В чем же разница? Для меня она колоссальна.

В обычной женской консультации никто не помнит твоего имени и твоей истории. Они все посмотрят в карте, туда же и запишут. Во всех трёх первых родах никто не называл меня по имени. Некогда и не зачем им помнить такие мелочи. Но ведь в родах ты полностью обнажена и не только физически, и поэтому важно доверять. А как можно доверять, когда твоё имя – это мелочи? 

На Бали все акушерки знали моё имя, имена моего мужа и детей (а акушерок в итоге у меня было четыре!), знали они и кого мы ждём, и когда. И каждый день спрашивали в смс или социальных сетях – как мы. 

Более того, общение не прекратилось и после родов. Они до сих пор интересуются, как я, как малышка, не нужна ли помощь, как грудное вскармливание, нет ли проблем. Если у мамы есть проблемы с кормлением грудью, из клиники Буми Сехат выезжают акушерки, чтобы ей помочь в этом важном деле – совершенно бесплатно, в любой конец острова.

У нас приятно считать, что роды – процесс медицинский. Поэтому рожать нужно там, где есть врачи и оборудование на “случай чего”. 

Здесь на роды смотрят, как на процесс естественный и главное тут не помешать тому, что уже итак хорошо работает от природы. То есть по умолчанию твоё тело знает, что и как делать. Наша женская задача лишь идти за своими ощущениями и телом, доверять.

В обычном российском роддоме тебя оценивают. Даже если ты рожаешь по контракту. Даже если тебе об этом не говорят, оценивают постоянно все равно. В первых родах врач шипела на меня, мол, “если тебе осмотр делать больно, то как ты рожать будешь?” А ещё помню, что слышала от нее такие вещи, как: “А сексом не больно было заниматься?”. Следующие пять дней после родов каждый врач, заходивший к нам, говорил примерно следующее: “аааа…., это ты у нас так орала и отвратительно себя вела?”
Иногда оценки бывают и в твою пользу – во вторых и третьих родах меня приходили хвалить. Но даже это выглядит, на мой взгляд, странно. Расслабиться сложно в такой обстановке, ты все время, как на экзамене – напрягись, будь молодцом. Но нам в родах нужен не стресс, нужен другой, очень “застенчивый” гормон окситоцин, который появляется, когда мы расслаблены, когда мы доверяем. 

На Бали, в моих родах акушерка просто была. Она поддерживала, помогала, но не было ощущения, что я сдавала экзамен. Она не оценивала, не вешала ярлыков, – все это чувствовалось и очень помогало.

В роддоме тебе диктуют, что делать. Тут лечь, тут сесть, дышать так. Тужиться сейчас, а сейчас не тужиться. Какой тут контакт с телом, даже ощутить своё тело некогда в следовании протоколам. 

В четвёртых родах моя акушерка предлагала лишь прислушаться к себе и найти более удобное место и позу. И я шла за своим телом в его ощущениях. В этих родах главной была я. Я и моя дочь. Все остальные люди были здесь для нас, а не мы для них!

В России я уже привыкла, что меня всегда пугают, посещение доктора связано со стрессом и страхом. Пуповина короткая или длинная, воды много или мало, положение неправильное, возраст не тот, схватки слишком короткие или длинные. Все не так. То набрала много, то набрала мало. Анализы плохие. Анализы подозрительно хорошие. И так каждый раз, нагнетают обстановку, пугают, перестраховываются на ровном месте, а так же, это не секрет, выжимают деньги обследованиями, анализами, посещением специалистов (зачем нужен ЛОР перед родами до сих пор не пойму). 

На Бали ни одно посещение акушерок не было связано со страхами или стрессом. Это практически праздник. Тебе всегда рады, о тебе готовы позаботиться, и даже когда есть сложности – тут же предлагают мягкие способы решения. Без лишнего драматизма.

В роддоме ты – пациент. Больничная сорочка, пеленка между ног, это сними, это надень, анализы где, почему такие анализы, где бумажка какая-то и такая-то. Когда у вас начались последние месячные, сколько килограмм прибавили, какой там у вас анамнез…
В этот раз я была женщиной, которая ждёт ребёнка. Женщиной. Человеком. Которая имеет право на уважение, заботу, любовь. Этого так не хватает везде, в принципе, а в родах – особенно.

В роддоме в самый важный момент ты слышишь: “Тужься! Не туда! Не так! Сильнее! Не тужься!”. Вокруг тебя может собраться большая куча людей, к которым ты развёрнута одним местом, все туда смотрят и командуют. Все напряжены! Ещё иной раз что-то обсуждают, шепчутся, а бывает шутят и смеются.

В моих последних родах, в самый важный момент акушерки пели Гаятри-мантру. И это потрясающе сильно! Это дало много сил для потуг, это вдохновляло и успокаивало. Ведь эта мантра восхваляет явление Жизни!

Здесь на Бали меня просто уважали. Как личность, как женщину, как человека. У меня было право выбирать, как я хочу рожать, в какой позе, где, с кем. Здесь я решала, кто был мне нужен в родах. Со мной могла быть вся моя семья – и муж, и мама, и дети, и сестры. Это важно. Я решала, в чем мне рожать, как одеть или запеленать ребёнка после. Я решала, сколько людей будет помогать мне в родах и какие именно у них задачи. Я решала, когда перерезать пуповину и перерезать ли её вообще. Я решала, где быть малышу мгновенно после рождения, сколько ему лежать у меня на груди, когда его измерять и взвешивать – и нужно ли это. Эву, например, измеряли и взвешивали на следующий день. И мыли первый раз тоже уже утром, часов через 15. Я сама решала, можно ли акушерке сделать вагинальный осмотр или нет. И перед тем, как меня осмотреть, акушерка вежливо и обязательно спрашивала, можно ли вторгнуться в мое пространство. Это уважение личных границ, понимаете?

Врачи в роддоме могут быть очень вежливыми, приятными, заботливыми. Но даже от самых заботливых врачей и акушерок в роддоме я не получала такой любви, как здесь. Потому что здесь акушерки – такие же обычные женщины как и ты, и свою суть женскую они не прячут под халатами. Наоборот, они приходят, как женщины к женщинам. Они знают, каково это и они сопереживают тебе искренне, по-настоящему.

Я помню, как легко было делиться с Робин или Машей своими ощущениями и переживаниями. Каждая из них откликалась мне: “о да, это так”. Я говорила с Робин о стремительности своих родов, и в ответ она сказала мне: “Я знаю, мои четвёртые роды длились полтора часа, и это было очень больно”. Я говорила Маше о боли, а она рассказывала мне о том, что пережила во вторых родах и о том, как ругалась в это время матом. Я чувствовала, что меня слушают и слышат. От этого становилось легче. Ты нормальная, ты хорошая и все в порядке. Все женщины проходят через это, многие чувствуют так же. Это ощущение расслабляет. Ты имеешь право чувствовать то, что ты чувствуешь.

В роддоме ответственность “несёт” врач. Во всяком случае так кажется большинству. На самом деле фокус ответственности никуда не смещается, она все так же на тебе – роженице, и если что случится, то никто не будет ни в чем виноват. Но есть ощущение, что врача необходимо слушаться, что он главный, что только он знает, что делать. 

На Бали, как и в целом в контексте естественных родов, ответственность несёшь ты. И только ты. А акушерки поддерживают тебя в этом выборе, потому что ты справишься, это ведь твоя ответственность, и она тебе к лицу. Не получится свалить её на кого-то другого, и даже такой иллюзии не предоставят. Здесь босс – ты. Отсюда и плюсы, и минусы. Но плюсов, на мой взгляд, все же больше.

Мои первые роды были до краев наполнены насилием надо мной и ребёнком. Лежать на спине с КТГ, меня стимулировали, раскрывали вручную шейку, выдавливали ребёнка, делали эпизиотомию. Меня никто не спрашивал, хочу ли я этого. Я была телом из которого нужно было побыстрее извлечь другое тело. И то, что я потом месяц физически восстанавливалась от этого, и то, какие последствия были у ребёнка, никого не волновало. 

На Бали со мной ни разу, никто не сделал ничего такого, о чем бы я не попросила.

Более того, мои четвёртые роды исцеляли все травмы прошлого, насилие в первых родах, страхи во вторых и разочарование в третьих. Они вскрывали мои раны и помогали им затянуться.

В роддоме роды – просто медицинская манипуляция с протоколом – делай, как скажут, и будет все, как надо. 

В своих последних родах я прочувствовала духовную инициацию матери, не меньше. Гораздо больше, чем просто физический и естественный процесс воспроизведения себе подобных. Намного больше.

В роддоме твоё состояние и состояние ребёнка интересует врача лишь до дня твоей выписки. Потом – уже неважно. 

Здесь же акушерки вовлечены в состояние роженицы и малыша даже после того, как ты родила. Они абсолютно бесплатно помогают наладить грудное вскармливание, если с ним есть проблемы, отвечают на вопросы и всегда готовы выехать на помощь.

А главное, я не знаю, чем закончились бы мои четвёртые роды в медицинском больничном окружении. Я переходила по обычным меркам аж две недели, у малышки было не так много воды, она даже пыталась занять неправильное положение. Несколько раз роды начинались и прекращались вдруг, и так было четыре раза!

И мы все молились, ждали, я пила много воды. Мы молились и ждали. Не стимулировали, не торопились, никто не пугал меня, наоборот. Каждая из акушерок пыталась мне донести, что так или иначе – все будет хорошо, что я справлюсь. Их уверенность меня успокаивала и давала мне сил.

Но я примерно представляю, что меня и мою дочь ожидало бы даже в лучшем роддоме России. В лучшем случае – стимуляция. В худшем – могло быть и кесарево (кто бы стал её переворачивать из поперечного положения?). Поэтому я безмерно благодарна Робин Лим за то, что Буми Сехат есть, и информация о ней распространяется. Я благодарна Маше, за то что она рассказывает об этом русским женщинам и помогает им в родах. Отдельное спасибо Маше за наши роды. Спасибо и Лиан, и Рене, которые приняли участие в судьбе нашей девочке и всему коллективу Буми. Все они, и правда, меняют мир.

Я знаю, что следующего ребенка, если он придет к нам, я не смогу рожать в роддоме, как раньше. Теперь уже не смогу, даже в самом лучшем и дорогом. Потому что здесь я получила нечто большее, что невозможно описать даже на нескольких страницах. Это волшебство, которое согревает мою душу даже через несколько месяцев после того, как оно уже случилось.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: