Теория установки Д.Н. Узнадзе

Д.Н. Узнадзе обнаружил в основании всей классичес­кой психологии одну «роковую предпосылку» — «посту­лат непосредственности». Общетеоретические построения Д.Н. Узнадзе вдохновлялись пафосом противопоставления развиваемого им подхода — классической психологии, опиравшейся на этот постулат. Поэтому для лучшего по­нимания теории установки стоит вглядеться в методоло­гический облик классической психологии. Это тем более важно, что автор другой психологической школы, которую нам предстоит анализировать в этой главе, А.Н. Леонтьев, также строил свою теорию в контексте напряженного методологического оппонирования той же «традицион­ной» психологии.

Если попытаться развить идею Д.Н. Узнадзе о «постула­те непосредственности» как едином корне традиционной психологии, можно выдвинуть историко-психологическую гипотезу о том, как собственно из этого корня вырастают все основные направления классического психологичес­кого мышления.

Выделим в «постулате непосредственности» две части — формально-логическую и содержательно-теоретическую. Формально-логический аспект «постулата непосредствен­ности» фиксирует тип детерминизма, преобладавший в классической парадигме, а именно представление о про­стой и однозначной причинно-следственной связи как универсальной схеме психологического события.

В содержательном своем аспекте постулат непосред­ственности можно истолковать как ту философему классической психологии, согласно которой мир «делит­ся на два» — на физические и психические явления.

Соединяя формальный и содержательный аспекты этого постулата, то есть полагая, а) что единицей психологичес­кого исследования выступает простое событие, состоящее из двух элементов — «причины» и «следствия», и б) что «причинным» элементом психологического события могут считаться и психические, и физические явления, равно как и «следствием» в составе психологического события могут быть все те же (иного в онтологии просто нет) физические или психические явления; соединяя, повторю, эти а) и б), получаем типологию вариантов «постулата непосредствен­ности».

Таблица 1

Типология вариантов «постулата непосредственности»

Эта типология логически выводит из постулата непосредственности общую картину всей психологии XIX — началаXX века. Отдельные ее направления резко противостояли друг другу, являлись абсолютными антиподами (например, интроспекционизм и бихевиоризм), а между тем на уровне «философского генотипа» были кровными братьями. Каж­дый из этих вариантов постулата непосредственности послу­жил методологическим «архетипом» для одного из базовых направлений классической психологии. Перечислим их.

Тип 1. Причина — психическое, следствие — психичес­кое. Первый тип репрезентирует основную проблематику интроспективной психологии, все ее системы, в основе которых лежит убеждение, что причины психических яв­лений следует «искать не где-нибудь за ними, а в них же самих, полагая, что психические явления обусловливают­ся психическими же причинами» (Узнадзе, 1966, с. 159).

Тип 2. Причина — физическое, следствие — психичес­кое. Второй тип задает основную схему классической пси­хофизики

Тип 3. Причина — психическое, следствие — физичес­кое. В третьем типе фиксируются классические представ­ления о психомоторике.

Тип 4. Причина — физическое, следствие — физическое. Четвертый тип выражает собой парадигму ортодоксального бихевиоризма и рефлексологии, этих «психологии без психики».

Всякое психическое явление непосредственно и одно­значно вызывается другим психическим явлением (тип 1) или явлением физическим (тип 3). Всякий двигательный акт непосредственно и однозначно определяется некоторым психическим явлением (например, желанием) (тип 2) или физическим явлением (внутренним — возбуждением не­рвных клеток или внешним — стимулом) (тип 4). Таковы четыре варианта «постулата непосредственности».

Во всех этих случаях игнорируется роль субъекта — и в этом главный, с точки зрения Д.Н. Узнадзе, порок тради­ционной психологии (Прангишвили, 1960). Ее объяснения психики и поведения строились так, будто «...поведение осуществляется помимо существенного соучастия субъекта» (Узнадзе, 1966, с. 328), а психические процессы являются самодостаточными и самодействующими сущностями. Вследствие этого классическая психология оказалась не­способной адекватно поставить и решить проблемы пси­хического отражения и целесообразной деятельности (Узнадзе, 1966).

Д.Н. Узнадзе противопоставил старой психологии но­вые онтологические представления, в рамках которых эти проблемы могли быть поставлены и решены. В текстах ос­нователя грузинской психологической школы может быть выявлена последовательная система процедур введения понятия установки, каждая из которых направлена про­тив того или иного варианта «постулата непосредствен­ности». Не излагая здесь всю эту систему, коснемся лишь важнейшей из этих процедур, которая осуществляется с помощью понятий «потребность» и «ситуация». Необхо­димым и действительным условием возникновения уста­новки, повторял Д.Н. Узнадзе, следует считать единство актуальной потребности субъекта и ситуации ее удовлет­ворения (Узнадзе, 1966, с. 157, 168). Попытаемся реконст­руировать из этого положения онтологию, лежащую в основе теории установки.

Субъектный полюс онтологии конкретизирован в дан­ном случае понятием «потребность». Но потребность — это всегда потребность в чем-то, она определена не через са­мое себя, а через объект. Следовательно, в понятии потреб­ности, хотя оно и является представителем субъектного полюса онтологии, уже имплицирована связь субъектно­го и объектного полюсов, вне которой это понятие бес­смысленно. Точно так же обстоит дело и с понятием ситуации. Хотя ситуация удовлетворения потребности — это нечто объективное, существующее независимо от произвола и воображения субъекта, но собственно ситуацией она не может стать вне отношения к живому существу, к субъекту. Ситуация — это не само по себе чисто внешнее объективное обстояние, взятое в себе, безотносительно к жизнен­ному состоянию субъекта, но и не это состояние, взятое само по себе вне отношения к объектам, ситуация — это единство обстояния и состояния. Стало быть, и понятию ситуации внутренне присуща связь субъектного и объек­тного полюсов.

Но если понятия потребности и ситуации сами лишены односторонности и каждое из них несет идею неразрывной связи субъекта и объекта, то ясно, что понятие установки, возникающей на основе единства потребности и ситуации, выражает эту связь не просто в усиленной степени, а явля­ется, по существу, таким понятием, которое указывает уже не на связь между субъектом и объектом, определенными будто бы до и вне этой связи, а на связь, объемлющую субъект и объект, которые только внутри нее и получают определение и выделяются как отдельные моменты. Отсюда следует, что онтологическая суть категории установки со­стоит не просто в обнаружении опосредующего звена меж­ду психическим и физическим мирами, а в создании представления о едином «жизненном мире», сущностно пред­шествующем своим моментам — субъекту, объекту и их вза­имодействию. Таково, на наш взгляд, наиболее абстрактное значение категории установки, конституирующее главную онтологическую идею психологической теории Узнадзе[55].

Как же определяет эта психология свой предмет? В про­тивоположность традиционной психологии Д.Н. Узнадзе полагает, что к познанию психики можно подойти не пря­мо, а опосредованно — через изучение человеческой дея­тельности. Это и есть предмет психологии как науки.

«...Наша наука, — писал Д.Н. Узнадзе, — призвана поставить вопрос о психологическом анализе и изучении закономерностей человеческой деятельности» (Цит.по: Прангишвили, 1960, с. 128).

В силу того, что главный порок классической психо­логии Д.Н. Узнадзе видел, как уже говорилось, в том, что она отвлекалась от самого действующего индивида, от целостного субъекта, основным объектом изучения в рам­ках общего предмета психологии он избирает субъекта деятельности.

Что же является «единицей» анализа субъекта деятель­ности и соответственно центральным предметом конк­ретных исследований? «Установка, понимаемая как модификация целостного субъекта» (Узнадзе, 1966), отра­жающая в себе конкретное состояние «жизненного мира», возникшее в результате «встречи» потребности и ситуа­ции. Всякий психический и поведенческий акт должен быть объяснен, согласно теории установки, по преиму­ществу из субъекта, как реализация определенного его состояния или «модуса» — установки, но само это состо­яние понимается не как внутри самого субъекта и только из него вызревшее субъективное состояние, а как объек­тивное субъектное состояние, детерминированное един­ством потребности и предмета, ее удовлетворяющего (Узнадзе, 1966, с. 322).

Таким образом, онтология, которую Д.Н. Узнадзе про­тивопоставил онтологии классической психологии, мо­жет быть названа «онтологией жизненного мира» (см. Василюк, 1984). Предметом психологии становится чело­веческая деятельность, а основным объектом изучения в рамках этого предмета выступает субъект деятельности. Единица анализа субъекта деятельности и, соответствен­но, центральный предмет конкретных исследований — это определенная «модификация целостного субъекта», или установка.