ПОСЛУШАЙ, ЧТО Я ТЕБЕ РАССКАЖУ! 11 страница

Зутти Синглтон, например, всегда считался старейшиной над всеми музыкантами из Луизианы. Даже над Луисом. И по сей день Луис смотрит на Зутти снизу, а тот на Луиса свысока. Хотя и не всегда это хорошо выглядело. Я помню одну вечеринку, которая состоялась после возвращения Зутти из Парижа. Художник Миша Резников устроил у себя прием, где присутствовали Луис, Бобби Хэкет и много других музыкантов. Зутти пришел позже всех и полностью игнорировал Луиса. Все были ошеломлены. Почему он так сделал? Вероятно, он хотел показать себя старшим членом джазовой группы, но я думаю, Зутти просто считал, что именно он должен быть ударником в бэнде Луиса и никто другой.

Успех Луиса задевал некоторых его коллег из Нового Орлеана по вполне определенной причине. Они понимали, что музыкально он заслуживает этого успеха, но их чувства как-то раз хорошо подметил ударник Тони Спарго: "Нам кажется, что каждый человек считает Луиса единственным музыкантом из Нового Орлеана". Видите ли, они полагали, что все они в равной степени ответственны за эту музыку. Да, конечно, его труба представляла их музыку лучше всех, но они все сделали ее, а не он один. Их задевало мнение большинства людей, считавших, что Луис - и есть эта музыка, но ведь Рэд Аллен, Уинги Манон, Панч Миллер и Гай Келли играли то же самое и при этом они вовсе не копировали Луиса. Все они играли новоорлеанский джаз, но каждый из них играл его по своему и имел свой собственный характерный стиль. Никто, конечно, не отрицал того, что Луис был величайшим солистом.

Да, эти новоорлеанцы держались своим кланом, даже если они порой и не приглашали друг друга в оркестры. Таким же был и басист Попс Фостер. Я думаю, он также считал, что должен играть в бэнде Луиса. Больше того, в Чикаго они даже не признавали и меня, хотя я сам был родом с Миссисипи, а оттуда рукой подать до Луизианы. Для этого новоорлеанского общества, видимо, не существовало такого понятия, как музыкант из Миссисипи или Джорджии, - были музыканты только из Луизианы. Они до сих пор еще думают, что лучшие джазовые музыканты вышли только из Луизианы, но вы же знаете, что джаз играли повсюду на Юге.

Некоторые люди на Востоке обычно говорили, что существует так называемый "западный стиль" исполнения джаза. Но мы не знали, что это такое. Мы играли в Чикаго - это Средний Запад - и мы не думали, что наша музыка - это какой-то особый джаз. В самом деле, я не знал, что существует такой ярлык как "чикагский джаз", до тех пор, пока я не попал в Нью-Йорк и не услышал там это название. Флетчер Хендерсон приезжал в Чикаго, и если он забирал оттуда человека с собой в Нью-Йорк, то там говорили, что этот парень играет в западном стиле, хотя мы и не помышляли о своем особом стиле, отличном от того, что называлось просто джазом.

Как бы то ни было, я пришел туда позднее и не могу считаться музыкантом "чикагского джаза". Не понимаю, какой смысл изобретать всякие термины и вешать ярлыки. Разумеется, окружающая обстановка оказывает на вас большое влияние, но условно подразделять музыку таким способом просто бессмысленно. Подобно тому, как сейчас говорят "джаз западного побережья" («West Coast Jazz»). Да и как вы можете в отношении джаза сказать, чье это там побережье, когда у джаза нет берегов? Мы просто думаем, слушаем и играем то, что мы чувствуем.

ПИ-ВИ РАССЕЛ. Многие люди исполььзуют термин вроде "чикагского джаза" или "новоорлеанского стиля" - я отвергаю такой подход к джазу. Напишите мне список ребят, которые по общему мнению играют в чикагском стиле. Хотел бы я знать, когда такой-то из них появился в Чикаго. Да и был ли он там вообще когда-нибудь? Спрашивается, где он родился? Наоборот, бывал ли он когда-либо в Новом Орлеане, если говорят, что он играет в новоорлеанском стиле? Пройдитесь по всему такому списку, и я гарантирую вам лишь несколько исключений, которые касаются тех, кто действительно жил и работал в этих городах, но вся эта идея ярлыков в целом явно надумана. Большинство из так называемых "чикагцев" даже не получало музыкальное образование в этом городе, а многих вообще не было в Чикаго в тот период, когда там было что послушать.

Бикс происходил из Давенпорта, я вышел из Оклахомы, другие были из Сент-Луиса. Немногим из нас довелось в то время слышать Луиса, но не обязательно это было в Чикаго. Музыка, которая игралась в Чикаго, разумеется, оказывала большое влияние на чикагских ребят. На таких, как Фримен и МакПартлэнд. Им повезло - они слышали Джимми Нуна и других новоорлеанцев. Один Бикс слушал Луиса задолго до этого.

Я хочу сказать, что не имеет никакого значения, в каком городе вы впервые слушали джаз. Я совершенно не согласен с идеей, что вы должны происходить из какой-то определенной части страны, чтобы играть хороший, настоящий джаз. Возьмите Джека Тигардена. Он из Канзаса, затем переехал в Техас. Я первым вытянул его оттуда и привез в Сент-Луис. В Техасе я играл с бэндом Пека Келли, и именно там я впервые услышал Тигардена. А ведь Джек играл определенно хороший джаз несмотря на то, откуда он вышел.

Первым большим городом, который покорил Джек, был Сент-Луис, потому что Хьюстон еще не был тогда таким как сегодня. Джек хотел работать с Трамбауэром, но музыкальный союз ему не позволил - было там какое-то правило о 6-месячном испытательном сроке или что-то вроде этого. На следующий день он уехал в Индиану, это было ближе всего. Джек всегда любил Луиса и новоорлеанскую музыку, хотя он и играл в так называемом "чикагском стиле". Но он вовсе не происходил из Чикаго.

10. "В ТУМАНЕ" - ЛЕГЕНДАРНЫЙ БИКС.

ДЖИММИ МАКПАРТЛЭНД. Для меня Бикс - да, это было то, что надо. Большой музыкант и большой человек. Какой прекрасный звук, чувство мелодии, сильный "драйв", уравновешенность - словом, все! Он играл просто чудесно.

ХОГИ КАРМАЙКЛ. Я был прерван появлением хрупкого, исключительно молодого паренька, который только что вошел в комнату. "Хоги, к тебе Бикс Байдербек", - сказал Джордж. "Хэлло", - едва разжав губы, промолвил Бикс. Он был не особенно внимательным, но его глаза и маленький рот очаровали меня. Когда он ушел, Джордж наклонился ко мне: "Ты должен послушать, как играет этот парень. Вскоре он будет выше всех. У него есть необычные идеи, вот только его губы еще слишком слабы".

"Откуда он?" - «Давенпорт, штат Айова. Он приехал сюда учиться в академии "Лэйк форест". Он говорит, что его могут выгнать в любой момент, т.к. он каждую ночь ходит в город слушать джаз-бэнды. Он влюблен в Равеля и Дебюсси". "Какой-то сумасбродный парень". "Это точно. Дома он ежедневно торчал на берегу реки и пробовал играть с пароходными оркестрами. Он говорит, что затем услышал двух ребят, которых звали Луис Армстронг и Кинг Оливер. Его родители хотели, чтобы он стал концертным пианистом, но он взялся за трубу. А какой слух у этого парня, если бы ты знал! Он назовет тебе тональность отрыжки".

УЭЙН РОЛЬФ. Сначала я хотел бы сказать, что посещал ту же самую школу в Давенпорте, что и Бикс. Я играл вместе с ним в оркестрах на танцах и был одним из его близких друзей (а также и другом его брата). Я пытался играть роль доброго советчика для молодого Бикса. Он неплохо музицировал на фортепиано, когда мы еще учились в школе, но не мог прочесть ни одной ноты. Вообще, мне не верится, чтобы он когда-нибудь смог научиться читать с листа. Уже в школе Бикс глубоко заинтересовался игрой на корнете. Он попросил своего дядю Эла Питерсена, местного бэнд-лидера, дать ему несколько уроков, если он купит корнет. Дядя отказался, считая, что это лишь случайная прихоть молодого парня. В следующий раз, когда Питерсен посетил дом Байдербеков, молодой Бикс уже играл квадраты популярных мелодий того времени, которые он разучил с пластинок.

Затем Бикс играл со всеми местными бэндами, а также участвовал в школьном оркестре, который обычно выступал на футбольных матчах. Позже он играл с оркестром университета штата Айовы и академии "Lake Forest", а потом присоединился к группе "Вулверинс" и одно время был даже в оркестре Жака Голдкетта. В последнем составе он малость подучился читать ноты, ибо его учителем был не кто иной, как знаменитый Фредди Фаррар, и, насколько я знаю, он был у Бикса единственным настоящим учителем.

ХОГИ КАРМАЙКЛ. Дело было летом 1923 года. Мы взяли две четверти самогона и блок сигарет и тут же отправились в одно заведение, где играл бэнд Кинга Оливера. В его составе были две трубы, фортепиано, бас и кларнет. Тромбониста почему-то не было. Не успел я сесть и закурить, как Бикс дал знак толстому черному парню, игравшему вторую трубу вслед за Оливером, и, очертя голову, тот пустился в стремительный "Bugle Call Rag".

Я посмотрел на Бикса. Он вскочил на ноги. Его глаза блуждали. Ибо этот первый квадрат играл 2-й трубач Оливера Луис Армстронг. Луис был скор на руку. Наш Боб Джиллет даже соскользнул со стула под стол - так он выражал свой восторг.

Я отхлебнул водки и сказал: "Почему этого не слышит весь мир?". Я был потрясен. Эту музыку не возможно описать словами, и она заслуживала того, чтобы ее услышали все. Каждая нота Луиса казалась совершенством. Я побежал к фортепиано и занял место жены Луиса. Они переключились на «Royal Garden Blues». Я никогда раньше не слышал этой темы, но теперь я почему-то вдруг узнал каждую ее ноту. Мне просто некуда было деваться - я как бы плыл в странном, глубоком водовороте джаза. Дело было не в выпивке и не в выкуренной марихуане, а в самой музыке. Именно она захватила меня и увлекла за собой. Мне было очень хорошо.

Луис Армстронг был настоящим кумиром Бикса, но когда мы на следующий день отправились на танцы, где играла группа "Вулверинс" с Биксом, то я заметил, что он вовсе не имитировал Армстронга. Вообще "Вулверинс" на мой взгляд звучали лучше, чем «Нью Орлеанс Ритм Кингс». Их ритм был гораздо сильнее, а Джимми Хартвелл, Джордж Джонсон и сам Бикс играли красиво и точно.

Пассажи Бикса не были столь дикими, как у Армстронга, но они тоже были горячими, и он подбирал каждую ноту с подлинно музыкальным вкусом. Он показал мне, что джаз может быть музыкальным и красивым и в то же время "горячим". Бикс также доказал, что при этом темп не обязательно должен быть быстрым. Его музыка волновала меня как-то по-особенному. Не могу сказать как именно - вроде лакрицы, вам надо бы ее попробовать.

РАЛЬФ БЕРТОН. Мои брат уже слышал как люди толковали об одном оркестре молодых музыкантов, которые играли в Индиане. Это были "Вулверинс", и впоследствии он стал их менеджером. Собственно говоря, за исключением Бикса, все другие музыканты их бэнда были довольно посредственными.

Я услышал их впервые в Миллер Бич (штат Индиана), это было еще в 1924 г. Их первые записи в то время только еще начинали появляться, и они не были известны достаточно широко.

ХОГИ КАРМАЙКЛ. Примерно перед рождественскими праздниками, когда Бикс играл в Индианополисе, он попросил меня приехать в Ричмонд, чтобы послушать как он будет делать там некоторые записи. Он позвонил мне домой, и я поспешил отправиться на встречу с ним в своем новом "форде", который я подарил самому себе на рождество. Когда я нашел Бикса, он сказал, что группа будет записываться для фирмы «Gennett», которая уже делала наши записи прошлой осенью. Я был очень рад поехать с ним.

Помня о своей собственной нервотрепке на сессии, я полагал, что мне будет вдвойне приятно присутствовать там лишь в качестве гостя. Я спросил Бикса, кто еще должен быть с ним в студии записи из музыкантов. Он ответил: "Мы собираемся сделать несколько записей в стиле «slow drag»*, и я пригласил ребят, которые действительно могут это сделать, - Томми Дорси, Хауди Квикселл, Дон Мюррей, Пол Мертц и Томми Гаргано. Они должны приехать в Ричмонд прямо из Детройта и встретиться со мной. "О, это будет что-то особенное!" - воскликнул я. - Что же вы собираетесь играть?". "А черт его знает. Там видно будет. Что-нибудь погорячее, я думаю". "Отвезти тебя на машине сегодня ночью?" - спросил я. "Это было бы шикарно", - ответил Бикс. "Ребята принесут с собой три четверти..."

Мы собрались в студии и немного поболтали. Когда бутыли стали легче, Бикс начал продувать свой инструмент. Наконец, он нашел нужный звук, который его устраивал, но к этому времени уже каждый захотел принять участие в выборе мелодии для записи. Правда, поскольку бутылки стали еще полегче, никто, казалось, не имел отчетливого представления о том, какой же должна быть эта мелодия.

У меня сохранилась фотография этой необычной группы, сделанная в тот день в студии. Бикс облокотился на фортепиано, скрестив ноги, и вы можете видеть его в полупрофиль. Он выглядит настолько молодо, что похож на маленького мальчика - но как он тогда играл! Позади него Томми Дорси, с раннего возраста уже носивший очки, небрежно развалился в кресле, держа у рта тромбон. Другие ребята - в различных выжидающих позах.

Насколько я знаю, у них не было никакой аранжировки или даже общей разученной темы, но когда пришел инженер студии и дал им сигнал начинать - они начали. Они назвали первую пьесу "Davenport Blues" в честь родного города Бикса. Она была сделана в ленивом "джиг" стиле, но к концу здорово закручена. Следующим номером шел "Toddlin’ Blues" с чудесным эффектом звучания, затем они исполььзовали тему "Old Black Joe", который "скоро должен вознестись на небо". Да, всего через несколько лет трое из этих шести ребят, которые тогда вместе играли прекрасный джаз, ушли от нас в лучший мир.

ДЖИММИ МАКПАРТЛЭНД. Бикс имел почти все, что я хотел бы видеть в музыканте. А когда он пошел в гору с этих записей "Вулверинс", то все наши ребята просто запиливали до конца его пластинки. Мы копировали даже мелкие детали, а также то, что происходило в ансамблях. Но одно было ясно, чего никто из нас не мог бы сделать - в точности скопировать любое соло Бикса.

Вообще, мы и не полагались на полную имитацию этих аранжировок. Конечно, интродукцию, окончания, первую концовку или интерлюдию и т.п. - все это мы могли копировать. Но соло - никогда. В том месте, где Бикс солировал, я все равно играл по-своему - просто так, как я это чувствовал сам. Но я находился под огромным влиянием Бикса. Прослушивание записей "Вулверинс" было большим шагом вперед для всех наших. Мы переняли их номера, расширив этим свой репертуар.

Мой брат Дик нашел работу для группы размеров бэнда на одной радиостанции. Туда устроились Тешемахер, Фримен, Лэнниген, Дэйв Норт и другие, но у них не было корнетиста. бэнд стал называться "Блю флайерс" и они неплохо играли. Я чуть было не присоединился к ним корнетистом, как вдруг получил телеграмму от Дика Войнова, пианиста и менеджера на "Вулверинс". Это был знаменитый день. Телеграмма гласила: "Не могли бы вы присоединиться к "Вулверинс" в Нью-Йорке взамен Байдербека? Оплата 87,5 долларов в неделю. Отвечайте немедленно". Позже я узнал, что Бикс ушел к Жану Голдкетту, но тогда я показал эту телеграмму всем и каждому и не знал, что делать. Хоть я и бодрился, но был полон сомнений. Может, это просто шутка с чьей-то стороны? Ребята говорили мне: "Ты сошел с ума! Конечно же тут все в порядке. Соглашайся, ведь это великая честь!". И я решился. В Нью-Йорк ушла телеграмма: "Вышлите на проезд. Я принимаю ваше предложение. МакПартлэнд".

Железнодорожный билет от Чикаго до Нью-Йорка стоил тогда 32,5 доллара - проезд в 3-м классе, никаких удобств. И именно эту сумму прислал мне Войнов через пару дней. Он тоже заботился о своем бизнесе и напоминал мне, чтобы я выезжал немедленно.

Что ж, я уехал из Чикаго в ту же ночь - с одним чемоданчиком и своим старым корнетом. Он был у меня здорово помят, играть становилось все хуже. Когда я прижимал клапаны, они звенели и лязгали. Сплошной шум!

Занять место Бикса - для меня это было самым крупным событием из всех, происходивших ранее в моей жизни. "Вулверинс" считался первым джаз-бэндом страны, во всяком случае все наши так считали. Как я уже говорил, я никогда раньше не встречал Бикса, но для меня достаточно было слышать на пластинках как он играет. С тех пор я слышал много других великих трубачей, но никто из них и близко не был похож на Бикса. Что говорить, его стиль по чистоте и тону, по проникновенности и глубине чувства был прекрасен. Он поистине заслуживал звания великого мастера.

В конце концов, я прибыл в Нью-Йорк примерно в 6 часов утра. Я попал туда впервые в своей жизни, и для этого самым подходящим временем было утро. Прямо с вокзала я позвонил Войнову, который ответил: "Бери такси и езжай к нам в отель "Somerset". Я примчался туда и начал толковать с Диком о работе. Затем он позвонил Биксу, и вскоре тот появился в номере. Так произошла моя первая встреча с Биксом.

"Вулверинс" репетировали во второй половине дня, и когда я пришел к ним, я очень нервничал. Разумеется, я помнил наизусть большинство аранжировок по их записям, но все же волновался. Когда Дик спросил, что бы я хотел сыграть, я ответил: "Все равно. Давайте "Jazz Me Blues", "Farewell Blues", "Riverboat Shuffle", "Big Boy" - любую тему". Они удивились: "И ты знаешь все эти вещи?". "Конечно", - ответил я. Затем Войнов сказал: "О'кей, поехали!", и начал играть, а я вступил вслед за ним нота в ноту. Я отлично знал все ведущие партии Бикса и порядочно удивил этих парней - у них даже рты раскрылись от изумления Я сыграл правильно весь их номер, исполнив свое соло точно там, где это обычно делал Бикс. А когда номер закончился, все стали поздравлять меня, говоря: "Великолепно, приятель!" и т.п. Я сразу почувствовал себя хорошо и больше не нервничал. Мы прошли еще несколько номеров, и со мной все было в порядке.

С самого начала Бикс вел себя очень сдержано и помалкивал. Он не произнес ни слова до тех пор, пока репетиция не закончилась. Затем он подошел ко мне и сказал: "Знаешь, что ты делаешь? Ты растешь прямо на глазах и вскоре перегонишь меня. Ты мне нравишься". Потом я пошел вместе с Биксом, и мы устроились в одном номере. Он показывал мне различные темы и аранжировки бэнда, натаскивал меня в отдельных приемах, которые он сам исполььзовал в своей игре, и т.п. К вечеру мы отправились на работу ("Вулверинс" играли в «Cinderella Ballroom» на углу 48-й стрит и Бродвея), и несколько номеров мы исполнили вместе с Биксом.

Да, примерно 5 вечеров мы играли оба в одном бэнде. Сперва Бикс вел первую трубу, затем он играл вслед за мной вторую, и так до самого "брэка". Он всячески ободрял меня и оказывал огромную поддержку, а я был глубоко восхищен этим человеком как музыкант.

Я должен также сказать и о его великодушии по отношению ко мне, хотя я был для него совершенно чужим человеком, и, кроме того, я занимал его место в ансамбле "Вулверинс". Через пару дней он спросил меня: "Как это ты можешь играть на таком инструменте? Ведь это же сплошной ужас". Я сказал, что мой корнет действительно побитый, дает утечку воздуха и все прочее. Но я как-то особенно не задумывался над этим, пока не получил замечание от Бикса. В то время он играл на корнете фирмы "Conn Victor", это была последняя модель с длинным раструбом, имевшая прекрасное звучание, и вообще отличная штука. Он дал мне попробовать свой инструмент - звучал он действительно блестяще.

Бикс сказал: "Ты должен иметь такую же трубу, Джимми. Пойдем-ка со мной к Дику". И мы отправились к Войнову, который по просьбе Бикса выделил монету. Затем мы пришли в компанию "Conn", где Бикс испробовал подряд 4 или 5 корнетов, и, наконец, сказал: "Вот этот тебе подойдет, пожалуй". Так я получил прекрасный инструмент для работы. Помню еще Бикс сказал: "Ты мне нравишься, парень, потому что ты играешь так же, как я, но ты не копируешь меня. Ты играешь в своем собственном стиле - продолжай и дальше в том же духе".

Все что он говорил, конечно, было приятно слышать. Так мог сказать лишь настоящий музыкант. В своей игре я брал с него пример, но всегда пробовал внести и нечто свое собственное. А это мы считали главным еще в "Остин хай скул гэнг" в Чикаго - играть так, как чувствуешь это сам.

ДЖОРДЖ ДЖОНСОН. Записи "Вулверинс" стали повсюду известны, особенно среди музыкантов. Вик Бертон, который только что закончил работу с чикагским театральным оркестром, приехал к нам в Индианаполис с предложением ангажировать бэнд на август месяц. Эта работа заполнила время вплоть до нашего ангажемента в "Cinderella Ballroom".

Это был один из лучших танцзалов в Нью-Йорке того времени. Он располагался в центре города, на 48-й стрит. Напротив нас там иногда играл оркестр Уилли Кригера - это был первый из 4-х оркестров, которые играли против нас в течение четырех месяцев нашей работы в этом заведении.

Когда мы туда нанимались, то вполне естественно, что мы в своем бэнде смотрели на будущее с законной гордостью и не сомневались в успехе, т.к. всего за год став определившейся музыкальной организацией, мы уже должны были играть в первоклассном танцзале на Бродвее, а это был такой успех, который редко достигается каким-либо другим оркестром. Кроме того, для публики наша музыка была совершенно различной с музыкальной точки зрения по сравнению с местными бэндами - и это несмотря на тот факт, что Рэд Николс, Мифф Моул, Джимми и Томми Дорси, Фрэнки Трамбауэр и другие уже играли тогда в Нью-Йорке с разными оркестрами.

Там было очень мало диксилендовых групп, они играли лишь в небольших дансингах и кафе, и ни одна из них не была похожа на нашу даже по стилю, и по этой причине мы смотрели вперед уверенно и спокойно. Мы лишь с нетерпением ожидали своего первого выступления. Накануне некоторые из нас побывали в театре, где оркестр Рэя Миллера должен был играть несколько дней перед своей премьерой в "Arcadia Ballroom". С Миллером были Мифф Моул, Буби Блюм (которого я раньше встречал в Чикаго) и Фрэнк Трамбауэр, мой любимый саксофонист. Для нас это была первая возможность послушать их вместе лично. Вы поймете наш энтузиазм, если я скажу, что мы все дружно заорали, когда Мифф взял свой первый "брэк", и были тут же выдворены из театра. Тогда мы зашли со стороны сцены, где я встретился с Руби, и он представил нас Фрэнку и Миффу. Последний был очень удивлен, узнав, что мы явились причиной всего этого шума в театре. Он уже было подумал, что кто-то собрался его освистать.

С тех пор в течение всего нашего пребывания в Нью-Йорке мы не упускали возможности послушать бэнд Миллера - особенно в том случае, когда мы заканчивали работу раньше, а они играли позже. Кроме того, они также часто приходили в "Cinderella Ballroom" послушать нас. Тогда оркестр Рэя Миллера был одним из первых больших бэндов в Нью-Йорке, который смешивал в своих номерах немного "хот" музыки с общеизвестной рутиной тяжелых оркестровок, и их "хот" музыка вызывала большой интерес среди публики.

Вначале наш контракт был заключен на 30 дней, но нас там очень хорошо приняли, и в первую же неделю по Бродвею пошла молва, что "Вулверинс" - это нечто новое и особенное. Известные музыканты приходили послушать нас и сразу загорались желанием поиграть вместе с нами, как будто вернулись дни нашей работы во «Friars Inn» в Чикаго. Чаще всех у нас бывал Рэд Николс, который в то время находился под сильным влиянием гения Бикса. Вероятно, Рэду не понравится такое заявление, но это мое личное мнение, ибо в основном современный стиль Рэда является прямым результатом тех идей, которых он набрался, играя вместе с Биксом и изучая по нотам его записи. Еще до того как мы очутились в Нью-Йорке, мы в свою очередь слушали некоторые записи Рэда, в которых он полностью исполььзовал квадраты Бикса, например, из темы "Jazz Me Blues!".

Бикс был настоящим источником спонтанных идей, и для него самого они были столь же неожиданными, как и для всех нас, в то время как игра Рэда была более методичной и тщательно продуманной - каждая его нота как бы планировалась заранее. Оба, безусловно, являлись большими артистами, но к Биксу идеи приходили очень естественно и, будучи однажды сыграны, затем отбрасывались и никогда больше не исполььзовались. А многое было им не сыграно вообще, чтобы избежать повторений.

Наш первый месяц изобиловал новыми экспериментами, т.к. наше появление в Нью-Йорке было большим жизненным опытом для любого из нас. Поскольку публика была в восторге, наш контракт продлили, и мы узнали, что будем там работать до января. Мы репетировали новые номера и сделали свою первую пластинку в Нью-Йорке - с одной ее стороны был записан номер "Big Boy", где Бикс впервые на записях сыграл целый квадрат на фортепиано, а с другой - "Tia Juana", о которой чем меньше будет сказано, тем лучше. Большую часть времени после работы Бикс проводил, играя с некоторыми местными группами диксиленда. При этом он всегда утверждал, что комбо из 5-ти человек является идеальной группой. После того как мы пробыли в Нью-Йорке целый месяц. Бикс известил нас, что он уходит работать к Фрэнку Трамбауэру в Сент-Луис.

ДЖИММИ МАКПАРТЛЭНД. В следующий раз я встретился с Биксом, когда я уже стал лидером "Вулверинс" и наша группа теперь в основном состояла из бывших членов "Остин хай скул гэнг". Это было весьма неплохое комбо, и каждый приходил послушать нас, даже Луис Армстронг. Он играл тогда в «Suset Cafe», где начинали позже нас и работали до 4-х утра. Луис приходил к нам 2-3 раза в неделю и садился позади оркестра. Он внимательно слушал нас и радовался на весь зал. В ту пору ему было 25 лет.

Пи-Ви Рассел, Бикс и Фрэнки Трамбауэр работали в «Hudson Lake» в Индиане, всего на расстоянии 80 миль к югу от Чикаго. Каждый понедельник, в свой выходной день, они приезжали в город послушать нас. Когда мы кончали работу, то шли все вместе в другой клуб, чтобы поймать Луиса или Джимми Нуна, наших фаворитов. Иногда мы немного играли с Луисом в «Sunset» или с Нуном в "Apex Club" - этот клуб тоже был одной из наших регулярных точек.

Бикс однажды затащил меня послушать пение Этель Уотерс. Это было, кажется, в 1927 году, и она выступала в шоу под названием "Мисс Калико". О, она действительно умела петь, скажу я вам! Мы сидели там, полностью очарованные ею. Мы все очень любили Бесси Смит, но Уотерс обладала большей изысканностью и шлифовкой. Она столь чудесно владела искусством фразировки, природные качества ее голоса были так прекрасны, и она пела именно то, что чувствовала, а это всегда ошеломляет вас при встрече с любым настоящим артистом.

ФРЭНК ТРАМБАУЭР. У меня был свой бэнд в «Arcadia Ballroom» в Сент-Луисе в 1926 году. Со мной там работали Бикс и Пи-Ви Рассел. Этот танцзал служил местом встречи для всех музыкантов, проезжающих через город.

Чарли Хорват сделал мне предложение руководить одним из бэндов Жана Голдкетта в Детройте, но когда я упомянул о том, что со мною будет также и Бикс, то он вначале отказался. Тогда я отверг его предложение, сказав, что никуда не поеду без Бикса. Чарли вынужден был принять это условие, но заявил, что я сам буду отвечать за Бикса, ибо, по его мнению, из этого не выйдет ничего путного. Он не знал, чем мы с Биксом были друг для друга. Вначале Бикс не умел даже читать ноты, но мы научили его всему, что было возможно сделать за столь короткое время. Например, Бикс должен был играть в концерте - мы изучали с ним партии скрипки, затем транспонировали их для трубы, и, наконец, дали ему одни партии трубы, и он отлично справился с ними. Во всяком случае, он здорово старался. Тогда же он начал беречь деньги, у него появилась хорошая одежда, он много играл в гольф и вообще выглядел превосходно.

У нас с ним было полное взаимопонимание, и каждый всегда предугадывал то, что другой собирается сделать на своем инструменте. Мы целыми часами просиживали за фортепиано и разрабатывали свои идеи, а если вы хотите знать, что вдохновило его на композицию "In a Mist" ("В тумане"), послушайте "Land of the Loon" - Бикс очень любил Иствуда Лэйна и Сирила Скотта, наших американских композиторов. Я не помню, чтобы он когда-нибудь сидел, слушая популярные пластинки - обычно мы слушали симфонии, которые он просто обожал. Не многие знали, что все это вместе взятое очень помогло Биксу научиться хорошо читать ноты.

У него в жизни были и любовные дела, о которых также почти никто не знал. Одна девушка до сих пор бережно хранит в памяти воспоминания о Биксе, и у нее есть на то достаточно причин. Я уверен, если бы она когда-нибудь захотела рассказать нам свою историю, ее стоило бы послушать.

Но я немного отклонился. Значит тогда мы распрощались с бэндом и уехали в Детройт, чтобы присоединиться к Голдкетту. Оркестр был просто убийственным, мягко выражаясь. Например, Дон Мюррей - не парень, а черт те что. На репетицию он приносил целую корзину с пивом и бутербродами, и вместе с Квикселлом устраивал комедию. Поскольку я руководил этим бэндом, то я как-то попросил ребят сделать вырезки в некоторых аранжировках. Мюррей решил проделать это буквально и действительно вырезал часть своей партии большими ножницами, так что она стала походить на кружевную занавеску. Ну что можно было с ним поделать? Ведь в случае чего он уже не мог бы вернуться к прежней партии. Я некоторое время жил вместе с ним до тех пор, пока я уже не смог больше переносить девочек, которых они таскали к нам домой вместе с Квикселлом.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: