Глава 1. ЦЕЛЬ ИССЛЕДОВАНИЯ 37 страница

Это ходатайство судом было полностью удовлетворено, обвиняемый Икс остался под стражей.

Глава 3. О содержании под стражей на стадии судебного следствия, или Об упрощении законности Конституционным судом

Судебная стадия уголовного преследования. Каждый ожидает, что обвиняемый, в части содержания его под стражей, перейдет из сумрака целесообразности обвинительного органа в царство права суда. Каждый надеется, что только сам суд, обладая наиболее полными знаниями по уголовному делу и собственным представлением о цели правосудия, будет решать вопрос о дальнейшем избрании вида меры пресечения. Каждый полагает, если вдруг обвинительный орган заявит в ходе судебного разбирательства ходатайство о продлении срока содержания под стражей подсудимого, то оно не будет удовлетворено как заявленное с нарушением юридического смысла, предусмотренного процессуальным законом.

Процессуальный закон охраняет саму логику, правила доказывания от неумышленного, случайного нарушения. Но процессуальный закон сам по себе не спасает от нарушений формул мышления, правил доказывания, как правила грамматики не спасают от умышленной безграмотности.

Рассмотрение положений статей 108 и 255 УПК России в системном единстве исключает самую возможность заявлять на стадии судебного следствия сторонам процесса ходатайства о продлении срока содержания подсудимого под стражей. Речь не идёт о применении впервые меры пресечения или изменении ранее избранной меры пресечения на судебной стадии.

Согласно положению статьи 255 УПК РФ, на стадии судебного разбирательства суд самостоятельно вправе избирать, изменять или отменять меру пресечения в отношении подсудимого.

Если заключение под стражу в качестве меры пресечения избрано подсудимому до поступления уголовного дела в суд, то суд по истечении шести месяцев со дня поступления уголовного дела в суд вправе продлить срок содержания подсудимого под стражей. То есть такое продление уже избран626 ной ранее меры пресечения суд производит по собственной инициативе и воле, без напоминаний и заявлений со стороны участников процесса.

Вопрос продления срока содержания под стражей на стадии судебного следствия относится всецело на усмотрение и внутреннюю убеждённость суда. Никаких внешних заявлений, обоснований и мотивировок суду не требуется.

Совершенно по другому вопрос о заключении под стражу как мере пресечения регулируется в статье 108 УПК России. В основном эта статья регулирует вопрос об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу и продления срока содержания под стражей на стадии предварительного следствия.

Однако часть 10 статьи 108 УПК России посвящена случаю, когда вопрос избрания в отношении подсудимого в качестве меры пресечения заключения под стражу возникает в суде, то есть на стадии судебного разбирательства. В этом случае, то есть когда в отношении подсудимого избрана иная мера пресечения (не заключение под стражу), решение об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу принимает суд по ходатайству стороны или по собственной инициативе. Таким образом, на стадии судебного разбирательства сторона уголовного судопроизводства может проявить инициативу и заявить ходатайство об избрании подсудимому в качестве меры пресечения заключение под стражу. В дальнейшем ходатайствовать перед судом о продлении срока содержания подсудимого под стражей сторона не вправе. Инициатива в продлении срока содержания под стражей подсудимого всецело переходит суду, потому что у суда появляется самостоятельная процессуальная цель и обнаруживается польза от избрания и применения той или иной меры пресечения.

Однако стороны могут заявлять ходатайства об отмене или изменении меры пресечения, но не о продлении срока содержания под стражей на стадии судебного разбирательства.

Между тем с переходом от досудебной к судебной стадии уголовного процесса существенным образом не только изменяется правовое положение обвиняемого, но и изменяются или отпадают основания и фактические обстоятельства, которые ранее оправдывали его содержание под стражей. Окончание предварительного следствия означает, что к этому моменту все доказательства обвинения собраны и закреплены в уголовном деле и обвиняемый уже не может каким-либо образом повлиять на производство следствия и сбор доказательств, оказывать воздействие на свидетелей и препятствовать установлению истины по делу. Появляются и иные мотивы для применения менее суровой меры принуждения.

Все меры пресечения имеют общие цели – предотвращение сокрытия от предварительного следствия или суда, возможного продолжения преступной деятельности, угроз свидетелям, иным участникам уголовного судопроизводства, иного воспрепятствования производства по уголовному делу (статья 97 УПК России). Исходя из этих целей, подлежат доказыванию обстоятельства, которые являются основаниями избрания меры пресечения. Особенностью тезиса доказывания (тезис – необходимость в применении меры пресечения, а не основания этой меры, так как основание – это подлежащий доказыванию аргумент) является то, что доказывается возможное поведение обвиняемого как логическое следствие поведения из предшествующих деяний обвиняемого, по аналогии: “если до настоящего момента делал так, то и после будет делать так же”. По сути, это есть составление убежденности в психической порочности обвиняемого. Возможно ли такое? Если не доказано, то предположение о будущем поведении неверно. Конституционный суд России отдал предпочтение целесообразности над законностью при решении вопроса о содержании обвиняемого (подсудимого) и на стадии судебного расследования. Казалось бы, целесообразность должна уйти из сферы вeдения обвинительного органа и перейти в компетенцию суда. Ведь у суда появляется собственная процессуальная цель, обеспечению которой служит мера пресечения обвиняемого, у суда обнаруживается понимание смысла содержания подсудимого под стражей, польза для суда. Обвинительный орган же своей цели достиг, расследование закончено, польза исчерпана, дело по обвинению передано на логику и пользу суда. Но у Конституционного суда России своё видение места и значения суда относительно обвинительного органа.

Конституционный суд России в этом вопросе суду отвел пассивную роль, а активную отдал обвинительному органу. Конституционный суд России так истолковал нормы уголовно- процессуального закона (открыл в них нужный смысл), чтобы содержание подсудимого под стражей во время судебного расследования находилось, в первую очередь, под контролем обвинительного органа, как ответственного и озадаченного государственного органа, и только если обвинительный орган забудет заявить суду ходатайство о продлении срока содержания подсудимого под стражей, то суд может сам по собственной инициативе рассмотреть вопрос о продлении срока содержания подсудимого под стражей, конечно, предварительно выслушав мнения сторон.

Эта позиция выражена в Постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 22 марта 2005 г. № 4-П “По делу о проверке конституционности ряда положений Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регламентирующих порядок и сроки применения в качестве меры пресечения заключения под стражу на стадиях уголовного судопроизводства, следующих за окончанием предварительного расследования и направлением уголовного дела в суд, в связи с жалобами ряда граждан”.

В пункте 3.1 Постановления предписано: “По смыслу закона, возбуждение ходатайства об избрании в качестве меры пресечения заключения под стражу или о продлении срока содержания под стражей, если к тому имеются установленные законом основания, является обязанностью прокурора на любых стадиях уголовного судопроизводства, что не исключает право суда в случае, если такой вопрос возникает на судебных стадиях, рассмотреть его по собственной инициативе (часть десятая статьи 108, часть первая статьи 255 УПК Российской Федерации)”. Также в том же пункте замечено: “Ставя и решая по собственной инициативе вопрос об избрании в качестве меры пресечения заключения под стражу или о продлении срока содержания под стражей, суд, по смыслу статьи 108 УПК Российской Федерации, не освобождается от обязанности выслушать мнения сторон, а стороны не могут быть лишены возможности привести свои доводы. Это не означает, что суд принимает на себя функции стороны обвинения, поскольку правовые и фактические основания для избрания меры пресечения связаны не с поддержкой, а тем более признанием обоснованным выдвинутого в отношении лица обвинения в совершении преступления, а с необходимостью обеспечения условий дальнейшего производства по уголовному делу”.

Таким образом, поскольку придаваемый правовыми позициями Конституционного суда смысл правовым нормам обязателен для всех, то, согласно позиции Конституционного суда, обвинительный орган (прокурор) обязан и на судебных стадиях напомнить суду, что обвиняемый (подсудимый) должен оставаться под арестом. Суду же предоставляется всего лишь “право” “рассмотреть его по собственной инициативе”, то есть это “право” всего лишь дополнение к “обязанности” обвинительного органа. Получается, что симбиоз обязанности обвинительного органа (прокурора) и права суда имеет целью, чтобы обвиняемый (подсудимый) по чьей-то оплошности (случайности) не был освобожден из-под стражи. При этом Конституционный суд делает оговорку: если у обвинительного органа “к тому [содержать подсудимого под стражей] имеются установленные законом основания”. Невозможно представить как факт в истории России, чтобы российский чиновник относился к своим государственным обязанностям по применению насилия не как к должному, а как к возможному (альтернативному) поведению по своему личному “усмотрению”. Если чиновнику вменено в обязанность, то такую обязанность он непременно и рассматривает как личное “право”, но только в части усмотрения “оснований” (изыскание причин) для исполнения “обязанности”, а не как возможность (поиск поводов) уклониться от исполнения обязанности.

Глава 4. Продление срока содержания подсудимого в суде по инициативе обвинительного органа

В судебном заседании государственный обвинитель заявил ходатайство о продлении срока содержания под стражей подсудимого Икс.

В своём ходатайстве прокурор указал причины необходимости содержания под стражей подсудимого в следующей системе, а именно:

первая причина – пока что никаких существенных оснований для изменения меры пресечения за период судебного следствия не возникло;

вторая причина – представлена только часть материалов уголовного дела, по мнению обвинения доказывающих вину подсудимых;

третья причина – оснований для изменения меры пресечения не имеется;

четвёртая причина – подсудимый Икс должен содержаться под стражей и в дальнейшем.

В своём ходатайстве прокурор напомнил всем участникам процесса, что правовой статус лиц, содержащихся под стражей, определяется как статус невиновных, но, безусловно, пользующихся правами, свободами и несущими обязанности с определёнными ограничениями – с теми ограничениями, которые предусмотрены именно законом.

Также прокурор подчеркнул, что суд должен учесть при решении вопроса о продлении или непродлении срока содержания под стражей, что каких-либо нарушений закона в отношении подсудимого Икс не установлено; таких нарушений не имеется.

В представленном в суд ходатайстве о продлении срока содержания подсудимого под стражей прокуратура не привела ни одного основания (причины) для продления срока содержания обвиняемого под стражей, а также ни одного обстоятельства (условия), которые вызывали бы необходимость применения этой меры пресечения.

Ходатайство прокуратуры содержит лишь перечисление допустимых процессуальным законом оснований (причин) для применения какой-либо меры пресечения, а также надуманных доводов, с которыми закон никоим образом не связывает возможность применения в отношении обвиняемого такой меры пресечения, как содержание под стражей.

Судя по примитивности ходатайства, вопрос содержания обвиняемого под арестом есть вопрос целесообразности, то есть удобства и необходимости для органа, за которым числится обвиняемый. И такая целесообразность лежит за пределами логики и законности. Недаром прокурор не стал себя утруждать обоснованием необходимости содержания подсудимого под стражей, а сразу направил участников процесса, да и сам суд, за поиском причин во все предыдущие прокурорские ходатайства и постановления судов. И прокурор в своём ходатайстве заявил, что поскольку пока никаких существенных оснований для изменения меры пресечения за период судебного следствия не возникло, подсудимый должен содержаться в следственном изоляторе. И это логически неопровержимый довод. Ведь поскольку такое основание (причина) содержания под стражей, например, как дата рождения подсудимого или наличие высшего образования никогда в будущем не изменятся, то он должен остаться в неволе навсегда.

Такое ходатайство прокурора о продлении срока содержания под стражей не содержит предмета для исследования стороной защиты и оценки судом. Ибо в ходатайстве не указано никаких причин (оснований) и обстоятельств (условий) для избрания в отношении подсудимого какой бы то ни было меры пресечения.

Это ходатайство, по сути, является выражением собственных эстетических чувств прокурора к содержанию подсудимого под стражей, поскольку не может быть основанным на знаниях мнением.

Действительно, на стадии судебного следствия исключительно суд обладает всей совокупностью, то есть достаточностью, сведений, необходимых для уголовного судопроизводства. И суд, исходя из задач назначения уголовного судопроизводства (статья 6 УПК России), может для себя определять выбор той или иной меры пресечения в отношении подсудимого.

Поскольку на стадии судебного следствия только суд самостоятельно принимает решения о производстве процессуальных действий (статьи 29 УПК России), то никто не должен навязывать суду мнение о процессуальной целесообразности проведения того или иного процессуального действия.

Поскольку в судебном процессе стороной обвинения никакие доказательства не представлены, то у стороны защиты нет предмета для профессиональной процессуальной деятельности.

Ходатайство государственного обвинителя не содержит перечня оснований, то есть причин, в силу которых подсудимым была избрана мера пресечения заключение под стражу ещё на стадии предварительного следствия. Ходатайство также не содержит перечня доказательств, которые подтверждают наличие оснований для избрания этой меры пресечения.

Поэтому из смысла ходатайства вытекает, что суду предлагается вначале исследовать постановления судов, которыми удовлетворены ходатайства обвинительного органа об избрании подсудимому Икс этой меры пресечения на стадии предварительного следствия, на предмет выявления оснований для избрания меры пресечения и доказательств наличия таких оснований. Потом выяснить, изменились ли эти основания на стадии судебного разбирательства.

Если такие основания не изменились, то суду, по логике ходатайства, ничего не остаётся, как продлить срок содержания подсудимых под стражей. И мера пресечения отменяется, если основания изменились.

Казалось бы, на стадии судебного разбирательства любые предположения могут быть подтверждены или опровергнуты действительными, а не мнимыми доказательствами.

Например, поскольку материалы уголовного дела всецело находятся во владении суда, то они не могут быть изничтожены никем.

Суд удовлетворил эстетические чувства государственного обвинителя и удовлетворил его ходатайство. Обвинительный приговор суда возведёт всё в диалектическое единство: целесообразность содержания обвиняемого под стражей, разумность (здравый смысл) обвинительного органа и полученный результат как наказание осуждённого в виде лишения свободы на срок значительно больший, чем он находился под стражей до вынесения приговора.

Казус. О продлении содержания под стражей и адвокаты. Судебное расследование приближается к шестимесячному рубежу. С момента передачи обвинительным органом уголовного дела в суд подсудимые перешли из господства над ними обвинительного органа в полную власть суда. Государственный обвинитель посчитал своим долгом напомнить суду в форме устного ходатайства, что истекают шесть месяцев и пора принять суду решение о продлении срока содержания под стражей одного из подсудимых ещё на три месяца. Суд предложил стороне защиты, то есть всем подсудимым и их адвокатам, высказать мнение об этом напоминании-ходатайстве. Сторона защиты попыталась логическими доводами опровергать напоминание прокурора, логическими суждениями бороться с желанием прокурора оставить подсудимого под стражей, то есть защита стала бороться с обвинением. Конечно, каждый из высказывавшихся упоминал всякие статьи из разных законов. Суд, выслушав суждения участников процесса, решил продлить срок содержания подсудимого под стражей на три месяца.

Государственный обвинитель в своём напоминании-ходатайстве, принимая во внимание то обстоятельство, что срок содержания подсудимого Лямбда под стражей истекает через две недели, и суд вправе продлить срок содержания подсудимого под стражей до трёх месяцев включительно, заявил следующее. Из материалов уголовного дела следует, что мера пресечения в виде заключения под стражу в отношении подсудимого Лямбда была избрана судом [Примечание. Обратите внимание, что обвинительный орган уже не имеет никакого отношения к мере пресечения, всё это результат воли и усмотрения суда] в связи с тем, что имелись основания полагать, что подсудимый Лямбда скроется и, находясь на свободе, сможет воспрепятствовать производству по уголовному делу. Дважды в ходе предварительного расследования судом принимались решения о продлении срока содержания Лямбда под стражей [Примечание. Опять содержание под стражей – это результат исключительно воли и желания суда]. В период судебного производства по уголовному делу защитники подсудимого Лямбда неоднократно инициировали обсуждение вопроса о правомерности содержания Лямбда под стражей. Во всех случаях в условиях состязательного процесса суд, тщательно оценивая и проверяя представленные сторонами сведения, приходил к выводу о том, что в случае освобождения из-под стражи обвиняемый Лямбда может скрыться от суда, воспрепятствовать производству по уголовному делу и оказывать воздействие на свидетелей. Правильность вывода суда о наличии достаточных оснований для содержания обвиняемого Лямбда под стражей подтверждена судами кассационной инстанции. Государственный обвинитель обнародовал то обстоятельство, что преступления, в совершении которых обвиняется Лямбда, совершались организованной группой лиц на протяжении длительного времени, и от следственных органов скрылись соучастники этих преступлений с целью воспрепятствования установлению истины по делу и уклонения от ответственности. Также было сказано, что обвиняемый Лямбда имеет международные связи и обвиняется в совершении преступлений, которые связаны с его руководством коммерческими организациями, где продолжают работать лица, с использованием которых обвиняемый Лямбда совершал противоправные действия. Помимо этого, подсудимый Лямбда, находясь на свободе, имеет реальную возможность воздействовать и на не допрошенных в суде свидетелей А, Б, В, Г, Д и О, П, Р, С, Т. Подтверждением того, что подсудимый Лямбда может скрыться от суда и воспрепятствовать производству по делу служит предпринятая защитниками Лямбда попытка затянуть судебное разбирательство под тем предлогом, что возникла необходимость приостановить его для медицинского консультирования подсудимого Лямбда зарубежными врачами. Путём анализа, сопоставления отдельных фактов нельзя не прийти к выводу о том, что обращение к зарубежным медикам не случайно. [Примечание. Заявление адвоката есть затягивание процесса, поскольку для его рассмотрения нужно время. Поэтому заявления адвокатов можно всегда оценивать как порочные]. И государственный обвинитель предложил суду продлить срок содержания подсудимого Лямбда под стражей, потому что такой вывод позволяет сделать ему анализ собранных по делу доказательств.

[Примечание. Поскольку ходатайство государственным обвинителем было заявлено устно, подсудимый Лямбда попросил время для обдумывания. Стороной защиты не был потребован у суда протокол судебного заседания, в котором должно быть отражено содержание напоминания-ходатайства. Нет письменного текста – не должно быть обсуждения стороной защиты. Нельзя обсуждать неизвестное.]

Подсудимый Лямбда сказал, что, во-первых, уголовно-процессуальным законом не предусмотрена форма устного ходатайства по вопросу продления срока содержания под стражей, а во-вторых, это ходатайство преждевременно. Такое ходатайство заставляет сторону защиты на слух воспринимать доводы государственного обвинителя, при этом не приводящего вообще никаких документальных доказательств. Более того, до истечения шестимесячного срока ещё есть две недели, в течение которых могут измениться обстоятельства для рассмотрения вопроса о продлении содержания под стражей. В частности, в течение двух недель у государственного обвинителя есть возможность допросить в суде всех свидетелей.

Адвокат подсудимого Лямбда сказал, что ходатайство заявлено преждевременно, поскольку часть 3 статьи 255 Уголовно- процессуального кодекса России говорит о том, что по истечении шести месяцев суд вправе продлить срок содержания подсудимого под стражей. А до истечения этого срока ещё есть две недели, в течение которых могут измениться обстоятельства, которые могут повлиять на рассмотрение этого вопроса. Поскольку государственный обвинитель имел время для подготовки заявленного в устной форме ходатайства, то сторона защиты также должна иметь время для подготовки мотивированных возражений, иначе будет нарушен принцип равенства сторон. По этой причине рассмотрение ходатайства нужно отложить.

[Примечание. Адвокаты согласны, что арест нужен прокурору и что это ходатайство всего лишь памятка для суда. Но адвокаты пытаются оспорить позицию прокурора. Хотя нет предмета для обсуждения. И адвокаты просят у суда время для подготовки ответа прокурору. Адвокаты сами создают иллюзию состязательности тогда, когда её не может быть.]

Государственный обвинитель по поводу несвоевременности ходатайства сказал, что уголовно-процессуальный закон предоставляет право заявлять ходатайства в любой момент судебного процесса как в письменной, так и в устной форме. Устное ходатайство заносится в протокол. Заявленные ходатайства должны рассматриваться по мере их поступления. Ходатайство подсудимого об необходимости рассмотрения ходатайства стороны обвинения удовлетворению не подлежит.

Подсудимый Лямбда, анализируя в системном единстве статьи Уголовно-процессуального кодекса России, высказал суждение, что ходатайство о содержании обвиняемого под стражей должно быть заявлено в письменной форме с предоставлением доказательств, подтверждающих необходимость содержания под стражей. Это, в частности, подтверждается тем, что ранее всегда обвинительный орган принимал постановление о возбуждении перед судом ходатайства о продлении срока содержания под стражей, в том числе и об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу.

[Примечание. Подсудимый взял на себя инициативу системного толкования юридических норм. Что, с точки зрения процессуального назначения адвоката, в судебном процессе недопустимо. Эта функция всецело принадлежит адвокату. Однако получается, что адвокат разделяет юридические воззрения подсудимого. Может быть, их и навеял сам адвокат, коли его не смущает сам факт заявления прокурором такого ходатайства.]

Суд отказал в удовлетворении ходатайства подсудимого Лямбда о необходимости отложить рассмотрение ходатайства государственного обвинителя.

[Примечание. Сторону защиты лишили возможности иметь текст ходатайства, но адвокаты всё равно решили принять участие в дальнейших событиях, имитируя состязательность.]

Однако адвокаты другого подсудимого, всё-таки поддержав подсудимого Лямбда, разумно заявили, что их этот вопрос не касается. [Примечание. Так же как и государственного обвинителя этот вопрос не касается. Ибо подсудимые находятся всецело во власти и усмотрении суда.]

Один адвокат подсудимого Лямбда касательно желания государственного обвинителя содержать подсудимого под стражей рассказал об изменении обстоятельств по мере изучения материалов уголовного дела и допроса свидетелей, о недопустимости перекладывания бремени доказывания по этому вопросу на обвиняемого, о жалобах в Европейский суд по правам человека. Адвокат пояснил, что в обоснование заявленного ходатайства государственным обвинителем приведены те же основания, что приводились им ранее при обсуждении вопросов, связанных с мерой пресечения в отношении обвиняемого. В то же время государственным обвинителем в подтверждение изложенных им оснований не приведено каких-либо доказательств. Сторона защиты считает, что такие основания отсутствуют, поскольку ни один из допрошенных в судебном заседании свидетелей не подтвердил доводы государственного обвинителя. А обращение Лямбда к специалистам по медицине обусловлено не желанием затянуть судебное разбирательство, а намерением предоставить суду данные о необходимости медицинского обследования и лечения Лямбда.

Другой адвокат подсудимого Лямбда дополнил, что государственный обвинитель не только не представил доказательств, подтверждающих свои доводы, но и ни одно из представленных государственным обвинителем суду доказательств в ходе судебного следствия не подтверждает совершение Лямбда противоправных действий. Адвокат просил принять во внимание состояние здоровья Лямбда, исходя из представленных медицинских документов. Адвокат обратил внимание на то, что свидетели, на которых, по предположению государственного обвинителя, Лямбда может оказать воздействие, исходя из данных ими показаний на предварительном следствии, являются свидетелями защиты, и высказал надежду на то, что данные свидетели придут в суд и дадут показания в пользу Лямбда.

Подсудимый Лямбда заявил, что под стражей он содержится незаконно, государственным обвинителем не представлено доказательств, подтверждающих заявленное ходатайство. Кроме того, подсудимый Лямбда проанализировал предъявленные ему обвинения и продемонстрировал их абсурд.

Суд удовлетворил ходатайство государственного обвинителя и продлил срок содержания подсудимого под стражей ещё на три месяца.

В обоснование продления срока содержания под стражей суд изложил следующие доводы. Подсудимый Лямбда обвиняется в совершении ряда преступлений, в том числе, относящихся к категории тяжких. Тяжесть предъявленного обвинения и сведения о личности подсудимого дают основания полагать, что в случае изменения меры пресечения на другую, не связанную с содержанием под стражей, подсудимый Лямбда сможет скрыться от суда, воспрепятствовать производству по уголовному делу, оказать воздействие на свидетелей. Суд принимает во внимание то обстоятельство, что лица, которых подозревают в совершении, в составе организованной группы, преступлений, в которых обвиняется и Лямбда, скрылись. Подсудимый Лямбда имеет международные связи, обвиняется в совершении преступлений, которые связаны и с деятельностью, которая осуществлялась Лямбда в силу занимаемых им руководящих должностей в коммерческих организациях. В этих организациях продолжают работать лица, которых, согласно предъявленному обвинению, Лямбда использовал для совершения инкриминированных ему деяний. Эти лица находятся от подсудимого Лямбда в определенной зависимости, что даёт Лямбда реальную возможность воздействовать на указанных лиц. Изложенное препятствует изменению подсудимому Лямбда меры пресечения на не связанную с содержанием его под стражей. Суд принял во внимание состояние здоровья Лямбда. Исходя из представленных из места содержания подсудимого Лямбда справок, состояние здоровья Лямбда удовлетворительное, а сведения о том, что по состоянию своего здоровья Лямбда не может содержаться под стражей, отсутствуют. Судебное следствие по настоящему уголовному делу продолжается, сторона обвинения представляет доказательства. Исходя из обвинительного заключения, в судебном заседании подлежит исследованию большой объём доказательств, для чего потребуется значительный период времени. С учётом изложенного, суд считает подлежащим удовлетворению ходатайство государственного обвинителя и считает необходимым продлить срок содержания под стражей подсудимого Лямбда на три месяца.

[Примечание. Суд с помощью адвокатов проявил все признаки состязательности. “Не-дело” государственного обвинителя превращено в “дело”. Подсудимые на стадии судебного расследования находятся во власти суда, а на стадии предварительного расследования они находились во власти обвинительного органа. Сторона защиты пыталась преодолеть суждение чувств, эстетические ощущения негодным средством – логикой. Таким образом, защитники самоё защиту превратили в абсурд.]

Добавление. Направление под стражу как вид эстетического ощущения

Эстетика, как сфера человеческих спекуляций, исследует чувственные представления и ощущения человека. В эстетику как спекуляцию входит и красивое, и безобразное, их внешнее проявление и их сущность. Самоё чувственное восприятие формы есть эстетика человека. Любое восприятие вызывает у человека эстетическое ощущение разной степени силы, от почти незаметного (нейтрального не бывает) до отвращения и наслаждения. И отвращение, и наслаждение могут доставлять удовольствие. В сущность человека входит эстетическое чувство. Самоё эстетическое ощущение есть эстетическое чувственное суждение, или суждение вкуса.

Эстетическое чувство каждому человеку дано от природы. Данному чувству нельзя научить, как и способности [разумного] суждения, однако его можно развить или притупить, заставить сдерживать внешние проявления ощущений. Но заложенные от природы эстетические предпочтения нельзя истребить.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: