Феномен эмпатии в современной психологии

Эмпатический процесс, так или иначе, выступает во всех трактовках как отклик одного субъекта на чувства и переживания другого. Но как бы не казалось данное понятие, универсально объединяющим определенные эмоциональные состояния личности, некоторые зарубежные авторы разделяют сопереживание и сочувствие как различные способы эмоционального реагирования: слияние с объектом, отождествление своих чувств с его переживаниями или соучастие в переживаниях другого при сохранении независимых чувств субъекта.

В современной отечественной психологии эмпатия рассматривается по следующим направлениям: определение качественной природы эмпатии (Т.П. Гаврилова, Ю.Б. Гиппенрейтер, Р.Б. Карамуратова, М.М. Муканов, Н.Н. Обозов, А.Б. Орлов, Н.И. Сарджвеладзе и др.); изучение связи структурных характеристик эмпатии с разными психическими процессами и психологическими особенностями личности (А.А. Бодалев, Л.П. Выговская, О.В. Дашкевич, С.А. Ершов, Г.Ф. Михальченко, В.А. Микаелян, А.А. Рояк, Л.П. Стрелкова, О.П. Санникова, И.М. Юсупов и др.); исследование процессуального характера эмпатии (В.С. Агеев, С.Б. Борисенко, А.Г. Ковалев, М.И. Пашукова, Л.П. Стрелкова и др.).

Отечественные психологи неоднозначно трактуют содержание понятия эмпатии, определяя ее либо как способность, либо как процесс, либо как состояние, связывая ее с разными психическими процессами и психологическими особенностями личности. В связи с этим в работах многих исследователей эмпатия рассматривается под терминами социальная сензитивность, доброжелательность, чуткость, эмоциональная идентификация, гуманные отношения, сопереживание, сочувствие.

С.Л. Рубинштейн рассматривал эмпатию как компонент любви человека к человеку, как эмоционально опосредованное отношение к окружающим. Подлинно эмпатическим отношениям он противопоставляет феномен "расширенного эгоизма".

Д.Б. Эльконин считал, что способность человека эмоционально отзываться на переживания другого является одним из условий развития социальной децентрации. В связи с этим Д.Б. Эльконин отмечал влияние эмпатии на формирование когнитивной и эмоциональной децентрации ребенка в процессе преодоления "познавательного эгоцентризма".

П.М. Якобсон указывает на два вида проявления чувств: первый основывается на сопереживании и зависит от умения человека "входить в иллюзорную, воображаемую ситуацию", второй – основывается на реальных ситуациях, "имеющих жизненную основу".

Т.П. Гаврилова выделяет два вида эмпатийных переживаний (сопереживание и сочувствие) и утверждает, что в случае сопереживания проявляются эгоистические тенденции, а в случае сочувствия – альтруистические.

Кроме того, Т.П. Гаврилова считает сопереживание более простой формой эмпатии, а сочувствие – более сложной. Проведя серию экспериментов по методике проективного типа, она установила, что сопереживание характерно для младшего школьного возраста, а сочувствие – для подростков.

Критикуя положения выдвинутые Т.П. Гавриловой, А.В. Запорожец, А.З. Неверович и ряд других сотрудников института дошкольного воспитания АПН ССР выдвинули свои положения об особенностях развития эмпатического процесса, они полагают, что сопереживание и сочувствие являются звеньями одной единой эмпатической цепи и обладает свойством однонаправленности (а именно - от сопереживания к сочувствию). К этому выводу они пришли на основе анализа данных, полученных при восприятии детьми-дошкольниками художественного произведения, когда испытуемые были поставлены в определенные условия, требующие от них перехода от переживания к проявлению сочувствия и даже содействия.

Как показали результаты экспериментов создававшиеся при проведении их условия не всегда стимулировали испытуемых на проявление не только содействия персонажам сказки, но и просто сочувствия им. Наблюдались факты, когда даже при очень сильном сопереживании дети не проявляли готовности к сочувствию тому или иному персонажу.

Они вызывали у испытуемых сочувствие к персонажем, выражающееся более или менее определенно у разных детей. Однако многие из испытуемых, даже при наличии явного сочувствия персонажам сказки, не проявляли никакого содействия тем, кому они сочувствовали: импульс к содействию был, вероятно, на столько слаб, что не реализовался в содействии.

Было предположено, что повторно инициированное взрослым переживание на основе возникшего сочувствия сможет вызвать не только появление импульса к содействию, но и, возможно, его реализацию. С этой целью были проведены повторные игры-драматизации с испытуемыми, позволявшие как бы проигрывать роли именно положительного персонажа, моделировать повторную и более полную идентификацию их с положительным героем на фоне пережитого и выраженного сочувствия ему, появившегося в играх-беседах с персонажами. Все это побуждало испытуемых стремиться к разрешению той или иной драматической ситуации, к выходу из нее путем оказания содействия персонажу (иначе говоря, импульс к содействию реализовался здесь в реальном поступке оказания помощи и т.д.)

Однако импульс к содействию может превратиться в мимолетный порыв и не реализоваться. В этом случае основной причиной неосуществления такого прорыва может быть отсутствие у ребенка (в его опыте) развитых способов сочувствовать и содействовать другим.

Как уже подчеркивалось, эта динамика - однонаправленный процесс. И то, что в исследовании Т.П.Гавриловой утверждается, что он разнонаправленный, объясняется тем, что наблюдающий часто сталкивается в жизни не с законченными и полными эмпатийными процессами, а с их укороченными модификациями, выступающими в виде оборванных на каком-то звене эмпатийных цепочек. Чем изначально короче эта цепочка, тем дальше стоит эмпатийный процесс от своего конечного звена - реального содействия другому, что собственно и является результатом эмпатийного процесса.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: