Библиотеки, музеи и галереи

Ассоциации с учёбой, навеваемые библиотекой, легко понятны, но влияние музеев и картинных галерей является намного более разнообразным, как и можно было ожидать. В этих двух последних случаях оно в основном исходит от картин и экспонатов, и потому станет предметом обсуждения в одной из последующих глав. Что же касается влияния самих зданий, отдельно от выставленных в них предметов, результат получается несколько неожиданный, поскольку самая заметная их черта — полностью захватывающее чувство усталости и скуки. Очевидно, что главной составляющей в мыслях большинства посетителей было чувство того, что они должны бы восхищаться или хотя бы интересоваться тем или этим, тогда как фактически они совершенно неспособны действительно восхититься или даже проявить интерес.

Чикагские бойни

Ужасающие эманации, исходящие от скотных дворов в Чикаго и эффект, производимый ими на тех, кому не посчастливилось жить поблизости от них, часто упоминаются в теософической литературе. Анни Безант описывала, как при первом посещении Чикаго она ощутила подавляющую атмосферу депрессии, ещё находясь в поезде за несколько миль от города; и хотя другие люди, менее чувствительные, чем она, могут и не обнаружить её столь легко, не может быть сомнения, что её влияние тяжело ложится на них каждый раз, когда они оказываются поблизости от театра этих ужасающих бесчинств. В этом месте были убиты миллионы существ, и каждое из них добавило к его излучению собственные ощущения ярости, боли и страха, а также и чувство несправедливости, и из всего этого образовалось одно из самых тёмных облаков ужаса, существующих сейчас в мире.*

____________
* Эта глава, наряду с некоторыми другими, была изъята из современного английского издания этой книги, как «имеющая отношение к социальным условиям того времени, ныне не актуальным», но поскольку во многих странах подобные условия продолжают существовать, текст книги переводится без всяких изъятий. — Прим. пер.

В данном случае результаты этого влияния общеизвестны, и никто не сможет их отрицать. Низкий уровень нравственности и исключительная грубость мясников составили им дурную славу. Во многих случаях убийств, совершённых в этом ужасном соседстве, врачи смогли узнать характерный поворот ножа, свойственный лишь для забойщиков скота, и даже дети на улицах не играют в другие игры, кроме как в убийства. Когда мир станет действительно цивилизованным, люди будут с недоверчивым ужасом относиться к подобным сценам и станут спрашивать, как же это было возможно, что люди, которые в прочих отношениях по всей видимости имели какие-то проблески человечности и здравого смысла, могли допустить такое отвратительное пятно на своей чести, как само существование у них такого злополучного места.

Особые места

Всякое место, где часто повторяется какая-нибудь церемония, особенно если она связана с высоким идеалом, всегда заряжается ярковыраженным влиянием. Например, деревушка Обераммергау, где регулярно разыгрывается представление на тему Страстей Господних, полна мыслеформ предыдущих представлений, которые мощно воздействует на тех, кто готовится принять участие в новых. Всеми, кто помогает в этом, испытывается необычное чувство реальности, и оно воздействует даже на сравнительно беспечных туристов, для которых всё это — просто развлекательное зрелище. Точно так же в атмосфере Байройта выделяются величественные идеалы Вагнера, и когда там устраивают концерт, он получается совершенно иным в сравнении с исполнением тех же музыкантов в других местах.

Священные горы

Есть примеры того, когда влияние, принадлежащее какому-нибудь особому месту, не является человеческим. В предыдущей главе я уже описывал великих дэв, обитающих на вершине горы Слив-на-Мон в Ирландии. Это их присутствие делает гору священной, и они поддерживают влияние святой магии руководителей Туата-Де-Данаан, которых они назначили оставаться там до того дня, когда наступит будущее величие Ирландии, и станет ясна её роль в великой драме империи.

Несколько раз мне случалось посещать священную гору иного рода — пик Шрипада на Шри Ланке. Эта гора примечательна тем, что почитается как священная приверженцами всех религий этого острова. Буддисты назвали храм на её вершине святилищем Шрипада, то есть святого следа ноги, и считают, что когда Будда посетил Шри Ланку в астральном теле (он никогда не бывал там в физическом), он нанёс визит духу-хранителю этой горы, которого люди называли Саман Девийо. Когда он собирался уходить, Саман Девийо попросил его в качестве особой милости оставить на этом месте какое-нибудь постоянное напоминание о своём посещении, и Будда в ответ на это оставил отпечаток своей ноги в твёрдом камне, использовав для этого какую-то особую силу. Далее эта история говорит, что дабы святой след никогда не был осквернён прикосновением человека, и излучаемый им магнетизм сохранялся, Саман Девийо покрыл его гигантским каменным конусом, который и образует нынешнюю вершину горы.

На вершине этого конуса было сделано углубление, которое грубо напоминает гигантский отпечаток ноги, и похоже, что некоторые их самых невежественных поклоняющихся верят, что это и есть настоящий след, оставленный Господом Буддой. Но все знающие монахи самым решительным образом это отрицают, указывая на тот факт, что этот след не только чрезвычайно велик, чтобы быть человеческим, но и совершенно явно имеет искусственное происхождение. Они объясняют, что он сделан там просто чтобы указать точное место, под которым находится настоящий след, и указывают на тот факт, что на некотором расстоянии от вершины гору опоясывает хорошо заметная трещина.

Идея о священном отпечатке ноги на этой вершине представляется общей для разных религий, но в то время как буддисты считают, что он принадлежит Будде, тамилы, живущие на острове, верят, что это один из многочисленных следов Вишну, а христиане и мусульмане приписывают его Адаму и называют эту гору Адамовым Пиком.

Но говорят, что задолго до проникновения любой из этих религий на остров, и задолго до времён самого Будды, гора уже была посвящена Саману Девийо, которому обитатели острова до сих пор оказывают глубочайшее почтение, и это вполне может быть так, поскольку он принадлежит к одному из великих разрядов дэв, которые по уровню стоят недалеко от высших из адептов. Хотя его работа имеет природу совсем отличную от нашей, он также подчиняется главе великой Оккультной Иерархии и также принадлежит к Великому Белому Братству, которое существует лишь для продвижения эволюции мира.

Присутствие столь великого существа, естественно, распространяет мощное влияние по горе и её окрестностям, и больше всего — вокруг вершины, так что радостный энтузиазм, столь свободно проявляемый там паломниками, имеет вполне реальное объяснение. Здесь, так же, как и в других святилищах, в дополнение к этому эффекту накопились благочестивые чувства, которыми заряжали это место поколения паломников, но хотя они не могут не быть мощными, в данном случае они полностью затмеваются первоначальным и постоянно присутствующим влиянием могущественного существа, которое столь много тысяч лет стояло здесь на страже и выполняло свою работу.

Священные реки

Существуют и священные реки — например, Ганг. Идея их в том, что в древности некто великий магнетизировал исток реки с такой силой, что с тех пор вся вода, текущая из этого источника, в истинном смысле слова — святая вода, несущая его влияние и его благословение. И это вовсе не невозможно, хотя должно потребовать либо большого запаса силы в начале, либо каких-то мер, которые бы часто повторялись. Процесс тут простой и понятный; единственная трудность — в том, что можно назвать масштабом операции. Но то, что за пределами сил обычного человека, может оказаться вполне лёгко для того, кто находится на гораздо более высоком уровне.

Глава VIII

ВЛИЯНИЕ РИТУАЛОВ

Рассматривая влияние, распространяемое нашими соборами и церквями, мы до сих пор ограничивались тем, что излучается их стенами. Однако это лишь малая и побочная часть эффекта, который согласно великому плану Основателя этой религии они должны производить на общество; и даже сам этот план в свою очередь — всего лишь часть более величественной схемы. Позвольте мне попытаться это объяснить.

Иерархия

Изучающие теософию знакомы с тем фактом, что руководство эволюцией мира осуществляется через Иерархию Адептов, работающих под началом великого Водителя, и один из отделов этого правительства посвящён распространению религий и управлению ими. Руководитель этого отдела называется на востоке Бодхисаттвой, и известен на западе как Христос, хотя в действительности это лишь титул, принятый им в одном из воплощений. План этого правительства состоит в том, что в каждый мировой период должны быть семь последовательных бодхисаттв — по одному для каждой коренной расы. Каждый из них последовательно занимает эту должность и в течение срока своего правления заведует всей религиозной мыслью мира, а не только своей собственной коренной расы; и воплощаться он может много раз.

Чтобы проиллюстрировать, что же именно имеется в виду, возьмём пример предыдущего главы этого отдела, которого мы знаем как господа Гаутаму. Технически он был бодхисаттвой атлантской, или четвёртой коренной расы, и в ней он воплощался много раз под разными именами в течение периода, простиравшегося на несколько сотен тысячелетий; но хотя его особенная работа относилась таким образом к четвёртой коренной расе, в его ведении были религии всего мира, и следовательно, он не пренебрегал и пятой коренной расой. В ранние периоды истории каждой из её подрас он появлялся и основывал особую религию. В первой подрасе он был изначальным Вьясой; имя же, которое он носил во второй подрасе, не сохранилось в истории. В третьей подрасе он был изначальным Зороастром — первым в длинной линии носивших это имя. Для великой религии Египта он был Тотом — названным греками Гермесом Трисмегистом (трижды величайшим), а среди ранних греков четвёртой подрасы он был бардом Орфеем, основателем их мистерий.

В каждом из таких рождений он собирал вокруг себя некоторое количество серьёзных учеников, и разумеется, во многих случаях это были те же «я» в новых телах, хотя он постоянно добавлял к их числу новых. Четвёртая коренная раса вовсе не закончила ещё свою эволюцию, ведь к ней ещё принадлежит большинство жителей Земли — это огромные массы китайцев, татар, японцев, малайцев, а также все малоразвитые народы, но она уже давно миновала свой расцвет — то время, когда она была доминирующей в мире расой и в ней воплощались все наиболее продвинувшиеся «я». Когда её слава наконец прошла, Бодхисаттва был готов к тому, что стало кульминацией его работы и включало в себя достижение очень высокого уровня посвящения, который мы называем степенью будды, и передачу своей должности преемнику.

Чтобы собрать в одной стране, и даже в значительной мере в одной её части, все «я», которые были его особыми последователями в разных прожитых им жизнях, потребовалась определённая подготовка. Затем среди них воплотился и он сам — или, что более вероятно, среди них воплотился один из его высших учеников, который предоставил своё тело Бодхисаттве, когда приблизилось назначенное время.* И как только он принял в этом теле великое посвящение и стал Буддой, он отправился проповедовать свою Дхарму, или Закон. Мы не должны придавать слову «закон» обычный, узкий смысл, поскольку он идёт гораздо дальше, чем простой набор заповедей. Это скорее его представление Истины о человечестве и его эволюции, а также его наставления, основанные на этой истине, как следует действовать человеку, чтобы сотрудничать с планом этой эволюции.

____________
* Это объясняет, почему в преданиях и о Будде, и о Христе говорится о пройденных ими испытаниях, которые представляются неуместными для существ такого уровня — в действительности они проходились такими учениками. — Прим. пер.

Проповедуя эту Дхарму, он собрал вокруг себя множество своих старых учеников, а благодаря огромной силе и магнетизму, которые принадлежали ему как Будде, он помог очень многим из них достичь того четвёртого этапа пути, который называют уровнем архата. Остаток своей жизни на земле он провёл, проповедуя и укрепляя новую веру, а уйдя из физической жизни, он окончательно передал свой пост управителя религий своему преемнику, которого мы называем господом Майтреей — это великий, который почитается по всей Индии под именем Кришны, а в христианском мире — под именем Иисуса Христа. Никого из изучавших теософию это выражение с толку не собьёт, поскольку они знают, что новый бодхисаттва взял тело ученика Иисуса и удерживал его три последних года его жизни с целью основания христианской религии. После смерти этого тела он продолжал несколько лет учить своих наиболее близких учеников из астрального мира, а с того времени и поныне он поручил тому ученику Иисусу (который теперь сам учитель) наблюдать за судьбами церкви и руководить её судьбами, насколько это возможно.

Сразу же после принятия должности господь Майтрея воспользовался необычайно хорошими условиями, оставленными ему Буддой, чтобы совершить несколько одновременных усилий, способствующих религиозному прогрессу мира. Он не только сам спустился в почти немедленное воплощение, но в то же время использовал многих из тех, кто достиг уровня архата при господе Будде и был готов тут же принять новое рождение. Из этой группы учеников пришли те, кого мы знаем под именами Лао-цзы и Конфуция, которые были посланы в воплощение в Китай. Из них также был и Платон, а из их последователей — Фидий и многие другие из величайших греков.

В тот же период времени пришёл великий философ Пифагор, который и есть наш нынешний учитель К. Х. Он не был одним из ближайших спутников Будды, поскольку уже достиг уровня архата и должен был работать в другом месте, но он отправился в Индию повидать его и получить его благословение. Он тоже находится на луче Бодхисаттвы и может считаться одним из его главных сподвижников.

Одновременно со всеми этими усилиями господь Майтрея сам воплотился как Кришна и провёл в Индии весьма удивительную жизнь, в которую он основал аспект бхакти в религии этой страны, которая теперь демонстрирует нам, пожалуй, самые пылкие примеры крайней преданности из наблюдаемых где-либо в мире. Это великое воплощение не следует путать с воплощением Кришны, описанным в Махабхарате; последний был воином и государственным деятелем и жил приблизительно за 2500 лет до того времени, о котором мы говорим.

Вместе с ним пришло и другое великое воплощение, но на этот раз не из отдела религий, но скорей из одного из организационных отделов — великий Шанкарачарья, который путешествуя по Индии, основал четыре главных монастыря (матха) и орден санньяси. Из-за того, что каждый из длинной последовательности стоявших во главе монашеских организаций тоже принимал титул Шанкарачарьи, произошла некоторая путаница, так что говорить о Шанкарачарье — это всё равно, что упоминать папу римского без указания на конкретного держателя папского престола. Великого основателя, о котором мы сказали, не следует путать с более известным держателем этого титула, который через семь столетий после Христа написал объёмистую серию комментариев к Бхагавад-гите и некоторым из Упанишад.

Три пути

Эти три великих учителя, последовавшие столь быстро один за другим в Индии, дали свежий импульс для каждого из трёх путей. Будда основал религию, дающую подробнейшие указания для повседневной жизни, такие, как нужны тем, кто следует путём действия, тогда как Шанкарачарья снабдил метафизическим учением тех, для кого путём является мудрость, а господь Майтрея (проявившийся как Кришна) предоставил высший объект поклонения для тех, для кого наиболее прямой путь к истине — это бхакти. Но первой попыткой нового бодхисаттвы выстроить религию, которой суждено было перешагнуть границы одной страны и пойти в другие страны, следует считать христианство, в то время как его работа под именем Кришны предназначалась специально для Индии. Для тех, кто проникает за внешнее проявление к внутреннему и мистическому смыслу, будет иметь значение, что луч или тип, к которому принадлежат господь Будда, Бодхисаттва и наш учитель К. Х., является в особом смысле проявлением второго аспекта Солнечного Логоса — второго лица Святой Троицы.

Религия — предметная сторона этого аспекта; она действует не только изнутри, через сердца и умы её приверженцев, но также и извне, организуя возвышающие и утончающие влияния, которые постоянно действуют на разные их проводники. Храмы и церкви задумывались не просто как места поклонения, но и как центры магнетизма, через которые на окружающие их области могли изливаться духовные силы. Люди часто забывают, что даже великие должны исполнять свою работу, подчиняясь законам природы, и что им на самом деле приходится экономить свои силы, как только возможно, а потому делать всё, что необходимо, наилегчайшим из возможных способов.

Например, в данном случае, когда цель — обеспечить сияние духовной силы над определённой областью, неразборчиво изливать её повсюду, подобно дождю, было бы неэкономично, поскольку это потребовало бы одновременного совершения в миллионах разных мест чуда материализации, как бы для каждой капли по отдельности, и каждое потребовало бы значительных усилий. Гораздо проще было бы основать в некоторых точках определённые магнетические центры, где бы постоянно действовал механизм такой материализации, так что при излиянии лишь небольшой силы свыше она бы сразу распространялась по значительной области.

В ранних религиях это достигалось установлением сильно намагнетизированных центров, таких как образ или лингам в индуистских храмах, алтарь со священным огнём у парсов, или статуя Будды у буддистов. Когда каждый поклоняющийся появлялся перед одним из этих символов и изливал свою любовь или благодарность, он не только низводил на себя ответную силу, но и вызывал некоторое её излучение на окружающих, находившихся в пределах некоторого радиуса.

Основывая христианскую религию, Бодхисаттва предпринял новый эксперимент с целью обеспечить более основательное и эффективное распределение духовной силы, производящееся по меньшей мере раз в день. Тот факт, что эксперименты подобного рода могут предприниматься — что хотя великолепная система Иерархии неизменно зиждится на скале веков, тем не менее она даёт своим представителям столь много свободы — несомненно представляет глубочайший интерес. Он показывает нам, что организация, являющаяся самой предельно консервативной в мире, в то же время является удивительно либеральной, и что древнейшая форма правления является и самой гибкой и приспособляемой. И лишь в отношении высокого Главы Иерархии обретают полный смысл великие древние слова краткой молитвы Англиканской церкви — «В служении ему — совершенная свобода».

Пожалуй, понятнее всего будет, если для объяснения этой новой схемы я опишу, как я сам впервые смог увидеть кое-что из подробностей её работы. Но сначала я должен сказать несколько слов о нынешнем состоянии христианской церкви.

Та церковь, которую мы видим теперь — это лишь бедное представление того, что задумывал её Основатель. Первоначально у неё, как и у всех других религий, были свои высшие мистерии и три стадии — очищения, озарения и совершенства, через которые должны были пройти её дети. С изгнанием из церкви великих учёных гностиков как еретиков этот аспект истины был для неё потерян, и единственная идея, которую она ставит перед своими членами, и то не очень понятно — это представление о первой из этих трёх стадий. Ориген, один из величайших людей, которых когда-либо давала Церковь, очень ясно описал два типа христианства — телесное и духовное — говоря, что первое предназначалось лишь для того, чтобы привлечь невежественные массы, тогда как второе было для тех, кто знает. В наши дни церковь уже забыла эту истинно духовную и высшую сторону своего учения и занялась жалкими попытками объяснить, что у того низшего учения, которое и есть практически всё, что у неё осталось, так или иначе есть некая духовная сторона.

Христианская магия

Тем не менее, и несмотря на всё это, древняя магия, которая была установлена её Основателем, всё ещё работает и так же действенна, так что даже в эти дни своего упадка Церковь ещё находится под водительством и контролем. В священнодействиях, когда они правильно совершаются, ещё есть реальная и живая сила — сила самого Солнечного Логоса, — и она приходит через того, кого мы называем Учителем Иисусом, будучи таким образом в его особом ведении.

Это не он, а Христос, то есть Господь Майтрея, основал эту религию, но тем не менее, особая опека над христианством была передана в руки того, кто предоставил своё тело для работы его основателя. Вера в его личный интерес к христианской церкви почти умерла во многих её ответвлениях; её члены скорее думают о нём, как об Учителе, жившем две тысячи лет назад, чем как о деятельной силе сегодняшней церкви. Они забыли, что он всё ещё — живая сила, реальное присутствие, и поистине всегда с нами, даже до конца света,* как он сам сказал. Он не бог в идолопоклонническом смысле, но канал, через который божественная сила достигла многих миллионов — иерарх, возглавляющий отдел преданного служения в работе Христа.

____________
* В русском синодальном переводе — «Я с вами во все дни до скончания века» (Матф. 28:20). — Прим. пер.

Церковь сильно отошла в сторону от первоначально намеченного для неё курса. Она должна была отвечать чаяниям всех типов людей, теперь же она отвечает на запросы лишь одного, и то очень несовершенно. Должно произойти восстановление этих связей, и поскольку интеллектуальная активность — знак нашего времени и признак последней подрасы, интеллектуальное возрождение, проявляющее себя в высшем критицизме, целью своей имеет сделать религию способной отвечать потребностям другого типа ума. Если бы только священники и проповедники обладали преимуществом непосредственного знания, они были бы способны помогать своим народам в этом кризисе, направляя и ведя их интеллектуальную деятельность своим собственным знанием истины и поддерживая в сердцах своей паствы духовность, без которой любые интеллектуальные усилия бесплодны.

Церковь не только почти полностью забыла изначальную доктрину, которой учил её Основатель, но большинство её священников теперь имеют очень малое понятие об истинном смысле и силе обрядов, которые они должны совершать. Вполне вероятно, что Христос предвидел, что это может случиться, ибо он тщательно устроил всё так, что ритуалы должны действовать, даже если ни их исполнители, ни народ не обладают никаким интеллектуальным пониманием их методов или результатов. Будет трудно объяснить в общих чертах его план среднему христианину, но для теософа он окажется более понятен, потому что он уже знаком с некоторыми из общих идей, которые в нём применены.

Изучая теософию, мы часто слышим о великом резервуаре силы, который постоянно пополняется нирманакаями с той целью, чтобы его содержание могло использоваться членами Иерархии адептов и их учениками в помощь эволюции человечества. Замысел Христа, осуществлённый им для своей религии, состоял в том, чтобы зарезервировать для неё нечто вроде отделения этого резервуара и образовать определённый корпус официальных лиц, которые были бы наделены полномочиями черпать из него при помощи особых церемоний, слов и знаков силы для духовного блага своих народов.

Метод, принятый для передачи этой власти, называется рукоположением, и тут нам сразу становится виден истинный смысл доктрины апостольского преемства, о которой было так много споров. Сам я, будучи священником англиканской церкви, сильно держался этой доктрины, но когда благодаря изучению теософии я стал лучше понимать религию и приобрёл более широкие взгляды на жизнь, я начал сомневаться в том, что эта преемственность в действительности так много значит, как полагали мы, приверженцы ритуалистической партии внутри церкви. Однако при глубоком изучении я был рад обнаружить, что у этой доктрины есть реальное основание, и что она значит даже много больше, чем когда-либо учили высшие из наших церковных школ.

Литургия

Впервые это привлекло моё внимание, когда я наблюдал эффект, производимой совершением литургии в католической церкви в маленькой деревушке в Сицилии. Те, кому знаком этот красивейший из островов, поймут, что не встретятся там с самой интеллектуальной из форм римско-католической церкви, и ни священника, ни людей из его паствы нельзя было назвать особенно высоко развитыми, и всё же совершенно обычное совершение литургии было великолепной демонстрацией применения оккультных сил.

В момент освящения даров они просияли ослепительно ярко, для глаза ясновидящего это было настоящим солнцем, а когда священник поднял их над головами паствы, я заметил, что из них изливалось две ясно различимых разновидности духовной силы, которые, пожалуй, можно было бы грубо сравнить с лучами солнца и протуберанцами его короны. Первая равномерно излучалась во всех направлениях, достигая всех присутствовавших в церкви; в действительности она проникала сквозь стены церкви, как будто их и не было, и оказывала влияние на значительную часть окружающей страны.

Эта сила имела характер сильного стимула, и её действие сильнее всего было в мире интуиции, хотя оно было чрезвычайно мощным также и на трёх высших подпланах ментального мира. Её деятельность также хорошо была заметна и в трёх высших подразделениях астрального плана, но это было отражением с ментального плана, или, возможно, эффект, вызванный резонансными колебаниями. Её влияние на людей, попавших в радиус её действия, было пропорционально их развитию. В очень немногих случаях (когда уже имело место некоторое развитие интуиции) она действовала как мощный стимулятор, временно удваивая или утраивая деятельность в этих интуитивных телах и сияние, которое они были способны испускать. Но поскольку у большинства людей материя проводника интуиции пока что является полностью спящей, основной эффект производился на каузальные тела тамошних обитателей.

У большинства из них, опять же, эти тела были частично пробуждены и отзывчивы лишь когда дело касалось третьего подплана ментального мира, а потому они упускали многие из преимуществ, которые получили бы, будь у них в полной активности более высокие подразделения каузальных тел. Но так или иначе, все без исключения «я», оказавшиеся в пределах досягаемости, получили от этого священнодействия отчётливый импульс и определённые преимущества, как бы мало они ни знали о том, что было совершено, и как бы мало ни проявляли к этому внимания.

Астральные вибрации тоже, хотя и намного слабее, производили далекоидущий эффект, поскольку по крайней мере уж астральные тела у сицилийцев обычно бывают основательно развиты, так что вовсе нетрудно пробудить их эмоции. Многие люди, находящиеся делеко от церкви, идя по деревенской улице или занимаясь своими разнообразными делами на уединённых склонах холмов, почувствовали на мгновение благоговейный трепет или порыв любви, когда по местности проходила эта волна духовного мира и силы, хотя определённо им никогда и не снилось, что это связано с мессой, совершаемой в их небольшом храме.

Сразу же становится очевидно, что мы встречаемся тут с грандиозной и далекоидущей схемой. Ясно, что одна из великих целей, и возможно, главная цель ежедневной мессы состоит в том, чтобы всякий, кто оказался в пределах досягаемости, каждый день получал один из этих электрических импульсов, столь хорошо рассчитанных, что способствующих любому росту, на который он способен. Такое излияние силы несёт каждому то, что он сам способен принять, и даже совершенно неразвитый и невежественный человек не может не стать чуть лучше благодаря мимолётному касанию благородных чувств, тогда как для тех немногих, кто продвинулся больше, оно означает духовный подъём, ценность которого было бы трудно переоценить.

Я сказал, что был и другой эффект, который я сравнил с протуберанцами в солнечной короне. Свет, который я только что описал, без различия изливался на всех — на праведных и неправедных, на верующих и насмехающихся. Но эта вторая сила вызывалась к действию только в ответ на сильные религиозные чувства со стороны отдельного человека. При освящении даров все члены паствы простираются — некоторые, по всей видимости, просто в силу привычки, но некоторые и из сильных благоговейных чувств.

Эффект, наблюдаемый ясновидящим, был весьма поразительным и глубоко впечатляющим, ведь к каждому из этих последних из поднятых даров устремлялся огненный луч, заставлявший высшие части их астральных тел сиять сильнейшим экстазом. Через астральное тело, по причине тесного соотношения с ним, подвергался сильному воздействию и проводник интуиции, и хотя нельзя было сказать, что у кого-нибудь из этих крестьян он был как-либо пробуждён, его рост внутри оболочки несомненно определённо стимулировался, и его способность инстинктивно влиять на астральное тело улучшалась. Ведь хотя сознательно формировать и направлять астральное тело может лишь пробуждённая интуиция, огромный запас силы есть даже в самом неразвитом интуитивном проводнике, и она светит на астральное тело и сияет через него, хотя бы это делалось бессознательно и автоматически.

Естественно, я очень сильно заинтересовался этим феноменом, и стал посещать разные службы в разных церквях, чтобы выяснить, всегда ли виденное мною проявляется неизменно, а если меняется, то когда и при каких условиях. Я обнаружил, что каждый раз достигались те же результаты, и всегда наблюдались две силы, которые я попытался описать — первая, по-видимому, без всяких заметных вариаций, тогда как проявление второй зависело от количества по-настоящему набожных людей среди прихожан.

Но поднятие даров сразу же после их освящения было не единственным случаем, когда это проявление силы имело место. Когда давалось благословение евхаристии, случалось в точности то же самое. Несколько раз я следовал за процессией, когда святые дары проносили по улицам, и каждый раз, когда делалась остановка у какой-нибудь полуразрушенной церкви и с её ступеней давалось благословение, производилось точно такое же двойное проявление. Я заметил, что дары, оставленные на алтаре в церкви, весь день равномерно испускали эти два влияния, хотя и не так сильно, как в момент поднятия или благословения. Можно сказать, что с алтаря непрестанно сиял свет, но в эти моменты особых усилий он вспыхивал, как солнце. Действие второй силы, второго луча света, можно было также вызвать из даров, сохранённых на алтаре, хотя мне показалось, что оно было несколько менее живым, чем излияние, происходившее сразу после освящения.

Всё, связанное со святыми дарами — дарохранительница, дароносица, сам алтарь, облачение священника, мантилья,* потир и дискос — все они сильно заряжены огромным магнетизмом, и все его излучают — каждый в своей степени.

____________
* Мантилья, или покров — шёлковое полотнище, набрасываемое подобно накидке на плечи и руки священника таким образом, чтобы его руки не касались непосредственно освящаемых даров. Применяется только в католической церкви. — Прим. пер.

Третий эффект — это производимый при святом причастии. Всякий, кто принимает в своё тело часть этого сияющего центра, из которого истекают свет и огонь, сам временно становится подобным центром и в свою очередь излучает силу. Мощные волны силы, с которыми он таким образом вошёл в самый тесный контакт, какой только возможен, не могут не оказать серьёзного влияния на его высшие тела. На время эти волны поднимают его вибрации, приводя их в гармонию с собой, тем производя ощущение сильного подъёма. Однако, это является для разных его проводников значительным напряжением, которое, естественно, склонно постепенно спадать до их обычных частот. Это неописуемо живое высшее влияние долго борется с этой тенденцией к замедлению, но мёртвый вес сравнительно большой массы собственных обычных колебаний человека оказывается тормозом даже для этой огромной энергии и постепенно снижает колебания до общего уровня. Но каждый такой опыт несомненно делает человека на бесконечно малую часть выше, чем он был раньше. Несколько мгновений или даже часов он был в непосредственном контакте с силами вселенной, которые намного выше, чем все те, с которыми он, не будь этого, мог бы соприкоснуться сам.

Естественно, что увидев всё это, я перешёл к дальнейшим исследованиям, чтобы выяснить, как на это излияние силы влияют характер, знания или намерения священника. И их результаты исследования множества случаев я могу кратко суммировать в двух или трёх аксиомах, которые несомненно с первого взгляда многим из моих читателей покажутся странными.

Рукоположение

Во-первых, лишь те священники, которые были должным образом рукоположены и имеют апостольскую преемственность, могут вообще добиваться этого результата. Другие люди, не будучи частью этой церковной организации, не могут этого совершить, как бы набожны, благи и святы они ни были. Во-вторых, ни характер священника, ни его знания, ни даже невежество относительно того, что же он в действительности делает, вообще никоим образом не влияют на результат.

Если задуматься над этим, то ни одно из этих заявлений не должно показаться ни в коей мере поразительным, поскольку очевидно, что это вопрос способности совершать определённое действие, и только те, кто прошли через определённую церемонию, получили дар способности его совершать. Точно так же, чтобы быть в состоянии говорить с какой-то группой людей, нужно знать их язык, и человек, этого языка не знающий, не сможет общаться с ними, каким бы благим, искренним и преданным он ни был. Также его способность общения с ними не зависит от его личного характера, а лишь от того, обладает он или нет способностью говорить с ними, которой его наделяет знание их языка. Я вовсе не хочу сказать, что эти прочие обстоятельства не имеют своего должного эффекта, и я скажу о нём позже, но я имею в виду, что никто не может черпать из этого конкретного запаса, если он не наделён властью делать это, которая даётся через рукоположение, даваемое согласно указанию, оставленному Христом.

Я думаю, что можно увидеть очень вескую причину, почему это было устроено именно так. Нужен был некий план, который бы делал великолепное излияние силы доступным каждому одновременно в тысячах церквей по всему миру. Я не говорю, что для человека исключительной силы и святости невозможно силой своей преданности низвести количество высшей силы, соизмеримое с той, что получается путём описанных мною ритуалов. Но люди такой исключительной силы всегда очень редки, и в любой период мировой истории никогда нельзя было одновременно найти достаточное их количество, чтобы наполнить хотя бы тысячную часть мест, где они были нужны. Здесь же мы имеем план, который устроен в определённой мере механически — установлено, что определённое действие, выполняемое должным образом, станет признанным методом низведения силы, и это может делаться после сравнительно небольшой подготовки всяким, кому передана эта власть. Чтобы качать воду, нужен сильный человек, но кран может отвернуть и ребёнок. Требуется сильный человек, чтобы сделать дверь и установить её, но когда она уже на петлях, любой ребёнок может её открыть.

Будучи сам священником англиканской церкви, и зная, сколь острыми были споры о том, действительно ли эта церковь обладает апостольским преемством, я, естественно, заинтересовался и захотел выяснить, владеют ли её священники этой силой. И я был весьма доволен, обнаружив, что они ею владеют, и полагаю, что мы можем считать это явным разрешением столь много обсуждавшегося «вопроса Паркера», а с ним и всей дискуссии об аутентичности орденов англиканской церкви. Вскоре, в ходе дальнейших исследований, я обнаружил, что священники образований, которые обычно называют дробящимися сектами, этой силой не обладают, какими бы благими и искренними они ни были. Их благость и искренность производила множество других эффектов, которые я вскоре опишу, но их попытки не извлекали силы из того конкретного запаса, о котором я упоминал.

Особенно меня заинтересовал случай одного такого священника, которого я лично знал как хорошего и преданного человека, а также хорошо начитанного теософа. Это был человек, который гораздо больше знал об истинном смысле ритуала освящения, чем 999 из тысячи священников, которые постоянно его совершают, и всё же я был вынужден признать, что лучшие его усилия не производили этого конкретного эффекта, тогда как у других это несомненно получалось. (Опять же, повторяю, что конечно же он совершал многое, чего они не делали — о чём скажу вскоре). Поначалу это меня несколько удивило, но скоро я увидел, что иначе и быть не могло. Представьте, например, что некий богатый масон оставил в наследство некоторую сумму денег для раздачи среди своих более бедных братьев. Закон никогда не допустит распределения этих денег среди тех, кто не является масонами, для которых они предназначены, и тот факт, что эти другие люди вне масонства могут оказаться более благочестивыми или заслуживающими этих денег, не будет иметь здесь ни малейшего веса.

Другой момент, который меня очень интересовал, состоял в том, чтобы выяснить, в какой степени на производимый результат влияет намерение священника, если влияет вообще. В католической церкви я видел множество священников, которые проделывали обряд несколько механически, как ежедневную обязанность, без всяких определённых мыслей о предмете; но будь то от глубоко внедрившегося благоговения или от долгой привычки, они прямо перед моментом освящения, похоже, всегда приходили в себя и совершали этот акт с определённым намерением.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: