Главная

Популярная публикация

Научная публикация

Случайная публикация

Обратная связь

ТОР 5 статей:

Методические подходы к анализу финансового состояния предприятия

Проблема периодизации русской литературы ХХ века. Краткая характеристика второй половины ХХ века

Ценовые и неценовые факторы

Характеристика шлифовальных кругов и ее маркировка

Служебные части речи. Предлог. Союз. Частицы

КАТЕГОРИИ:






Часть 2. ОСНОВЫ ЗАБОТЫ О СЕБЕ




Отстраненность

Это (отстраненность) не есть отдаление от человека, о котором мы заботимся, а лишь попытка выпутаться из агонии.

Член Ал-Анона

Когда я пыталась выбрать тему для первой главы этой части книги, многие вопросы соревновались за первое место. Я выбрала отстраненность не потому, что это существенно более важное понятие, чем другие. Я выбрала эту тему потому, что в ней заклю­чена лежащая в основании концепция. Это нечто такое, что нам необходимо делать часто, если мы стремимся жить счастливой жизнью. Это — цель большинства программ выздоровления для созави-симых. И это нечто такое, что мы обязаны сделать в первую очередь — раньше, чем можем сделать ряд других вещей, которые нам необходимо делать. Мы не можем начать работать над собой, жить своей собственной жизнью, испытывать свои собственные чувства и решать свои собственные проблемы, пока мы не отстранимся от объекта нашей одержимости. По моему опыту (и по опыту других) так получается, что даже наша Высшая Сила не может с нами много сделать, пока мы не отстранились, не дистанци­ровались.

Привязанность

Когда созависимый человек (женщина или муж­чина) говорит: “Мне кажется, я становлюсь привя­занным к вам” — будьте начеку! Он или она, возмож­но, имеет в виду вот это самое понятие.

Большинство созависимых привязаны к людям или проблемам в их окружении. Под привязанно­стью я не имею в виду нормальные чувства, когда мы симпатизируем людям, обеспокоены проблема­ми или чувствуем привязанность к миру. Привязан­ность у созависимых — это такое состояние, когда они становятся сверхвовлеченными, иногда запутан­ными, пойманными в ловушку.

Привязанность может принимать несколько форм: 6/ мы можем начать чрезмерно тревожиться о че­ловеке или о проблеме, наше внимание будет поглощено только этим человеком или пробле­мой (наша психическая энергия будет привязан­ной, прикрепленной);

. мы можем постепенно стать одержимыми и кон­тролируемыми людьми или проблемами в нашем окружении (наша психическая, физическая и эмоциональная энергия направлена на объект нашей одержимости);

мы можем начать действовать лишь реактивно, в ответ на кого-то или что-то вместо того, чтобы поступать по-настоящему активно, исходя из собственной воли (наша психическая, эмоцио­нальная и физическая энергия привязана);

мы можем стать эмоционально зависимыми от окружающих нас людей (в этом случае мы действительно привязаны);

мы можем стать людьми, постоянно заботящи­мися о других (спасителями, пособниками) людях из нашего окружения (просто привязывая себя к их нужде иметь нас в своем окружении).

Проблемы с привязанностью многообразны. (В этой главе я сосредоточу свое внимание на тревоге и одержимости. В последующих главах я буду расс­матривать другие формы привязанности.) Сверхвов­леченность любого сорта может удерживать нас в состоянии хаоса. Если мы сфокусируем все виды своей энергии на людях и проблемах, нам мало что останется для того, чтобы жить своей собственной жизнью. И в таком случае в воздухе носится очень много тревоги и ответственности. Если мы все это примем на себя, то другим не оставим ни капельки ни тревоги, ни ответственности. Тогда мы будем перерабатывать, а другие будут недорабатывать. Бо­лее того, беспокоиться, тревожиться о людях и проб­лемах делу не помогает. Это не разрешает проблемы, это не помогает другим людям и это не помогает нам. Это только трата энергии.

“Если вы верите, что ваше плохое чувство или достаточно длительная тревога изменят факт, тогда вы поселились на другой планете с иной системой реальности”, — писал доктор Уэйни УДайер в книге “Ваши ложные зоны.

Тревога и навязчивое беспокойство держат наше сознание в состоянии спутанного клубка, так что мы не можем решать свои проблемы. Как только мы становимся привязанными таким образом к кому-то или чему-то, так сразу мы становимся отстранен­ными от самих себя. Мы теряем связь с собой. Мы вынуждены поплатиться своей энергией и способ­ностью думать, чувствовать, действовать и забо­титься о себе. Мы теряем контроль.

Одержимость иным человеческим существом или проблемой — это ужасное состояние. Вы когда-нибудь видели кого-либо, кто одержим кем-то или чем-то? Тот, одержимый, не может говорить ни о ком другом, кроме предмета одержимости, не может думать ни о чем другом. Даже если покажется, что он слушает, когда вы говорите, вы знаете, что тот человек вас не слышит. Его ум мечется и возвраща­ется снова и снова к одному и тому же, рассыпается и снова ударяется об одну и ту же компульсивную мысль на бесконечной беговой дорожке. Его ум постоянно занят. Все, что вы говорите, такой человек соотносит с объектом своей одержимости, незави­симо от того, насколько фактически одно не отно­сится к другому. Он говорит одно и то же, снова и снова, иногда слегка меняя слова, иногда теми же самыми словами. И что бы вы ни говорили, не имеет никакого значения. Не помогает даже, если вы ска­жете ему: “Остановитесь, хватит”. Возможно, он бы и остановился, если бы смог. Но все дело в том, что он не может (в данный момент). Он лопается от той потрясающей энергии, которая рождена его одер­жимостью. У него есть проблема или озабоченность, что не только беспокоит его, но держит его под своим контролем.

Многие из тех людей, с которыми я работала в семейных группах, были поглощены такой одер­жимостью в отношении тех людей, о которых они заботились. Когда я спрашивала их, что они чувст­вовали, они говорили мне о том, что чувствовал другой человек. Когда я спрашивала их, что они делали, они говорили мне, что сделал другой чело­век. Весь фокус их внимания был на ком-то или на чем-то, но только не на себе. Некоторые из них потратили годы своей жизни на это — тревожились о ком-то или о чем-то, реагировали на кого-то или на что-то и пытались контролировать другое чело­веческое существо, т.е. пытались заставить его жить по своему, а не по его, разумению. И они (созави-симые) превратились в оболочки, иногда почти не­видимые, оболочки людей. Их энергия была истощена, она ушла на кого-то другого. Они не могли сказать мне, что они чувствовали и думали, потому что они не знали этого. Их фокус был направлен не на себя.

Может быть, и вы были одержимы кем-то или чем-то. Кто-то что-то делает или о чем-то говорит. А у вас появляется мысль. Что-то напоминает вам о прошлом событии. Проблема входит в ваше осоз­нание. Что-то случается или не случается. Или вы чувствуете: что-то происходит, но вы не уверены, что именно. Он не звонит, а к этому времени он обычно звонил. Он не отвечает на ваш звонок по телефону, а должен был бы. Сегодня день получки. В прошлом он всегда напивался в день получки. Он живет трез­во только последние три месяца. Случится ли это снова сегодня? Вы можете не знать, что; вы можете не знать, почему: вы не уверены, когда; но вы знаете: что-то плохое — что-то ужасное — уже случилось, случается в данный момент или готово вот-вот слу­читься.

Это бьет вас так больно, будто удар в живот. Вас наполняет такое чувство, будто кишки перевора­чиваются, вы испытываете головокружительную тревогу — чувство столь знакомое созависимым. Вот это и есть то, что побуждает нас делать то, что причиняет нам боль; тревога и одержимость питают ту субстанцию. Это также страх в его наихудшем выражении. Страх обычно приходит и уходит, остав­ляя нас в состоянии отступления, готовыми к борьбе или просто временно напугав нас. Но тревога висит в воздухе. Она схватывает сознание, парализует его для всего, кроме ее собственной цели — бесконечно пересказывать по-новому одни и те же бесполезные мысли. Это тот бензин, приводящий в движение наш мотор всех видов контролирующего поведения. Мы не можем ни о чем думать, кроме как держать глаз востро на каких-то вещах, на контролировании проблемы и на попытках ее устранения; это та материя, из которой сделана созависимость.

Когда вы одержимы, вы не можете отцепить свое сознание от человека или проблемы. Вы не знаете^ что вы чувствуете. Вы не знали, о чем вы думали. Вы даже не уверены, что вам следует делать, но, слава Богу, вы должны что-то делать! И побыстрее!

Тревожиться, быть одержимым, контролировать других — все это иллюзии. Это трюковые игры, в ‘ которые мы играем с собой. Мы испытываем чувст- I во, будто мы что-то делаем для разрешения своих проблем, но мы ничего не делаем. Многие из нас! реагировали таким образом и имели для этого до-) брую оправдательную причину. Мы могли длитель-: ное время жить с серьезными, усложняющимися проблемами, которые разрушили нашу жизнь, и эти_ проблемы спровоцировали бы любого нормального человека на то, чтобы он стал тревожным, грустным, беспокойным и одержимым. Мы можем любить кого-нибудь, кто находится в беде, кто не контро­лирует свою жизнь. Его или ее проблема может быть I алкоголизмом, нарушением приема пищи, азартны­ми играми, психической или эмоциональной проб­лемой либо комбинацией их.

Некоторые из нас, возможно, живут рядом с менее серьезными проблемами, но они нас беспоко­ят в любом случае. Люди, которых мы любим или о которых заботимся, могут быть подвержены коле­баниям настроения. Они могут делать такие вещи, которые нам не нравятся. Мы можем думать, что он (или она) должен поступать иначе, лучше, так, что­бы их поведение, как мы верим, не приводило бы ко многим проблемам.

По привычке у многих из нас развилось отно­шение нездоровой привязанности, и мы пытаемся контролировать, используя тревогу, свой привыч­ный способ реагировать и одержимость, Может быть, нам раньше доводилось жить с людьми или в гуще таких событий, которые были вне контроля. Может быть, одержимая поглощенность и попытка конт­ролировать — это способ удерживать ситуацию в каком-то балансе или хотя бы временного удер­жания ситуации от того, чтобы она не стала еще хуже. Может быть, мы боимся отпустить вожжи потому, что, когда мы раньше пускали события на само­тек, случались ужасные, очень болезненные вещи,

Может быть, мы так привязались к людям — жили только для них, жили только их жизнью — и так продолжалось длительное время, а в результате не осталось у нас никакой собственной. Теперь нам безопаснее оставаться привязанными. Во всяком случае, мы знаем, что мы еще живы, если мы про­должаем реагировать. По меньшей мере у нас есть еще дела, если мы продолжаем оставаться одер­жимыми и контролирующими.

По разным причинам созависимые стремятся привязать себя к проблемам и людям. Не имеет значения, что их тревога ничего не решает. Не имеет значения, что те проблемы вообще редко имеют решения. Не имеет значения, что созависимые так поглощены своей одержимостью, что не могут чи­тать книгу, смотреть телевизор или пойти на про­гулку. Не имеет значения, что их эмоции постоянно находятся в беспорядке и в рассогласованности с тем, сказала ли она что-либо или не сказала, сделала она что-нибудь или не сделала. Не имеет значения, что то, что мы делаем, никому не помогает! И какая бы ни была цена всему этому, мы будем цепляться, упорствовать. Мы будем скрежетать зубами, хва­таться за веревки и держаться за них крепче преж­него Некоторые из нас даже не осознают, что мы так крепко схвачены. Некоторые из нас могут убеждать себя, что мы вынуждены так крепко держаться. Мы верим, что у нас просто нет никакого другого выбо­ра, как только реагировать на эту конкретную проб­лему или на этого человека в такой вот одержимой манере. Часто, когда я предлагаю людям отстра­ниться от человека или от проблемы, они с ужасом отвечают “О, нет! Я никогда не смогу сделать этого. Я люблю его (или ее) очень сильно. Я очень забочусь о нем (или о ней). Эта проблема (или этот человек) очень важна для меня. Я вынуждена оставаться привязанной!

Мой ответ на это таков: “КТО СКАЗАЛ, ЧТО ВЫ ВЫНУЖДЕНЫГ

У меня есть новости — хорошие новости. Мы не обязаны и “не вынуждены”. Это называется “отстра­ненность”3. Поначалу это может пугать, но это обя­зательно улучшит состояние каждого, кто вовлечен в такого рода привязанность.

Лучший путь

А собственно, что такое отстраненность? О чем я вас прошу? (Термин, как вы могли догадаться, более жаргонного свойства, чем точное понятие.)

Прежде всего давайте обсудим, что не есть от­страненность. Отстраненность — это не холодная, враждебная замкнутость; это не безропотное, отча­янное приятие всего того, что жизнь и люди швыря­ют на нашу дорогу; это не роботообразное движение по жизни без всякого внимания к людям и их проблемам; это не невежественное блаженство; не увиливание от нашей истинной ответственности за себя и за других; это не ухудшение наших взаимоот­ношений. Не является это также и отдалением от нашей любви и нашей заботы, хотя иногда эти пути дистанцирования могли бы быть самым лучшим средством, которое мы могли бы применить на ка­кой-то момент.

Идеально отстраниться — это значит отпустить с любовью человека или проблему, дистанцировать­ся от них любя. Мы психически, эмоционально, а иногда и физически отъединяем себя от того за­труднительного положения, в которое мы попали из-за того, что оказались впутанными в жизнь дру­гого человека, в его ответственность, в те проблемы, которые мы не можем разрешить, — и все это мы делаем с помощью такого приема, который называ­ется “отстраненность” и который используется в группах Ал-Анон уже долгие годы.

Отстраненность основывается на той предпосыл­ке, что каждый человек отвечает за себя сам, что мы не можем разрешить те проблемы, которые не явля­ются нашими, и что сколько бы мы ни тревожились — это не помогает. И тогда нашей политикой ста­новится та, что мы устраняемся от ответственности за других людей и вместо этого постоянно держим руку на пульсе собственной ответственности. Если люди натворили каких-то бед для себя, то мы поз­воляем им столкнуться воочию с последствиями их поведения. Мы позволяем людям быть теми, кто они есть. Мы даем им свободу стать ответственными, мы даем им пространство для духовного роста. И мы даем тем самым и себе точно такую же свободу и точно такое же пространство. И мы живем своей собственной жизнью, используя наилучшим обра­зом свои способности. Мы стремимся выяснить, что же мы можем изменить и чего не можем изменить. Мы делаем то, что можем сделать для разрешения проблемы, а затем останавливаемся и прекращаем раздражаться и взвинчивать себя. Если мы не можем решить проблему, но сделали все, что могли, это значит, что мы научились жить вместе с проблемой или несмотря на проблему. И мы пытаемся жить счастливо — героически фокусируясь на том, что есть хорошего в нашей жизни сегодня, и чувствуя благодарность за это. Мы усваиваем магический урок, что, извлекая наибольшее из того, что мы имеем, мы получаем еще больше.

Отстраненность включает в себя “умение жить текущим моментом” — жить здесь и сейчас. Мы позволяем жизни состояться, случиться вместо того, чтобы принуждать и пытаться контролировать ее. Мы искореняем сожаления о прошлом и страхи о будущем. Мы извлекаем максимум из каждого дня.

Отстраненность включает также приятие реаль­ности — признание фактов. Это требует веры — в себя, в Бога, в других людей, в естественный порядок вещей и в судьбу вещей в этом мире. Мы верим в правоту и в уместность каждого момента. Мы сбра­сываем с себя бремя, в том числе и бремя забот, и даем себе свободу наслаждаться жизнью, несмотря на нерешенные проблемы. Мы верим, что все хо­рошо, несмотря на конфликты. Мы верим, что Кто-то, больший, чем мы сами, знает, предопределил это и неравнодушно наблюдает за тем, что происходит. Мы понимаем, что этот Кто-то может сделать на­много больше для разрешения проблемы, чем мы сами. Поэтому мы можем попытаться уйти с Его дороги и позволить Ему сделать это. Мы знаем временами, что все хррошох поскольку видим, как самые странные (и иногда наиболее тяжкие) ситу­ации оборачиваются^ своей лучшей стороной, изме­няются к лучшему и к пользе каждого.

Джуди Холлис писала об отстраненности в той части книги “Ожирение — это дело семейное”, кото­рая посвящена созависимости. Там она описывала отстраненность как “здоровый нейтралитет”

Отстраненность не означает, что нам на все на­плевать. Она означает, что мы учимся любить, за­ботиться, вовлекаться во взаимоотношения без того, чтобы при этом обязательно сходить с ума. Мы прекращаем создавать весь этот хаос в нашем соз­нании и нашем окружении. Когда мы не находимся в состоянии крайнего напряжения и тревоги, когда мы не мечемся одержимо, тогда мы становимся способными принимать хорошие решения о том, как любить людей и как решать наши проблемы. Мы становимся готовыми заботиться о людях и любить их таким путем, который помогает другим и не причиняет боли нам5.

Награда, психологические выгоды от отстранен­ности велики: ясность духа, глубокая умиротворен­ность, способность отдавать и получать любовь в самовозвышающей, энергезирующей манере, свобо­да, помогающая находить реальный выход из за­труднительных положений. Мы обнаруживаем сво­боду прожить своей собственной жизнью без чрез­мерного чувства вины перед другими или излишней ответственности за других. Иногда отстраненность даже побуждает людей из нашего окружения и дает им свободу начинать разрешать их проблемы. Мы перестаем беспокоиться о них, и они перехватывают лву Х^ конце концов начинают беспоко­иться о себе. Какой великолепный план! Каждый из нас занимается своим собственным делом.

Ранее я описывала человека, вовлеченного в за­труднительное положение одержимости и тревоги. Я знала многих людей, которые вынуждены были (или сами сделали такой выбор) жить с такими серьезными проблемами, как больной алкоголиз­мом муж (или жена), который никогда не стано­вился на путь трезвости, трудный ребенок либо подросток, добивающийся любым путем разруше ния себя, употребляя наркотики или становясь на путь противоправного поведения. Эти люди нау­чились жить со своими проблемами и несмотря на них. Они оплакали свои потери, а затем нашли способ жить своей собственной жизнью не в состо­янии смирения, великомученичества и отчаяния, а с энтузиазмом, миром и истинным чувством благо­дарности за все хорошее. Они заботились о своей фактической ответственности. Они что-то отдавали людям, они помогали людям и они любили людей. Но они также что-то давали себе и любили себя. Они поддерживали в себе чувство глубокого самоува­жения. Это не значит, что они делали все это безуп­речно, без всяких усилий либо сразу. Но они стре­мились все это делать, и они научились этому до­вольно хорошо.

Я постоянно чувствую потребность благода­рить этих людей. Они научили меня тому, что от­страненность возможна. Они показали мне, что это может работать. Я бы хотела передать вам эту на­дежду. И я бы хотела, чтобы и вы передавали другим людям эту надежду о том, что отстраненность ре­альна, она процветает, если ее подкреплять и о ней заботиться.

Отстраненность является одновременно и дей­ствием, и искусством. Это образ жизни. И я верю, что это также и дар. И он дается тем, кто его ищет.

Как мы отстраняемся? Как мы высвобождаем наши эмоции, наше сознание, наше тело и наш дух из агонии запутанности? Мы прилагаем все свои старания. Возможно, вначале это получается немно­го неуклюже. В АА и Ал-Аноне давно употребляет­ся выражение, представляющее собой формулу из трех частей. На вопрос как, отвечают той формулой, куда входят честность, открытость и готовность пытаться.

В последующих главах я буду обсуждать некото­рые специфические концепции отстраненности при определенных формах привязанности. Многие дру­гие концепции, которые я буду далее обсуждать, будут приводить к отстраненности. Вам придется решить, как эти идеи применить к вам и к вашей конкретной ситуации, и тогда вы найдете свой соб­ственный путь. Немножко смирения, покорности и усилий с вашей стороны — и, я верю, вы сможете сделать это. Я верю, что отстраненность может стать привычной реакцией, подобно тому, как навязчивое думание, тревога, контролирование стали привы­чной реакцией. Все это дается тренировками, прак­тикой. Вы можете не уметь делать это безупречным образом, так и никто не может. Однако с какой бы скоростью вы ни практиковали отстраненность в своей жизни, я верю, что это хорошо для вас. Я верю, что вы будете в состоянии отстраниться с любовью от человека или от нескольких людей, от которых вы пытаетесь отстраниться. Я думаю, что все это лучше делать в атмосфере любви. Тем не менее по ряду причин мы не всегда можем это делать. Если вы не можете отстраниться с любовью, то, по моему мнению, лучше отстраниться с гневом, чем оставать­ся привязанным. Если мы отстранились, то мы на­ходимся в более выгодном положении, чтобы пора­ботать над эмоциями негодования (и отработать их). Если же мы привязаны, то, возможно, мы не сможем сделать ничего другого, как только оставаться пе­чальными.

Когда нам следует отстраняться? Когда мы не можем перестать думать о ком-то, говорить о ком-то, тревожиться о ком-то или о чем-то; когда наши эмоции вспениваются и закипают; когда мы чувст­вуем, что вынуждены сделать что-то с кем-то, пото­му что мы уже не можем терпеть это ни минуты; когда мы висим на волоске и чувствуем».что этот единственный волосок перегорает, когда мы думаем, что мы не в состоянии больше жить с той пробле­мой, с которой мы пытались жить. Это время отстра­няться! Вы научитесь распознавать, когда отстра­ненность является желательной. Здесь действует хо­рошее правило: вам необходимо отстраняться в наи­большей степени тогда, когда вам кажется, что это в наименьшей степени возможна

Я завершу эту главу невыдуманным рассказом. Однажды ночью, примерно в полночь, у меня за­звонил телефон. Я уже была в постели и удивилась, поднимая трубку, кто бы это мог звонить мне в такой поздний час. Я подумала, что кому-то необ­ходима неотложная помощь.

В каком-то смысле так и была Абонент был незнакомым. Эта женщина звонила различным дру­зьям весь вечер, пытаясь найти какое-то утешение. Судя по всему, она была не в состоянии его найти. Кто-то дал ей телефон другого человека, тот человек дал еще чей-то телефон и так по цепочке кто-то дал мой телефон и предложил позвонить мне.

Немедленно, после того как женщина предста­вилась, она разразилась тирадой. Ее муж взял за привычку посещать Анонимных Алкоголиков. Он давно отделился от нее и теперь встречается, с жен­щиной, потому что хочет “найти себя”. Более того, до того, как он оставил эту женщину, он вел себя ненормально, как будто с ума сошел, не посещал занятия в группах. И она хотела бы знать, не сошел ли он с ума сейчас, ухаживая за той женщиной, которая намного моложе его?

Вначале я не могла вымолвить ни слова, затем мне было трудно найти момент, чтобы говорить. Она продолжала и продолжала. Наконец, она спросила: “Вы не находите, что он больной? Вы не находите, что он сходит с ума? Вы не находите, что с ним что-то надо делать?**

“Это могло бы быть и так, — ответила я. — Но, видимо, я не могу ничего сделать, и вы тоже не можете. Я больше беспокоюсь о вас. Что вы чувству­ете? Что вы думаете? Что вам необходимо сделать, чтобы позаботиться о себе?”

Я буду говорить те же самые вещи вам, дорогой читатель. Я знаю, что у вас есть проблемы. Я знаю, что многие из вас глубоко опечалены и обижены другими людьми в вашей жизни, сильно озабочены ими. Многие из них могут разрушать себя, вас и вашу семью прямо у вас на глазах. Но я ничего не могу сделать, чтобы контролировать тех людей. И вы, возможно, тоже ничего не можете поделать. Если бы вы могли, то, вероятно, вы бы уже это сделали к настоящему времени.

Отстранитесь. Отстранитесь с любовью или от­странитесь во гневе, но стремитесь отстраниться. Я знаю, что это трудно, но это будет становиться легче и легче по мере ваших упражнений. Если вы не можете полностью отпустить вожжи, то попытай­тесь хотя бы дать им “провиснуть**8. Расслабьтесь. Побездельничайте. Теперь глубоко вдохните. Фокус на себя.

Задание

\. Есть ли в вашей жизни проблема или человек, о которых вы чрезмерно тревожитесь? Напишите об этом человеке или об этой проблеме. Напишите как можно больше, столько, сколько вам нужно, чтобы это можно было убрать из системы вашего сознания. Когда вы написали все, что вам нужно написать о том человеке или о той проблеме, сфокусируйтесь на себе. О чем вы думаете? Что вы чувствуете?

1 Как насчет того, чтобы отстраниться от того человека или от проблемы? Что может случиться, если вы отстранитесь? Случится ли, возможно, то же самое в любом случае? Как до сих пор помогало делу ваше состояние “привязанности** — ваша трево­га, одержимость, попытки контролировать?

3. Если бы в вашей жизни не было того человека или той проблемы, что бы вы сделали со своей жизнью такого, что отличается от того, что вы дела­ете сейчас? Как бы в таком случае вы себя чувство­вали и как бы вы себя вели? Потратьте несколько минут на то, чтобы зримо представить, как вы живе­те своей собственной жизнью, представить свои чув­ства и поведение в своей жизни, несмотря на нере­шенную проблему. Зримо представьте, как ваши руки отдают на руки Богу того человека или проб­лему, о которых вы беспокоитесь. Зримо представь­те, как Его руки нежно и с любовью поддерживают того человека или охотно принимают ту проблему. Теперь зримо представьте, как Его руки под­держивают вас. Все хорошо в данный момент. Все идет так, как и должно идти и как этому необ­ходимо быть. Все будет хорошо — лучше, чем вы думаете.






Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском:

vikidalka.ru - 2015-2024 год. Все права принадлежат их авторам! Нарушение авторских прав | Нарушение персональных данных