СТАНОВЛЕНИЕ ЧЕЛОВЕКА

ЭТО УДИВИТЕЛЬНО ДЛЯ МЕНЯ – СИДЕТЬ И ОГЛЯДЫВАТЬСЯ НАЗАД, на тот путь, что я прошёл, чтобы дойти туда, где я нахожусь теперь – это касается не только моей карьеры, но и моей личной жизни. То, что время от времени я чувствовал как необъяснимое или слишком трудное, сегодня я понимаю, как нечто, что должно было случиться. Все мои опыты готовили меня к тому, что было – и всё ещё остаётся – впереди меня. Сначала это была сложная концепция для меня – понять, но однажды я усвоил это, и попал в точку, в которой я мог бы жить более полной и насыщенной жизнью, потому что хочу принять хорошее, плохое и не такое огромное – всё это – как часть единого целого. Это чувство освободило меня во многих отношениях и дало мне силы, чтобы противостоять всему, что встречается на пути. Удивительно думать, что, не зная всего этого, с первых дней, я уже создавал свою личность, свою собственную историю.

ДАВАЙТЕ НАЧНЁМ

ВСЁ НАЧАЛОСЬ с ложки.

Любой член моей семьи может рассказать вам, что музыка пришла в мою жизнь в очень раннем возрасте. Мои родственники по материнской линии всегда были склонны к музыке. По воскресеньям мы собирались в доме моих бабушки и дедушки, и рано или поздно кто-нибудь брал гитару и начинал петь. Мой дед, например, был хорошим поэтом. Его рифмованные импровизации были романтичными и очень стилизованными, они никогда не повторялись. Мой дед был твёрдым человеком, очень консервативным, и полностью посвящал себя семье. Как и большинство людей его поколения, он был очень мужественным, но была одна вещь, которой он учил нас - людей, носящих его имя - это проявлять уважение к женщине, любоваться её красотой, ухаживать за ней, защищать её. Он всегда говорил нам: «С женщиной нужно обращаться очень деликатно, как с лепестком розы». Он был, очевидно, безнадёжным романтиком, качество, которое я, без сомнения, унаследовал.

В то время, когда мне было шесть лет, я хватал деревянную кухонную ложку и использовал её как микрофон, чтобы петь. Я проводил час за часом с этой ложкой в руке, напевая мои любимые песни – песни «Menudo», или песни американских рок-групп, таких как REO «Speedwagon», «Journey», и «Led Zeppelin», вобщем всё то, что слушали мои старшие братья и сёстры в то время. Я помню каждый раз, когда мы все собирались в доме бабушки и дедушки, садились на балконе подышать свежим воздухом, рассказывали истории, затем я включал какую-нибудь музыку, брал свой «микрофон» и начинал петь.

Я не сомневаюсь, что никто тогда не мог себе даже представить, что в конечном итоге я стану профессиональным артистом (хотя у меня был дядя, который всегда говорил: «Когда ты станешь знаменитым, позвони мне и я приду, чтобы носить твой багаж». На что я серьёзно отвечал: «Конечно!» Излишне говорить, что он не смог осуществить эту сделку…). Я уверен, что они с удовольствием смотрели, как я танцую и пою посреди дома, но я знаю, что никому из них не приходило в голову, что в один прекрасный день я буду делать это перед сотнями тысяч людей.

Возможно это покажется удивительным, но правда в том, что даже когда я был маленьким мальчиком, я всегда знал, что буду выступать на сцене. Я не могу сказать, что это сознательное решение, или, что проснувшись в один прекрасный день, я сказал: «Я хочу быть артистом». Но могу сказать, что постепенно начал понимать, что мне действительно нравится это делать, и просто старался делать это как можно чаще. Я знаю, что у многих людей занимает много лет понимание того, чем бы они хотели заниматься в своей жизни, найти что-то, что действительно движет ими, и я знаю, что это может быть сложный процесс. Но мне повезло. Для меня это было чисто инстинктивно. Хотя первое, что я сделал, это просто выступил перед моими бабушкой и дедушкой, дядями и тётями, и получил от этого огромное удовольствие. В данном случае, я считаю, это было больше, чем переходящая стадия; это было что-то более мощное, потому что то, что началось как игра, в конечном итоге, превратилось в страсть. Медленно, я начал видеть, что привлекает внимание других людей и, когда глаза людей устремлены на тебя, тебя это завораживает. Мне нравится ощущать, что я развлекаю их, что они приходят послушать меня, и когда я слышу аплодисменты, я хочу, чтобы этому не было конца. По сей день, это ощущение сцены по-прежнему является источником энергии и вдохновения для меня. Всякий раз, когда я нахожусь перед аудиторией, будь то человек двадцать или сто тысяч, я снова чувствую энергию, погружающую меня обратно в семейные торжества моей юности.

Я не знаю точно, откуда берётся моя страсть быть на сцене, но я чувствую, что должен быть в центре внимания, хочу, чтобы меня видели…. В какой-то момент во время моего детства одна из моих кузин поставила пьесу, которую написала, и это был один из моих первых опытов в качестве актёра. Кузине было не больше восьми или девяти лет, но она была невероятно талантливой для своего возраста. Видимо, мне это нравилось, потому что позднее, когда я пошёл в школу, каждый раз, когда ставили пьесу, я был первым, кто записывался на участие в постановке. Я даже стал алтарником, потому что, помогая священнику, я чувствовал себя как на сцене, так как он был очень большой «звездой» шоу. Когда я нахожусь на сцене, я чувствую себя живым и счастливым, поэтому, естественно, я хочу испытывать эти ощущения при каждом удобном случае.

Очень часто я думаю о том, что бы произошло, если бы я не выбрал этот путь. Это почти неизбежно – задавать себе подобные вопросы, и интересно думать о том, что бы стало с каждым из нас в нашей жизни, если бы мы не превратились в тех людей, какими является сегодня. Что было бы, если б я не стал артистом? Какую бы профессию я выбрал? Психолог? Стоматолог? Юрист? Моя бабушка всегда надеялась, что я стану врачом, но, к сожалению, я никогда не мог исполнить эту мечту. С того момента, как я понял кем я хочу быть, я неустанно работал, чтобы воплотить эту мечту в реальность. Но я всегда спрашиваю себя, что бы со мной было, если бы я слушал советы своей бабушки, или бы выбрал другой путь. Например, когда мне было восемнадцать, я хотел поступить в Tisch School при Нью-Йоркском университете, одну из самых известных театральных школ страны. Но за несколько месяцев до начала занятий, вместо внесения в список поступающих, я уехал в Мексику, чтобы встретиться с друзьями, и там я очутился – не вижу другого способа описать это, кроме как совпадение – в театре.

Что произошло бы, если бы я остался в Нью-Йоркском университете? В каком бы направлении пошла моя жизнь, если бы я добился успеха в актёрстве вместо музыки? Мой путь, без сомнения, был бы другим. Но мне нравится думать, что чтобы я не выбрал: актёрство, музыку или танцы, я бы так или иначе выбрал путь, который, в конце концов, сделает меня счастливым. Правда в том, что не имеет значения чем вы занимаетесь; важно то, что вы любите то, чем занимаетесь и делаете это в меру своих способностей.

Страсть является жизненно важным аспектом моего существования. Я считаю себя реалистичным мечтателем, и моя жизнь полна сильных эмоций. Я живу и чувствую. Многие люди могут думать, что это неправильно, прожить жизнь так страстно, но истина в том, что с тех пор, когда я был очень маленьким мальчиком, эта страсть продвинула меня по необыкновенному пути, ставшему моей жизнью, и я не вижу причин останавливать это. Если бы я не принял свои инстинкты в очень раннем возрасте, я бы никогда не получил то, что имею сейчас. Для меня часть прелести детства заключается в том, что это время крайностей: когда мы счастливы, счастье является абсолютным, а когда нам грустно, боль является разрушительной. Жизнь в этом возрасте очень интенсивна, но в то же время она ещё совершенна чиста и искренна. Когда мы растём, мы узнаём, как успокоить очень сильные эмоции, и хотя в определённой степени я тоже расту, я всегда стараюсь оставаться на связи со своим внутренним ребёнком – тем страстным, энергичным и счастливым ребёнком, который никогда ничего не боялся.

БАБУШКА

МОИ РОДИТЕЛИ РАЗОШЛИСЬ, когда мне было два года. Излишне говорить, что я не помню ничего из того, что происходило в моей жизни в тот момент, но я помню, что стал проводить много времени с моими бабушкой и дедушкой как со стороны матери, так и со стороны отца. Мои бабушки и дедушки играли ключевую роль в моей жизни. Я не знаю, было это культурное или просто духовное, но мои отношения с ними были всегда – и продолжают быть – очень важными для меня. Я никогда не забуду того, чему они меня научили, и я буду стремиться передать их науку моим сыновьям.

Моя бабушка по отцовской линии была умной, независимой и уверенной, женщиной, которая опережала своё время. Она занималась метафизикой задолго до того, как это стало модным. Она также была художником; она рисовала и делала скульптуры. Я помню, что она всегда была занята, занимаясь одной из тысяч вещей, которые её интересовали. Она никогда не понимала, что значит «оставаться на месте». У неё всегда были какие-то проекты. Моя прабабушка - её мать - была учительницей, поэтому моя бабушка практически выросла в классе, слушая лекции своей матери. Она окончила среднюю школу в четырнадцать лет, написала две книги и стала старшим преподавателем университета Пуэрто-Рико. Помните, мы говорим о времени, когда общество требовало, чтобы женщины стремились стать только матерями и домохозяйками. Она была удивительной женщиной, такой храброй и такой мечтательной, что в один прекрасный день она решила собрать свои вещи и переехать в Бостон, чтобы получить образование. В то время! Она переехала в Бостон и жила там до окончания обучения.

Недавно я получил возможность пообедать с Соней Сотомэйер, первой латиноамериканской судьёй Верховного суда Соединённых Штатов, и когда я рассказал ей о достижениях моей бабушки, она была потрясена. «Латиноамериканка получала образование в Бостоне в сороковые годы? Твоя бабушка, должно быть, сильная женщина», - сказала она. И я, конечно же, почувствовал огромную гордость, потому что она была права: моя бабушка определённо была невероятной леди.

Хотя она родилась в Пуэрто-Рико, семья моей бабушки была родом из Корсики. Мы, корсиканцы, славимся своим упрямством, и моя бабушка не была исключением: она была очень сильной женщиной, которая никогда ничего не боялась. Для меня она всегда была примером того, что значит быть сильной. Например, после пятидесяти с лишним лет брака, она поняла, что больше не чувствует себя влюблённой, поэтому в один прекрасный день она встала и сказала деду: «Знаешь что? Я хочу развестись». В то время люди вступали в брак на всю жизнь, «пока смерть не разлучит нас». А не так как сегодня, когда люди готовы развестись по любому поводу. Но мою бабушку мало волновало то, что подумают или скажут другие люди. По какой-то причине она не была счастлива и решила что-то с этим сделать. Так мои бабушка и дедушка развелись. После этого, мой дед мог бы приходить к ней каждый день, но по новому соглашению она жила в своём доме, а он в своём.

Моя бабушка скончалась более десяти лет назад в пожилом возрасте, но она прожила долгую и полноценную жизнь, и если существует что-то там наверху, то я благодарен этому за то, что она прожила достаточно долго, чтобы увидеть и быть частью моего успеха. Однажды она даже села в самолёт и приехала, чтобы посмотреть моё выступление на Бродвее, где я играл в «Отверженных» в Нью-Йорке. И позвольте мне сказать вам, что она явно не была поклонницей самолётов! Она однажды сказала мне, что ужасно их боится с того дня, когда она летела обратно в Пуэрто-Рико после окончания обучения в Бостоне. Видимо, во время полета была гроза, и самолёт интенсивно покачивало. С того дня она поклялась, что больше никогда не сядет в самолёт. Так оно и было. Она путешествовала только по воде, поэтому поездка в Нью-Йорк стала исключением.

Мне становится грустно от мысли, что в последние годы её жизни я виделся с ней очень редко. Я так много работал, всегда приходил и уходил, всегда на бегу. Всегда не хватало времени на те вещи, которые действительно важны. Я видел её редко, мимоходом, но у меня никогда не было возможности провести с ней несколько дней или недель, как тогда, когда я был маленьким мальчиком. Я помню однажды, я пришёл проведать её в сопровождении полиции. И когда я пришёл в её дом с охраной, я закричал: «Ба, я здесь, чтобы увидеть тебя!»

«О, сынок!», - сказала она. «Как чудесно!»

Но затем я уточнил: «Я пришёл увидеть тебя, ба, но я не могу остаться надолго. Я должен скоро уйти». Как всегда, она не заставила меня чувствовать себя виноватым за столь быстрый уход. Она просто поблагодарила меня за визит и крепко обняла.

«Хорошо», - сказала она, - «это было замечательно увидеть тебя. Поешь, а то ты очень похудел».

Такой была моя бабушка.

В другой раз, когда я приезжал в Пуэрто-Рико, я сажал вертолёт на бейсбольной поле рядом с её домом, чтобы увидеть её. Это был единственный способ, и я сделал это, потому что у меня не было времени. Во время полёта с одного конца острова на другой по делам, я вдруг сказал пилоту: «Я должен увидеть бабушку. Приземляйся на бейсбольное поле!»

Только так я смог побыть с ней ещё раз.

Нет ничего похожего на бабушек. По сей день её советы продолжают хорошо мне служить. Одно из самых любимых воспоминаний о моей бабушке – это когда мы сидим вдвоём, я делаю домашнее задание, а она рисует или работает над одним из своих проектов. Я часто думаю о её мудрых словах и советах, и чувствую её заботу внутри себя. Возможность чувствовать её так близко – это такое благословение.

Единственное, что причиняет мне боль, когда я думаю о ней, это то, что она никогда не сможет увидеть моих детей. Существует много вещей, которые я хотел бы, чтобы они знали о ней, и не имеет значения, как много я хочу рассказать им о ней, я чувствую, что я никогда не смогу объяснить это в полной мере. Например, когда я был маленьким, она могла бы петь эту красивую колыбельную моим кузенам и мне. Я часто закрываю глаза и стараюсь вспомнить это, но я разочаровываюсь, потому что не могу этого сделать. Я вполне могу вспомнить её голос и выражение лица, когда она пела нам, но как бы я ни старался, я не могу вспомнить слова или мелодию этой песни. Я просто не могу. Поэтому я молюсь, чтобы в один прекрасный день эта песня пришла ко мне во сне. Я прошу: «Дорогой Бог, бабушка, где бы вы ни были, правда это или нет, существуете вы или нет, здесь вы или нет, пожалуйста, напомните мне эту песню. Я хочу спеть её своим детям».

Этого ещё не произошло, но я не теряю надежды. Я знаю, что загробная жизнь существует, и что она смотрит на меня с улыбкой на лице, потому что она может видеть, как её первый внук идёт по жизни с той же решимостью, что и она, будучи сильным и независимым человеком, таким, каким она воспитала меня.

ВКУС СЛАВЫ

МОЯ СЕМЬЯ ВСЕГДА поддерживала меня, когда я начинал свою карьеру артиста. Им пришлось признать, что музыка была для меня больше, чем просто игра. Глядя с какой страстью я это делаю, они поощряли мои занятия, и только придавали мне больше сил: сам факт того, что они верили в меня, давал мне спокойствие и питал моё самолюбие. Вот почему для них не стало неожиданностью, что я начал заниматься телевизионной рекламой в Пуэрто-Рико в девятилетнем возрасте.

Однажды в газете появилось объявление: «Агентство ищет таланты для телевизионной рекламы». Мой отец прочёл это и просил меня: «Что ты думаешь?» Я думал, что это замечательная идея, и я ответил: «Давай сделаем это, папочка, пойдём!» В субботу мы отправились на прослушивание. Прослушивание было просто просмотром, если бы глава агентства принял меня, то с этого момента, я бы начал ходить на прослушивания для фактической съёмки телерекламы. Они поставили меня перед камерой, спросили как моё имя, сколько мне лет, в какую школу я хожу, и если честно, я не помню что ещё они спрашивали. Я полагаю, что они просили меня сыграть или прочитать что-то…. Возможно они дали мне сыграть небольшую сцену, типичные вещи, которые они просят вас сделать на прослушивании. Что я хорошо помню, так это то, что чувствовал себя уверенно. Я вообще не нервничал. Когда я закончил, я вернулся домой, и спустя несколько дней меня снова позвали на моё первое прослушивание.

Моя первая съёмка была рекламой безалкогольных напитков. Это были четыре дня съёмок, четыре интенсивных дня, потому что они могли начаться в шесть утра, а закончиться поздно ночью. К сожалению, я никогда не видел этой рекламы, поскольку она была снята для США, латинской аудитории и Мексики. Но я помню, что в конце всего этого они заплатили мне $ 1.300. И это ещё не всё; каждые шесть месяцев я получал ещё один чек на $ 900 (остатки). Это была удивительная работа! Я делал то, что мне действительно нравилось, и кроме этого мне ещё и хорошо платили за это – я не мог себе представить ничего лучше. Мне открылся новый мир.

Вскоре последовало гораздо больше съёмок рекламы: для зубной пасты, для ресторанов быстрого питания…. Первая реклама вела меня ко второй, та к третьей и так далее. Попав однажды в эту игру, у меня стали появляться возможности сниматься, и за полтора года я снялся в одиннадцати рекламных роликах, которые мой отец записал. Это было так давно, что если бы не его дотошный учёт, я никогда бы их все не запомнил. У меня был большой успех в рекламе, и через некоторое время я получил признание в этой области. Поскольку у меня уже был опыт съёмок, и мне нравилось находиться перед камерами, продюсеры всегда были склонны выбрать меня и это, конечно же, давало мне ещё больше опыта и уверенности.

Те рекламные ролики дали мне первый вкус славы. Когда я шёл по улице, иногда слышал, как люди говорят: «Это тот малыш из той или той рекламы!» или «Смотри! Это тот мальчик из рекламы безалкогольных напитков!» В то время я наслаждался признанием. Поскольку в то время у телевизоров ещё не было пультов дистанционного управления, люди сидели и смотрели рекламу, а теперь мы можем переключать каналы не вставая с дивана. Вот почему люди стали узнавать меня – всё больше и больше с каждой новой рекламой – и я должен признать, что мне это нравилось. Сегодня для меня очень сложно найти время тишины и покоя, чтобы посидеть в парке или поиграть с друзьями в бильярд. Люди узнают меня, и это значит, что я должен пожертвовать некоторыми вещами, которые считаются нормальными для других людей: ужин в ресторане, прогулки, отдых на пляже…. Не потому, что я не хочу этого делать, а потому, что занимаясь этими вещами, я не нахожу тишины и покоя, которые ищу. И даже если я буду делать все эти вещи, я никогда не смогу остаться неузнанным. Анонимность – это то, по чему я иногда скучаю, но правда в том, что слава дала мне очень много других благ, поэтому я не жалуюсь; в конце концов, это часть моей работы, и она мне нравится. Большинство людей добры и дружелюбны, и большинство из них уважают моё право на неприкосновенность частной жизни. Это всегда здорово – услышать, как кто-то говорит мне, что я что-то значу для них, и не важно происходит это потому, что одна из моих песен помогла им найти любовь или потому, что они получают удовольствие на моих концертах. Всё это очень важно для меня, потому что это является причиной почему я это делаю: мне нравится приносить людям радость, и я получаю удовольствие от этого процесса.

Слава – это любопытное явление. Когда у тебя она есть, ты так много можешь с ней сделать. Речь идёт не только о людях, узнающих вас на улице или на фотографиях. Слава это также тот инструмент, который, если вы знаете как им правильно пользоваться, поможет передать сообщение и пообщаться с миллионами и миллионами людей. Это то, что я стараюсь не забывать. Конечно, ради славы приходится многим жертвовать, как в личном, так и в профессиональном плане, но, в конце концов, важно знать, как использовать эту славу ради того, что действительно важно.

МЕНУДО

МОЙ ОТЕЦ ОДНАЖДЫ сказал мне: «Я проклинаю тот день, когда ты попал в «Менудо». В тот день я потерял моего сына».

Он был абсолютно прав. В определённой степени, он потерял сына, а я потерял отца.

В то время было сложно понять, в чём дело. Мы не могли даже представить себе, что впереди. Я видел только бесчисленные возможности, тысячи удивительных вещей, что ждут меня впереди, и большой путь, открывавшийся передо мной. Не только мальчик, но даже взрослый не сможет понять, что произойдёт, когда его жизненный путь изменится.

Это было невозможно понять, сколько я собираюсь принять на себя, чтобы достичь того, чего я хотел. В тот момент всё, что я знал так это то, что я хочу этого всем моим существом – всем сердцем и душой. Я много работал, прилагая массу усилий и решимости, и я знал, как далеко хочу зайти. Быть на сцене было моей мечтой, и я готов был сделать что угодно, чтобы попасть туда. В этом смысле, «Менудо» было навязчивой идеей – это было всё, о чём я только мог думать. Когда мне было десять – двенадцать лет, я едва мог спать, только думал о том, как сильно хочу этого.

Когда это, наконец, пришло, то перестало быть моей мечтой, а стало повседневной реальностью. Это был момент, определивший направление моей жизни.

То, что это дало мне, было великолепно – накопленный опыт и эмоции, которые оставили глубокий след и сделали меня лучше. Это стоило мне моего детства. Но я получил бесценные уроки благодаря тому, что я узнал и тому, что я потерял. И также, как я никогда не хотел бы потерять любое прекрасное воспоминание о тех годах, я также не хочу забывать те трудности, что я перенёс. Трудные времена дали мне возможность оценить радости, а также помогли укрепить меня, как человека. Это также просто, как и всё остальное в жизни: если бы в жизни не было плохих вещей, мы бы никогда не смогли по достоинству оценить хорошие.

Когда я был маленьким, моя мама всегда говорила: «В этой жизни возможно всё. Но ты должен знать, как этого добиться». Она говорила это, потому что она хорошо меня знает; она знала, что я хочу всё, и в то время «всё» было «Менудо».

Я сводил моего отца с ума, чтобы он отвёл меня на прослушивание. Я убеждал его: «Отведи меня! Отведи меня! Отведи меня!» Я уговаривал его всеми возможными способами, и я уговаривал его так сильно, что я даже не знаю, как он не сбросил меня с обрыва. Пока, наконец, в один прекрасный день, он не сказал: «Ладно, пойдём».

Я был так счастлив.

Это было в 1983 году. Сейчас трудно понять, чем было «Менудо» в то время, но, на самом деле, оно отличалось от всего. Я даже могу сказать, что по сей день «Менудо» остаётся уникальным эпизодом в истории музыки. До появления таких групп, как New Edition, the Back-street Boys, New Kids on the Block, 'N Sync, или Boyz II Men, было «Менудо». Это была первая латиноамериканская мальчиковая группа, добившаяся международного признания. Группа была настолько успешной, что речь шла о «менудомании» и о «менудитизме», и это часто сравнивали с «Битлз» и битломанией.

«Менудо» началось тогда, когда продюсер Эдгардо Диаз создал группу из пяти молодых мальчиков, все они были пуэрториканцами. Уникальность «Менудо», я считаю, заключается в одном отличии - в том, что состав группы постоянно менялся, и это позволило группе оставаться известной так долго. Идея заключалась в том, что каждый участник остаётся в группе до тех пор, пока ему не исполнится шестнадцать, после этого он должен уйти из группы, а его место занимал другой. Таким образом, участники группы всегда были молоды, сохраняя радость и невинность юности. Первый «Менудо» состоял из двух наборов братьев: Мелендезов (Карлос, Рики и Оскар) и Саллаберрисов (Фернандо и Нефти).

Они выпустили свой первый альбом в 1977 году, и с этого момента слава группы росла по экспоненте: всего за несколько лет они смогли собирать полные стадионы зрителей в Латинской Америке, а их фотографии печатали во всех газетах, даже в Азии. Они стали мировым феноменом, и когда RCA, музыкальный лейбл, пронюхал, что происходит, они подписали с ними многомиллионный контракт. Это сделало их ещё более популярными, добавив миллионы молодых поклонников не только на территории США, но и во всём остальном мире. В самом деле, одна из самых влиятельных англоязычных телевизионных сетей в США использовала музыку группы, чтобы научить своих зрителей говорить по-испански.

Поэтому, когда я был маленьким (в конце семидесятых - начале восьмидесятых годов), «Менудо» было чем-то удивительным. Мировым феноменом. Всемирным хитом. Как я мог не хотеть быть частью всего этого? Особенно учитывая, что этот феномен родился на моём острове? Я знал все их песни наизусть – я пел их с тех пор, как себя помню. На самом деле, я так сильно любил петь, что, как это часто бывает в юности, не чувствовал, что попасть в группу – это несбыточная мечта. Поэтому я посвятил себя тому, чтобы сделать это.

Но, как и всё в жизни, мой приход в «Менудо» не обошёлся без своей доли трудностей. Несмотря на то, что мальчики из «Менудо» были моими кумирами, и я мечтал стать частью группы, для большинства детей моего возраста ещё одной причиной, ради которой мы хотели попасть в «Менудо», были девушки. В культурном и социальном плане мы были так условны – отчасти из-за невежества и отчасти от зависти – думая, что настоящие мужчины не любят петь и танцевать, что для ребёнка, такого как я, желание делать это считалось смешным. В самом деле, когда мои друзья в школе спрашивали меня, почему я хочу попасть в «Менудо», я всегда отвечал им, что это ради «девушек, денег и путешествий». Я должен был сказать им правду – что я хочу петь и танцевать на сцене – но я сомневаюсь, что они не посмеялись бы надо мной. Мальчики не должны быть такими, как «Менудо». Поэтому вместо того, чтобы сказать правду, я просто жил с этим и говорил то, что от меня ожидали услышать, выбирая путь наименьшего сопротивления. В то время это не был травмирующий опыт, но сейчас я понимаю, как это грустно, когда ты не чувствуешь себя комфортно, чтобы сказать правду.

После нескольких месяцев настойчивых просьб, у меня, наконец, появилась возможность пойти на прослушивание. Мой отец отвёл меня туда, где проходило прослушивание, и я прекрасно помню, что по дороге туда чувствовал себя совершенно спокойно. Хотя было бы совершенно нормально, если бы я немного нервничал, но я чувствовал себя очень расслабленным, потому что знал, что сделаю всё хорошо, и у продюсеров не будет другого выбора, кроме как взять меня.

И вот как всё прошло… почти. Я всё сделал очень хорошо. Им понравилось, как я пою и танцую, но была одна проблема: я был слишком маленького роста. Остальные мальчики в группе была полторы головы выше меня, и продюсеры хотели, чтобы мальчики в группе были примерно одинакового роста. Но вместо того, чтобы расстроить меня, их первоначальный отказ только придал мне ещё больше решимости. Я снова пришёл на прослушивание спустя девять месяцев, но они снова сказали мне, что я слишком маленький. Кто-то из них даже посоветовал мне поиграть в баскетбол, чтобы вырасти. Разве это не цинично?

Но, конечно же, я не позволил себе унывать. Я упорствовал до конца, до третьего прослушивания, и я сделал это. Я не особенно вырос после тех двух прослушиваний, но по каким-то причинам в этот раз мой рост не особенно их беспокоил. Я думаю, это произошло отчасти потому, что они видели, как сильно я хотел попасть в группу. «Похоже, ты просто никогда не вырастешь!» - говорили они.

В день третьего прослушивания, они позвонили мне и сказали, что хотят устроить ещё одно прослушивание в доме одного из помощников менеджера группы. Конечно же, я поехал к ней домой, где спел пару песен. Когда я закончил, она сказала мне: «Теперь поедем в офис». Я подумал, что это было немного странно, но так как я не знал ничего лучше, я последовал за ней.

Сюрпризом стала встреча в офисе группы с моими родителями. Сначала я не понимал, зачем они здесь, пока кто-то не объяснил мне: «Ты прошёл прослушивание! Ты стал участником «Менудо»! Я потерял дар речи. Я, конечно, был счастлив, но в то же время я не мог в это поверить. Они поздравили меня, и мы отметили это, но что действительно было невероятно, так это то, что они сообщили мне о моём участии в группе в семь часов вечера, а на следующее утро в восемь часов я уже должен быть лететь в Орландо, где находилась группа. Как только я прилетел, сразу пошёл давать интервью, встретился со стилистами и получил свой гардероб. Менее чем за двадцать четыре часа моя жизнь кардинально изменилась.

Я оставил свою семью, друзей, всё, что мне было знакомо. Это было очень резкое изменение, и его можно было бы считать травмирующим, если бы не тот факт, что я был на седьмом небе от счастья. Я так обрадовался, что у меня было энергии даже больше, чем достаточно, чтобы делать всё, что я должен был сделать. Мне пришлось выучить восемнадцать танцевальных номеров всего за десять дней, и я хочу сказать, что это то, чем я искренне горжусь, потому что приехало несколько человек на четыре дня, чтобы обучить меня. Это было очень напряжённое время, которое принесло свою долю проблем, но я был так счастлив, я чувствовал себя на вершине мира.

Прошёл всего один месяц с того момента, как я присоединился к группе, мой дебют состоялся на сцене Центра изобразительных искусств имени Луиса А. Ферре в Сан-Хуане, Пуэрто-Рико. Рики Мелендез (последний член первоначальной группы) уходил из группы и в тот особенный для меня вечер был тем, кто представил меня публике. Планировалось, что после его выступления, я буду петь один в центре сцены, в то время как остальная часть группы будет сидеть на лестнице за мной. Это был впечатляющий момент. Я старался не нервничать, но на самом деле, всё было совсем наоборот! Я схватил микрофон и начал петь, ходил от одного края сцены к другому, двигаясь в ритм с музыкой. Я был очень доволен своим выступлением, особенно когда я закончил, и зрители стали мне громко аплодировать. Я почувствовал себя так хорошо и понял, что это определённо то, что я хотел делать.

Но в тот вечер я также получил один из своих первых уроков о том, как на самом деле всё обстояло в «Менудо». Когда я закончил петь и ушёл со сцены, менеджер группы ждал меня за кулисами. Я всё ещё был воодушевлён, чувствовал эйфорию о аплодисментов, когда он подошёл ко мне, крича: «Разве я не говорил тебе стоять в центре сцены?!»

Он был прав. Он говорил это из-за освещения, но я совершенно забыл следовать его указаниям. Я ходил от одного края сцены к другому, в то время как они хотели, чтобы я стоял на одном месте, где они могли бы постоянно освещать меня. Бедные осветители, вероятно, сходили с ума, пытаясь следовать за мной прожекторами.

Это было такой большой ошибкой, что с того момента я никогда не двигался, если не должен был двигаться. Я усвоил этот урок, как и многие другие в ближайшие годы. Одним из них была дисциплина «Менудо»: ты либо делаешь то, что тебе говорят, либо ты перестаешь быть частью группы. Это было так просто.

КЛЁВАЯ ЖИЗНЬ

ПОСЛЕ ТОЙ тяжёлой работы, благодаря которой я попал в группу, я не собирался делать – или не делать – ничего, что могло стоить мне места в группе. «Менудо» было больше, чем новый мир для меня; это была другая галактика. Когда мы гастролировали, у нас был частный самолёт – мы говорим о Jumbo 737! В городах, в которых мы выступали, для нас оставляли не просто несколько комнат в отеле, или даже целый этаж; целый отель был зарезервирован только для нас! Иногда только целый этаж занимали игровые автоматы и видеоигры, чтобы мы могли развлечься. Мы жили в своём собственном Диснейленде, дикая мечта любого ребёнка. Это было так весело! Каждый день становился новым приключением, и я наслаждался каждой секундой этого времени. Мы много работали, но когда приходило время расслабиться, к нам относились, как к королям.

С другой стороны, я любил «Менудо» за то, что все мы были как одна большая семья. Свободное время мы проводили болтая и играя – а иногда и дрались – как пятеро братьев. В то время я был самым юным и маленьким, в то время как другие парни играли роль старших братьев. Когда мы были среди фанатов, когда фанаты начинали толкать нас от волнения, они всегда присматривали за мной посреди этого безумия. И это заставляло меня чувствовать себя особенным.

Мы гастролировали по всему миру. Мы ездили с концертами в Японию, на Филиппины, в Европу, Южную Америку, и первый раз в истории группы, мы ездили с туром по США, который включал в себя двадцать четыре шоу в Radio City Music Hall в Нью-Йорке. Это было безумием, но впечатляюще было видеть тысячи людей, перекрывших движение на Шестой авеню перед Radio City и весь окрестный квартал! Когда мы посмотрели вниз из нашей раздевалки, это было похоже на море людей. Сотни полицейских создали человеческий барьер на углу Шестьдесят третьей улице и Ленсингтон Авеню, где находился наш отель.

Наши фанаты были страстными и их ничто не могло остановить. Я помню, когда мы были в Аргентине, там была толпа, по меньшей мере, из пяти тысяч девушек, ожидавших нас перед отелем. У них были значки, фотографии, флаги и вся атрибутика «Менудо». Девчонки кричали и вопили каждый раз, когда мы появлялись в окне. Всё, что нам нужно было делать, это высунуть руку из окна, чтобы свести их с ума. Они могли петь наши песни и кричать как на футбольном стадионе на выступлениях групп. Позднее, несколько ребят показали вверх – я полагаю, что они были расстроены из-за того, что всё внимание девушек было приковано к «Менудо» - и начали выкрикивать оскорбления в наш адрес. Вдруг один из парней пошёл туда, где стояли девушки и попытался отнять флаг Пуэрто-Рико…. Девочки отбивались из всех сил! Они избили его так сильно, что думаю, он еле остался в живых.

Подобные вещи случались с нами всё время. Это было настоящее безумие.

Какие перемены! До того, как я стал частью группы, моя жизнь была совершенно иной. От простой жизни в Пуэрто-Рико, где я жил в окружении семьи и друзей, и вряд ли когда-либо бродил за несколько квадратных кварталов от моего района, я попал в мир славы, роскоши и поклонения. Я ушёл от того, чтобы быть любимым сыном моих родителей и обожаемым внуком своих бабушки и дедушки, чтобы стать международной звездой, дающей концерты на некоторых самых важных сценах планеты. Естественно, были моменты, когда я чувствовал себя потерянным и хотел, чтобы моя мама или папа были рядом, чтобы утешить меня. Всё то время, что я был в «Менудо», они всегда беспокоились обо мне, и мы часто говорили по телефону, но, конечно, этого не всегда было достаточно. Я помню, например, однажды, когда мы были на гастролях в Бразилии, я позвонил маме ночью и сказал: «Мамочка, я так больше не могу. Я так измучен, я хочу вернуться домой».

Она утешала меня как могла, а потом сказала: «Сынок, если это то, чего ты хочешь, не волнуйся. Завтра мы поговорим с адвокатами и сделаем всё, чтобы ты смог вернуться домой». И тут же добавила: «Сейчас ночь, и делать это уже поздно, но если это то, чего ты хочешь, то завтра с утра я первым делом свяжусь с адвокатами».

После разговора с ней, я успокоился и смог уснуть, и получить столь необходимый отдых. На самом деле, на следующее утро я совершенно забыл о том, что беспокоило меня накануне. Я позвонил маме на следующий день рано утром и сказал: «Не беспокойся. Не звони адвокатам. Всё хорошо».

Позиция моей матери заставила меня чувствовать себя гораздо лучше. Если бы я решил покинуть «Менудо» в тот момент, то это было бы довольно сложно. Я бы, наверное, получил иск за нарушение договора, и эта новость взорвала бы средства массовой информации. Люди задавали бы мне всевозможные вопросы, и пошли бы слухи, почему участник группы уходит из неё, если всё, кажется, идёт хорошо…. Теперь я понимаю, что это было бы громкое дело. Но независимо от последствий, моя мать была готова иметь дело со всем этим. Единственное, что она хотела, чтобы я не расстраивался.

Поэтому я пошёл вперёд. Так же, как и у любого другого человека, который встаёт утром и идёт на работу, конечно же, и у меня были моменты слабости и тревоги, но эйфория, окружавшая меня, толкала меня вперёд. Я знал, что переживаю что-то необыкновенное, но даже иногда уставая, я не хотел ничего пропустить.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: