Б. Определения и реальность

Вторую фундаментальную теоретическую проблему институционализма можно сформулировать в виде вопроса: «Откуда нам известно, что институт существует?» — или иначе: «Что же он все-таки собой представляет?». Хотя институциональный анализ был призван стать средством изучения проблем микроуровня и рационалистического анализа политических явлений, зачас­тую бывает трудно определить, в какой именно момент возник или прекра­тил существование основной его объект — тот или иной институт. Каждый из многочисленных вариантов институционального анализа предлагает в этом отношении свое определение, но все они достаточно расплывчаты для прояс­нения проблематики институтов. П. Ди Маджио и У. Пауэлл, например, дока­зывают, что «институционализм несомненно представляет собой самостоя­тельный подход к изучению социальных, экономических и политических явлений; и все-таки зачастую легче достичь согласия по поводу того, что не является таковым, чем договориться о том, что входит в это понятие» (Di Maggio, Powell, 1991, p. 1). Такое отсутствие четких определений не самый плодотворный подход для начала научного исследования.

О. Педерсен полагает, что институциональные теории неспособны дать чет­кое определение института (Pedersen, 1991, р. 131—132). По его мнению, три ведущих теоретика, работы которых он анализирует, одновременно рассмат­ривают институты и в качестве переменных, и в качестве постоянных вели­чин. Вряд ли это утверждение применимо ко всем теоретикам институциона­лизма, особенно к сторонникам теории рационального выбора — оно указы­вает на достаточно важные вопросы об общей способности институциональ­ного анализа проводить различение эндогенных и экзогенных факторов, выделять институты per se из окружающих их социально-экономических и политических структур.

В. Тавтология?

Существует еще одна крайняя точка зрения, в соответствии с которой институционализм может стать не более чем тавтологией. Когда правила, оп­ределяющие поведение в рассматриваемых конкретных примерах, включают в себя имплицитные нормы и расплывчатые представления, не соответствую­щие формальным правилам института, теорию можно легко фальсифициро­вать. Если при исследовании поведения оказывается, что она не соответствует жестким формальным нормам, это означает, что должны существовать другие правила, которые еще не получили четкого определения. Что же такое прави­ло? Правило — это нечто, что выполняется, если же оно не действует, тогда, по определению, оно перестает быть правилом. Несмотря на достаточную же­сткость такой характеристики некоторых утверждений институционализма, на самом деле она не сильно преувеличена.

Проблема тавтологии затрагивает большую часть упомянутых выше вари­антов институционализма. Так, например, с позиций нормативного институ­ционализма любые рассматриваемые типы поведения обусловлены коллек­тивными ценностями, однако проверить достоверность такой точки зрения с помощью внешних по отношению к этой позиции средств не представляется возможным. Определение института в данном случае дается достаточно рас­плывчатое, поэтому оно недоступно эмпирической верификации.

Рассмотрение институтов с позиции теории рационального выбора также сталкивается с аналогичными проблемами. В данном случае основной вопрос сводится к определению и идентификации правил. Если институты определя­ются на основе правил, а правила представляют собой требования, которые должны выполнять индивиды, получается, что в замкнутой системе практи­чески не остается места для согласия с ними, а утверждение о том, что институты определяют поведение, нельзя опровергнуть. Как отмечалось выше, если правилу не подчиняются, то попытка воздействия на поведение утрачи­вает статус правила, и следовательно, по определению, институт является эффективным.

В заключение хотелось бы отметить, что исторический институционализм в наименьшей степени подвержен фальсификации. Если исходить из того, что каждое историческое событие уникально и не имеет подобия, трудно утверж­дать, что то или иное институциональное решение, принятое на ранних ста­диях, не было предопределенным. Возможности для проверки предположе­ний, выдвигаемых сторонниками исторического институционализма, могут расшириться за счет тщательно проведенного исследования поведения различ­ных институциональных структур, сталкивавшихся с аналогичными полити­ческими потребностями⁹.

Г. Планы и намерения

Часто институты рассматривают такими, какие они есть, и при этом почти не уделяется внимания способности отдельных личностей, групп или других институтов к созданию институтов того образца, который способствовал бы в будущем достижению желаемых результатов. В ряде случаев, в частности, при использовании электоральных правил для подведения итогов выборов, спо­собность правильно прогнозировать результаты того или иного из проектиру­емых решений достаточно высока (Taagepera, Shugart, 1989). При анализе дру­гих структурных переменных, например, при выборе президентского или парла­ментского типа правления, федерального или унитарного политического уст­ройства способность прогнозирования гораздо ниже. Часто институциональные последствия возникают при попытках «решить» другие проблемы (Shepsle, 1989, р. 141—142). Некоторые ученые уделяют меньше внимания предсказуемости как таковой, чем способности создания таких институтов, которые содействовали бы воплощению в жизнь социально значимых решений (Elster, 1989).

Как с нормативных, так и с эмпирических позиций вероятность осуще­ствления институциональных проектов, обеспечивающих достижение заранее поставленных целей, достаточно проблематична (Komesar, 1994). Сознательное манипулирование институтами часто приводит совсем к иным результатам, а иногда даже к противоположным тем, которые предполагалось получить. Кро­ме того, нередко в действительности имеется явно выраженное соответствие внутренних и внешних ценностей, которого можно достичь и через институ­циональное проектирование (Goodin, 1996). Институт, вполне нормально фун­кционирующий внутри каких-то отдельных структур, не всегда соответствует более крупным социальным задачам, а тот институт, который обслуживает общественные интересы, не всегда действует достаточно эффективно. Так, например, предпринимаемые ныне усилия по расширению полномочий со-

⁹ См. исследование политики здравоохранения. Immergut, 1992.

трудников государственных организаций могут снизить вероятность того, что их решения будут соответствовать потребностям клиентов. Короче гово­ря, наше знание об институциональном проектировании не столь внуши­тельно и основательно, как хотелось бы, особенно в такой ситуации, как смена типа правления в стране (достаточно вспомнить недавний опыт Совет­ского Союза).

Д. Редукционизм

Хотелось бы остановиться на той опасности, общей для многих теоретичес­ких подходов к изучению политики, которую содержат в себе концептуаль­ные натяжки и редукционизм (Sartori, 1970). Приверженцы институциональ­ного анализа стремятся объяснить большую часть явлений через их институ­циональные характеристики. Точно так же, как специалисты в области микроуровневого анализа пытались и пытаются объяснить все аспекты политической жизни социальными или психологическими переменными, институционалисты полагают, что политические явления — и особенно процесс политическо­го выбора — можно объяснить с позиций институтов, ответственных за при­нятие определенного решения и воплощения его в жизнь. Позиции институ­ционального анализа в определенной мере усилились благодаря выдвинутому его представителями тезису о том, что одни и те же индивиды в разных институциональных ситуациях ведут себя по-разному. Это означает, что инди­виды способны играть разные роли, продиктованные им разными института­ми, и, следовательно, институты являются важным фактором для понимания поведения¹⁰.

Опасность здесь заключается в том, что в стремлении к объяснению иссле­дуемых явлений или в проскальзывающих иногда заявлениях о способности объяснить все, институциональный анализ на деле не может объяснить ничего (гл. 4 наст. изд.). Сторонники поведенческого и экономического подхода к политической жизни считают единственным заслуживающим внимания явле­нием индивидуальные решения людей, в связи с чем им трудно объяснить коллективно принятые решения или те индивидуальные решения, которые приняты на иррациональной основе. Точно так же существует ряд областей, в которых ограничены возможности институционализма. Наиболее удачно с его позиции можно объяснить социальную и «бюрократическую политику», про­водимую правительственными организациями. Вместе с тем даже в области политики управления есть новые исследовательские направления, например, политика предпринимательства и политическое структурирование (Kingdon, 1995; Schon, Rein, 1994), которые уделяют большее внимание индивидам и индивидуальным ценностям.

Заключение

В определенном смысле споры об институционализме носят крайне ограни­ченный характер. В большинстве стран мира поведенческая революция стала в истории политической науки лишь эпизодом на фоне возрастающего значе-

¹⁰Одним из средств интеграции поведения на макро-и микроуровнях, т.е. поведения структур и индивидов, является теория ролей.

ния для жизни граждан институтов управления и государственности. Тем не менее для многих аналитиков политических явлений политика в целом и ее конкретные области стали, скорее, функцией массового поведения; прави­тельства воспринимались ими чуть ли не как своеобразное отражение деятель­ности массовых общественных и политических организаций. Поэтому восста­новление центральной роли институтов при определении политического кур­са было очень важным для переориентации политической теории.

Институциональный анализ оказался довольно эффективным при объяс­нении целого ряда явлений, особенно скрытых в «черном ящике» управле­ния, которым в теориях 60—70-х годов почти не уделялось внимания. Несмот­ря на достигнутые успехи, перед представителями этого направления стоит целый ряд трудных проблем, касающихся подхода к политике в целом и проблемам управления. Их большая часть связана со способностью недвус­мысленно определить среди исследуемых явлений главные и разобраться в отношениях индивидуального и коллективного поведения. Не меньшую слож­ность представляет собой задача отделить воздействие, которое оказывают институты в качестве независимой переменной, отличной от отражения в них текущих социальных сил или, точнее, от отражения в них текущих полити­ческих программ, которые проводятся в жизнь этими институтами.

Перечисленные выше проблемы представляются достаточно серьезными, однако они должны привести не к отрицанию данного типа анализа, а к его усовершенствованию. Развитие институционализма стало полезным противо­весом воинствующему индивидуализму, которым характеризуются и пове­денческий и рационалистский подходы. Для дальнейшего развития и совер­шенствования этого направления предстоит еще многое сделать, но и сделано уже не мало.

ЛИТЕРАТУРА

Almond G. The return to the state // American Political Science Review. 1988. Vol. 82. P. 853-874.

Ashford D.E. The emergence of welfare states. Oxford: Blackwell, 1986.

Bailey S.K., Samuel H.D. Congress at work. New York: Holt, 1952.

Bryce J. Modem democracies. New York: Macmillan, 1921.

Сету P.G. The changing architecture of politics. London: Sage, 1990.

Coleman W., Skogstad G. Policy communities and policy-making in Canada. Toronto: Copp dark Pitman, 1990.

Commons J.R. Institutional economics. New York: Macmillan, 1934.

DiMaggio P.J., Powell W.W. Introduction // The new institutionalism in organizational analysis / Ed. by W.W. Powell, P.J. DiMaggio. Chicago: University of Chicago Press,

1991. P. 1-38.

Douglas M. How institutions think. New York: Syracuse University Press, 1986.

Easton D. A framework for political analysis. Englewood Cliffs (N.J.): Prentice-Hall, 1965.

Easton D. The analysis of political structure. London: Routledge, 1990.

Eckstein H. A perspective on comparative politics, past and present // Comparative politics / Ed. by H. Eckstein, D.EApter. New York: Free Press, 1963. P. 3-32.

ElsterJ. The cement of society. New York: Cambridge University Press, 1989.

Fiorina M. Divided government. New York: Macmillan, 1992.

Foley M. The rise of the British presidency. Manchester: Manchester University Press, 1993.

Goodin R.E. Institutions and their design // The theory of institutional design / Ed. by R.E. Goodin. New York: Cambridge University Press 1996. P. 1-53.

Grafstein R. Institutional realism: Social and political constraints on rational actors. New Haven (Conn.): Yale University Press, 1992.

Oranovetter M. Economic action and social structure: The problem of embeddedness // American Journal of Sociology. 1985. Vol. 91. P. 481-510.

Hall P.A. Governing the economy: The politics of state intervention in Britain and France. New York: Oxford University Press, 1986.

ffjern В., Porter D.O. Implementation structures: A new unit of organizational analysis // Organization Studies. 1980. Vol. 2. P. 211-234.

Immergut E. Health politics: Interests and institutions in Western Europe. Cambridge: Cambridge University Press, 1992.

Jones C. 0. The presidency in a separated system. Washington (D.C.): Brookings Institution, 1994.

Jones C.O. Separate but equal branches. Chatham (N.J.): Chatham House, 1995.

Jordan A. G. Policy community realism versus «new» institutionalism ambiguity // Political Studies. 1990. Vol. 38. P. 470-484.

King D.S. Actively seeking work: The politics of unemployment and welfare policy in the

United States and Great Britain. Chicago: University of Chicago Press, 1995.

Kingdon J. Agendas, alternatives and public policies. Boston: Little, Brown, 1995. Komesar N.K. Imperfect alternatives: Choosing institutions in law, economics and public

policy. Chicago: University of Chicago Press, 1994.

Kuhn T.S. The structure of scientific revolutions. Chicago: University of Chicago Press,

1970. [Кун Т. Структура научных революций. M.: Прогресс, 1975.]

LaneJ.-E. The decline of the Swedish model // Governance. 1995. Vol. 8. P. 579-590. Lasswell H.D. Politics: Who gets what, when, how. New York: McGraw-Hill, 1936. Laumann E. 0., Knoke P. The organizational state. Madison: University of Wisconsin Press, 1987.

Levi Af. Of rule and revenue. Berkeley: University of California Press, 1988.

Levi M. Contingencies of consent. Forthcoming, 1996.

Lijphart A. Democracies: Patterns of majoritarian and consensus government in twenty-one countries. New Haven (Conn,): Yale University Press, 1984.

LinzJ. The perils of presidentialism// Journal of Democracy. 1990. Vol. 1. P. 51-69.

Macridis R.C. The study of comparative government. New York: Random House, 1955.

March J.G., Olsen J.P. The new institutionalism: Organizational factors in political life // American Political Science Review. 1984. Vol. 78. P. 734-749.

March J.G., Olsen J.P. Rediscovering institutions. New York: Free Press, 1989.

Marsh D., Rhodes R.A. W. Policy communities and issue networks: Beyond typology // Policy networks in British government / Ed. by D. Marsh, R.A.W, Rhodes. Oxford:

Clarendon Press, 1992. P. 249-268.

North D.C. Institutions, institutional change and economic performance. Cambridge: Cambridge University Press, 1990.

Ostrom E. Governing the commons: The evolution of institutions for collective action. New York: Cambridge University Press, 1990.

Ostrom E. Rational choice theory and institutional analysis: Toward complementarity //

American Political Science Review. 1991. Vol. 85. P. 237-243.

Ott J.S. The organizational culture perspective. Pacific Grove (Cal.): Brooks/Cole, 1989.

Pedersen O.K. Fra individ til aktor i struktur: tilbivelse afenjuridisk rolle // Statsvetenskaplig Tidskrift. 1989. Vol. 92. P. 173-192.

Pedersen O.K. Nine questions to a neo-institutional theory in political science // Scandinavian Political Studies. 1991. Vol. 14. P. 125-218.

Pierce R. The executive divided against itself: Cohabitation in France, 1986-1988 // Governance. 1991. Vol. 4. P. 270-294.

Pressman J.L., WildavskyA. Implementation. Berkeley: University of California Press, 1979.

Rhodes R.A.W. Beyond Westminster and Whitehall. London: Unwin Hyman, 1988.

Riggs F. W. Presidentialism in comparative context // Comparing nations / Ed. by M. Dogan, A. Kazancigil. Oxford: Blackwell, 1994. P. 72-152.

Rutherford M. Institutions in economics: The old and the new institutionalism. Cambridge:

Cambridge University Press, 1994. Sartori G. Concept misinformation in comparative politics // American Political Science Review. 1970. Vol. 64. P. 1033-1053.

Schmitter P.C. Still the century of corporatism? // Review of Politics. 1974. Vol. 36. P. 85-131.

Schon D., Rein M. Frame reflection: Resolving intractable policy issues. New York: Basic, 1995.

Scott W.R. Institutions and organizations. Thousand Oaks (Cal.): Sage, 1995.

Shepsle K. Studying institutions: Lessons from the rational choice approach // Journal of

Theoretical Politics. 1989. Vol. 1. P. 131-147.

Shugart M.S., Carey J.M. Presidents and assemblies: Constitutional design and electoral

ddynamics. Cambridge: Cambridge University Press, 1992.

Siehl C., Martin J. The role of symbolic management: How can managers effectively transmit organizational culture // Leaden and managers / Ed. by J.G. Hunt et al. New York: Pergamon, 1984. P. 227-239.

Stepan A., Skach C. Constitutional frameworks and democratic consolidation: Parliamentarianism versus presidentialism //World Politics. Vol. 46. P. 1-22.

Taagepera R., Shugart M.S. Seats and votes: The effects and determinants of electoral- systems. New Haven (Conn.): Yale University Press, 1989.

Thelen K., Longstreth Т., Steinmo S. (eds). Structuring politics: Historical institutionalism in comparative perspective. Cambridge: Cambridge University Press, 1992.

Weaver R.K., Rockman B.A. (eds). Do institutions matter? Washington (D.C.): Brookings Institution, 1993.

Wilson W. The state: Elements of historical and practical politics. Boston:D.C. Heath, 1906.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: