ВОЛЬФ МЕЙНЕРТ ПИШЕТ СВОЙ ТРУД

⇐ Предыдущая 7 8 9 10 111213 14 15 16 Следующая ⇒

Должно быть, именно эти трагически прекрасные солнечныезакаты, о которых мы только что говорили, вдохновиликенигсбергского философа-отшельника Вольфа Мейнерта насоздание монументального труда "Untergang der Menschheit"(111). Мы можем живо представить себе, как он бродит поберегу моря с непокрытой головой, в развевающемся плаще, исмотрит восторженными глазами на потоки огня и крови,заливающие больше половины небосвода. "Да, - шепчет он вэкстазе, - да, пришла пора писать послесловие к историичеловека!" И он написал его. Сейчас доигрывается трагедия человеческого рода, такначал Вольф Мейнерт. Пусть нас не обманывает еголихорадочная предприимчивость и техническое благополучие;это лишь чахоточный румянец на лице существа, ужеотмеченного печатью смерти. Еще никогда человечество непереживало столь высокой жизненной конъюнктуры, как сейчас;но найдите мне хоть одного чеяевека, который был бысчастлив; покажите мне класс, который был бы доволен, илинацию, которая не бщущала бы угрозы своему существованию.Среди всех даров цивилизации, среди крезовского изобилиядуховных и материальных богатств нас все больше в большеохватывает неотвязное чувство неуверенности, гнетущейтяжести и смутного беспокойства. И Вольф Мейнерт беспощадноанализировал душевное состояние современного мира, эту смесьстраха и ненависти, недоверия и мании величия, цинизма ималодушия. Одним словом - отчаяние, кратко резюмировалВольф Мейнерт. Типичные признаки конца. Моральная агония. Встает вопрос: способен ли человек быть счастливым, ибыл ли он когда-либо способен на это? Человек - несомненно,как каждое живое существо; но человечество - никогда. Всенесчастье человека в том, что ему предопределено было статьчеловечеством; или в том, что он стал человечеством слишкомпоздно, когда он уже непоправимо дифференцировался на нации,расы, веры, сословия и классы, на богатых и бедных, накультурных и некультурных, на поработителей и порабощенных.Сгоните в одно стадо лошадей, волков, овец и кошек, лисиц,медведей и коз; заприте их в одном загоне, заставьте их житьв этом неестественном соединении, которое вы назоветеОбществом, и исполнять общие для всех правила жизни; этобудет несчастное, недовольное, разобщенное, стадо, в которомни одна божья тварь не будет себя чувствовать на месте. Вотвам вполне точный образ огромного и безнадежно разнородногостада, называемого человечеством. Нации, сословия, классыне могут долго сосуществовать, не задевая друг друга и нетяготясь друг другом до полного отвращения; они могут житьили в вечной изоляции друг от друга, - что было возможнолишь до тех пор, пока мир был для них достаточно велик, -или в борьбе друг с другом, в борьбе не на жизнь, а насмерть. Для биологических человеческих групп, таких, какраса, нация или класс, существует единственный естественныйпуть к блаженному состоянию ничем не нарушаемойоднородности: надо расчистить место для себя, истребив всехдругих. А это и есть то, чего не успел сделать вовремялюдской род. Теперь уже поздно братьей за это. Мыобзавелись слишком многими доктринами и обязательствами,которыми оберегаем "других", вместо того чтобы от нихизбавиться; мы выдумали кодекс нравственности, правачеловека, договоры. законы, равенство, гуманность и прочее;мы создали некую фикцию человечества, понятие, объединяющеея нас и "других" в воображаемом "высшем единстве". Какаяроковая ошибка! Нравственный закон мы поставили вышебиологического. Мы нарушили величайшую естественнуюпредпосылку всякой общности: только однородное обществоможет быть счастливым. И это вполне достижимое благо мыпринесли в жертву великой, но неосуществимой мечте: создатьединое человечество и установить единый строй для людей всехнаций, классов и уровней жизни. То была великодушнаяглупость. То была единственная в своем роде достойнаяуважения попытка человека подняться над самим собой. И заэтот свой предельный идеализм род людской расплачиваетсяныне неизбежным распадом. Процесс, в ходе которого^человек пытается как-тоорганизовать себя в человечесзвдо, столь же древен, как самацивилизация, как первые, законы и первые общины; и есличеловечество в итоге, росле долгих тысячелетий, добилосьлишь того, что пропасти между расами, нациями, классами имировоззрениями стали такими глубокими, бездонными, каксейчас, то уже не стоит закрывать глаза на тот факт, чтозлополучная историческая попытка сплотить всех людей в некоечеловечество потерпела окончательное и трагическое крушение.В конце донцов мы уже начинаем осознавать что отсюда этипопытки и замыслы организовать человеческое общество иначе,с помощью радикального освобождения места для одной нации,одного класса или одной религии. Но кто может сказать,насколько глубоко проникли в нас микробы неизлечимой болезнидифференцирования? Рано или поздно любое мнимо-однородноецелое неизбежно расколется вновь, превратившись в скоплениеразноречивых интересов, партий, сословий и так далее,которые или снова начнут подавлять друг друга, или будутстрадать от своего сосуществования. Нет никакого выхода.Мы движемся по заколдованному кругу; но развитие не можетвечно кружиться на одном месте. Об этом позаботилась самаприрода, освободив на свете место для саламандр. Не случайно, философствовал далее Вольф Мейнерт,саламандры начали осуществлять свои жизненные возможноститолько тогда, когда хроническая болезнь человечества, этогоплохо сросшегося, все время распадающегося гигантскогоорганизма, переходит в агонию. Если не считать некоторыхнезначительных отклонений, саламандры представляют собойединое грандиозное и однородное целое; они не создали до сихпор резких делений на племена, языки, нации, государства,религии, классы или касты; среди них нет господ и рабов,свободных и несвободных, богатых и бедных; правда, междуними существуют различия, определяемые разделением труда, нопо существу это однородная. Монолитная масса, состоящая,так сказать, из одинаковых зерен, - масса, во всех своихчастях одинаково биологически примитивная, одинаково беднонаделенная дарами природы, одинаково угнетенная, с одинаковонизким жизненным уровнем. Последний негр или эскимос живетв несравненно более высоких условиях, пользуясь бесконечнобольшим богатством материальных и культурных ценностей, чеммиллиарды цивилизованных саламандр. И тем не менее нетникаких признаков, которые говорили бы, что саламандрыстрадают от этого. Наоборот. Мы видим, что они совершенноне нуждаются ни в одной из тех вещей, в которых человек ищетуспокоения и облегчения от метафизического ужаса и страхаперед жизнью; они обходятся без философии, без веры взагробную жизнь и без искусства; они не знают, что такоефантазия, юмор, мистическое чувство, мечта, игра; онинасквозь проникнуты реализмом. Нам, людям, они столь жечужды, как муравьи или сельди; они отличаются от этихсуществ только тем, что приспособились к другой жизненнойсреде, а именно - к человеческой цивилизации. Ониустроились в этой среде так, как устраиваются собаки вчеловеческих жилищах; они не могут прожить без нее, но отэтого они не перестают быть тем, чем они являются: весьмапримитивным и мало дифференцированным семейством животных.Они довольствуются тем, что живут и размножаются; они могутдаже быть вполне счастливы, так как их не тревожит ощущениекакого-либо неравенства. Они совершенно однородны. Онимогут поэтому в один прекрасный день или, лучше сказать, влюбой ближайший день без всякого труда осуществить то, чтооказалось не под силу человечеству: единство своего вида вовсем мире, свою всемирную общину, - словом, всеобъемлющиймир саламандр. В этот день окончится тысячелетняя агониячеловеческого рода. На нашей планете не хватит места длядвух сил, каждая из которых стремится овладеть всем миром.Одна из них должна будет уступить. Какая именно-это мы ужезнаем. Сейчас на земном шаре насчитывается около двадцатимиллиардов цивилизованных саламандр, то есть приблизительнов десять раз больше, чем людей. Отсюда с биологическойнеобходимостью и в согласии с логикой истории вытекает, чтосаламандры, будучи угнетенными, должны будут освободиться;будучи однородными, они должны будут объединиться;превратившись, таким образом, в величайшую силу, которуюкогда-либо видел мир, они неминуемо должны будут захватитьмировое господство Думаете, они настолько безумны, чтобыпощадить тогда человека? Думаете, они повторят историческуюошибку человека, который испокон веков ошибался, порабощаяпобежденные нации и классы, вместо того чтобы их истреблять?Который из эгоизма вечно создавал новые различия междулюдьми, а потом из идеализма и великодушия пыталсяперекинуть через них мост? Нет, восклицал Вольф Мейнерт,подобной исторической бессмыслицы саламандры не допустят -хотя бы уже потому, что они извлекут предостережение из моейкниги! Они станут наследниками всей человеческойцивилизации; в их руки попадет все, что мы делали илипытались сделать, желая покорить мир; но они действовали быпротив самих себя, если бы захотели вместе с этимнаследством принять и нас. Они должны избавиться от людей,если хотят сохранить свою однородность. Если бы онипоступили иначе, то рано или поздно мы заразили бы их своейразрушительной двойственностью: создавать различия истрадать от них. Но на этот счет мы можем быть спокойны; ниодно создание, которое продолжит историю человека, не станетповторять его самоубийственных безумств. Нет сомнений, что мир саламандр будет счастливее, чем былмир людей; это будет единый, гомогенный мир, подвластныйединому духу. Саламандры не будут отличаться друг от другаязыком, мировоззрением, религией или потребностями. Небудет между ними неравенства в культурном уровне, не будетклассовых противоречий - останется лишь разделение труда. Уних не будет ни господ, ни рабов, ибо все они станут служитьлишь Великому Коллективу Саламандр - вот их бог, владыка,работодатель и духовный вождь. Будет лишь одна нация сединым уровнем. И мир этот будет лучше и совершеннее, чембыл наш. Это - единственно возможный Счастливый Новый Мир.Что ж, уступим ему место; угасающее человечество уже неможет совершить ничего иного - только ускорить свой конец,озарив его трагической красотой, пока и это еще не поздно... Мы изложили здесь взгляды Вольфа Мейнерта как можно болеепопулярно; мы знаем, что от этого много потеряла их сила иглубина, которые в свое время загипнотизировали всю Европу иособенно молодежь, восторженно принявшую веру в упадок инадвигающийся конец человеческого рода. Правда, некоторыеполитические аналогии побудили германское правительствозапретить учение "великого пессимиста", и Вольфу Мейнертупришлось скрыться в Швейцарию. Тем не менее весь культурныймир с удовлетворением принял теорию Мейнерта о гибеличеловечества; его книга (в 632 страницы) была переведена навсе языки и во многих миллионах экземпляров получилараспространение даже среди саламандр.

ИКС ПРЕДОСТЕРЕГАЕТ

Очевидно, под влиянием пророческой книги Мейнерталитературный и художественный авангард в культуриых центрахпровозгласил лозунг; "После нас хоть саламандры!" Будущеепринадлежит саламандрам. Саламандры - это культурныйпереворот. Пусть у них нет своего искусства - зато они необременены грузом идиотских идеалов, иссохших традиций итого обветшалого, нудного школярского хлама, которыйназывался поэзией, музыкой, архитектурой, философией иликультурой вообще; все это дряхлые слова, от которых настошнит. Саламандры еще не поддались искушению пережевыватьжвачку изжившего себя человеческого искусства - тем лучше:мы создадим для них новое. Мы, молодые, расчищаем путь длябудущего всемирного саламандризма; мы хотим быть первымисаламандрами, мы - саламандры завтрашнего дня! Так родилась в поэзии молодое направление"саламандрианцев", возникла тритоническая (трехтональная)музыка и пелагическая живопись, которая вдохновляласьобразами медуз, морских звезд и кораллов. Работы саламандрпо упорядочению побережий были объявлены источником новойкрасоты и монументальности. Мы сыты природой по горло,раздавались голоса; пусть гладкие бетонные берега придут наместо старых живописных скал! Романтика умерла. Будущиеконтиненты будут очерчены прямыми линиями и примут формысферических треугольников и ромбов; старый геологический мирдолжен уступить место миру геометрическому. Словом - этобыло опять-таки нечто новое и футуристическое, новаясенсация духовной жизни и манифеста новой культуры. Те же,кто не успел своевременно вступить на путь грядущегосаламандризма, с горечью чувствовали, что остались зафлагом, и мстили за это, проповедуя чистую "человечность",возврат к человеку и к природе и прочие реакционные формулы.В Вене был освистан концерт тритонической музыки, впарижском Салоне Независимых неизвестный злоумышленникизрезал пелагическую картину, выставленную под названиемCapriccio en bleu (112). Одним словом, саламандризмпобедоносно и неудержимо шествовал вперед. Не было, однако, недостатка и в ретроградныхвыступлениях, направленных против "саламадромании", как еетогда называли. Самым принципиальным из них был анонимныйанглийский памфлет, вышедший в свет под заглавием "ИКСпредостерегает". Эта брошюра получила значительноераспространение, но личность ее автора никогда не былараскрыта; многие считали, что ее написал кто-то из князейцеркви, так как в английском языке буква икс ("X") служитсокращенным обозначением имени Христа. В первой главе памфлета автор пробовал дать статистикусаламандр, прося простить его за неточность приводимцх цифр.Даже по приблизительному подсчету, говорил он, саламандр внастоящее время в семь-двадцать раз больше общего числалюдей на земном шаре. Столь же неопределенны и нашисведения о том, сколько есть под водой у саламандр фабрик,нефтяных скважин, водорослевых плантаций, ферм дляразведения угрей, установок для использования водной энергиии других естественных энергетических ресурсов; у нас нетдаже приблизительных данных о производственной мощностипромышленных предприятий саламандр; но меньше всего намизвестно, как обстоит дело с вооружениями саламандр. Мызнаем, правда, что в получении металлов, деталей машин,взрывчатых веществ и многих химикалий саламандры зависят отлюдей; но, во-первых, все государства держат в строгомсекрете, какое именно оружие и сколько других фабрикатов онипоставляют своим саламандрам, а во-вторых, мы поразительноплохо осведомлены о том, что именно изготовляют саламандры вморских глубинах из полуфабрикатов и сырья, покупаемого улюдей. Несомненно одно: саламандры отнюдь не желают, чтобымы знали об этом; - в последние годы утонуло или задохнулосьтак много водолазов, спускавшихся на морское дно, что ихгибель никак нельзя приписывать простой случайности. Это,безусловно, признак тревожный как с промышленной, так и своенной точек зрения. Конечно, продолжал Икс в следующих главах, труднопредставить себе, что именно саламандры могли бы или хотелипотребовать от людей. Они не могут жить на суше, а мысовершенно не в состоянии помешать их образу жизни подводой. Их жизненная среда и наша четко и навеки отделеныодна от другой. Правда, мы требуем, чтобы они выполнялиопределенные работы; но за это мы корм им большинство из нихи поставляем им сырье и товары, которые без нас они вообщене могли бы получить, например - металлы. Но если даже нетпрактических поводов к какому-либо антагонизму между нами исаламандрами, то, я сказал бы, существует метафизическоепротивопоставление; глубинным созданиям противостоятсоздания поверхности, ночным существам - дневные, темнаяпучина вод - сухой и светлой земле. Граница между землей иводой очерчена более резко, чем до сих пор; наша землясоприкасается с их водой. Мы могли бы прекрасно жить всевремя в стороне друг от друга, обмениваясь лишьопределенными, продуктами и услугами; но трудно избавитьсяот гнетущего ощущения, что это едва ли удастся. Почему? Яне могу привести никаких определенных доводов; но этоощущение не исчезает; это как бы предчувствие, что в одинпрекрасный день сами воды поднимутся против земли, чтобыразрешить вопрос - кто кого. Признаюсь, страх мой несколькоиррационален, пишет далее Икс; но я почувствовал бы огромноеоблегчение, если бы саламандры выступили с какими-нибудьпретензиями к людям - тогда с ними можно было бы по крайнеймере договариваться, заключать разные концессии, соглашенияк компромиссы, но их молчание - страшно. Я боюсь ихнепонятной сдержанности. Они могли бы, например,потребовать для себя определенных политических прав;откровенно говоря, законы для саламандр во всех странахнемного устарели и стали недостойными столь цивилизованных иколичественно столь сильных существ. Следовало быразработать новые права и обязанности саламандр в смыслеболее выгодных для них условий; можно было бы подумать окакой-то степени автономности для саламандр; справедливобыло бы улучшить их рабочие условия и вознаграждать их трудщедрее. Итак, во многих отношениях можно было бы облегчитьих участь, если бы только они это требовали. Тогда мы моглибы пойти на некоторые уступки в их пользу, связав ихкомпенсационными договорами; по меньшей мере мы выиграли бынесколько лет. Но саламандры не требуют ничего; они толькоповышают производительяоеть своего труда и увеличиваютзаказы, настала пора спросить себя наконец, на чемостановится то - и другое. Когда-то говорили о желтой, черной или красной опасности;но все это были люди, а мы более или менее можем себепредставить, чего хотят люди. И все же, хотя мы пока ипонятия не имеем, как и против чего придется человечествуобороняться, одно должно быть ясно, если на одной сторонебудут саламандры, то на другой встанет все человечество. Люди против саламандр! Пора уж наконец формулировать этоположение. Ведь, положа руку на сердце, нормальный человекинстинктивно ненавидит саламандр, питает к ним отвращениеи... боится их. Какая-то леденящая тень ужаса пала на всечеловечество. Как иначе объяснить эту безумную похоть, этунеутолимую жажду утех и наслаждений, эту оргию разврата,которая охватила теперешних людей? Такого падения нравов мыне знали с тех времен, когда на Римскую империю готовилисьобрушиться лавины варваров. Это уже не только плодынебывалого материального благоденствия, но и отчаянныеусилия заглушить страшное чувство разложения и гибели. Ещепоследнюю чашу, пока не настал конец! Какое безумие, какойпозор! Будто сам бог по грозному своему милосердиюниспослал старческую дряблость нациям и классам, которыестремительно несутся в бездну. Хотите прочесть роковыеслова "мене-текел-фарес", начертанные огненными знаками надпирующим человечеством? Поглядите на световые надписи, всюночь горящие над входами в притоны кутежа и распутства. Вэтом отношении мы, люди, уже приближаемся к саламандрам: мыживем больше ночью, чем днем. Если бы саламандры не были по крайней мере так чудовищнопосредственны! - с тоской восклицал Икс. Да, они более илименее образованны; но это делает их тем более ограниченными,ибо они взяли от человеческой цивилизации только то, чтоесть в ней стандартного и утилитарного, механического иприкладного. Они стоят около человечества, как Вагнер околоФауста, но разница в том, что они удовлетворяются этим и ихне гложут никакие сомнения. Страшнее всего, что этотвосприимчивый, глуповатый и самодовольный тип цивилиэованнойпосредственности размножался в миллионах и миллиардаходинаковых единиц. Впрочем, нет, я ошибся: страшнее всего,что они достигли таких успехов. Они научились пользоватьсямашинами и арифметикой, и оказалось - этого достаточно,чтобы они сделались властителями своего мира. Они выбросилииз человеческой цивилизации все, что было лишенонепосредственной полезности, всякую игру, фантазию, заветыстарины; тем самым они лишили ее всего, что было в нейчеловеческого, и усвоили только ее оголение - практическую,утилитарную, техническую сторону. И эта жалкая карикатурана человеческую цивилизацию изумительно процветает; онасоздает технические чудеса, перекраивает нашу старую планетуи в конце концов начинает гипнотизировать само человечество.Фауст будет учиться тайнам преуспевающей посредственности усвоего ученика и слуги! Одно из двух: или человечествостолкнется с саламандрами в борьбе не на жизнь, а на смерть,или же оно бесповоротно осаламандрится. Что касается меня,меланхолически заканчивает Икс, то я предпочел бы первое. И вот Икс предупреждает вас, продолжал анонимный автор.Еще можно стряхнуть это холодное и скользкое кольцо, котороеобвивается вокруг нас. Мы должны избавиться от саламандр.Их стало слишком много. Они вооружены и могут пустить в ходпротив нас военный материал, о мощи которого мы почти ничегоне знаем. Но страшнее всего для нас, людей, не ихчисленность и сила, а их торжествующая над всемнеполноценность. Я не знаю, чего нам надо бояться больше:их человеческой цивилизованности или же их коварной,холодной, звериной жестокости. Но когда одно соединяется сдругим, то получается нечто невообразимо кошмарное, почтидьявольское. Во имя культуры, во имя христианства ичеловечества мы должны освободиться от саламандр. Ианонимный апостол взывал: Безумцы, перестаньте наконец кормить саламандр! Перестаньте давать им работу, откажитесь от их услуг,порвите с ними, пусть они переселяются куда хотят, гдесмогут кормиться сами, как и вся остальная водная фауна.Сама природа управится тогда с излишком саламандр; только былюди, человеческая цивилизация и человеческая историяперестали работать на саламандр! И перестаньте поставлять саламандрам оружие! Запретите снабжать их металлами и взрывчатыми веществами,не посылайте им наших машин и изделий! Вы ведь не станетепоставлять зубы тиграм и яд змеям; не станете подогреватьогнедышащий вулкан или разрушать плотины, чтоб открыть путьнаводнениям! Пусть запрещение поставок распространится навсе моря, пусть саламандры будут объявлены вне закона, пустьбудут они прокляты и изгнаны из нашего мира. Пусть будет создана Лига наций против саламандр! Все человечество должно быть готово отстаивать своесуществование с оружием в руках. Пусть по инициативе Лигинаций, короля шведского или папы римского будет созванавсемирная конференция всех цивилизованных государств,которая создаст Всемирный союз или по крайней мере Союзхристианских наций против саламандр! Настал решающиймомент, когда под давлением страшной саламандровой опасностии лежащей на людях ответственности, быть может, удастсясделать то, что не под силу было мировой войне, несмотря навсе бесконечные жертвы: учреждение Соединенных Штатов Мира.Дай бог! Если бы это удалось, - значит, саламандрыпоявились не напрасно, значит, они были орудием промыслабожьего. Этот патетический памфлет вызвал живейшие отголоски всамых широких кругах публики. Пожилые дамы соглашалисьглавным образом с тем, что настало небывалое падение нравов.Наоборот, экономические обзоры газет справедливо указывали,что нельзя ограничивать поставки саламандрам, так как этопривело бы к резкому сокращению производства и к тяжеломукризису во многих отраслях промышленности. Да и сельскоехозяйство, писали они, рассчитывает на огромный сбыткукурузы, картофеля и других продуктов, служащих кормом длясаламандр; если бы численность саламандр уменьшилась, то нарынке продовольственных продуктов цены сильно упали бы иземледельцы оказались бы на краю разорения. Что касается"Лиги наций против саламандр", то всеответственныеполитические инстанции возражали, заявляя, что в ней нетнадобности: во-первых, уже есть Лига наций, а во-вторых -Лондонская конвенция, согласно которой морские державыобязались не снабжать своих саламандр тяжелым вооружением.Не легко, впрочем, требовать такого ограничения вооруженийот государства, которое не имеет уверенности в том, чтокакая-нибудь другая морская держава не вооружает тайно своихсаламандр, повышая этим свой военный потенциал в ущербсоседям. Равным образом ни одно государство и ни одинконтинент не могут принудить своих саламандр перебратьсякуда-нибудь в другое место - хотя бы уже потому, что такимпутем они повысили бы, с одной стороны, сбыт промышленной иземледельческой продукции, а с другой - военную мощь другихгосударств или континентов. И подобных возражений, скоторыми вынужден был соглашаться всякий здравомыслящийчеловек, приводилось много. Несмотря на это, памфлет "Икс предостерегает" произвелглубокое впечатление и не остался без последствий. Почти вовсех странах начало расти движение против саламандр исоздавались Союзы истребления саламандр, клубы"антисаламандрианцев", "комитеты защиты человечества" имного других организаций такого же рода. Женевские делегатыот саламандр подверглись оскорблениям, когда собирались на1213-е заседание комиссии по изучению СаламандровогоВопроса. На заборах вдоль морских побережий появлялисьугрожающие надписи, вроде "Смерть саламандрам", "Долойсаламандр" и т. п. Много саламандр было побито камнями; ниодна саламандра не осмеливалась больше высовывать днемголову из воды. Несмотря на все это, с их стороны не былоникаких протестов или ответных действий. Они простосделались невидимыми, по крайней мере днем, и люди, которыезаглядывали через их заборы, видели только бесконечную дальравнодушно шумящего моря. "Ишь, сволочи, - с ненавистьюговорили люди, - даже не показываются". И вдруг среди этого гнетущего затишья прогремело такназываемое

⇐ Предыдущая 7 8 9 10 111213 14 15 16 Следующая ⇒

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском:

vikidalka.ru - 2015-2024 год. Все права принадлежат их авторам! Нарушение авторских прав | Нарушение персональных данных