Мы испытываем чувство вины, когда защищаем себя, а не уступаем другим

Когда я говорю «да» другому человеку и «нет» себе, я чувствую себя вполне непринужденно. Но когда я говорю «нет» другому и «да» себе, я могу начать мучиться от невыносимого чувства вины. Это не редкость для взрослых детей.

В детстве я выучил, что принятие меня условно и зависит от моей готовности делать то, что желают мои родители. Отказать им значило получить жесткое неодобрение. Мои попытки отстаивать свои права всегда встречали огромное сопротивление; и я усвоил, что мои личные намерения — мои потребности, мои желания — не имеют значения. Мои родители не уважали мою индивидуальность, только мою уступчивость.

Очень рано в жизни я обнаружил, что меня охватывает чувство вины, когда я пытаюсь защитить себя. Встав на защиту своих интересов, я рисковал навлечь на себя гнев, недовольство и возможную отчужденность других. Меня никогда не учили, что независимость и суверенитет это здоровые вещи. В моем алкогольном семействе в центре внимания всегда оказывались потребности и желания моих пьющих родителей, и чтобы уменьшить вероятность гнева или другой конфронтации, я выбирал подавлять свои потребности и всегда оказываться в их распоряжении. Даже теперь, после стольких лет в ВДА, я иной раз вынужден бороться с застарелым чувством вины, когда выбираю сделать нечто, что я полагаю важным для себя, а не то, что хотят моя жена или дети. Чем важнее для меня человек, тем более вероятно, что у меня возникнет чувство вины.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: