Тринадцатая невеста 2 страница

Джим уже ясно понял, что без плаща с этой поляны выйти не сможет. Медлить дальше означало дать потенциальному противнику больше времени на подготовку. Так что молодой лорд Кирк скрутил выбранный плащ в жгут, обеспечив себя каким-никаким оружием, и решительно шагнул в туманную стену. На этот раз туман покорно впустил его.

И что-то двигалось в этом тумане, приближалось.

Человек? Зверь? Колдовская нечисть?

Не в состоянии в белой мгле ориентироваться, Джим ждал, сжимая в руке плащ.

Вроде, на двух ногах, но…

Джим, оцепенев, наблюдал, как мужчина явно нечеловеческой расы приближался к нему. Нечеловек, которого он выбрал.

Ну что ж, привет, Всадник-оборотень Не-очень-то-и-хотелось-ну-ладно-брошу-плащ-в-уголок.

Колдун оказался молодым парнем, высокого роста и стройным, но каким-то зажатым. Казалось, он чувствовал себя так же неловко, неуютно, как и Джим. Поначалу его лицо виделось Джиму вполне человеческим, но иллюзия эта быстро развеялась.

_Этих_ точно из другой глины лепили и в другом пламени обжигали.

Оборотень остановился на расстоянии шага и молча смотрел на Джима, наверное, целую минуту. Удивление он проявил лишь одним – моргнул. Он хотел было коснуться руки Джима, будто проверяя, реален ли он вообще. Но коснулся в конце концов не руки, а лишь плаща, который Джим сжимал. Джим плащ не выпустил, и они с оборотнем вдруг оказались связаны этой тканью, словно и вправду…

Словно я и вправду выбрал его не просто так, словно это что-то значит.

Оборотень так и держался за плащ, не пытаясь отнять его, но и не отпуская. Наконец, когда Джим уже готов был психануть и вытворить что-нибудь, оборотень заговорил:

– Ты мужчина. Мы не должны были получить мужчин. Кто ты такой?

Джим сглотнул.

– Я заменил одну из девчонок. Никого не хотел оскорбить или подставить, просто выхода другого не было, нужно было кое-откуда убраться.

Пока они с оборотнем таращились друг на друга, колдовской туман почти рассеялся.

Джим бросил взгляд оборотню за спину и хмыкнул.

– Мда, не то, чтобы я выгодно сменял. Даже в той дыре, откуда я, было повеселее.

Оборотень и так живостью мимики не отличался, а тут и вовсе закаменел. Изменившимся тоном он спросил:

– Ты… видишь?

– Естественно я вижу, чего ты вдруг…

– Опиши мне, что именно ты видишь?

Джим обвёл рукой проступивший из тумана унылый лагерь.

– Ну, каменная пустошь, ничем от той, что по другую сторону хребта, не отличается. Ребристые палатки, какие-то странные, будто серебрятся.

У оборотня на мгновение пресеклось дыхание.

– А каким именно… ты видишь меня?

Джим вовсе не хотел злить владельца своего плаща, но иллюзию больше не мог увидеть, как ни старался. Так что врать он не стал.

– Ты… э-э-э… не человек. Мрачный, чёрные волосы, тёмные глаза, острые уши. Брови какие-то ненормальные. Губы, кстати, ничего так. Одет в длинную куртку с широкими рукавами, чёрные брюки. На пряжке пояса чёрный камень…

Джим говорил и говорил, стараясь заполнить угрожающе разросшееся молчание.

Ну да, не такую ты, наверное, ожидал невесту. Уж извини.

Оборотень выглядел обиженным на несправедливость судьбы.

– Этого не должно было произойти. Ты не должен был видеть ни реальности этого места, ни моей истинной внешности. Твои реакции отличаются от запланированных.

– «Запланированных»? То есть, вы таки «запланированно» дурите девчонкам головы?

Оборотень резко выпустил плащ и ухватил Джима за плечо:

– Тебе необходимо сохранить при себе информацию о том, что ты не поддаёшься корректировке восприятия.

– Чему не поддаюсь?

– Иллюзиям.

– Да почему вы нас так боитесь – не верите? Все невесты тут добровольно, и не такие уж вы страшные, обмороков не будет.

– Далеко не все реалии нашей жизни вы способны воспринять адекватно. Было решено, что для вашей и нашей безопасности это восприятие необходимо скорректировать. Вы должны видеть привычные вещи вместо слишком необычных для вас, испытывать эмоции более… контролируемо и выражать их более сдержанно. Это не моё решение, но я обязан его выполнять. То, что твой разум невозможно контролировать, может разрушить всё, что было запланировано.

Они стояли друг напротив друга ещё минуту. Колдун заложил руки за спину и отвернулся, Джим невольно комкал в руках его плащ. Наконец оборотень решительно выдвинул вперёд подбородок и кивнул.

– Идём. Мы не можем более задерживаться, это подозрительно. Держись спокойно, не отходи от меня.

– И что ты собираешься делать со мной?

– Я думаю об этом.

…

…

Они плечом к плечу спустились в лагерь оборотней и присоединились к кругу других «парочек». Девчонки выглядели, на взгляд Джима, так, будто были супругами всадников-оборотней уже годами – чинно и скромно стояли подле них. Слишком тихо, учитывая, что впервые увидели своих оборотней десять минут назад.

Они околдованы. Они не видят правды.

Впрочем, оборотни не казались такими уж отвратительными. Да, они не были людьми, выглядели мрачными и сдержанными. Вызвать любовь у избалованных вниманием красоток-невест им было бы непросто.

Хотя, женщин иногда не поймёшь – кому-то, может, и понравились бы.

Как бы то ни было, выбора девушкам никто не предоставил.

– Я заявляю свои права на тебя, моя невеста.

– Я заявляю свои права на тебя, моя невеста.

– Я заявляю свои права на тебя, моя невеста.

– Я …

И оборотень Джима замолчал, будто дар речи потерял.

Внезапно раздался голос из-за их спин:

– Если он тебе не нужен, полагаю, кто-то из нас может забрать его.

И Джим почувствовал в этом, казалось бы, равнодушном голосе… нет, не ненависть, таких сильных чувств Всадники, казалось, вовсе не испытывали. Но это было чем-то вроде презрения, досады на нижестоящего, сумевшего обойти его, задеть самолюбие. Внешним кругом стояли оборотни, оставшиеся в этот раз без невест.

Всадники уставились на Джима с пристальным и каким-то неприятным вниманием, будто измеряя его и взвешивая. Прицениваясь. И Всадник, плащ которого Джим выбрал, отступил на шаг, скрестив руки на груди и опустив голову.

Джим сжал кулаки, повернувшись к говорившему, такому же темноволосому и высокому, как и оборотень Джима, но отчего-то куда более чуждому.

– Хэй! Я выбрал его плащ. Это ведь что-то значит, верно?

Джим подошёл к своему «жениху» вплотную и заглянул ему в лицо. Тот не поднял глаза, и тогда Джим решительно ухватил его за руку, поразившись, какой горячей она была. Оборотень руку отнял и выглядел ещё мрачнее, чем раньше.

Джим сглотнул и начал тихо втолковывать своему оборотню:

– Слушай, я понял – я тебе не нужен. И так уж вышло, что мне тоже не нужен муж. Но если ты сейчас отступишь, в следующий раз кто-то из них встанет тебе на горло. Поверь мне, я таких типов знаю. Нельзя этому парню поддаваться.

Оборотень скептически приподнял острую бровь.

– Почему это имеет значение для тебя? Ты хочешь видеть меня своим супругом?

– Я не хочу видеть «своим супругом» _его_.

Оборотень устало выдохнул.

– Хорошо. – И продолжил, куда более громко и отчётливо:

– Я заявляю свои права на тебя, моя… мой… избравший меня. Если ты согласен.

Джим быстро выпалил:

– Я согласен.

Оборотень накинул ему на плечи свой плащ, собственническим жестом одной рукой обнял, притягивая к себе. И Джим вдруг понял, что, во-первых, его «супруг» был выше его ростом, а во-вторых, явно посильнее. Рука лежала на его плече как стальная чурка.

Джим уставился в непроницаемые тёмные глаза практически вплотную.

– Идём в наш… – оборотень дёрнул углом рта, – шатёр. Нам следует узнать друг друга лучше.

То, что в наведённой иллюзии и впрямь выглядело роскошным шатром, на самом деле оказалось походной палаткой, совершенно непривычной конструкции и из диковинного материала. Но это не имело значения. Джим с радостью нырнул в палатку, хоть тканевой стенкой отгородившись от нервирующего внимания Всадников.

Как только они оказались в палатке, новый «господин и повелитель» Джима убрал руку с его плеч. Плащ он ему, впрочем, оставил. Джим был очень этому рад – к ночи здорово похолодало.

Оборотень молча запалил посреди палатки какой-то чудной большущий фонарь. Светил тот не так уж и ярко, зато отлично грел.

Джим уселся на низкую походную лежанку. Возможно, в иллюзии ей полагалось ощущаться роскошным ложем, но в реальности было довольно жёстко.

Лорд Кирк хотел было оборотню представиться, как подобает, но тот столь явно дал ему понять, что нисколько его личностью не интересуется… И своего имени Всадник Джиму, кстати, не назвал тоже.

Джим скептически рассматривал оборотня, склонив голову набок.

– Ты не хочешь иметь со мной дело. Почему всё-таки согласился?

Оборотень принялся копаться в походных мешках.

– Потому что в том, что ты подвергся опасности, есть моя вина. Я не смог воздействовать на твой разум должным образом, допустил, чтобы ты увидел то, чего не должен был.

– Слушай, ну, я знаю, что неотразим, но почему вдруг кто-то захотел устроить разборку из-за меня, не из-за девчонок? Потому, что ты не слишком решительно заявлял на меня права?

– Из-за этого, а также потому, что ты весьма… желательный супруг с точки зрения некоторых моих соплеменников.

– Кхм. Даже так. Ну, у нас такие союзы тоже бывают. Сердцу не прикажешь, всё такое.

– Дело не в этом. Вы не вызываете в нас никакого желания сейчас. Когда же придёт наше Время, пол супруга не будет иметь значения. Появление детей от этих союзов в любом случае нежелательно, к счастью, зачатие маловероятно.

Джим хмыкнул, и оборотень пояснил:

- Такие союзы должны быть бездетными, потому что их плоды презираемы и отвергаемы нашим обществом. Никто из этого отряда не захочет такого для своего ребёнка. Зачатая жизнь священна для нас и не может быть прервана. Контрацепция в определённый период просто невозможна. Всегда существует риск появления нежеланных гибридов. Случаи зачатия вашими женщинами от нас редки, но известны. В случае с тобой такого риска, разумеется, нет. Ты силён, вынослив, и ты точно не явишься причиной появления на свет полукровки. Как я и сказал: ты вполне желанный супруг.

Джим уставился на колдуна в изумлении. Да, Всадники оказались гораздо менее похожи на людей внутренне, чем внешне.

– Что же вы тогда не попросили прицельно парней, а?

– Вашим лордам известно, что в нашем отряде только мужчины. Согласно традициям вашей культуры, мы получили именно «невест».

Джим помотал головой.

– Но зачем вам эти бездетные союзы, если, как ты говоришь, мы-люди вас вообще не привлекаем? Чего вы не… «переженитесь» друг с другом?

Свежая идея остроухому по вкусу не пришлась, его аж перекосило.

– Тебе незачем этого знать.

Прозвучал ответ таким явным «да пошёл ты», что оборотень сам своего срыва устыдился. Он мрачно зыркнул на Джима исподлобья и произнёс куда более ровным тоном.

– Я заявил свои права на тебя по твоей же просьбе. Как только мы максимально приблизимся к любому из людских поселений, я освобожу тебя от нашего союза. …Ты голоден?

Внезапная перемена темы Джима не смутила.

– Могу сожрать козла.

– У меня есть немного каши.

– Каши. И это весь наш с тобой свадебный пир.

– Если бы ты мог видеть наведённую нами иллюзию, то получил бы иные ощущения.

Джим поморгал, пытаясь превратить серую палатку вокруг себя в великолепный шатёр. На несколько секунд это ему удалось, и тогда миска с кашей перед ним превратилась в роскошное блюдо. Тем печальнее было вновь иллюзию отпускать.

– Уф. Ладно. Каша так каша.

Впрочем, согретая на «фонаре» каша оказалась не так плоха. С набитым ртом Джим пробубнил:

– Шлуш, а с чего тот здоровяк на тебя взъелся?

– Стонн самый одарённый из нас. Никто не мог предположить, что он не будет избран. То, что даже я превзошёл его… является особым оскорблением для его гордости.

– То есть, он хотел отбить меня из принципа.

– Если мы дадим ему повод усомниться в истинности нашей связи, он… может потребовать аннулировать её.

– Каким образом?

– В самом крайнем случае – вызовет меня и убьёт. Это даст ему повод расправиться со мной, вернуть свой статус и одновременно получить то, что, как он считает, он заслуживает. Тебя.

Джим сглотнул.

– Я сам могу себя защитить?

– Нет, тебе не позволят. Ты не один из нас. Ты принадлежишь нам по договору. Никто другой также не вступится за тебя. Договор между нашими народами имеет большее значение, чем твои желания.

– Ты говоришь, этот… Стонн собирается зачаровать меня, как зачарованы все девчонки, а потом… Ну уж нет, в Пламени он сгори! …Как мы можем её доказать, нашу «связь»? Что это вообще такое? Я всего лишь выбрал эту хренову тряпку.

– …Я прошу тебя прекратить называть мой плащ «хреновой тряпкой».

– О? Чего бы вдруг?

Оборотень помолчал.

– Наши плащи некоторым образом… несут отпечаток наших личностей.

– А, ну тогда чего удивляться, что на плащ этого типа никто не польстился. Он просто недостаточно привлекательная личность для кого-либо, как бы силён ни был. Ха! …Кстати, у тебя личность, если по плащу судить, та ещё.

Оборотень подобрался:

– Что именно ты хотел этим сказать?

– Я хотел сказать: ты странный. Я выбрал твой плащ, потому что он очень отличался от остальных. Этот узор, в нём чувствуется какой-то хаос что ли. Все остальные были слишком скучные.

– Ты не должен был видеть плащи реальными. Внушённые образы были совсем иными. Как бы то ни было, выбрав мой плащ, ты согласился на «помолвку» со мной. Вы называете это так. Окончательно связь закрепляется на специальной церемонии. Она будет проведена со всеми парами, когда мы достигнем места нашего назначения. Другой способ установления связи…

Оборотень замолчал и, похоже, продолжать был вообще не намерен. Джим кинул в него выловленной в волосах колючей веточкой.

– Ну и? Какой другой способ?

– Попытаться инициировать связь самостоятельно.

– И как это можно сделать?

Оборотень устало вздохнул.

– Это не важно. Я тебя не трону.

– Ты меня? Смотри, чтобы это я тебя не тронул!

Джим хорохорился, но на самом деле ясно чувствовал это в своём «муже». Силу, которую в честной драке, вполне возможно, не смог бы превзойти.

А насчёт драки нечестной… Джиму почему-то вовсе не хотелось об этом думать. Оборотень внял его просьбе, совершенно ничего не выгадав, только навлёк на себя недовольство сородичей. А то ещё и прямую опасность.

Оборотень всё разглядывал Джима, не проявляя никаких чувств, но пристально. Оценив его ободранный вид – тонкую рубашку Джим изрядно изорвал в тумане о колючие кусты – оборотень выдал гостю тёплую куртку, свою запасную, очевидно. На ночь колдун улёгся у стенки палатки, а Джиму устроил постель у противоположной. Между ними оказались греющий фонарь и низкий складной столик. И у Джима возникло ощущение, что сделал это оборотень не столько для его душевного комфорта, сколько для собственного.

***

Древняя раса Всадников владела силами, которые все прочие народы уже забыли. Если вообще знали. Например, лошади оборотней по слухам были неутомимы.

Джим скептически обошёл кругом высокое животное необычной масти. Лошадь умела быть столь же суровой и неподвижной, сколь и её владелец.

– Слушай, твоя лошадь, она что, правда вынесет нас двоих? Целый дневной переход? Почему мы вообще не могли оставить тех лошадей, на которых сюда приехали?

– Отвечая на первые два твоих вопроса: да, моя лошадь вполне способна вынести нас обоих. Кроме того, она… специально обучена. Ваши животные не переносят нашего присутствия, вы не смогли бы контролировать их.

– Ты хочешь сказать – они вас боятся?

И Джим получил очень удобный повод задать самый важный вопрос, на который всё не решался.

– То, что вас называют «оборотнями», что это на самом деле значит? Не может же быть, чтобы вы и правда...?

Фраза будто в воздухе повисла. Оборотень молчал, и в эту минуту Джим увидел в его глазах опасность. Наконец, Всадник ответил.

– Тебе незачем это знать. Ты не задержишься с нами достаточно долго, чтобы это коснулось тебя.

***

Лошади оборотней и вправду оказались неимоверно выносливыми. Они легко выдерживали двойной груз. Окружающая местность особо не менялась – Всадники следовали сейчас по самому краю каменной пустоши, туда, где на неё спускались перевалы, ведущие в южные долины.

Почему бы колдунов не величали «оборотнями», «Всадниками» их, определённо, прозвали за дело. В седле они, со своей гордой осанкой, смотрелись отлично.

Ход лошадей был ровным, Джим никогда подобного не испытывал. За такой долгий переход с совсем краткими остановками он практически не устал. Сидеть ему пришлось у оборотня за спиной, повод тот ему не доверил. Кстати, и сам им не пользовался – лошадью, кажется, вообще не нужно было управлять.

Может, лошади – тоже оборотни? А потом они меняются, и завтра мой приятель сам окажется под седлом?

Оборотень обернулся на Джима неодобрительно.

Будто мысли прочёл. Одно слово: колдун.

Иногда Джиму всё же приходилось за сидящего впереди колдуна цепляться, и он уже пересчитал ему пальцами все рёбра. На ощупь оборотень ничем особенно от человека не отличался, разве что для такого сухопарого сложения был необычно сильным.

Девушки за спинами своих остроухих мужей смотрелись вполне счастливыми. Да, их сознаниями манипулировали, но, как ни странно, не казалось, что это шло им во вред. Колдовство Всадников изгнало уныние даже из глаз Кристины. Дженис с её гордой осанкой вообще смотрелась одной из оборотней. Вот только она была блондинкой, а все до единого Всадники – черноголовыми.

Джим спросил оборотня, как именно они это делают, как контролируют разум своих невест. Больше всего его удивляло то, что это колдовство ни разу не дало сбоя, даже когда колдуны были от девушек вдалеке.

Оборотень отозвался:

– Это не постоянное воздействие, а единоразово наложенная психопрограмма… – Колдун осознал, что Джим снова не понимает его, и перефразировал. – Это сила, которая теперь всегда будет подменять в их сознании непривычные и пугающие образы привычными и понятными.

– То есть, они всегда будут видеть то, что хотят увидеть.

– Да.

– Нельзя поступать так с людьми.

– …Обещаю тебе, что не стану пытаться подчинить твой разум силой.

– А как же девчонки? Я их вам рабынями для постели не оставлю!

Оборотень подавился воздухом и обернулся к Джиму. Его бровь от изумления приподнялась так, что скрылась под чёлкой.

– Это, определённо, последнее, о чём тебе следует беспокоиться. Этим девушкам подобная судьба не угрожает. Ваши лидеры приняли условия договора с нами, молодые члены их кланов осознанно согласились на брачные союзы с представителями моего народа. И эти союзы будут заключены согласно всем нашим традициям.

– «Осознанно согласились»?.. Знаешь, у нас девушек не очень-то спрашивают. Считается, что они согласны на «брачный союз» заранее.

– Чем же, в таком случае, ваши обычаи отличаются от наших? И у вас, и у нас решение клана важнее личного желания. Да, восприятие девушек скорректировано, но это сделано для того, чтобы они смогли лучше приспособиться к непривычным для них условиям жизни. …Что касается разделения постели, то это является необязательным пунктом супружеских обязанностей за исключением короткого периода один раз в семь лет.

– Ещё не лучше. Некоторые, может быть, постельное рабство бы выбрали.

Оборотень закатил глаза.

– Мы получим оставшихся «невест по договору» у ваших соседей. Затем мы уйдём, оставим ваши земли. Мои соплеменники будут обращаться со своими супругами со всем подобающим уважением. Единственное, чего они будут с высокой вероятностью лишены, это дети.

– И всё равно не понимаю, почему вы так против полукровок? Может, они были бы избавлены от ваших проблем, …в чём бы те не заключались.

Оборотень откликнулся даже мрачнее обычного:

– Они не избавлены.

***

Остановились Всадники только к ночи. Может, не остановились бы и вовсе, но очень уж подходящим для лагеря оказалось место – заброшенное селение, довольно большое – на пару десятков не успевших ещё развалиться хижин. Очевидно, покинули его давно, может, ещё до войны. На границе обжитых земель хватало напастей и помимо ализонцев.

Пары рассредоточились по дворам, а оборотни-одиночки вместе заняли то, что осталось от общинного дома. Джимов оборотень выбрал хижину на отшибе. Похоже, держаться в стороне было вообще ему свойственно.

Нежилой вид хибары оборотня, похоже, нисколько не смущал, так что приводить жилище в порядок пришлось Джиму. Вообще-то Джим хозяйственные работы не слишком любил, но после целого дня в седле он даже рад был размяться.

Постройка, кстати, оказалась добротная, каменная. Джим только завесил проём окна, да затыкал щели. А потом насобирал деревянных обломков какой-то мебели и затопил маленькую печку.

Оборотень высказался одобрительно, но непонятно. Что-то о том, что примитивный способ отопления позволит ему сэкономить энергию обогревателя. Переносной фонарь на этот раз и впрямь только светил, а не грел.

Оборотень распаковал тюк с походными постелями и остановился. В единственной комнате домика сохранился каркас большой кровати. Оборотень и Джим переглянулись над ней.

Наконец, Всадник с сомнением выговорил:

– Ночь ожидается холодной. Нам будет значительно теплее, если мы устроим одну постель.

Джим выдавил ухмылку и этим, похоже, заставил оборотня занервничать.

Они отвернулись друг от друга и с разных сторон забрались в кровать. И, конечно, вместе было теплее. От оборотня вообще жарило лучше, чем от этой маленькой печки.

***

Как любят с мистическим подвыванием вещать сказители: «странное ощущение разбудило его». Но Джим не собирался позволять всяким там «странным ощущениям» своевольничать и упорно пытался заснуть снова. Пока, переворачиваясь, не попытался натянуть на себя одеяло. А когда не смог – рванул сильнее. Безрезультатно. Джим с проклятиями взметнулся, намереваясь отбить у злодейского колдуна свою часть одеяла, и обнаружил в качестве противника здоровенного чёрного дикого зверя. Прямо в кровати. С когтями, клыками и всем, что зверям полагалось.

Разлёгшаяся поверх одеяла тварь не спала, немигающими жёлтыми глазами таращась на Джима и хлеща его хвостом по ногам. Хвост был вроде кошачьего. Наконец привыкший к полутьме Джим рассмотрел тварь получше.

Это… это… чёрный ягуар – пантера?

Экзотическая зверюга совершенно игнорировала тот факт, что вообще-то в этих местах не водится.

А мой хренов «почти муж», где он? Эта штука, она его…?

Мысль мелькнула и пропала. Джим немыслимым образом _знал_, на кого смотрит. Не глазами видел, но будто чувствовал туманный образ его оборотня, возвышающийся над диким зверем.

О _таком_ ты должен был предупредить меня, гад! Ладно бы там… ну я не знаю – лошадь. Но _это_?! …Бежать? Вот только куда? Что в горах, что на открытом месте эта штука сразу меня настигнет. А его собратья ясно дали понять, как относятся к нам обоим – и это тоже проигнорируют.

– Эй, э-э-э… ты? Ты меня понимаешь?

Зверь никак понимания не проявил. К счастью, агрессии тоже. Джим, осторожно пятясь, слез с кровати и на полу немедленно наткнулся на…

Но кого-то он всё же…

Джим с трепетом нагнулся к чёрной массе на полу, коснулся…

Тьфу! Это…

Изогнутые рога, жёсткая шерсть…

Это… горный козёл?!

Внезапно Джим раздумал бежать немедленно.

– Это… козёл, да? Я вчера ляпнул, что могу сожрать козла, и ты принёс мне… козла.

Джим попытался было сдержаться, но это оказалось свыше его сил. Он рассмеялся, и смеялся истерически, до всхлипываний и колик.

Ягуар не моргая смотрел на Джима. Оскорблённое достоинство совершенно явственно читалось на чёрной морде. От дохлого козла на полу натекла неаппетитная лужица, и он неслабо чем-то вонял.

Джим собрал всю свою волю, чтобы успокоиться. Он осторожно вернулся к кровати и медленно-медленно протянул вперёд руку, остановив её в паре сантиметров от чёрного загривка. Ягуар следил за ним глазами, но клыков не обнажал.

– Ты ведь… не совсем он, да? Не просто зверь, но и не вполне тот сердитый парень. И я тебе нравлюсь, точно? Козла вот мне принёс…

Джим потянулся ещё немного и наконец коснулся рукой блестящего полуночно-чёрного меха. Мех оказался куда мягче, чем на вид. И Джим тихим, ровным голосом произнёс:

– Знаешь что? Ты тоже мне нравишься.

Зверь повернул голову и посмотрел на Джима с напряжённым вниманием, будто пытался понять его слова. Джим осторожно продлил касание, утопив ладонь в густом мехе. А потом положил на бок зверю вторую руку, провёл по шерсти раз, другой… И вдруг почувствовал под ладонью вибрацию, но не зарождающееся рычание, а…

– Да ты _мурчишь_, зараза?

На этот раз Джим очень постарался улыбнуться, не показывая зубы. Ему снова хотелось смеяться, но он помнил, что почти держал сейчас за хвост почти тигра. Зверь был несколько тигра поменьше, но мышцы под чёрной шкурой перекатывались, будто из стали литые. Мягкой такой, раскалённой стали. Горный козёл в углу ясно доказывал, что арсенал зубов и когтей у зверя был вполне тигриный.

Игра с опасностью завела Джима. Он медленно переместил руку на голову хищнику, потрепал мягкое ухо. И рокот в груди пантеры усилился, перерастая в басовитое мурлыканье. Зверь боднул его лбом, чуть не свалив на пол.

Ещё немного почесав оборотня за ухом, Джим решил подарком всё же не пренебрегать. Он разделал тушу козла, одолжив обнаруженный в пожитках оборотня нож. Зверь наблюдал за человеком внимательно, но подачки не просил. Джим сам кинул ему кусок, но ягуар его проигнорировал.

За работой Джим всё посматривал на своего «благодетеля».

А он ведь явно превращения не планировал. Рядом лечь не предложил бы. Кстати, он, похоже, вообще не спал – болтался по горам за «подарком» для меня.

Джим уселся прямо перед очагом и похлопал по полу ладонью.

– Уж извини, в одной постели с тобой _таким_ я спать не собираюсь. Ложись тут. Если ты уснёшь, может, и я смогу.

Зверь не проявил страха перед огнём, который обычно был диким животным свойственен. Он позволил себя уговорить и величаво опустился на чуть тёплый пол. Подобрал под себя лапы, смежил золотые глаза.

Джим прикрыл очаг, чтобы на мех зверя не попали искры, ещё немного погладил ягуара, словно гигантского домашнего кота, а потом вернулся в постель. Заснул он сразу, без малейших проблем.

<a href=«http://www.radikal.ru» target=_blank><img src=«http://s019.radikal.ru/i630/1203/4d/dead682053e0.gif»></a>

Утром Джим проснулся от холода – увы, вполне привычное пробуждение в этих негостеприимных краях. Впрочем, кое-кому выпала ещё менее комфортная ночёвка. У погасшего очага, скорчившись, подтянув колени к груди и обхватив себя руками, спал оборотень в его двуногом обличье, совершенно голый.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: