П. Вайль и А. Генис

У зрелого Чехова выделяются два типа рассказов, которые можно назвать собственно рассказами и микророманами. Различие тут обусловлено отнюдь не объемом, и лучшие образцы микророманов даны не в самых больших вещах, а в тех, где наиболее явственное сгущение повествовательной массы превращает рассказ в некий компендиум, наподобие тех, в которых для нерадивых американских школьников пересказывается классика. Такие рассказы Чехова — нечто вроде сжатых пересказов его же ненаписанных романов.

Это условное разделение ни в коем случае не предусматривает качественной оценки. Тут показательны два последних равно блистательных образца чеховской прозы — «Архиерей» и «Невеста». Первый является несомненным рассказом, а второй может быть отнесен именно к микророманам.

Деление, стоит повторить, весьма условно и вызвано внутренними особенностями сочинений. В микроромане — разомкнутость повествования, принципиальная незавершенность идеи, открытость финала, многозначность и заданная неопределенность главного героя. В «чистом» чеховском рассказе — новеллическая замкнутость, исчерпанность эпизода, неизменяемость центрального персонажа.

В поздней прозе Чехова эти два параллельных ряда можно проследить с достаточной четкостью: рассказы — «Случай из практики», «По делам службы», «На святках», «Архиерей»; микророманы— «Крыжовник», «О любви», «Душечка», «Дама с собачкой», «Невеста» и, может быть, самый показательный из всех — «Ионыч».

Хрестоматийный, зачитанный до дыр со школьной скамьи «Ионыч» прочитывается в качестве микроромана по-иному, по-новому. Чехов сумел без потерь сгустить грандиозный объем всей человеческой жизни, во всей её трагикомической полноте, на 18 страницах текста, что в 10 раз меньше, чем та первая попытка большой формы, с которой он начинал, — «Безотцовщина».

Парадоксальным, но бесспорным образом за двадцать лет большая форма увеличилась за счет уменьшения. Как в бреду сумасшедшего, внутри шара оказался другой шар, значительно больше наружного. Причиной тому— виртуозная техника прозаика Чехова.

На идею романа работают и эпическое начало — «Когда в губернском городе С...», и общая неторопливость тона, заставляющая настраиваться так, будто впереди не восемнадцать, а сотни страниц, и резонерские нравоучительные вставки — разъяснение после показа, — которые можно позволить себе лишь на широком романном пространстве и на которые Чехов с неслучайной щедростью тратит слова. Мастерски использованы мелкие приемы, удлиняющие повествование — например, на трех страницах четырежды упоминается, что между эпизодами прошло четыре года, и обилие повторов едва ли не перемножает в сознании эти четверки, разворачивая долговременное полотно. Полторы драгоценные страницы размашисто израсходованы на эпилог — не нужный для сюжета и развития характера: все уже закончилось на финальной, по сути, фразе: «И больше уж он никогда не бывал у Туркиных». Но эпилог — к тому же данный в отличие от всего остального текста не в прошедшем, а в настоящем времени — тоже удлиняет повествование, приближая его к романной форме, и потому нужен.

Все это, вместе взятое, изобличает в «Ионыче» именно роман, во всяком случае — романный замысел. Тот замысел» который присутствует у Чехова на протяжении всей его зрелой прозы.

Если использовать бахтинскую формулу «человек или больше своей судьбы или меньше своей человечности», можно сказать, что у Чехова в качестве вечной, почти навязчивой идеи — всегда лишь вторая часть антитезы. Его герои неизменно — и неизбежно — не дорастают до самих себя. Само слово «герои» применимо к ним лишь как литературоведческий термин. Они не просто «маленькие люди», хлынувшие в русскую словесность задолго до Чехова. Макар Девушкин раздираем шекспировскими страстями, Акакий Башмачкин возносит шинель до космического символа. У доктора Старцева нет ни страстей, ни символов, поскольку он не опознал их в себе. Инерция его жизни не знает противоречий и противодейсвий, пото му что она естественна и укоренена в глубинном самонеосознании. По сравнению со Старцевым Обломов — титан воли, и никому не пришло бы в голову назвать его Ильичом, как того — Ионычем.

Человек Чехова — несвершившийся человек. Конечно, это романная тема. По-романному она и решена. Поразительно, но в коротком «Ионыче» нашлось место даже для почти обязательной принадлежности романа — вставной новеллы. Доктор Старцев на ночном кладбище в ожидании несостоявшегося свидания — это как бы «Скучная история», сжатая до нескольких абзацев.

И как Дмитрий Ионыч Старцев переживает за несколько минут все свое прошлое и будущее, так и в самом «Ионыче», великолепном образце изобретенного Чеховым микроромана, прочитывается и проживается так и не написанный им «настоящий» роман на его главную тему — о неслучившейся жизни.

Урок 62 (130). Тема гибели души в рассказе «Ионыч»

Цель: раскрыть трагизм повседневно-будничного существования и духовного оскудения личности в рассказе.

Метод: комментированное чтение в сочетании с эвристическим методом, сообщение учащегося, элементы лингвостилистического анализа.

Ход урока

I. Слово учителя.

Чехов в рассказе «Ионыч» исследует процесс духовной капитуляции человека перед темными силами жизни. Тема духовного оскудения была одна из самых острых социальных и политических проблем его времени.

Чем объяснить такое пристальное внимание Чехова к вопросу о духовной деградации человека? Он обостренно воспринимал новые веяния времени и предчувствовал зреющие в стране перемены. Только в 1898 г. им были созданы рассказы «Ионыч», «Человек в футляре», «Крыжовник», «О любви», «Случай из практики», «По делам службы», «Душечка», «Новая дача». В этих рассказах критик времен Чехова заметила изменения в его авторской манере. «Всюду за фигурою рассказчика, — писал А. Измайлов в «Биржевых ведомостях» 28 августа 1898 г. — виден субъективист автор, болезненно тонко чувствующий жизненную нескладицу и не имеющий силы ж высказаться... Объективное, спокойное изображение действительности уступает место тревожному философскому обсуждению зол жизни, выступает на сцену не факт, а философия факта».

Чтобы понять это, надо обратиться к истории создания рассказа «Ионыч» и его содержанию.

II. Сообщение «История создания рассказа «Ионыч».

В первоначальном замысле повествование велось от первого лица (подставного рассказчика). «Филимоновы — талантливая семья, — читаем в «Записной книжке» Чехова, — так говорят во всем городе... Он чиновник, играет на сцене, поет, показывает фокусы. острит («Здравствуйте, пожалуйста»), она пишет либеральные повести, имитирует: «Я в вас влюблена... ах, увидит муж!» — это говорит она всем при муже»; «Мальчик в передней: «Умри, несчастная!». В первый раз, в самом деле, все это в скучном сером городе показалось забавно и талантливо. Во второй раз — тоже. Через три года я пошел в третий раз, мальчик был уже с усами опять: «Я в вас влюблена... ах, увидит муж!» Опять та же имитация: «Умри, несчастная!» И когда я уходил от Филимоновых, то мне казалось, что нет на свете более скучных и бездарных людей».

В первом издании «Ионыча» эта особенность композиции (повествование не от лица автора, а от лица очевидца — «я») подчеркивалась еще подзаголовком «рассказ». Отказавшись в последующих изданиях от этого и, тем самым, как бы стерев грань между очевидцем и автором, Чехов сохранил, однако, в «Ионыче» особенности построения предыдущих рассказов: сюжетным стержнем его также является история одного человека (Старцева), его судьба, и в параллель к ней также рисуются «дополнительные эпизоды и персонажи», создающие в общей сложности обобщение о современной жизни. Вместо «побочных эпизодов» и зарисовок лиц в «обрамлении» первых трех рассказов («Человек в футляре», «Крыжовник», «О любви»), здесь даны замечания об обывателях и изображена семья Туркиных в перекрестном восприятии ее обывателями, героем Старцевым и рассказчиком-автором. Этим способом Чехов передает свое ироническое отношение к героям рассказа.

III. Работу над рассказом можно построить в форме лингвостилистического анализа:

— Какова центральная тема рассказа?

(Протест против пошлости, обывательщины, духовного мещанства, самовырождение человека.)

— Какова основная идея произведения?

(Она заключается в призыве «Берегите в себе человека!»)

— Какова композиция рассказа?

(Композиция произведения на первый взгляд проста. Пять глав, каждая из которых имеет свою микротему: жизнь интеллигенции города С. (семья Туркиных), трудовая деятельность Старцева, неумолимое и быстротечное время, внутренний мир главных героев, власть обывательщины. Эти микротемы раскрываются по-чеховски — повторением художественных деталей, которые в каждой главе дополняются новыми оттенками.)

Слово учителя.

Как и в любом классическом произведении, в чеховском рассказе затронуты проблемы, которые не лежат на поверхности и для понимания которых требуется неоднократное обращение к тексту.

Необходимо проанализировать первые предложения, т. к. они несут наибольшую эстетическую нагрузку в данном абзаце. Талантливая и интеллигентная семья Туркиных украшение города С. Казалось бы, ничто здесь не вызывает сомнения.

Но так ли это? Еще раз перечитаем начало текста (учитель или один из учеников зачитывают вслух первый абзац рассказа).

Итак, чеховская манера повествования отличается лаконичностью, простотой. Писатель сразу вводит читателя не только в ход событий, но и одним-двумя предложениями рисует обстановку. Но Чехов редко выражает свою точку зрения, давая, обычно, читателям домыслить то, на что лишь сделан намек (подтекст). Так и первое предложение начинается придаточным предложением, стоящим перед главным. Такое построение не случайно. Оно сразу же акцентирует внимание читателя на том, что жизнь в городе С. скучна и однообразна. Точно так же думают и местные жители, о чем свидетельствует вставная конструкция «как бы оправдываясь».

(В литературном произведении идейно-нравственную ценность представляют даже такие, казалось бы, незначительные художественные элементы, как позиция главных и придаточных предложений, порядок слов, использование вводных предложений).

Нам представлена та обстановка, в какой оказался молодой врач Старцев (фамилии у Чехова, как правило, «говорящие»).

— О чем заставляет задуматься фамилия этого героя?

— Каковы взгляды, характер этого человека?

Анализ 1 главы.

Итак, о Старцеве известно пока, что он совсем недавно был назначен земским врачом. В городе С. его считали интеллигентным и трудолюбивым человеком.

Обратите внимание на такую художественную деталь (чтение последнего предложения 3-го абзаца рассказа).

Наверное, герой здоров, ходьба доставляет ему удовольствие и вызывает хорошее настроение. Он полон сил, жизнерадостен. Но автор с какой-то целью акцентирует наше внимание на таких художественных деталях: «своих лошадей у него не было». Замечание это специально для читателя (вводное предложение выделено скобками), а сам автор знает, что будет дальше.

Очень важно научиться «чувствовать» автора, видеть его точку зрения на описываемые события. Чтобы читатель почувствовал глубже личность Старцева, Чехов открывает перед нами не только его внутренний мир, но и как бы само рождение мысли героя: «Вера Иосифовна читала о том, как молодая, красивая графиня устраивала у себя в деревне школы, больницы, библиотеки и как она полюбила странствующего художника, — читала о том, чего никогда не бывает в жизни, и все-таки слушать было приятно, удобно, и в голову шли все такие хорошие, покойные мысли, — не хотелось вставать».

— Какую оценку дают содержанию романа Веры Иосифовны автор и герой? Какая важная деталь выделена?

(Автор считает, что описываемого в жизни не бывает. Старцев тоже не верит тому, что читает Вера Иосифовна. Но после трудного, полного тяжелой работы дня можно слушать все, что угодно; было тепло, уютно и не хотелось вставать.)

— А как в рассказе подается игра Екатерины Ивановны на рояле? Что особенного вы заметили?

(Найдите описание этого эпизода в тексте и зачитайте вслух).

(Старцев впервые видит таланты Ивана Петровича. И снова мы видим глазами автора: «Он, смеясь одними только глазами, рассказывал анекдоты, острил, предлагал смешные задачи и сам решал же их, и все время говорил на свое необыкновенном языке, выработанном долгими упражнениями в остроумии и, очевидно, давно вошедшем у него в привычку: большинский, недурственный, покорчило вас благодарю…».)

— Какой вывод можно сделать поэтому эпизоду?

(Чехов дает понять, что это остроумие никого не радует и уже давно является всего лишь привычкой.)

Вывод:

Мы видим через основные художественные детали, что в городе С. скучная, однообразная жизнь. В самой «приятной» семье — люди бездарные, неталантливые, ничем не отличающиеся от остальных жителей. Вера Иосифовна пишет романы о том, чего не бывает в жизни. Екатерина Ивановна не вкладывает в свою игру ни капли истинного чувства, трудно представить, что она имеет хоть какое-то отношение к музыке как искусству. Иван Петрович пользуется давно заученным набором острот и анекдотов.

Старцев почти того же мнения о творчестве Веры Иосифовны, но... на кухне уже стучали ножами и доносился запах жареного лука и не хотелось вставать. Игра Екатерины Ивановны шумная, надоедливая, бездарная, но... все же это культурные звуки.

Итак, Старцев доволен вечером, проведенным у Туркиных, все было «недурственно», не считая маленьких компромиссов с самим собой, со своими вкусами, жизненными взглядами.

Анализ 2 главы.

Между событиями, описываемыми в первой и второй главе, прошло больше года. Время здесь — важная художественная деталь.

— Что же изменилось за этот год?

(Старцев пребывал в трудах и одиночестве. И вот его снова пригласили к Туркиным, где он влюбился в Екатерину Ивановну. Ее образ воспринимается читателем с двух точек зрения — Старцева и самого автора.)

— Какой видели Екатерину Ивановну автор и его герой? Найдите отрывки в тексте рассказа.

— Может быть, Котик — редкое исключение из читателей города С., и чтение свидетельствует о ее духовности?

(В качестве примера можно привести эпизод одного из разговоров молодых влюбленных: «— Что вы читали на этой неделе? — спросил он теперь. — Говорите, прошу вас. — Я читала Писемского... и т. д.»)

— Что вынесла Котик из знакомства с Писемским?

(Только одно — смешное, с ее точки зрения отчество писателя. Это не случайная деталь. Чехов использует ее еще раз, чтобы показать легкомысленность этой героини (недаром ее называют Котик), неумение видеть главное, настоящее как в литературе, так и в жизни, в сцене отказа Дмитрию Ионычу в 3 главе: «Я хочу быть артисткой, я хочу славы, успеха, свободы, а вы хотите, чтобы я продолжала жить в этом городе, продолжала эту пустую бесполезную жизнь, которая стала для меня невыносима. Сделаться женой — о, нет, прости же!...».)

Как и многие писатели А. П. Чехов испытывает своих героев любовью. Именно любовь дает Старцеву еще один шанс остаться человеком.

Получив записку о свидании, Дмитрий Ионыч ни минуты не сомневался, что на кладбище ее не будет, что он сам уже не способен на такие глупости: «Так думал Старцев, бродя, в клубе около столов, а в половине одиннадцатого вдруг взял и поехал на кладбище». Историю этого романтического свидания Чехов предваряет великолепной художественной деталью: «У него уже была своя пара лошадей и кучер Пантелеймон в бархатной жилетке».

Когда Старцев оказался на кладбище, его душа отозвалась красоте природы, перед ним как бы приоткрылись тайны бытия, казалось, что он вот-вот должен задуматься, проникнувшись философским настроением, над вечными проблемами жизни и смерти...

Итак, вся третья глава повествует о неудачном визите Старцева с официальным предложением.

Читатель к такому концу уже внутренне готов. Готов и главный герой. Найдите подтверждение в тексте (после сцены объяснения: «У Старцева перестало беспокойно биться сердце...» и т. д.).

Исследователи творчества Чехова отмечали, что подобное построение рассказа можно считать как бы пунктирным, что подтверждается повторением художественный деталей.

Анализ 4 главы.

Как всегда, эстетически насыщен первый абзац. Зачитывается начало главы. Рассказывая далее о Туркиных, Чехов повторяет: «Но вот прошло 4 года».

— Какие изменения произошли в семье Туркиных?

(Вера Иосифовна встретила Старцева старой шуткой. У Котика уже не было прежней свежести и выражения детской наивности. И во взгляде, и в манерах было что-то новое — несмелое и виноватое, точно здесь, в доме Туркиных, она уже не чувствовала себя дома».

Иван Петрович, Пава не изменили своему «репертуару». И мы вслед за автором делаем вывод: если самые талантливые люди во всем городе так бездарны, то каков же должен быть город!)

— Изменилось ли отношение Дмитрия Ионыча к ним?

(Иным стало и отношение Старцева к Туркиным. Однажды, проезжая мимо их дома, он подумал, что надо бы заехать, но почему-то не заехал и больше уже никогда и не бывал у Туркиных в доме.)

Слово учителя.

Итак, отрезав последний путь к любви, ничто не задерживает деградацию, утрату человеческой личности.

5 глава — итог всей жизни Старцева, Туркиных, города С. Зачитываем первый абзац.

Вспомним начало рассказа. Обывательский город С. и Старцев — два противоположных полюса. В конце Старцев уже свой, такой же, как все жители. В Дялиже и в городе его зовут уже просто Ионычем. Чехов не оставляет своему герою никакой надежды вновь почувствовать себя человеком. Эту мысль подчеркивает как бы вскользь замеченное автором «За все время, пока он живет в Дялиже, любовь к Котику была его единственной радостью и, вероятно, последней».

В конце рассказа от этого светлого, человеческого чувства не остается и следа. Вот и все, что можно сказать про него.

А что же с Туркиными? У них все по-прежнему. Конец рассказа по-чеховски «не закончен». Это как бы кусок, выхваченный из жизни. Потому и глаголы употреблены здесь не в форме прошедшего времени, как во всем рассказе, а в форме настоящего, так называемого абстрактного: «Провожая на вокзал, Иван Петрович, когда трогается поезд, утирает слезы и кричит:

— Прощайте, пожалуйста! И машет платком».

IV. Поисковое задание:

Отыщите в тексте рассказа своеобразные маяки, вехи, по которым можно определить рост материального преуспевания доктора Старцева и параллельно — его моральное и духовное опустошение.

— Что можно сказать о композиции рассказа в целом?

(Для описания медленного прижизненного умирания человека в человеке Чехов использует оригинальный прием — расставляет своеобразные вехи на жизненном пути Старцева. Они идут по разным направлениям, жизненная карьера, эволюция вкусов, развитие и финал его романа Екатериной Ивановной, наконец, жизненный путь тех людей, которые окружают Старцева. В результате сжатости композиции образуется между этими вехами как бы пространство, которое автор оставляет читателю для заполнения в процессе сотворчества.)

Вывод учителя: итак, внимательное чтение текста убеждает нас, читателей, в том, что художественная мысль Чехова движется в рассказе от частного к общему: судьба Старцева, превратившегося в Ионыча, — проявление общей неустроенности. Писатель показывает, что решение неустроенности, личных проблем невозможно без решения проблем общественных. Автор мастерски изображает нравственное падение человека. А началось все, казалось бы, с незначительных недостатков в характере героя: стремление к выгоде в любви, недостаточная чуткость к людям, раздражительность, непоследовательность в своих убеждениях, неспособность их отстаивать, лень и нежелание бороться с пошлостью.

Бездуховная жизнь, на которую сознательно обрек себя Старцев, исключила его из числа живых людей, лишила способности думать и чувствовать. Из рассказа следует вывод: если человек подменяется сила обстоятельств и в нем постепенно гаснет способность к сопротивлению, происходит омертвление человеческой души — самое страшное возмездие, которое жизнь воздает за приспособленчество. Ограждение себя от активной жизни оборачивается для Старцева катастрофой: отступал перед действительностью, он всем свои существом врастает в зло, приходит к тем, от кого в начале уходит и кого ненавидит. В финале рассказа Старцев и Туркины откровенно поставлены рядом, уравнены между собой как люди, у которых одинаково не удалась жизнь: бессмысленны и безнравственны праздные затеи Туркиных, безнравственно и омерзительно бездушное стяжательство Ионыча.

Но все же создавая образ Старцева, Чехов ставит проблему личной ответственности человека за свою жизнь: ведь среда, воспитавшая и сформировавшая Ионыча, выдвинула и других людей, как врачи Кириллов («Враги») и Дымов («Попрыгунья»). Образ Ионыча показывает, каким становится человек, если нет сопротивления пошлости, лени, мещанству, эгоизму.

V. Закрепление:

— Какие выразительные средства несут в рассказе «Ионыч» наибольшую художественно-эстетическую нагрузку и раскрывают основную мысль произведения?

— Как используются художественные детали в раскрытии образа Старцева?

— С помощью, каких изобразительных средств создается автором собирательный образ жителей города С.

— Почему рассказ является страстным протестом против разрушения человеческой личности?

— Как вы понимаете призыв: «Берегите в себе человека!»?

— Как вы считаете: превращение Старцева в Ионыча является трагедией интеллигентного человека, не справившегося с окружающей обывательщиной, или же это сатира, которая разоблачает слабого и безвольного героя?

Домашнее задание:

1. Прочитать стр. 301-303.

2. Написать сочинение-миниатюру на тему «Есть ли настоящая жизнь в рассказе «Ионыч».

3. Проведите сравнительный анализ двух эпизодов: первое и последнее свидание Екатерины Ивановны и Старцева. На основе анализа докажите, что развитие Екатерины Ивановны шло по восходящей, а Старцева — по нисходящей линии. (Задания 2, 3 учащимся предлагаются на выбор).

4. Выпишите с примерами художественные приемы, раскрывающие губительную силу пошлости и обывательщины:

а) описание картин природы;

б) использование стихов и музыки;

в) повтор слов и выражений;

г) эмоционально окрашенные слова и выражения;

д) сочетание грустного лиризма и сатиры.

Уроки 63-64 (131-132). Конфликт в пьесе «Вишневый сад».

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: