17. New introductory lectures, стр. 86. Если бы маленький Ганс просто боялся наказания со стороны отца (внешняя опасность), Фрейд не мог бы назвать его тревогу невротической. Далее приводится описание нескольких случаев, когда пациент (Луиза, Бесси и др.) способен реалистично оценить действие своих родителей. Это пример объективной тревоги, если воспользоваться терминологией Фрейда. Невротический элемент появляется в том случае, когда Эго видит опасность со стороны инстинктивного стремления (например, враждебное отношение Ганса к отцу). Сейчас хорошо известно, что инстинктивное стремление легко может стать для человека эквивалентом внешней или объективной опасности. Если ребенка наказывают за враждебное отношение к родителю, он начинает испытывать тревогу всякий раз, когда внутри него поднимаются агрессивные чувства.

18. Percival M. Symonds, The dynamics of human adjustment (New York, 1946).

19. Introductory lectures, стр. 406.

20. The problem of anxiety, стр. 98.

21. Introductory lectures, стр.408.

22. The problem of anxiety.

23. Ibid., стр. 75.

24. Ibid., стр. 99—100.

25. Ibid., стр. 105.

26. Ibid., стр. 123.

27. В концепции тревоги Фрейда большое место занимает кастрация и другие аспекты эдиповой ситуации. Это заставляет поставить следующий вопрос: нельзя ли предположить, что невротическая тревога кристаллизуется вокруг кастрации и эдиповой ситуации лишь в том случае, когда эдиповой ситуации предшествовало нарушение взаимоотношений ребенка с родителями? Можно рассмотреть для примера случай маленького Ганса. Не являются ли в его случае сами чувства ревности и ненависти к отцу проявлениями тревоги? Очевидно, что Ганс чрезвычайно привязан к матери, а любовь матери к отцу ставит под угрозу эту привязанность мальчика. Но не является ли сама привязанность Ганса к матери (которую по всей справедливости можно назвать чрезмерной) следствием тревоги? Вполне вероятно, что конфликт и тревога, приведшие к формированию данной фобии, проанализированной Фрейдом, связаны именно с амбивалентностью и ненавистью во взаимоотношениях мальчика с отцом. Но, я полагаю, сама амбивалентность и ненависть возникли лишь потому, что взаимоотношения Ганса с родителями уже были нарушены, именно отсюда возникает тревога и чрезмерная привязанность Ганса к матери. Не подлежит сомнению, что каждый ребенок в ходе индивидуации и движения к автономии сталкивается со своими родителями (об этом говорят Кьеркегор, Гольдштейн и др.). Но у нормального ребенка (чьи взаимоотношения с родителями относительно свободны от тревоги) подобные столкновения не приводят к формированию невротических защит и симптомов. Я полагаю, что эдипова ситуация или страх кастрации становятся проблемой — фокусом невротической тревоги — лишь в том случае, когда тревога уже раньше присутствовала в семейных взаимоотношениях.

28. О взаимосвязи опыта рождения и тревоги см. Symonds, op. cit.

29. См. D. M. Levy: “Самое значительное влияние на социальное поведение оказывает первый опыт социальных взаимоотношений — отношения с матерью”. Maternal overprotection, Psychiatry, 1, 561. Исследователи Гринкер и Спигель, в своих теоретических представлениях опиравшиеся на психоанализ, изучали тревогу у солдат — участников боевых действий. Они отмечают, что страх и тревога появляются у солдата лишь в том случае, когда опасность угрожает “тому, что он любит или высоко ценит, тому, что для него очень дорого”. Это может быть человек (сам солдат или кто-то, кого он любит) или какая-либо ценность, в том числе абстрактная идея. R. R. Grinker and S. P. Spiegel, Men under stress (Philadelphia, 1945), стр. 120. Я полагаю — и это соответствует представлениям Фрейда, — что первым человеком, обладавшим такой ценностью, является мать, и способность ценить другого человека или идею развивается на основании этого прототипа.

30. The problem of anxiety. стр. 100.

31. Я солидарен с теми критиками Фрейда, которые утверждают, что теория либидо опирается на методы мышления, свойственные естественным наукам (физика, химия) девятнадцатого столетия.

32. The problem of anxiety. стр. 86. Это положение важно для понимания функции симптома (см. главы 3 и 8).

33. Ibid., стр. 152.

34. Ibid., стр. 112. Некоторые интерпретаторы теории Фрейда все еще следуют его первоначальным представлениям. См. Healy, Bronner, and Browers: “Согласно современным представлениям, формирование симптома является защитой от тревоги или стремлением избежать тревоги” (The structure and meaning of psychoanalysis, стр. 411). Согласно моей точке зрения, изложенной в главе 3, симптом является защитой не от тревоги, но от ситуации, порождающей тревогу.

35. Топологические представления Фрейда затемняют смысл его теории. Так, например, Эго и Ид воспринимаются как некоторые — в буквальном смысле этого слова — географические части личности. В своей последней работе “Очерк психоанализа” (New York, 1969), представляя свою топологическую модель, Фрейд говорит о том, что Эго “образовалось из кортикального слоя Ид” (стр. 55), и пользуется такими выражениями, как “районы психики” или “наиболее удаленные части коры Эго”. Тенденция создавать географическую карту “функций Эго” напоминает мне попытки Декарта и других ученых семнадцатого столетия локализовать “душу” человека в шишковидной железе! Мы снова можем противопоставить Фрейду его же собственные слова о том, что важно лишь “психологическое понимание психологических фактов”.

36. Концепция “отделения человека от целого” имеет долгую историю и восходит к древнегреческому философу доклассического периода Анаксимандру. Нельзя не согласиться с тем, что эта концепция может плодотворно применяться как в психологии, так и в философии. Ранк собрал много эмпирических данных и наблюдений, на которых основана его психологическая теория.

37. The trauma of birth (Оригинал вышел в Германии в 1924 году).

38. Otto Rank, Will therapy; an analysis of the therapeutic process in terms of relationship (авторизованный перевод с немецкого; New York, 1936), стр. 168.

39. Ibid., стр. xii.

40. Ibid., стр. 172—73.

41. Ibid., стр. 175.

42. Ср. с представлениями Кьеркегора (глава 2).

43. Will therapy, стр. 175. Ранк, конечно, хочет сказать, что с помощью терапии невозможно устранить любую тревогу, хотя он недвусмысленно говорит о возможности избавления от тревоги невротической. Что же касается нормальной тревоги, то, по мнению Ранка, ее можно только преодолевать, то есть здоровый человек сохраняет способность двигаться вперед, несмотря на свою тревогу. С помощью творчества и продуктивных действий человек преодолевает нормальную тревогу и устраняет невротическую.

44. Pearce Bailey, Theory and therapy: an introduction to the psychology of Dr. Otto Rank (Paris, 1935). Разумеется, Ранк говорил о “коллективных ценностях” до появления в Европе фашизма, который представляет собой невротическую форму коллективизма.

45. В рассуждениях Адлера можно уловить негативный взгляд на культуру (цивилизация развивается в качестве компенсации слабости человека), но это для него не типично. Как правило, он относится к социальной жизни позитивно. Приведенные же выше мысли напоминают представления Фрейда, который рассматривал цивилизацию как продукт тревоги (точнее, тревога заставила людей сублимировать свои естественные импульсы и направить их на создание культуры). Такой обобщенный взгляд на культуру содержит в себе лишь половинчатую истину, поскольку из него можно сделать вывод, что любая конструктивная деятельность представляет собой защиту от тревоги. Подобные концепции упускают из виду тот факт, что мотивом человеческого поведения может служить позитивная сила, спонтанность, любознательность или, если воспользоваться выражением Гольдштейна, “радость реализации способностей”.

46. W. Beran Wolfe, Introduction to Alfred Adler, The pattern of life (New York, 1930).

47. Alfred Adler, The neurotic constitution (New York, 1926).

48. Alfred Adler, Problems of neurosis (New York, 1930), стр. 73.

49. Alfred Adler, Understanding human nature (New York, 1927).

50. Эта проблема обсуждается в главе 8.

51. См. случай Брауна, глава 8.

52. Understanding human nature, op. cit., стр. 238.

53. Carl G. Jung, Collected papers on analytical psychology (London, 1920).

54. Carl G. Jung, Psychology and religion (New Haven, Conn., 1938) стр. 14—15.

55. Ibid., стр. 18.

56. Ibid., стр. 18.

57. Psychology and religion, глава 1 (курсив мой).

58. Точка зрения Эриха Фромма, изложенная Карен Хорни в книге “New ways in psychoanalysis” (New York, 1939), стр. 78.

59. Хорни не согласна с представлениями Фрейда об инстинктах, лежащих в основе его теории либидо, поскольку теория Фрейда построена на предпосылке о том, что “психические силы имеют химически-физическую природу” (Ibid., стр. 47.). По ее мнению, психология представлялась Фрейду наукой, которая изучает то, как человек использует силы своего либидо. Хорни не отрицает того, что фрустрация биологических потребностей — например, потребности в пище — ставит под угрозу жизнь и потому вызывает тревогу. Но, если оставить в стороне подобные редко встречающиеся случаи, известно, что биологические потребности в каждой культуре приобретают свои неповторимые особенности, поскольку их формирует именно культура. Поэтому и та специфическая опасность, которая, ставя под угрозу биологические потребности, вызывает тревогу, во многом зависит от психологических особенностей данной культуры. Это легко продемонстрировать на примере фрустрации сексуальной потребности в различных культурах. По мнению Хорни, биологические представления, которые Фрейд унаследовал от девятнадцатого века, помешали основателю психоанализа увидеть психологический контекст этих проблем (слово “биологические” для Хорни означало “химически-физические”, в отличие от Гольдштейна, для которого термин “биологический” ассоциировался с представлениями о целостности организма, реагирующего на окружающую среду).

60. Karen Horney, Our inner conflicts (New York, 1945), стр.12—13.

61. New ways in psychoanalysis (New York, 1939), стр. 76.

62. См. Гольдштейн, Кьеркегор и др.

63. The neurotic personality of our time (New York, 1937), стр. 89.

64. Ibid., стр. 199.

65. Это напоминает основную идею У. Стекеля, который говорил, что любая форма тревоги есть внутренний конфликт. W. Stekel, Conditions of neurotic anxiety and their treatment. Но, в отличие от Хорни, Стекель, писавший в афористическом стиле и порой делавший очень глубокие замечания, не оставил систематизированных представлений о природе внутреннего конфликта.

66. The neurotic personality of our time, op. cit., стр. 62. По словам Хорни, можно понять, почему Фрейд, работавший в контексте викторианской культуры, отводил центральное место именно сексуальности. Если, например, представить себе девушку из среднего класса того времени, выражение сексуальных стремлений представляло для нее реальную опасность, поскольку она была бы отвергнута обществом. Но, предупреждает Хорни, подобные представления Фрейда обусловлены окружающей его культурой, поэтому не следует думать, что они верно описывают природу человека любой культуры. Ее собственный опыт показывает, что тревога, которая на поверхностном уровне связана с сексуальностью, как правило, рождается вследствие агрессивных чувств, направленных на сексуального партнера, или вследствие реакции на агрессивные чувства партнера. Это утверждение Хорни становится понятнее, если вспомнить, что сексуальность часто становится фокусом для выражения потребности в зависимости и в симбиотических взаимоотношениях, а эти потребности чрезмерно развиты у людей, которым свойственна невротическая тревога.

67. Из этого не следует, что любые агрессивные чувства должны вызывать тревогу; осознанная ненависть может существовать без тревоги, это чувство можно конструктивно использовать, чтобы уменьшить опасность. Хорни говорит именно о вытесненной агрессии. Если даже оставить в стороне содержание вытеснения, можно сказать, что вытеснение само по себе является интрапсихической основой тревоги, поскольку при вытеснении человек отказывается от каких-то своих автономных сил (если говорить на языке фрейдовской топологии, происходит уменьшение границ Эго). Конечно, вытеснение не ведет к появлению осознанного чувства тревоги, напротив, непосредственный результат работы этого защитного механизма противоположен. Но оно ограничивает автономию человека, а потому увеличивает его слабость.

68. Хорни часто упрекают в том, что, делая акцент на межличностных проявлениях конфликта в настоящем (что отчасти было реакцией на представления Фрейда, который слишком сильно подчеркивал значение прошлого в происхождении конфликта), она и ее последователи игнорируют значение раннего детства. На мой взгляд, подобная критика оправдана.

69. Из Harry Stack Sullivan, Conceptions of modern psychiatry (Washington, D.C., 1947).

70. Следует четко отличать “мотивацию силы” (power motive) от “влечения к власти” (power drive). Второе представляет собой невротический феномен, который может появляться при фрустрации нормального стремления к достижению. Представления Салливана о стремлении организма к достижению и раскрытию своих способностей параллельны концепции самоактуализации Гольдштейна. Для Гольдштейна больший интерес представляет биологическая сторона этого вопроса, в то время как Салливан настойчиво подчеркивает, что это стремление имеет смысл лишь в контексте межличностных взаимоотношений.

71. Sullivan, стр. 14.

72. Patrick Mullahy, A theory of interpersonal relations and the evolution of personality в книге Sullivan, op. cit., стр. 122 (обзор идей Салливана).

73. Возможно, термин “неодобрение” слишком слабо передает всю мощь этой угрозы или всю силу дискомфорта, который испытывает младенец, ощущая тревогу неодобрения. Разумеется, “неодобрение” не сводится к упрекам или критическим замечаниям родителей: их, как известно, ребенок способен ассимилировать, если чувствует безопасность во взаимоотношениях с матерью.

74. Op. cit. стр. 34.

75. Ibid., стр. 20.

76. Ibid., стр. 46.

77. Ibid., стр. 22.

78. Ibid., стр. 46.

К главе 6

1. A. I. Hallowell, The social function of anxiety in a primitive society, Amer. Sociol. Rev., 1941, 6:6, 869—81.

2. Seymour Sarason, Kenneth Davidson, Frederic Lighthall, Ricgard Waite, and Britton Ruebush, Anxiety in elementary school children (New York, 1960).

3. The psychological frontiers of society (New York, 1945), стр. 99.

4. Цит. по Gardner Murphy, Historical introduction to modern psychology (New York, 1932), стр. 446.

5. Society as the patient, Amer. J. Sociol., 1936, 42, 335.

6. Karl Mannheim, Man and society in an age of reconstruction (New York, 1941).

7. Fromm, op. cit., стр. 14.

8. Эпоха Ренессанса — начало современного периода истории. Именно в этот период формировались те аспекты культуры, которые в настоящее время порождают тревогу. Наш интерес к этой эпохе напоминает интерес психотерапевта к раннему детству своего пациента, к тому периоду, когда формировались установки, стоящие за тревогой взрослого человека.

9. Jacob Burckhardt, Civilization of the Renaissance in Italy (New York, 1935).

10. Johan Huizinga, The waning of the Middle Ages (New York, 1924), стр. 40.

11. Ibid.

12. Karl Mannheim, Man and society in an age of reconstruction (New York, 1941), стр. 117.

13. Говоря в этой главе о работах художников, мы исходим из предпосылки о том, что художник выражает смысл современной ему культуры (в том числе ее скрытый смысл) и что его образы передают этот смысл точнее и непосредственнее, чем слова.

14. Цитируется по Burckhardt, op. cit. стр. 146.

15. John Addington Symonds, The Italian Renaissance (New York, 1935), стр. 60.

16. Burckhardt, op. cit.

17. Symonds, op. cit., стр. 87.

18. Burckhardt, op. cit., стр. 150.

19. Symonds, op. cit., стр. 352.

20. Romain Rolland, Michelangelo (New York, 1915), стр. 161.

21. Symonds, op. cit., стр. 775.

22. Fromm, op. cit., стр. 48.

23. Фромм замечает: “Когда человек не чувствует безопасности во взаимоотношениях с окружающими или с самим собой, он может попытаться заглушить свои сомнения с помощью стремления к известности”.

24. Ibid., стр. 48.

25. Kardiner, op. cit., стр. 445.

26. R. H. Tawney, The acquisitive society (New York, 1920), стр. 47.

27. Ibid., стр. 47.

28. Ibid., стр. 49. Рассматривая труды Фрейда с исторической точки зрения, можно убедиться, что он разделял одно свойственное нашей культуре убеждение, появившееся в эпоху Ренессанса: Фрейд верил, что здоровая личность — это победитель, способный достичь удовлетворения своих желаний вопреки сопротивлению общества. Это представление является психологическим аспектом того явления, которое Тоуни называл апофеозом личных интересов и “естественного стремления” к увеличению богатства, характерного для индустриального общества последних веков. В данном случае практический идеал современной культуры противоречит давнишним этическим традициям.

29. R. S. Lynd and H. M. Lynd, Middletown (New York, 1929), стр. 87.

30. Op. cit., стр. 72.

31. Это объясняет появление в наше время тоталитарных систем.

32. Ibid., стр. 72.

33. Ibid., стр. 81—82.

34. Fromm, op. cit.

35. Ibid., стр. 240.

36. Ibid., стр. 29.

37. Ibid., стр. 63.

38. Ibid., стр. 62.

39. Смотри Хорни, глава 4.

40. В главе 11 приведено описание подобной жажды деятельности у солдат, участвовавших во вьетнамской войне.

41. Fromm, op. cit., стр. 94.

42. W. H. Auden, The age of anxiety (New York, 1947), стр. 42.

43. Erich Fromm, Man for himself: an inquiry into the psychology of ethics (New York, 1947), стр. 72.

44. Fromm, Escape from freedom, стр. 185.

45. Ibid., стр. 186.

46. Ibid., стр. 105.

47. Ibid., стр. 152.

48. Escape from freedom, стр. 217.

49. См. также Курт Гольдштейн, глава 3.

50. Abram Kardiner, The psychological frontiers of society (New York, 1945).

51. Ibid., стр. 411—412.

52. Ibid., стр. 376.

К главе 7

1. См. главу 3.

2. Буквальное значение слова Urangst — первичная тревога.

3. Как я полагаю, в нашей культуре смерть часто является символом невротической тревоги, потому что факт смерти вытесняется из сознания. Человек, принадлежащий к нашей культуре, игнорирует факт своей неизбежной смерти, как будто чем меньше упоминается смерть, тем лучше, и словно жизнь становится богаче, если человек способен забыть о своей смерти. На самом же деле происходит прямо противоположное: когда человек не осознает факт своей смерти, жизнь становится поверхностной, утрачивает вкус. К счастью, в настоящее время установки по отношению к смерти меняются и общество становится более открытым к этой теме.

4. Она парализует человека, поэтому не способствует конструктивной и творческой деятельности.

5. Из-за этой терминологической путаницы очень важно различать невротическую и нормальную формы тревоги.

6. См. следующий раздел.

7. Когда возраст и способности позволяют человеку справиться с опасной ситуацией, сравнительно просто отличить нормальную тревогу от невротической постфактум, оценив, как человек использовал свою тревогу. Нормальная тревога заставляет найти конструктивное решение проблемы, а невротическая ведет к защитным действиям и бегству от проблемы.

8. Главы 8 и 9, а также анализ на странице 275.

9. См. о Джерсильде в главе 4, примечание 6.

10. Приводится с разрешения Маурера.

11. Многие современные последователи Фрейда используют слово “кастрация” как эквивалент слову “наказание”. Понимаемый в таком смысле, термин “кастрация” делает акцент на взаимоотношениях ребенка с родителями, но не объясняет, каким именно ценностям угрожает наказание.

12. Dynamics of human adjustment (New York, 1946).

13. Я использую слово “диалектические”, чтобы подчеркнуть взаимное влияние обоих полюсов. A влияет на B и, в свою очередь, B влияет A, каждое из них становится чем-то иным благодаря присутствию другого. Я использовал слово “сообщество”, а не “общество”, поскольку первый термин предполагает позитивные взаимоотношения, которых личность достигает, опираясь на способность осознавать себя.

14. Karen Horney, The neurotic personality of our time (New York, 1937), стр. 284.

15. Слово “устранять” относится к реалистичной установке, позволяющей снизить тревогу, а “смягчать” — к установке, которая позволяет убежать от тревоги, отказавшись от решения стоящей за ней проблемы. Одна и та же установка в один период может “устранять” тревогу, а в другой — лишь “смягчать” (то есть позволяет от нее убежать). Так, например, идея о том, что личные экономические интересы укрепляют общество в целом, в какой-то период была реалистичной и потому на начальных стадиях развития капитализма позволяла устранять тревогу. Но в процессе экономического развития она потеряла свою эффективность и превратилась в средство для смягчения тревоги.

16. The neurotic personality of our time, стр. 289 (курсив мой).

17. Kardiner, op. cit., стр. 264.

18. Kurt Riezler, Social psychology of fear, Amer. J. Sociol., 1944, 44, стр. 496.

19. Karl Mannheim, Man and society in an age of reconstruction (New York, 1941), стр. 6. По мнению Манхейма, “фаза дезинтеграции”, в которой находится современное западное общество, сводится к конфликту между принципом свободы предпринимательства и “неупорядоченного регулирования” (тоталитарного типа). Принцип свободы предпринимательства на протяжении большей части новой истории был эффективным. Затем из-за процессов, происходящих в индустриальном обществе, он утратил свою силу, и возникла необходимость в регулировании. По словам Манхейма, появились такие “патологические” формы регулирования, как “диктатура, конформизм и варварство”. Манхейм убежден, что возврат к принципу свободы невозможен, да он и не был бы конструктивным решением проблем. И в то же время не следует соглашаться на “неупорядоченное регулирование”. Выходом, по его мнению, является демократия, основанная на экономическом планировании. Во многом анализ современного общества, выполненный Манхеймом, параллелен моим собственным рассуждениям, при этом его термин “свобода предпринимательства” приблизительно соответствует моим словам об “индивидуализме, построенном на соревновании”.

20. Ibid., стр. 128.

21. Ibid., стр. 130 (курсив мой).

22. Ср. Rollo May, Historical roots of modern anxiety theories, в книге Anxiety (New York, 1964).

23. Выражение, которое употреблял в лекциях Б. Малиновски.

К главе 8

1. Mardi Horowitz, Stress response syndromes (New York: Jason Aronson, 1976).

2. Я использую этот термин следующим образом. Он согласуется с пониманием Юнга, Адлера, Ранка, Салливана и других психологов, так же как и всех остальных людей. Имеется множество исторических подтверждений тому, что практически все методы исследования бессознательной мотивации, например, тест Роршаха, основаны на работах Фрейда и его последователей.

3. В диагностических терминах этот случай можно определить как выраженный невроз тревожности или шизофрению. При выборе последнего термина нужно четко представлять себе, что имеется в виду не искажение реальности, а присущее тревоге свойство обессиливать человека и лишать его возможности позаботиться о себе в реальном мире. В этом смысле диагноз невроза тревожности и диагноз шизофрении являются взаимозаменяемыми. В любом случае нас больше интересует психологическая динамика, чем диагностические ярлыки.

4. The concept of dread, p. xii.

5. Для тех, кто знаком с проективным тестом Роршаха, мы приводим некоторые технические детали: общее количество ответов 18 — 1 M, 2 FM, 1 k, 6 F, 3 Fc, 3 FC (из которых 2 были F/C), 2 CF; 13 ответов (76%) W, 5 ответов (28%) D.

6. Я умалчиваю об отношениях Гарольда с отцом, потому что вынужден выбирать, а отношения с матерью кажутся мне более значимыми для данного случая. Однако это не означает, что проблемы с отцом и его закончившийся самоубийством психоз не оказали влияния на молодого человека. С самого детства для отношений Брауна с отцом были характерны: идентификация с отцом; вера в его силу; последующее чувство унижения отцом и, наконец, сформировавшееся после самоубийства отца убеждение, что “мой отец, которого я считал таким сильным, оказался таким слабым, поэтому как я после этого могу на что-то надеяться?” Таким образом, отношения с отцом обострили его собственную слабость.

7. Тревога обладает способностью мнимого функционирования за счет энергии, которую сама для себя генерирует. “Мнимого” — потому что повод для тревоги должен содержать некий элемент, относящийся к тому конфликту, который является ее причиной. Но дело в том, что мы не можем сразу же разглядеть эту связь. Сокрытие этой связи присуще самой природе тревоги. Пока клиент в терапии не готов расстаться с невротическим элементом тревоги, он не может позволить себе увидеть эту связь. Часто после того, как он разрешает себе обнаружить связь между тревогой и основным конфликтом, наблюдается внезапный и драматичный спад напряжения.

8. Медицинское обследование Брауна каждый раз давало негативные результаты. По поводу его головокружения был проведен целый консилиум невропатологов, на котором было сделано заключение, что это был, по всей вероятности, психогенный симптом тревоги. В ситуации тревоги практически всегда наблюдалось головокружение, например, при пугающей необходимости принять на себя ответственность. Очевидно сходство фразы “как будто кто-то ударил его по шее” с тревожным сном, где предполагаемый убийца Брауна также ударил его по спине. Невропатолог мимоходом заметил, что терапия была успешной, раз она предотвратила госпитализацию Брауна.

9. Страх заболеть раком ассоциировался со сновидением, в котором он лежал в больнице, где нянечки заботились о нем. Это наталкивает на одну из функций, или целей, симптома.

10. Данные о втором тесте Роршаха: всего было 50 ответов; процентное соотношение W снизилось до 44 (почти норма); D 40 процентов, а d, Dd и S в сумме составляли 16 процентов. Количество М поднялось до 6, а FC — до 4, что является показателем более частого проявления интратенсивной продуктивности и более высокой экстратенсивной продуктивности. Во втором протоколе было зафиксировано 3 оригинальных ответа, в отличие от банальности и полного отсутствия оригинальности ответов в первом протоколе.

11. Рак имеет символическое значение, и в связи с этим возникает вопрос о важности символов для работы с материалом бессознательного. Отношения Брауна с матерью были формой “психического рака”.

12. Мне остается сделать одно грустное дополнение к случаю Брауна. Несколько лет подряд он успешно справлялся со своим состоянием. Затем, когда я находился на другом конце страны, он позвонил мне и сообщил, что впал в такую паническую тревогу, что больше не может ее выносить. Кроме того, он попросил встретить его на железнодорожной станции и помочь устроиться в психиатрическую клинику. Так я и поступил. Затем Браун был переведен в другую клинику и без моего ведома подвергся лоботомии. Несколько лет спустя я пообедал с ним. Он работал продавцом кока-колы и выглядел относительно довольным жизнью.

Если бы во время пребывания в клинике в его распоряжении были какие-нибудь лекарства, они могли бы в первый и последний раз помочь ему преодолеть сложный эпизод своей жизни. Можно придумывать бесконечные рекомендации его врачам, но большинство из них явно бессмысленны, потому что ими невозможно воспользоваться. Они исходят из наших сегодняшних знаний и возможностей, в то время как тридцать лет назад такие методы лечения были недоступны. Лично я принципиально против лоботомии, но здесь я не могу ответить на вопрос: а не лучше ли для больного перенести уменьшение своего потенциала наполовину, зато в дальнейшем испытывать некоторое чувство удовлетворения от жизни?

⇐ Предыдущая 13 14 15 16 17 18 192021 22 Следующая ⇒

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском:

vikidalka.ru - 2015-2024 год. Все права принадлежат их авторам! Нарушение авторских прав | Нарушение персональных данных