Научная картина мира 10 страница

В последнее время в картографии началось формирова­ние единой теории геоизображений. Особое научное на­правление об изображениях, получившее наименование иконики (от греч. eikon — изображение), зародилось за ру­бежом и в нашей стране только в 60-е годы. К настоящему времени уже сформулированы основные научные концеп­ции иконики, теоретические положения, методы. На этой основе в середине 80-х годов А. М. Берлянтом была выдви­нута идея разработки геоиконики, как синтетической отрасли знания, изучающей теорию геоизображений, мето­ды их анализа, преобразования в науке и практике. При этом геоиконика рассматривается не как пограничная, а как связующая дисциплина между картографией, аэрокосмиче­скими методами и машинной графикой [13].

Теоретические проблемы картографии подробно обсуж­дались в 1995 году на X съезде Русского географического общества. При этом было подчеркнуто, что в центр интере­сов географической картографии выдвигается издание крупных системных географических произведений: серий карт, комплексных научно-справочных атласов, а в послед­нее время также обеспечение геоинформационных систем. Все это служит надежным фундаментом для развития кар­тографического метода исследований, для интеграции наук о Земле, для реализации комплексных исследовательских проектов и формирования единой геонаучной методики.

Из демографических теорий наиболее широко использу-
Из демограф _демографического перехода, глав-

$Г Т^Р объяснении последова-

_ких процессов и определе- Основоположниками этой

^ д-^огР^а* ***** ^ЛанГ^и

Гс^й^охрф Фрэнк Ноутстайн. В ее разработке участвовали и участвуют такие «^^^Т?

н_Ые деГографы -^^

Вишневский, 3. А. лрао uiad,

^{И Д}В основе этой теории лежит изучение типов воспроиз­водства населения, последовательная смена которых соб­ственно и выражает смысл демографического перехода. В свою очере^Гон генетически связан с переходом от при­сваивающей Гномики к аграрной, от нее к индустриаль-

™^^^^^^ схема демо-

_да включает четыре последо-

EE

ст2л^ может быть за исключением самых отсталых пле-
меТвтоГй этап характеризуется резким сокращением по­
казатели смертности (благодаря успехам медицины) при со­
хранении высоких показателей рождаемости; эта «вилка» и
хранении ^вь"-^и1\ увеличению естественного прироста и,
приводит к резкому увеличу ^^ _{численности на}.

_с::ГиГГорое^Т_п°о^Гна^Уимен^Р_Ование демографического взрыва На этом этапе ныне находится большинство развива­ющихся стр!н Для третьего этапа характерно сохранение н™х показателей смертности (а иногда и их некоторое по­вышение? обусловленное демографическим старением насе-

рерыв в

пЖ^з^нение. в основном количе- досрочно м-ельного времени.

Изменения во времени Рис. 20. Этапы демографического перехода (по А. Я. Кваше, В. А. Ионцеву)

ления) при одновременном дальнейшем снижении показате­лей рождаемости в результате социально-экономических преобразований и активизации демографической политики. К концу этого этапа коэффициент рождаемости может при­близиться к уровню, обеспечивающему простое воспроиз­водство населения, что ныне и наблюдается во многих эконо­мически развитых странах. Наконец, на четвертом этапе, пе­реход к которому в Европе уже начался, а массовый харак­тер примет, по-видимому, во второй половине XXI века, дол­жно произойти выравнивание уровней рождаемости и смерт­ности, означающее стабилизацию численности населения.

Из теорий этнографии и этногеографии наибольшее зна­чение имеет теория этногенеза, рассматривающая проблемы этнической истории и происхождения народов мира. Эта теория нашла довольно полное отражение в трудах акад. Ю. В. Бромлея [14; 15; 16] и его коллег и сподвижников — С. А. Токарева, С. И. Брука, В. И. Козлова, Н. Н. Чебоксарова и др. Основной принцип этой научной школы заключается в том, что она рассматривает этногенез прежде всего как со­циальный процесс. Представителями этой школы также глу­боко разработан вопрос о собственно этнических процес­сах, их типологии и классификации.

По мнению ученых этой школы, среди этнических процессов следует различать эволюционные и транс­формационные. Эволюционные процессы выражаются в зна­чительном изменении любого из основных элементов этно­са, прежде всего языка и культуры. К ним относятся также

изменения социальной структуры этноса, его половозраст­ного состава и т. д. К трансформационным процессам отно­сятся такие изменения этнических элементов, которые ве­дут к перемене этнической принадлежности. В свою оче­редь они подразделяются на процессы этнического разделе­ния, при которых единый прежде этнос прекращает свое су­ществование, и процессы этнического объединения. К объ­единительным процессам относятся слияния групп людей различной этнической принадлежности или целых этносов в результате консолидации, ассимиляции или межэтнической интеграции [124, с. 572].

Совершенно иную точку зрения на само понятие «этнос» и проблемы этногенеза высказал такой интересный ученый как Л. Н. Гумилев. По его мнению главную роль в формиро­вании этносов играют биологические и психологические факторы, которые возникают под влиянием географической среды. «Географический ландшафт, — пишет Л. Н. Гуми­лев, — воздействует на организм принудительно, заставляя все особи варьировать в определенном направлении... Тунд­ра, лес, степь, горы, водная среда, жизнь на островах — все это, образно говоря, накладывает особый отпечаток на орга­низм» [38, с. 104]. Единственным надежным критерием для характеристики этноса (и суперэтноса — как группы этно­сов) он считал стереотип поведения. Соответственно этому Л. Н. Гумилев и этногенез рассматривал не как социальный, а как биологический, природный процесс. Согласно его взгля­дам каждый этнос (суперэтнос) проходит в своем развитии несколько фаз: становления, подъема, надлома, упадка и, на­конец, гомеостаза.

А главной движущей силой этногенеза Л. Н. Гумилев счи­тал пассионарность (от лат. passio — страдание, страсть) — непреодолимое внутреннее стремление к деятельности, на­правленное на осуществление какой-либо цели и свойствен­ное как отдельным лицам (Александр Македонский, Мухам­мед, Жанна д'Арк, Ян Гус, Наполеон), так и коллективам и даже целым народам, если они попадают в зону так называе­мого пассионарного толчка. Основа же пассионарности, по

Именно пассионарностью он объяснял такие «взрывы этногенеза» как поход Александра Македонского на восток в IV веке до н э, вторже­ние гуннов в Европу в III—V веках, объединение Аравии Мухаммедом в VI веке, восстание чжурчжэней в Восточной Азии в IX веке и т д

Л. Н. Гумилеву, заключается в неравномерности распределе­ния биохимической энергии живого вещества биосферы во времени и в пространстве.

Бурная дискуссия по этим проблемам, проходившая еще в 70-х годах, показала возможность и плодотворность ком­плексного биосоциологического подхода к решению отдель­ных вопросов этногенеза. Было признано воздействие био­логических факторов на этнические процессы. И тем не ме­нее большинство участников дискуссии пришло к выводу об определяющем влиянии на этногенез социально-экономиче­ских факторов.

Теория геополитики. Основные положения геополитики были сформулированы на Западе еще в конце XIX — начале XX веков. Они широко использовались в периоды подготов­ки и проведения первой и второй мировых войн для оправ­дания территориального передела мира. Известно, что гео­политика служила официальной внешнеполитической докт­риной германского фашизма. Все это в значительной мере скомпрометировало и сам термин «геополитика», который в СССР в течение многих десятилетий применялся только по отношению к западным доктринам, причем в резко отрица­тельном аспекте.

Это, однако, не помешало постепенному становлению теории геополитики в странах Запада. А с середины 80-х го­дов понятие «геополитика» и в отечественной политологии и политической географии не только получило права граж­данства, но и стало широко использоваться для объяснения и анализа многих как исторических, так и современных процессов, для выработки внешнеполитического курса. Многие принципиальные вопросы геополитики оказались затронутыми в работах В.А.Колосова, С.Б.Лаврова, Н. С. Мироненко, Я. Г. Машбица, С. Н. Раковского, В. Я. Ро­ма, Н. В. Каледина, М. М. Голубчика и других географов. Хотя в их взглядах на саму сущность геополитики разброс мнений пока еще весьма велик.

В. А. Колосов определяет геополитику как научное направление, изучающее зависимость внешней политики го­сударств, международных отношений от системы политиче­ских, экономических, экологических, военно-стратегиче­ских и иных взаимосвязей, обусловленных географическим положением страны и другими физико- и экономико-геогра­фическими факторами. По В. А Колосову, в современной геополитике можно выделить три измерения: 1) политиче-

ское и военно-стратегическое; 2) экономическое, основыва­ющееся на видении места страны в мире через призму меж­дународного разделения труда; 3) культурно-историческое, объясняющее существующие и потенциальные конфликты разломами в культурном пространстве, образовавшимися в прошлом. При этом первые два измерения связаны главным образом с интересами государств, а последний — с более широким кругом субъектов политической деятельности. Еще важнее то, что политическое и экономическое измере­ния геополитики охватывают интеграционный потенциал стран и процессы глобализации мировой экономики и поли­тики, тогда как дезинтеграционные процессы, напротив, имеют в своей основе этно- и историко-культурную подо­плеку. Именно культурно-исторический подход продуктивен для понимания процессов, происходящих в бывших социа­листических странах.

Н. С. Мироненко называет геополитикой определенную проблемную область, основной задачей которой является фиксация и прогноз пространственных границ действия си­ловых полей разного характера: военных, политических, экономических, идеологических, культурных, экологиче­ских. В качестве носителя этих силовых полей выступают народы, государства, межгосударственные группировки, а в последнее время и ряд негосударственных субъектов.

Из работ российских политологов отметим новую моно­графию А. Г. Дугина, который трактует геополитику как ми­ровоззрение, сравнивая ее в этом плане с марксизмом, ли­берализмом и др. Геополитика, по А. Г. Дугину, — это миро­воззрение власти, наука о власти и для власти. Это дисцип­лина политических элит (как актуальных, так и альтернатив­ных), и вся ее история убедительно доказывает, что ею за­нимались исключительно люди, активно участвующие в управлении странами и нациями, либо готовящиеся к этой роли. «Геополитика — это наука править», — заключает ав­тор [44, с. 13—14].

Вполне естественно, что в отечественной политологии и политической географии в последнее время особенно велик интерес к изменившемуся геополитическому положению са­мой России, к определению ее геостратегии (прикладной геополитики). По данной проблематике проводятся научные конференции, издаются сборники и монографии. Характер­но в этом смысле высказывание В. А. Колосова о «возрожде-

нии из небытия российской научной геополитики». А пре­зидент Русского географического общества С. Б. Лавров включил геополитику в число трех важнейших линий «воз­делывания» современной географии России.

7. Иерархия научных знаний: концепции и гипотезы

7.1. Общегеографические и физико-географические концепции

Несмотря на многие объективные трудности разграниче­ния концепций «по принадлежности», представляется, что к категории общегеографических следовало бы отнести кон­цепции геотехнических систем, мониторинга окружающей среды, географической экспертизы, проблемного странове­дения, поляризованного ландшафта и некоторые другие, к физико-географическим — морфоструктурную концепцию.

Концепция геотехнических систем. Возникновение кон­цепции геотехнических систем (ГТС) было подготовлено развитием учений о природопользовании, геосистемах, культурном ландшафте, конструктивной географии, теорий районной планировки, географических оценок. Питательной средой для нее стали также теория систем и кибернетика.

Зарождение этой концепции относится к середине 60-х годов. Тогда В. С. Преображенский обратил внимание на возникновение нового объекта в тех случаях, когда воздей­ствие инженерного сооружения на природный комплекс очень велико, а акад. И. П. Герасимов высказал мысль о том, что природные структуры, подвергшиеся внедрению чисто технических элементов, правильно рассматривать как «со­вершенно новые структуры природно-технического характе­ра» [28, с. 62]. В дальнейшем развитие этой концепции про­должалось при активном участии В. С. Преображенского, Г. Ф. Хильми, Л. Ф. Куницына, Л. И. Мухиной, А. Ю. Ретеюма, Л. М. Граве, Т. В. Звонковой, К. Н. Дьяконова и др.

По современным представлениям геотехническая система (геотехсистема) представляет собой систему, включающую в себя одновременно (в качестве подсистем) элементы природы, а также различные технические объек­ты и комплексы технологических процессов [114, с. 65]. Вы­сокий уровень взаимосвязи и взаимодействия между на­званными подсистемами определяется единством социаль­но-экономических функций геосистем. Иными словами, ГТС следует рассматривать как образования, у которых при­родные (искусственно созданные и измененные под воздей­ствием техники) и технические части настолько взаимосвя­заны, что функционируют в составе единого целого. Приме­рами ГТС могут служить искусственные водохранилища, поля и плантации сельскохозяйственных культур, мелиора­тивные системы, гидроэлектростанции, территории город­ской застройки, рекреационные зоны.

Во всех приведенных примерах, во-первых, присутствует техника, существующая либо постоянно в природной среде, либо периодически, но регулярно влияющая на природу (тракторы, комбайны, водомоторный транспорт, шлюзы и т.д.); во-вторых, измененная техникой природа (водохра­нилище, поле, пляж); в-третьих, подсистемы постоянного или периодического контролирования (для определения за­пасов питательных веществ в почве или продуктивной влаги и т.д.); в-четвертых, технические средства регулирования (авиация для внесения минеральных удобрений, затворы ГЭС) и, наконец, элементы управления ГТС, весьма разно­образные, нередко имеющие в своем составе ЭВМ [87, с. 55]. Системный подход к ГТС облегчил и их моделирова­ние с выделением природной и технической подсистем и блока управления (рис. 21).

Можно добавить, что разработка концепции ГТС создала предпосылки для применения в различных природных и экономических условиях соответствующих технических средств: специализированных орудий труда (так называемая «регионализация техники»), схем технологии, форм органи­зации производства, планировочных приемов и методов строительства.

Концепция мониторинга окружающей среды. Понятие о мониторинге состояния окружающей среды вошло в науч­ную литературу в начале 70-х годов, в. период подготовки конференции ООН по окружающей среде (Стокгольм, 1972).

Рис. 21. Структурная схема антропогенного ландшафта (А) и геотехни­ческой системы (Б).

1 — техногенный элемент; 2 — техническое средство; 3 — блок управле­ния; 4 — управляемый блок системы.

Мониторинг представляет собой информационную систему, основные задачи которой — наблюдение и оценка состояния природной среды под влиянием антропогенных воздействий с целью рационального использования природ­ных ресурсов и охраны окружающей среды [114, с. 189].

В Советском Союзе первая научная разработка этого по­нятия была сделана член-корр. АН СССР Ю. А. Израэлем в 1974 году. По его мнению система мониторинга, которую правильнее было бы называть мониторингом антропоген­ных изменений окружающей природной среды, состоит из следующих основных частей: 1) наблюдения за факторами, воздействующими на окружающую природную среду, и за состоянием среды; 2) оценки фактического состояния при­родной среды; 3) прогноза состояния окружающей природ­ной среды и оценки этого состояния. Следовательно, мони­торинг включает в себя наблюдение, оценку и прогноз со­стояния природной среды, а его система может охватывать отдельные районы (локальный мониторинг) и земной шар в целом (глобальный мониторинг).

Дословный перевод английского слова «monitor» — наставник, совет­чик, староста, наблюдающий за порядком в классе. Термин «monitoring» переводится как контроль, подслушивание, дозировка.

В 1975 году появилась принципиально важная статья акад. И. П. Герасимова о научных основах современного мо­ниторинга окружающей среды. И. П. Герасимовым было не только дано определение мониторинга и очерчена сфера его действия, но и были выделены три его уровня в зависимо­сти от масштаба объекта и задач наблюдений. Эти уровни он назвал биоэкологическим, геосистемным и биосферным мониторингом.

По его мнению, первой исходной ступенью или блоком современного мониторинга окружающей среды должен стать биоэкологический (санитарно-гигиенический) монито­ринг. Его ведущим звеном являются наблюдения над состоя­нием окружающей среды с точки зрения ее влияния прежде всего на состояние здоровья людей. По территориальному охвату это преимущественно локальный мониторинг.

Второй ступенью или блоком общего мониторинга дол­жен быть геосистемный (природно-хозяйственный) монито­ринг. Его содержание заключается в наблюдениях над изме­нением тех главных геосистем (в том числе природных эко­систем), из которых состоит окружающая среда, а также преобразовании их в природно-технические (агросистемы, городскую среду, среду индустриальных районов и т. д.). Гео­системный мониторинг является абсолютно необходимым дополнением к биоэкологическому. А по территориальному охвату это преимущественно региональный мониторинг.

Третьей ступенью или блоком антропогенного монито­ринга окружающей среды должен быть биосферный мони­торинг, обеспечивающий наблюдение, контроль и прогноз возможных изменений уже в глобальном масштабе, т. е. в отношении биосферы в целом как среды жизни всего че­ловечества и- ее изменений, вызванных деятельностью об­щества. Таким образом, биосферный мониторинг, опираясь на биоэкологический и геосистемный мониторинги и допол­няя их, завершает всю систему «слежения» за окружающей средой (биосферой). Основная задача третьего блока — на­блюдение за главными параметрами современной биосферы с целью достоверного констатирования их периодических или направленных изменений и экологической оценки этих изменений [29, с. 111—126].

За последующие два с лишним десятилетия система мо­ниторинга окружающей среды получила широкое распро­странение и в нашей стране и за рубежом. Но пока еще в практике преобладают отраслевые звенья мониторинга —

Геоэкосистемный мониторинг

Рис. 22. Структурная схема комплексного геоэкологического мониторин­га (по А. Г. Емельянову)

гидрометеорологическое, гидрогеологическое, геохимиче­ское и биологическое, мониторинг состояния природных ресурсов, которые большей частью функционируют как довольно независимые системы наблюдения и контроля. По­этому задача организации комплексного экологического мо­ниторинга (рис. 22) продолжает оставаться актуальной.

Концепция географической экспертизы. Сама по себе географическая экспертиза, как сугубо прикладное направ­ление, возможно, не несет непосредственного теоретическо­го «заряда». Но ее фундаментальное теоретическое обосно­вание, опирающееся на труды Н. Н. Баранского, Н. Н. Коло-совского, Ю. Г. Саушкина, и методическое обеспечение тре­буют осмысления многих отнюдь не прикладных проблем. Инициатором постановки именно теоретико-методологи­ческих вопросов географической экспертизы стал в начале 80-х годов иркутский географ К. П. Космачев. С тех пор эта концепция получила развитие в работах ряда других ученых.

Следует добавить, что когда говорят о мониторинге, нередко имеют в виду слежение лишь за теми изменениями, которые происходят в при­роде под воздействием человека Но это не совсем корректно. Ведь дале­ко не всегда можно определить, с чем связаны эти изменения — с есте­ственным развитием природы или влиянием антропогенного фактора. Яр­кий пример такого рода — Каспий. Долгое время понижение его уровня связывали с деятельностью человека. Однако такая деятельность продол­жается, а уровень моря начал довольно быстро повышаться. До сих пор ведутся споры о причинах повышения температуры воздуха на Земле и разрушения озонового экрана.

Географической экспертизой называется науч­ное направление, специализирующееся на проверке объек­тивности отражения в тех или иных регионах закономерно­стей развития интегральных систем типа «население — хо­зяйство — природа» с целью определения путей повышения эффективности территориальной организации производства, включая вопросы рационального использования простран­ственных сочетаний ресурсов и природной среды. Таким об­разом, географическая экспертиза нацелена на повышение точности привязки решений «к земле», к тому конкретному району, в условиях которого намечается их осуществление. Отсюда следует, что в результате географической эксперти­зы получает дальнейшее развитие учет специфики местных природных и социально-экономических условий.

Круг первоочередных объектов географической экспер­тизы может быть чрезвычайно широким. Так, экспертизе следует подвергать как отдельные проекты, так и их сочета­ния, связанные с освоением определенных комплексов при­родных ресурсов, новых систем поселений, транспортных магистралей и др. При этом географы могут опираться на сложившуюся систему методов, основу которой составляют сравнительно-географический, картографический и метод районирования. Однако при географической экспертизе не­обходимо использовать и ряд специальных методов, направ­ленных прежде всего на повышение качества понятийной базы информационной подготовки и принятия решений. Поэтому первоочередным объектом экспертизы, по К. П. Космачеву, должна стать система понятий, связанных с территориальной организацией общества.

В последнее время географическая экспертиза постепен­но становится составной частью рассмотрения проектов крупных народнохозяйственных объектов и мероприятий. От нее во все большей мере зависит общее заключение о приемлемости или неприемлемости проектируемых соору­жений.

Одновременно с этим в ней оформилось в качестве важ­нейшего относительно самостоятельное направление, кото­рое стали называть эколого-географической экспертизой. Долгое время такой экспертизе подверга­лись в основном лишь отдельные конкретные проекты. За­тем стали рассматриваться и долговременнные проекты, охватывавшие значительные территории. Но теперь геогра­фы и экологи настаивают на том, чтобы эколого-географической экспертизой была охвачена фактически вся страна, включая концепции развития и долговременные программы развития отдельных регионов, отраслей хозяйства, комплекс­ных схем охраны природы, совместных градостроительных и других проектов, предлагаемых для реализации в России [81. с. 110—112; 61, с. 203].

В Законе РФ «Об охране окружающей природной среды» есть специальный раздел о государственной экологической экспертизе. Такая экспертиза проводится с целью проверки соответствия хозяйственной и иной деятельности экологи­ческой безопасности общества. Она осуществляется исходя из принципов обязательности проведения, научной обосно­ванности и законности выводов, вневедомоственности и широкой гласности в организации ее проведения. Экологи­ческая экспертиза является обязательной мерой охраны окружающей среды, предшествующей принятию хозяй­ственного решения, осуществление которого может оказы­вать вредное воздействие на окружающую среду.

К этому можно добавить, что начиная с 70-х годов эколо­гическая (географо-экологическая) экспертиза получила ши­рокое распространение и за границей, в особенности в странах Западной Европы. В общих чертах и на Западе та­кую экспертизу определяют как процедуру, обеспечиваю­щую оценку и учет потенциально значимых экологических воздействий при планировании, проектировании, утвержде­нии технических проектов законодательных положений, по­литических актов, касающихся природной среды. К числу главных задач экологической экспертизы обычно относят: 1) обеспечение охраны здоровья людей; 2) повышение ка­чества жизни на основе улучшения окружающей природной среды; 3) сохранение многообразия видов и способности экосистем к воспроизводству, как основе всей жизни. При этом, кроме государственной экологической экспертизы, во многих странах (США, Германия, Япония, Франция и др.) узаконена и частная экологическая экспертиза.

Концепция проблемного страноведения была разработа­на в 60—70-е годы в академическом Институте географии. Основываясь на теоретических положениях Н. Н. Баранско­го, В. М. Гохман и Я. Г. Машбиц предложили новый, про­блемный подход в экономико-географическом страноведе­нии зарубежного мира. Основные темы, составляющие ядро такого страноведения, они объединили в три широкие группы: во-первых, это проблемы, имеющие важное значение при изучении практически всех стран и регионов, во-вто­рых, проблемы, представляющие особый интерес для стран определенного типа и уровня развития, в-третьих, пробле­мы, специфичные для той или иной страны (региона). В пер­вую, наиболее важную, группу ими было включено девять ключевых тем.

В дальнейшем эта интересная концепция подверглась усовершенствованию, при котором были усилены связки «природа — общество», «природа — население», «естествен­ные ресурсы — хозяйство», «экономика — расселение» и др. При этом из экономико-географических она перешла в категорию общегеографических. Главное в концепции про­блемно-ориентированного страноведения состоит в отходе от всеохватных покомпонентных характеристик по жестко заданной схеме. Упор делается на анализ ключевых для той или иной территории проблем. Среди них: характер обеспе­ченности природными ресурсами и природопользования, специализация хозяйства и его территориальная структура, этнокультурные и этносоциальные проблемы, состояние окружающей среды, перспективы развития территории и ряд других.

В 1995 году Я. Г. Машбиц разработал новую схему стра­новедческой характеристики. Основные методологические подходы автора заключаются в том, чтобы подобная ком­плексная характеристика: содержала взаимосвязанное рас­смотрение природных, социально-экономических и этно­культурных территориальных систем и их проблем; имела в центре внимания человека, формы и географические типы его деятельности и культуры, имела историко-географиче-ский подход к анализу заселения и освоения территории; освещала состояние окружающей природной среды; выявля­ла внутренние географические различия своеобразия райо­нов и их ведущих центров; уделяла внимание природным и социально-экономическим процессам, влияющим на специ фические черты физической и общественной географии территории [68, с. 77—78].

-

Эта схема включает 11 тематических блоков, сочетающих подходы традиционного и проблемного страноведения. 1) своеобразие территории, 2) территория и географическое положение, 3) историко-географические этапы, 4) природа и природопользование, 5) население и культура, 6) хо­зяйство, 7) расселение, 8) общество, 9) районы, 10) состояние окружаю­щей природной среды, 11) перспективы [68].

Добавим к этому, что в последнее время Л. В. Смирнягин, Н. С. Мироненко и некоторые другие географы выступают с идеей так называемого глобального страноведе­ния, сущность которого заключается в том, чтобы и отдель­ные страны рассматривать на фоне мирохозяйственных процессов и явлений. Видимо, возможно и возникновение «зонального страноведения», обусловленного необходи­мостью учитывать зональные особенности ведения хозяй­ства и обитания различных этносов.

Концепция поляризованного ландшафта. Попытка тер­риториальной увязки разных отраслей хозяйства нашла свое отражение в идее функционального зонирования тер­ритории. Именно под этим утлом зрения нужно рассматри­вать концепцию поляризованного ландшафта, выдвинутую Б. Б. Родоманом в 70-х годах.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: