных слов, кто за­да­вая по­с­ле­д­ние во­п­ро­сы, а кто и про­сто, не в си­лах вы­ра­зить всё своё во­с­хи­ще­ние, эмо­ци­о­на­ль­но по­т­ря­сал ему за­пя­сть­е. Один Сэ­н­сэй про­сти­л­ся с ним так же про­сто, как и встре­тил, ко­ро­т­ко по­жав ру­ку. “Да­мы” по­лу­чи­ли от Ари­ма­на не­и­з­мен­ный га­ла­н­т­ный по­це­луй ру­ки, уже впо­л­не есте­ст­вен­но ре­а­ги­руя на этот бла­го­ро­д­ный жест. И по­с­ле все­о­б­ще­го “па­ни­б­ра­т­ст­ва” все по­ш­ли про­во­жать Ари­ма­на. Ма­т­ро­сы за­ж­г­ли кра­си­вые фа­ке­лы и уста­но­ви­ли их вдоль бо­р­тов ло­д­ки. Они уб­ра­ли мо­тор и сно­ва вы­та­щи­ли вё­с­ла. Как то­ль­ко Ари­ман зашёл в ло­д­ку и стал, с ях­ты по­ли­лась ча­ру­ю­щая ме­ло­дия “Лун­ной со­на­ты” Бе­т­хо­ве­на. Му­зы­ка бы­ла пре­к­ра­с­на. Она зву­ча­ла на­сто­ль­ко га­р­мо­ни­ч­но и спо­ко­й­но, сло­в­но её ис­по­л­ня­ла са­ма при­ро­да.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: