РЕАЛЬНОСТЬ АМПУТИРОВАННЫХ КОНЕЧНОСТЕЙ 2 страница

Некоторые люди даже способны произвольно поки­дать свою физическую оболочку и перемещаться в про­странстве. Когда подобный опыт заканчивается, они возвращаются в физическое тело, и фантомное тело вновь сливается с физическим. Один из специалистов по этой практике, Роберт Монро[190], в своем учебном центре в штате Виргиния (США) даже проводит семинары, по­могая развить такую способность и обучая технике выхода за пределы физического тела. Вот как он опи­сывает этот феномен:

“...внетелесное переживание (ВТП) представляет собой такое состояние, когда человек оказывается вне своего материального тела в полном сознании и сохраняет способность воспринимать и действовать так, как если бы оставался в физическом мире, — за несколькими исключениями. Он может перемещать­ся в пространстве (и времени?) — как медленно, так и со скоростью, явно превышающей скорость света. Он может наблюдать за происходящим вокруг, уча­ствовать в различных событиях и принимать осоз­нанные решения, основанные на том, что он видит и делает. Он способен проникать сквозь физическую материю: стены, стальные листы, бетон, землю, оке­анские воды, воздух. Он может без малейших усилий и всякого риска войти даже в атомный реактор. Такой человек способен оказаться в соседней комна­те, не утруждая себя открыванием дверей. Он может навестить своего приятеля, живущего в трех сотнях миль, либо, если вздумается, исследовать Луну, Солнечную систему и всю галактику”[191].

Подобный опыт люди нередко переживают на поро­ге смерти. Вот как описывает свои ощущения 17-летний подросток, который чуть не утонул, купаясь в озере:

“То погружаясь под воду, то выныривая на поверх­ность, я вдруг почувствовал, что мое “я” вышло за пре­делы тела. Я был неподвижен и одновременно видел свое собственное тело, которое барахталось в воде в трех-четырех футах от меня, то выныривая, то с головой по­гружаясь под воду. Тело виделось мне со спины и немно­го справа. Даже тогда, когда я находился за пределами тела, у меня все-таки сохранялось ощущение некоей материальной оболочки. В то же время я чувствовал себя невесомым, легче перышка”[192].

Переживания такого рода известны практически во всех традиционных культурах. Да и в современном ин­дустриальном обществе это явление не исчезло и встре­чается не так уж редко. Периодические опросы обще­ственного мнения показывают, что, по различным дан­ным, 10—20% опрошенных вспоминают по крайней мере один пережитый ими случай выхода за пределы те­лесной оболочки[193].

Подобное ощущение каждый из нас испытывает во сне: нам кажется, что мы отправляемся в дальнее путе­шествие, хотя физическое тело в это время лежит в постели. Во время сна у нас появляется второе тело — “тело сновидения”. Мы не можем ощущать его постоянно — точно так же, как не можем постоянно ощу­щать свое физическое тело, — но потенциально оно существует. Во сне мы занимаем определенное положение в пространстве, смотрим с определенной точки зре­ния, можем ориентироваться, двигаться, видеть, слы­шать, разговаривать. Иногда появляются особенно яр­кие физические ощущения — к примеру, когда во сне мы летаем или переживаем эротические сцены.

Некоторые люди видят так называемые “осознанные сновидения” — сны, в которых они понимают, что спят. В таких снах действует то же самое “тело сновидения”, но человек может выбирать, куда ему направиться, и способен до некоторой степени контролировать свои ощущения. Осознанные сновидения очень близки к пе­реживанию выхода из физического тела. Разница лишь в том, что в первом случае человек покидает физическое тело в состоянии сна, а во втором — в состоянии бодр­ствования[194].

В эзотерической литературе путешествия в осознан­ных сновидениях и переживания выхода за пределы физического тела принято называть “астральными пу­тешествиями”, а тело, которое при этом действует,— “астральным”, или “тонким” телом. Но эта терминоло­гия привычна лишь немногим, поэтому в дальнейшем я буду называть такое тело просто “нематериальным”.

Сходство между нематериальным телом и фантомно ощущаемыми конечностями просто поражает. Во-пер­вых, нематериальное тело субъективно кажется вполне реальным — так же, как и фантомно ощущаемые конеч­ности, — даже в том случае, если человек, переживаю­щий внетелесный опыт, четко осознает, что находится вне своего физического тела. Во-вторых, нематериальное тело может отделяться от физического тела, а затем вновь сливаться с ним в одно целое. Точно так же при параличе и после анестезии нервных окончаний фантом­но ощущаемые конечности могут разделяться с физиче­скими, а затем вновь сливаться с ними. В-третьих, суще­ствуют промежуточные случаи — к примеру, в первые минуты после травмы позвоночника. “Сразу после несча­стного случая фантомно ощущаемое тело может отде­литься от физического тела. Например, человек может чувствовать, что его ноги подняты выше грудной клетки или даже выше головы, хотя видит, что на самом деле они вытянуты на дороге”[195].

Невропатолог Рональд Мелзак, много лет изучавший фантомные ощущения, пришел к следующему выво­ду: “Очевидно, что ощущение тела может сохраняться и тогда, когда физическое тело вообще отсутствует. Для того чтобы ощущать тело, не нужно самого тела”[196]. Но так ли это в действительности, могут сказать лишь те, кто сам пережил опыт выхода из тела.

ТЕОРИЯ ФАНТОМНЫХ ОЩУЩЕНИЙ

Что все это означает? Ответ прежде всего зависит от ми­ровоззрения конкретного человека. Некоторые воспри­нимают нематериальное тело как проявление души. Обычно оно оживляет физическое тело, но способно и действовать самостоятельно. Фантомно ощущаемые конечности при этом тоже воспринимаются как проявления души. Они существуют в области психической, а не материальной реальности. Вероятно, такое понима­ние фантомных ощущений преобладает во всех тради­ционных культурах. Знаменитый адмирал Нельсон, в 1797 г. потеряв руку во время морского сражения, лю­бил повторять, что для него фантомное ощущение ут­раченной руки стало лучшим доказательством суще­ствования души.

До сих пор такого понимания фантомных ощущений придерживаются большинство экстрасенсов. Многие из них утверждают, что способны видеть “ауру” утрачен­ных органов[197]. В эзотерических кругах фантомно ощу­щаемые конечности считаются частью “тонкого”, “астрального”, или “эфирного” тела.

С точки зрения ограниченного разума, напротив, фантомные ощущения утраченных органов и немате­риальное тело рассматриваются как иллюзии, которые создаются внутри нервной системы. Фантомные ко­нечности располагаются не там, где ощущает их паци­ент, а внутри головного мозга. Для убежденного мате­риалиста механистическая теория мозга не требует до­казательств. Практическая медицина все еще остается под влиянием таких воззрений, и потому врачи в боль­ницах внушают пациентам с ампутированными конеч­ностями официальную точку зрения, согласно которой все процессы, вызывающие появление фантомных ощущений в утерянных конечностях, происходят в головном мозге.

Однако точная локализация фантомных ощущений точно не определена. Сначала была принята гипотеза, в соответствии с которой фантомное ощущение ам­путированных конечностей и фантомные боли в них появляются за счет генерации нервных импульсов в культях — прежде всего в разрастающихся в месте ам­путации нервных узлах, называемых невромами. Эти им­пульсы по позвоночному столбу попадают в кору голов­ного мозга, где, как предполагалось, в сенсорно-мотор­ной области генерируются ощущения, порождающие иллюзию отсутствующей конечности. Эта теория нео­днократно проверялась, и в соответствии с ней предпри­нимались попытки ослабить фантомные боли в ампути­рованных конечностях путем хирургического рассече­ния нервных волокон, идущих от невром, — выше невром, в самих невромах или в области позвоночного столба. Хотя после операции наступало временное облегчение, позже вновь возникали фантомные ощуще­ния, а боли возобновлялись. Более того, гипотеза, свя­зывающая появление фантомных ощущений с культей, не может объяснить, почему пациенты с врожденным отсутствием конечностей также испытывают фантом­ные ощущения, хотя их нервные окончания никогда не были травмированы.

Следующая гипотеза переместила область, где за­рождаются фантомные ощущения, с невромы в позво­ночный столб. Предполагалось, что фантомные ощуще­ния появляются вследствие чрезмерной активности тех нервных клеток внутри позвоночника, которые из-за ампутации конечностей утратили нормальную связь с телом. Чтобы исключить подобные эффекты, пытались перерезать различные нервные волокна внутри позво­ночного столба, но фантомные ощущения — в том чис­ле и боли — вскоре возвращались. Кроме того, в эту гипотезу не укладываются фантомные ощущения при параличе, когда позвоночник был травмирован гораздо выше отнявшихся конечностей — например, в области шеи. Некоторые такие пациенты ощущают мучительные фантомные боли в ногах и паху, хотя спинномозговые нервные клетки, посылающие в головной мозг соответ­ствующие нервные импульсы, берут начало гораздо ниже места перелома. Таким образом, никакие нервные импульсы из этих клеток не могли бы пройти выше ме­ста перелома[198].

В соответствии со следующей гипотезой, источник фантомного ощущения ампутированных конечностей сдвинулся еще выше, в головной мозг. У некоторых па­циентов были хирургически удалены те области таламуса и коры головного мозга, которые получают нервные импульсы от утраченной конечности. Но даже такие радикальные хирургические методы не могли избавить от фантомных болей. Несмотря на то что были иссече­ны соответствующие участки сенсорно-моторной обла­сти коры головного мозга, боль, как правило, возвраща­лась, и фантомные ощущения в ампутированной конечности сохранялись[199].

Современные версии той же гипотезы сдвигают зону зарождения фантомных ощущений еще глуб­же — в мозговую ткань. Одно из предположений со­стоит в том, что появление фантомных ощущений за­висит от способа образования новых нервных связей в головном мозгу, по-новому выстраивающих “топог­рафию” тех областей, которые ранее получали не­рвные импульсы от ампутированных органов[200]. Но на создание новых нервных связей требуются недели, а то и месяцы, в то время как фантомные ощущения могут появиться немедленно — как, например, это происхо­дит при анестезии. Учитывая это несоответствие, дру­гая подобная гипотеза провозглашает основной причи­ной фантомных ощущений быструю “актуализацию латентных цепей” в обширных областях головного мозга[201]. Следующая гипотеза состоит в том, что изоб­ражение тела генерируется в различных частях голов­ного мозга сложной сетью нервов, которая называет­ся нейроматрицей. Нейроматрица “генерирует образы, обрабатывает протекающую через нее информацию и в конце концов генерирует образ, который и воспри­нимается как целое тело”[202]. Эта нейроматрица напря­мую соединена с различными органами. Хотя со вре­менем она может изменяться, предполагается, что она существует с рождения, — таким образом учитывает­ся и то обстоятельство, что люди, появившиеся на свет без какой-либо конечности, тоже могут страдать от фантомных ощущений отсутствующих конечностей. Упомянутая матрица занимает в головном мозге столько места, что ее выход из строя “означал бы разрушение всего головного мозга”[203].

На этой стадии теория появления фантомных ощу­щений за счет процессов, протекающих в головном мозге, становится практически неуязвимой. Если уда­ление любого отдельного участка головного мозга не помогает избавиться от фантомных ощущений, это всего лишь означает, что они генерируются другими областями. Можно бесконечно рассуждать о “парал­лельных”, “резервных” или “латентных” системах — точно так же, как до Коперника любое астрономиче­ское явление, не укладывающееся в сложившуюся те­орию, можно было объяснить, добавив к предполагае­мым орбитам планет эпициклы. Неуязвимая теория привлекательна для фундаменталистов от науки, но для самой науки она вредна.

С целью выяснения природы фантомных ощущений в ампутированных конечностях проводились многочис­ленные медицинские исследования, призванные обосно­вать такие концепции, как “схема, обусловленная поло­жением тела”, “схема тела” или “образ тела”. Эти тер­мины были введены в начале XX в. как теоретическая основа для объяснения результатов клинических на­блюдений, но значение терминологии так и осталось весьма неопределенным. При критическом анализе тео­рии “схемы тела” два выдающихся немецких невропато­лога пришли к следующему заключению:

“Единой и четко определенной теории "схемы тела" пока не существует. Идеи различных авторов сильно отличаются друг от друга, основываются на неодина­ковых предпосылках и служат для объяснения совер­шенно разных клинических явлений. Более того, дей­ствительно оригинальные открытия в этой области весьма немногочисленны, да и они остаются непонятыми или понимаются превратно. (...) Как только была создана эта теория, множество различных патологий было отнесено на счет “нарушений в схеме тела”. За­тем эти патологии использовались для доказательства верности всей теоретической концепции. Это классический случай использования аргумента, основанного на выводе из положения, которое само по себе требу­ет доказательства. Одна гипотеза служит доказатель­ством другой — и обратно. Экспериментальные иссле­дования для объективной проверки теоретических предположений проводились чрезвычайно редко”[204].

Особая концепция “схемы тела” сложилась у фрейди­стов. Эта схема существует в “сенсорно-церебральном пространстве-времени” и включает в себя “ментальную проекцию "эго"”[205]. Фантомные ощущения создаются под­сознанием в результате “нарциссического желания сохранить целостность тела перед лицом реальной поте­ри одного из органов или отвержения символической ка­страции одного из органов тела”[206]. Такие теории лишь порождают все более и более громоздкую терминоло­гию, но ни о природе “образа тела”, ни о сущности бессознательного не сообщают абсолютно ничего нового.

ФАНТОМНЫЕ ОЩУЩЕНИЯ И ПОЛЯ

Все общепринятые научные теории создаются на ос­нове концепции ограниченного разума: “схемы тела”, образы тела, фантомные ощущения существуют исключительно внутри головного мозга, как бы живо и непосредственно мы их ни воспринимали. Однако если допустить, что разум может находиться как внутри, так и вне тела, необходимость ограничивать образ тела головным мозгом или даже нервной тканью от­падает. В частности, фантомное ощущение утрачен­ной конечности может локализоваться не в головном мозге, а там, где оно непосредственно чувствуется, — за пределами культи, на месте отсутствующей конеч­ности.

Концепция безграничного разума близка древней идее души, заполняющей и оживляющей тело. Мне представляется, что в наши дни более плодотворно интерпретировать эту идею с точки зрения полей. Тело самоорганизуется и заполняется полями. Морфогенетические поля — точно так же, как электро­магнитное, гравитационное и квантовое, — определя­ют его развитие и поддерживают его форму. А пове­денческое, ментальное и социальное поля определяют его поведение и умственную деятельность. В соответ­ствии с гипотезой формообразующей причинности, морфогенетическое, поведенческое, ментальное и социальное поля — это разновидности единого морфического поля, в котором хранится как информация из прошлого отдельного индивида, так и коллектив­ная память бесчисленного множества других людей, живших до него.

Поля фантомных ощущений я предпочитаю рас­сматривать именно как морфические поля, однако нам предстоит проверить гипотезу более общего плана. В настоящий момент я не буду останавливаться на при­роде и свойствах морфических полей, определяемых морфическим резонансом. Мы будем проверять саму идею поля, организующего образы в пространстве и времени. По моим предположениям, эти поля локали­зуются именно там, где располагаются фантомно ощущаемые ампутированные конечности. Они могут распространяться за пределы физического тела, со­здавая проекции утраченных конечностей за предела­ми культи.

ПРОСТОЙ ЭКСПЕРИМЕНТ ПО ВЫЯВЛЕНИЮ «КАСАНИЯ» ФАНТОМНОЙ КОНЕЧНОСТЬЮ

Эксперимент, который я предлагаю провести, анало­гичен описанному в предыдущей главе, где речь шла о способности ощущать чужой взгляд. Точно так же, как человек может почувствовать определенное воз­действие, когда его пристально разглядывают, он мо­жет ощутить, когда к нему “прикасаются” фантомной конечностью. Какова бы ни была природа поля, лежа­щего в основе формирования фантомно ощущаемых конечностей, “касание” должно осуществляться по­средством этого поля, которое гипотетически может воздействовать на испытуемого.

Самая простая форма соответствующего экспери­мента — следовать той же самой схеме, которая ис­пользовалась в опытах при исследовании ощущения пристального взгляда. Испытуемый сидит спиной к человеку с ампутированной рукой, способному ощу­щать фантомную конечность. Тот в случайной после­довательности либо ничего не делает, либо похлопы­вает испытуемого по плечу фантомной рукой. О на­чале каждого опыта подается сигнал в виде щелчка, зуммера или любого другого механического сигнала. Затем испытуемый отвечает, ощущал ли он касание. Результат записывается, а испытуемому сообщают, правильным был его ответ или нет. Такая обратная связь дает испытуемым возможность выработать чув­ствительность к необычному ощущению прикоснове­ния фантомной рукой — разумеется, в случае, если такое ощущение вообще будет возникать.

В исследовании может принять участие и инвалид с ампутированной ногой. В этом случае испытуемый должен будет попытаться почувствовать прикоснове­ние фантомной ноги — своего рода фантомный “пи­нок”.

РЕЗУЛЬТАТЫ ПРЕДВАРИТЕЛЬНОГО ЭКСПЕРИМЕНТА

После того как в журнале “Буллетин оф инститьют оф ноуэтик сайенс” появилась моя статья на соответству­ющую тему, многие инвалиды с ампутированными конеч­ностями стали присылать мне сообщения. Одно из них пришло из города Харлей (штат Нью-Йорк) от Казимира Бернарда. Этот человек потерял правую ногу ниже колена, когда в 1940 г. в составе союзных экспедицион­ных сил принимал участие в боевых действиях в Норве­гии. После войны Бернард работал экспертом по произ­водству электронного оборудования в корпорации IBM. Он заинтересовался физическими исследованиями по проблеме фантомных конечностей и стремился сам про­вести некоторые эксперименты, чтобы выяснить, дей­ствительно ли он может кого-либо коснуться фантом­ной ногой. По его мнению, такой эксперимент дал бы наилучшие результаты, если бы удалось найти испыту­емых с особой чувствительностью.

Бернард обсудил этот вопрос с доктором Александ­ром Имичем, пенсионером-химиком из Нью-Йорка, а тот, в свою очередь, связался с Инго Сванном, также проживавшим в Нью-Йорке. Сванн ранее уже принимал участие в длительной серии довольно успешных парапсихологических экспериментов, проводимых Стэнфордским научно-исследовательским институтом в Калифор­нии. Бернард, Имич и Сванн вместе разработали и про­вели серию опытов, причем Сванн обычно выступал в роли испытуемого, а Имич — экспериментатора, но в не­которых опытах они менялись ролями. В ходе эксперимента испытуемый пытался почувствовать прикосновение фантомно ощущаемой ноги Бернарда. Эксперимент проводился в течение нескольких дней в марте — апреле 1992 г.

Совместная работа была описана Сванном под заголовком “Неофициальный отчет о предварительном эксперименте, исследующем ощущение касания фантомной конечностью”. Я благодарен Инго Сванну, Александру у и Казимиру Бернарду за разрешение процитировать этот отчет. Вот как Сванн описывает ход опытов:

“Г-н Казимир Бернард сидел в таком положении, что мог поднимать или опускать фантомно ощущаемую ногу. Испытуемый (Сванн) в капюшоне, закрывающем его голову и тело до плеч, сидел на стуле прямо перед господином Бернардом в таком положении, что мог свободно опустить правую руку вниз и сделать махо­вое движение назад и вперед непосредственно сквозь фантомную конечность, если бы она была в этот мо­мент поднята вверх. Испытуемого просили сообщать, когда его рука коснется фантомной конечности. Док­тор Имич молча указывал пальцем господину Бернар­ду, что именно он должен делать — опускать фантомно ощущаемую ногу или поднимать. Сигнал о начале опыта подавался с помощью звонка”.

Генератор случайных чисел не использовался: для сбора действий в каждом конкретном опыте экспериментатор сам составлял последовательность псевдослучайных чисел по ходу эксперимента. В конце опыта исследуемый сообщал, почувствовал он фантомную конечность в предполагаемом месте контакта или нет. Его ответы оценивались как правильные или неправильные. Кроме того, испытуемый в случае неуверенности мог отказаться отвечать. Сванн отказался отвечать в 17 случаях из 175, а Имич — в 11 случаях из 96 опытов. Если испытуемый давал правильный ответ, ему об этом сооб­щали. Таким образом, испытуемый мог совершенство­вать свою способность ощущать контакт с фантомной ногой Бернарда непосредственно в ходе эксперимента. Далее приводятся суммарные результаты эксперимен­та в том виде, как они представлены в отчете Сванна:

“Сванн: из 158 ответов 89 были правильными (число правильных ответов при случайном угадывании — 79); Имич: из 84 ответов 46 были правильными (число пра­вильных ответов при случайном угадывании — 42)”.

Сванн также изучал воздействие обучения на чув­ствительность испытуемого, которое часто проявля­лось в ходе парапсихологических экспериментов, про­водимых Стэнфордским научно-исследовательским институтом. В том, что парапсихологические навыки при обучении улучшаются точно так же, как и любые другие, нет ничего удивительного. Вот что пишет по этому поводу сам Сванн:

“Долгое время разрабатывая эксперименты в Стэнфордском научно-исследовательском институте, мне приходилось изучать и оценивать влияние целенап­равленного обучения, которое могло способствовать дальнейшему развитию многих способностей. Было обнаружено, что процесс обучения парапсихологическим навыкам проходит через трудноуловимые, но предсказуемые этапы, которые, как мне кажется, на­слаиваются друг на друга, если усиливаются опреде­ленными методами. Некоторые особенности целенап­равленного обучения хорошо изучены в общих ис­следованиях процесса обучения, но есть и такие, которые специфичны для обучения именно парапсихологическим навыкам”.

Сванн построил график зависимости суммарного чис­ла правильных ответов от количества опытов. На графи­ке также изображалась линия, показывающая число правильных ответов, которые могли быть даны при слу­чайном угадывании (ил. 11). Когда в роли испытуемого выступал Сванн, воздействие обучения начинало сказы­ваться примерно после 133 опытов. В 25 последних опы­тах Сванн дал 22 правильных ответа, тогда как при слу­чайном угадывании количество правильных ответов со­ставило бы 12,5. (Я провел статистический анализ полного набора данных, взяв долю правильных ответов в каждой последовательной группе, содержащей по де­сять опытов, и проанализировав тенденцию методами ли­нейной регрессии. У Сванна выявилась тенденция давать больше правильных ответов в конце испытаний, чем в начале. Другими словами, наблюдалось статистически значимое воздействие обучения с вероятностью р = 0,03.)

100 200

количество опытов

Ил. 11. Суммарное количество опытов, в которых Сванн правильно опреде­лял, был ли у него контакт с фантомно ощущаемой ногой Бернарда. Вплоть до 133-го опыта его результат примерно соответствовал случайному. Начиная с этого момента, показанного на рисунке стрелкой, — когда, по его словам, он научился лучше чувствовать контакт с фантомной ногой, — его показатели улучшились. Прямая линия показывает количество правильных ответов при слу­чайном угадывании

Когда в роли испытуемого выступал Имич, его ре­зультаты также улучшались по ходу эксперимента, а воздействие обучения стало сказываться после 68-го опыта. Начиная с этого момента в оставшихся 17 опы­тах он дал 11 правильных ответов, тогда как при случай­ном угадывании число правильных ответов должно было составить 8,5.

Сванн подчеркивает: “Если оценивать средний ре­зультат всех опытов и на этом основании судить об ито­гах эксперимента, нельзя говорить о заметном успехе”. Но если мы будем оценивать воздействие обучения в процессе эксперимента, особенно со Сванном в роли испытуемого, анализ результатов “показывает, что ка­ким-то навыкам можно научиться и это обучение посте­пенно усиливает способность определять, происходил ли контакт руки испытуемого с фантомной конечнос­тью”. Когда начало сказываться влияние обучения, Сванн обнаружил, что прикосновение к фантомной ко­нечности вызывает у него неприятное ощущение. До начала эксперимента он не знал, каким будет этот кон­такт, но после этого открытия Сванну стало гораздо легче точно фиксировать прикосновение своей руки к фантомной ноге, и его результаты сразу стали заметно улучшаться.

Разумеется, Скептики вполне справедливо поин­тересуются, нет ли в данном случае более привычно­го объяснения такому заметному улучшению резуль­татов по ходу эксперимента. Не могло ли случиться так, что испытуемый просто научился сопоставлять правильные ответы со звуками или какими-либо дру­гими едва уловимыми сигналами, которые издавались экспериментатором или Бернардом в том или другом варианте опыта? Вот что по этому поводу говорит сам Сванн:

“Какие-либо зрительные сигналы были полностью исключены ввиду использования капюшона, но ника­ких надежных средств звукоизоляции не применя­лось. В том случае, если бы стул Бернарда скрипел, испытуемый мог бы давать правильный ответ, пола­гая, что скрип связан с движением конечности. Од­нако в комнате Имича было очень жарко, и поэтому окно все время оставалось открытым. В комнате по­стоянно слышался шум нью-йоркской улицы, кото­рый заглушал все шумы в комнате. Как мне кажет­ся, эксперимент проводился в помещении, которое все-таки было достаточно надежно изолировано от любых возможных сигналов, поскольку в ином слу­чае положительный результат был бы получен гораз­до легче и намного быстрее”.

Но вероятность восприятия слабых сигналов нельзя исключить полностью — точно так же, как нельзя ис­ключить возможность влияния на окончательные ре­зультаты того факта, что последовательность опытов задавалась экспериментатором, а не выбиралась случай­ным образом.

Сванн, Имич и Бернард разослали свой предвари­тельный отчет нескольким исследователям в области па­рапсихологии и медицины, ожидая комментариев. По общему мнению, результаты получились интересные и обнадеживающие, однако дальнейшие эксперименты следовало бы проводить, задавая случайную последова­тельность каким-либо механическим способом. Необхо­димо также исключить сигналы, воспринимаемые орга­нами чувств, в частности звуковые. Каким-то образом следует учитывать возможность телепатической связи, при которой испытуемый улавливает концентрацию внимания человека с отсутствующей конечностью имен­но на этой конечности, а также телепатических сигналов от самого экспериментатора. При наличии телепа­тической связи правильные ответы связаны с этими сиг­налами, а не с самим контактом с фантомной конечнос­тью. Кроме того, некоторые исследователи указывают, что в использовании экспериментатора нет никакой необходимости. Человек с ампутированной конечнос­тью мог бы сам использовать случайную последователь­ность — к примеру, если снабдить его карточками с соответствующими указаниями, расположенными в случайной последовательности. И результаты он мог бы записывать сам.

Я согласен с этими комментариями. Лично я считаю, что вероятность восприятия слабых сигналов будет ис­ключена или по крайней мере сильно уменьшена, если эксперимент будет проводиться в двух соседних комна­тах, разделенных стеной (желательно звуконепроница­емой). Если контакт с фантомно ощущаемой конечнос­тью будет регистрироваться даже через стену, подавля­ющее большинство сигналов, воспринимаемых органами чувств, можно будет исключить.

Скептики всех мастей могли бы потом придумать до­полнительные возражения. Вместо призрачных руки или ноги, проходящих сквозь стену и ощущаемых ис­пытуемым, можно было бы дать более привычное физи­ческое объяснение. Вот одна очевидная возможность: через стену могут проникать какие-то звуковые сигна­лы. Однако это можно проверить, попросив испытуемо­го вставить беруши. Если дело действительно в звуко­вых сигналах, беруши должны уменьшить или вообще исключить способность испытуемого чувствовать кон­такт с фантомной конечностью. Другое возможное объяснение состоит в том, что сигналы могут переда­ваться какими-то механическими колебаниями, которые воспринимаются всем телом, а не ухом. Это тоже можно проверить, если установить стул испытуемого на многослойный пенопласт или любую другую вибропоглощающую основу. Обоснованные скептические возражения можно было бы проверять одно за другим, пока испытуемые будут сохранять энтузиазм и достаточный интерес к исследованиям.

Для того чтобы проверить возможность телепати­ческой связи, при которой испытуемый дает правильные ответы, реагируя на намерения инвалида, а не на сам контакт с его фантомной конечностью, можно вклю­чить в эксперимент еще одну процедуру. Можно про­водить не два, а три вида опытов:

1. Контрольный: фантомно ощущаемая нога находится в состоянии покоя; человек с ампутированной конечностью думает о чем-то постороннем.

2. Человек с ампутированной конечностью вытягивает фантомную ногу.

3. Человек с ампутированной конечностью думает о своей фантомно ощущаемой ноге, но не вытягивает ее. При этом он должен хотеть, чтобы испытуемый ощутил контакт.

Такие эксперименты могут показать, действительно ли касание фантомно ощущаемой конечностью воспри­нимается лучше, чем мысль о ней и внушение предпо­лагаемого контакта.

В своем первоначальном варианте эксперимента я ре­комендовал испытуемому оставаться неподвижным и стараться реагировать на прикосновение фантомно ощущаемой конечности инвалида. Однако метод, ис­пользованный в эксперименте Бернарда—Имича— Сванна, предполагает определение контакта в активном режиме, и он может оказаться предпочтительным. Ме­тод активных ощущений особенно уместен, если испытуемые обладают опытом в области мануальной терапии или в других видах нетрадиционной медицины. Такие люди могут оказаться более чувствительными к фантом­ным ощущениям. В настоящее время мануальную тера­пию практикуют тысячи медицинских сестер — в США она входит во многие программы их подготовки. В от­вет на мою просьбу предоставить дополнительную ин­формацию по данной теме доктор Барбара Джойс, ру­ководитель программы подготовки медицинских сестер в колледже Нью-Рошелл (штат Нью-Йорк), написала мне о своем опыте работы с двумя женщинами, у кото­рых были ампутированы ноги. Доктор Джойс пыталась уменьшить боль и чувство дискомфорта в фантомно ощущаемых конечностях пациенток.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: