ЦГПБ им. Н.А.Некрасова 9 страница

Основные элементы хараппской культуры развитого периода

XVIII в. до н. э. (1760±115 гг. до н. э.)⁵⁶, хотя «уточненная cw ма» «приближает* их к середине II тысячелетия до н. э.

Исследования в Лотхале показали, что здесь не поздип XVII в. до н. э, культура теряет типично хараппские черты Конец ее в Калибангане Д. П. Агравал относит к 1880(±50) i до н. э., а Б. Б. Лал — примерно к 2000 г. до н. э. Мы не имеем точных данных карбонного анализа о времени упадка самой У.;\ раппы, но можно полагать, что это произошло не позднее XVII

I

J

XVI вв. до н. э.⁵⁸. Новые датировки, несомненно, требуют под-тш'рждений, но уже сейчас ясно, что старые схемы нуждаются и корректировке.

Города и поселения. Со времени открытия хараппской культу- \\\,\ собран значительный материал, позволяющий довольно четко представить облик городов, систему их планировки, особенности жизни в каждом из них. Однако лишь в 70-е годы ученые присту­пили к строгой систематизации накопленного материала и ре­шению общих проблем городской жизни в хараппскую эпоху⁵⁹. О степени развития этой цивилизации мы судим главным образом ни основании раскопок городов, поскольку провинциальные по­коления исследованы пока еще недостаточно,. При этом надо иметь н ниду, что крупные центры, такие, как Мохенджо-Даро, Харап-tui, Лотхал, Калибанган, Суркотада, находились на более высо­кой ступени развития, чем сельские поселения.

Мохенджо-Даро занимал площадь до 2,5 кв. км и, согласно условным данным, насчитывал 100 тыс. человек и более⁶⁰. Впро­чем, обычно ученые называют гораздо более скромные цифры — 41 или 35 тыс. для Мохенджо-Даро и 35 или 21 тыс. для Харап-1и.|^Н|. Из общего числа известных пока городов и поселений (бо­нго 800) лишь в 15, как полагают археологи, население превыша-fii) 5 тыс. человек ⁶². Строительство велось по заранее разработан­ному плану. Даже древние города Шумера не знали столь строгой и четкой планировки.

Крупные города состояли из двух главных частей: цитадели, гдо, по всей вероятности, размещались местные власти, а возмож­но, и жреческая элита, и так называемого нижнего города — здесь были сосредоточены основные жилые постройки. Такая мтруктура характерна и для Мохенджо-Даро, и для Калибангана, и для Суркотады. Цитадель (своего рода акрополь) воздвигалась tin кирпичной платформе и, видимо, призвана была защищать от наводнений, которые нередко обрушивались на города, особенно я долине Инда. Она была меньше «нижнего» города (в Мохенджо-Дпро занимала 1/7 всей территории, в Хараппе — 1/6 и в Килибангане — 1/3 ⁶³) и по форме напоминала параллелограмм. И Калибангане она протянулась на 240 м с севера на юг и 120 м и ностока на запад⁶⁴ и делилась на две почти равные части, об­несенные стенами (шириной 3-7 м со специальными бастионами).

Общение между цитаделью и нижним городом было, очевидно, шшеренно затруднено. В Калибангане, скажем, обнаружено лишь дна прохода, связывавших обе эти части. В случае нужды их, шфоятно, блокировали, дабы отгородить власти от простых жи-|'Ш1еЙ. Один из руководителей раскопок, Б. Б. Лал, различает, однако, проходы в северную и южную половины цитадели. Север­ный как более узкий предназначался, по его мнению, для весьма ограниченного круга лиц, через южный же жители «нижнего» города могли попасть в соответствующий район цитадели и прини-члть участие в религиозных процессиях. На это указывают остат­ки алтарей, покоящихся на особых платформах. Не исключено,

что тут же проводились и общественные церемонии. В северн части, судя по раскопкам, находились только дома, располага шиеся по обеим сторонам улиц. В них, возможно, обитали жре и представители городской администрации. Сходные данные бы получены и при раскопках в Лотхале, Суркотаде^б5 и Банавали которые тоже были обнесены крепостной стеной. Правда, в Хя«раппе укрепления окружали только цитадель; сведения такогп рода о Мохенджо-Даро пока отсутствуют; в Суркотаде стена от деляла цитадель от «нижнего» города.

В целом принципы планировки хараппских центров были примерно идентичны, хотя каждый город имел свои особенности Раскопки в Калибангдне и Кот-Диджи показали, что оборони тельные сооружения существовали уже в дохараппское время Это позволяет думать, что в эпоху Хараппы получили развитие те принципы городского строительства, которые сложились и предшествующий период. Но ее безусловным нововведением было создание «двойного города». Подобные качественные изменении определялись социально-экономическими и политическими фш< торами.

По строгому плану создавались жилые кварталы «нижнего* города. Параллельные улицы пересекались другими под прямым углом. Ширина «проспектов» составляла иногда 10 м, к ним сх<> дились улочки и переулки, порой столь узкие (менее 2 м), чти по ним с трудом могли проехать повозки. Раскопки не выявили каких-либо следов дорожного покрытия; вероятно, в период му сонов движение было чрезвычайно затруднено. В Хараппе открыт специальная дорога, расположенная у края цитадели; возмол, но, по ней проходили войска, охрана правителя, процессии ни время празднеств и состязаний.

Дома зажиточных граждан, обычно двух- или даже трехэт.-t^ ные, имели до 30 комнат. Строили их из обожженного кирпичл, отличающегося прочностью, что немаловажно при довольно бон. шой влажности. Использовали также сырец: изготовление fro требовало меньше затрат, а в домах из него было гораздо при хладнее. В качестве связывающего материала употреблялся или стый раствор, в особых случаях (например, при создании системы канализации) — гипсовый.

Входили внутрь прямо с улицы через деревянные двери. Hi дерева же, очевидно, делались и плоские крыши. Возможно, для настила применялся утрамбованный ил. Судя по сохранившимся постройкам, окон не было и свет поступал через отверстия и верхней части стен. Кроме жилых комнат в домах имелись хозяй­ственные помещения, комнаты для прислуги и сторожей. В спе­циальных кладовых хранили продукты. Во дворах при доме го­товили пищу; археологи обнаружили остатки кухонь и даже круг­лую печь для выпечки хлеба. Тут же, во дворе, вероятно, нахо­дился и мелкий рогатый скот. Основываясь на материалах раско­пок, ученые пришли к выводу, что главной ячейкой обществя являлась малая семья, занимавшая отдельный дом ⁶⁷.

*

Почти в каждом была комната для омовений. Грязная вода lli'in в отстойник, а затем в сточные каналы, прорытые на улицах И пнщинявшиеся с городскими каналами. Можно полагать, что 'нчм'з определенные периоды производилась их очистка. Для /никдевой воды строились подземные резервуары из кирпича. i ш-тема канализации, тщательно разработанная, была одной и I наиболее совершенных на древнем Востоке. Раскопки свиде-"■■и.ствуют и о хорошо налаженной системе водоснабжения. При '">и.ших домах имелись свои колодцы, на улицах — колодцы ын,<!Ственного пользования.

1>едняки ютились в хижинах и лачугах. В Хараппе вблизи и цитадели, недалеко от площадок для обмолота зерна, откры-цва ряда строений в одну крохотную комнату каждое. Сход- > строения обнаружены и в Мохенджо-Даро. Очевидно, они кили жилищем обедневшим ремесленникам, временным ра­ботникам и рабам.

На улицах городов помещались лавки и мастерские ремеслен­ников, различные общественные постройки, в частности городской рынок. Раскопано и зернохранилище, оно покоилось на кир­пичной платформе размером 61x46 м. Тут же находились плат-фирмы для помола зерна. В Мохенджо-Даро открыты помещения или омовений, являвшиеся, вероятно, частью общественного бас-ti'iina. Не исключено, что оп существовал при здании культового шиначения. Дно его покрыто битумом, имеется приспособление для постоянного спуска воды и поступления свежей. Неподалеку располагалась баня, которая, судя по раскопкам, обогревалась горячим воздухом.

Размеры сооружений иногда довольно значительны. Так, пло-щндь раскопанного в Мохенджо-Даро здания (полагают, что это дпорец) достигала 230x170 м. Длина общественного бассейна в Хнраппе составляла 11,9 м, ширина — 7 и глубина — 2,4 м. Специфика городского планирования определялась характером поселения, его расположением. В ряде городов, страдавших от наводнений, дома поднимали на специальные платформы. Лот-хнл, например, от наводнений защищали глиняная стена и мас­сивная платформа, на которой были построены жилые кварталы. Инжнейший результат раскопок здесь — обнаружение кирпичной шффи правильной прямоугольной формы и довольно крупных 1>»змеров — 218x37 м. Каналы связывали верфь с рекой, впада­ющей в море ⁶⁸.

Интерес представляет открытие в Аллахдино (25 км к востоку иг Карачи) поселения хараппской эпохи⁶⁹: в отличие от городов ■ то занимало очень небольшую территорию, но несло основные приметы хараппской цивилизации — монументальная архитек­тура, плановая застройка, развитое ремесло и торговля, в том числе внешняя, знакомство с письменностью. Судя по раскопкам, |десь использовалось искусственное орошение. Найдено огром­ное число изделий ремесла из керамики, терракоты, металла, камня (300 тыс. черепков посуды, 2600 терракотовых треуголь-

i Чак. 38«

пиков и 1500 браслетов, около 200 вещей из меди и бронзы! Скорее всего некоторые изделия были привезены из хараппскп¹ центров.

Основным занятием населения долины Инда, причем не тот ко поселений сельского типа, но и городов, было земледелие В Калибангане в лредхараппском комплексе раскопано обра<"> тайное плугом (вероятно, деревянным) поле с остатками борозд в одном направлении шли более узкие, в другом более широк г-что, возможно, указывает на одновременный посев двух разл: ных культур⁷⁰. Это открытие опровергло мнение ряда учеъ" о том, что в ту эпоху плуга еще не знали. Сейчас допуст! утверждать, что хараппцы унаследовали его от своих предши > венников. О значении земледелия говорят находки огромно! ■■ числа зернотерок. Продукты сельского хозяйства хранились и специальных амбарах.

Раскопки свидетельствуют о культивировании пшеницы (дч сортов), ячменя, проса, гороха, сезама, кунжута, хлопчатки: дыни, о развитии садоводства⁷¹. Зерна риса в поселениях долг Инда обнаружены не были, но в хараппских слоях Лотх i (2300г. до н. э.) и Рангпура (2000 гг. до н. э.), в слое гли< используемой для строительства, и в керамике были найд< остатки рисовой шелухи. Не исключено, что жители данных «п< f ферийных» районов занимались и рисоводством ⁷³. Быть мол «отсутствие» его в долине Инда было связано с иным, чем в бо южных областях, «дождевым режимом» ⁷³. Сейчас уже выявляй* локальные различия в выращивании злаков. В Хараппе, Мох< и джо-Даро и Чанху-Даро главными были пшеница и ячмень. " Калипбагане — ячмень, в Лотхале и Суркотаде — просо (возможно и рис)⁷⁴. Находки в большом количестве зерен дикорастущи■, растений указывают и на традиции собирательства, Некоторни данные свидетельствуют о применении удобрений⁷⁵. Жите i и долины были знакомы с водочерпательным колесом.

Отмечая развитие земледелия, нельзя, однако, недооцени:: и роль скотоводства: сельские поселения были окружены: красными пастбищами⁷⁶. Разводили коров, овец, коз, зебу, < ней, держали также кур. Некоторые исследователи считают, 'п.. хараппцам была известна и лошадь, но имеющиеся сведении требуют подтверждений⁷⁷. Костные остатки слона, тигра, бизон.». шакала, волка, носорога, верблюда, льва позволяют судить.. фауне эпохи. Многие домашние и дикие животные изображен м на хараппских печатях.

Немалую роль продолжало играть рыболовство, особенно ест учесть, что большинство поселений располагалось по берегам i

Хараппская культура была культурой эпохи бронзы. На] с медью бронза широко употреблялась в хозяйстве и ремес -Из этих металлов производили орудия производства и ору;! найдено много ножей, топоров, зеркал, бритв, кинжалов, мечт наконечников стрел и копий, булав. Хараппцы хорошо зил:и плавку, ковку и литье металлов. Из них создавались предмет

чуе-ства (найдены две фигурки танцовщиц и фигурки живот-к), а также игрушки. Анализ содержания металла свидетель-

■ ует о применении сплава меди и мышьяка, причем процент
■неднего был довольно высоким — до 4,5. В отдельных ве-
'X содержание олова достигало 26%. Постепенно увеличи-

■тся число бронзовых изделий: если в нижних слоях они тавляли 6% всех металлических предметов, то в более позд-

■ < — 23% ⁷⁸.

Железо не было известно: следы его не обнаружены даже в

них верхних слоях хараппской культуры. Употреблялись, кро-

того, золото, серебро, свинец. Из золота изготовляли различные

шипения, а из серебра еще и сосуды. Эти металлы могли

¹ миаться в различных районах Индии, но, возможно, их до-

■иляли и из западных районов — Афганистана, Белуджистана. чоторые предметы (расчески, заколки и т. д.) делались из новой кости. Кроме металлов в хозяйстве по-прежнему широко

■мльзовали камень.

Крупные города были центрами ремесленного производства,, отраслей которого получили в то время значительное разви-

■. например прядение и ткачество. Пряслицы найдены почти
мждом доме, а в Мохенджо-Даро обнаружен кусочек хлопча-
умажной ткани. Отпечатки тканей сохранились и на харапп-
ii керамике. Мастерством отмечены работы горшечников, юве-

iii)B, резчиков по кости и металлу и др. Сосуды изготовляли

гончарном круге и подвергали обжигу в специальных крупных

(И'чнх. Их грунтовали обычно красной охрой, затем лощили и

||р|«'д обжигом расписывали черной краской. Орнамент весьма

|1м;нюобразен: кружки, треугольники, клетки, скрещивающиеся

.... ии, штриховка, растительные, реже зооморфные мотивы —

■уры птиц и зверей. Расписывалась обычно верхняя часть /дов, нижняя же, которая, очевидно, помещалась в углубления гмле, оставалась неорнаментированной. Хараппцам была

■ гстна и поливная посуда. В городах предметы ремесленного
кзводства изготовляли специальные мастерские.
Польшим спросом у жителей пользовались украшения — бусы,
•релья, кольца, браслеты, выполненные из металла (золота,
■бра), кости и камня, и изделия из фаянса — украшения и
рупные по размерам сосуды. Хараппские ремесленники исполь-
1ли в качестве материала также, раковины и полудрагоценные
ии (агат, яшма), добывавшиеся, по всей вероятности, в Гуд-

нате.

Памятников изобразительного искусства сохранилось немно-

прекрасно выполненный женский торс из песчаника, скульп-

ный поясной «портрет» из стеатита (его иногда условно назы-

■т скульптурой бородатого жреца), изящная фигурка танцов-

1Ы, в облике которой ученые находят дравидийские или даже

(оидные черты. К памятникам искусства могут быть отнесены

1:юбражения на печатях. До нас не дошли стенные росписи,

■in остались следы их. Многочисленные терракотовые фигурки

имели, очевидно, и культовое назначение и служили в качест игрушек⁷⁸.

Высокого развития в хараппскую эпоху достигла внутрення и внешняя торговля, которая велась по суше (в Мохенджо-Да открыта модель двухколесной повозки, в такие повозки впряг-очевидно, волов), по рекам и морю, о чем свидетельствуют, частности, раскопки в Лотхале. На широкий размах торговы операций указывают находки весов и множества гирь разн величины.

Отдельные районы хараппской цивилизации были тесно ев заны между собой. Медь в города на Инде доставляли скор всего из Раджастхана, богатого залежами руды⁸⁰. Сравнение мед­ных предметов, открытых там, с медными изделиями из Хараппы продемонстрировало сходство состава металла⁸¹. Металлы, кип говорилось, привозили не только из индийских областей, во, очевидно, и из Белуджистана, Афганистана, Ирана⁸². Торговы*■ отношения установились и с Южной Индией, откуда могли посту пать золото и драгоценные камня, а также, по мнению некото рых ученых, — с Центральной Азией ⁸³. Б последние годы советские археологи в Южной Туркмении выявили контакты хараппской цивилизации с областями Средней Азии ⁸⁴. Эти исследования расширили прежние представления о культурны \ и торговых связях хараппских городов⁸⁵. Важное значение имеет открытие хараппского поселения в Северо-Восточном Афгани стане ⁸⁶.

О постоянной торговле с далекой Месопотамией свидетельст вуют находки в древних городах Двуречья печатей и других предметов, близких к протоиндийским⁸⁷. Правда, по технике ил готовления и характеру изображений эти печати во многих ел у чаях отличаются от собственно хараппских, однако они сохраняют определенные «хараппские» черты. Особого внимания заслуживает недавнее открытие в «касситском слое» Ниппура типичноп протоиндийской печати, на которой изображен однорогий бык, стоящий перед кормушкой.

Допустимо предполагать, что из городов Инда в Шумер эк> портировались хлопчатобумажные ткани; там обнаружен кусок ткани с оттиском хараппской печати. Важным объектом торговли с Западом было сырье (металлы, камень и т. д.). Торговые пути в Месопотамию шли, вероятно, частично по суше, а затем по морю. Но единого мнения на этот счет нет. Согласно К. Ламберг-Карловскому, непосредственные контакты между цивилизациями на Инде и Евфрате ^ отсутствовали и все операции осуществля­лись через некий «центральный пункт». Главная роль в этой посреднической торговле принадлежала, по его мнению, Тепя Яхья в Восточном Иране. Здесь заключались сделки, сюда до­ставляли товары, которые затем индийские купцы везли на вос­ток, а месопотамские — на запад. Известный английский ученый Дж. Бибби местом встреч считал район Персидского залива ^йи. По другой точке зрения, именно прямые связи обеспечивали тор-

ll» отношения Месопотамии и Индии, хотя известное значение но и посредничество купцов из зоны Персидского залива ⁹⁰. I бы то ни было, сам факт тесных контактов сомнений не Ьнает. На это указывают и материалы археологии, и данные ■ишисных источников ⁹¹. Последние, повествуя о торговле Истоком, чаще всего упоминают Дильмун (Тильмун, Тельмин), Няп (Макан) и Мелухху. ■Зудя по текстам, наиболее прочные связи установились с ■дины III тысячелетия до н. э. (хотя они существовали и рань-П") и интенсивно продолжались в течение пяти-шести столе-Й. Согласно сведениям клинописных источников, царь Аккада ¹ чн-он заявлял, что суда, приходящие из Мелуххи, Макана и '|.муна или идущие туда, бросали якорь в гавани, располо-■ ной близ его столицы. После падения Аккадского государства i акты между Месопотамией и Мелуххой не прерывались, дписях правителя Лагаша Гудеа сообщается о жителях Ме-.и, которые доставили дерево и другие материалы (в том числе м;ный камень») для строительства главного храма в столице ■а. По клинописным документам периода Ларсы видно, что ую роль в торговле Ура играли медь и изделия из нее, юзимые на судах из Тильмуна. Из Индии, вероятно, при­шли драгоценные камни и слоновая кость (в списке товаров, упающих в месопотамские центры, перечислены, например, <;ски из слоновой кости, о которых мы знаем по раскопкам 1 охенджо-Даро). < 'стрые споры среди исследователей вызвал вопрос о локали-

■ и ни Дильмуна, Макана и Мелуххи. Известный американский

■ ипролог С. Крамер склонен был отождествлять Дильмун с до-

..... >й Инда⁹³, индийский историк Р. Тхапар тоже полагает, что

in п.мун, равно как и Макан и Мелухха, находился в Индии⁹⁴,

■ большинство ученых идентифицируют Дильмун с Бахрей-

..... "⁵. Раскопки на этом острове, расположенном на пути из

Hi', мера в Индию, открыли наряду с месопотамскими вещами

ш.исие к хараппским стеатитовые печати⁹⁶ и убедительно пока-" т. что Бахрейн был одним из главнейших пунктов, связывав-

... \ долину Инда с долинами Тигра и Евфрата. В этом плане

'■'р.иым представляется открытие в Лотхале печати «запад-

.....» тина» — из зоны Персидского залива (возможно, из Бах-

,..... т)⁹⁷.

Кще более спорен вопрос о локализации Мелуххи. Сейчас ■Ч'ннодится все больше аргументов в пользу отождествления ее

"иластями долины Инда⁹⁸ и соотнесения шумерского meluhha

>.шскритским словом «млеччха» (в значении «варвар»)⁹⁹. Индо-Ч'ии, очевидно, этим словом обозначали носителей хараппской

циклизации. Ряд данных позволяет установить протодравидий-■ \ю основу санскритского mieccha и meluhha шумерских тек-

"I!, что согласуется с мнением о дравидоязычности хараппцев.

удя по этим текстам, шумерийцы отличали свой язык от языка

грины Меллуха, расположенной далеко на восток.

f 101

Проблемы этногенеза. Язык и письменность. Палеоантропол" гические материалы из хараппских поселений скудны, и выводи ученых часто основываются на небольших краниологических се­риях. В течение длительного времени была распространена точ! > зрения о расовой пестроте населения Хараппы ¹⁰°.

В настоящее время наиболее правильным следует признлп мнение о преобладании европеоидных черт в расовых типах дрен них жителей долины Инда ¹⁰¹. Вместе с тем такое заключение еще не свидетельствует о правоте тех авторов, которые счнтаь» хараппскую культуру созданием племен — носителей индоевр<> пейского языка (ариев). Едва ли допустимо непосредственен соотносить материалы антропологии и лингвистики. К тому известно, что европеоиды проникли в Северную Индию задо. до сложения индоевропейской общности, возможно еще в эпп верхнего палеолита или мезолита. Согласно данным антрополо!: в расовом отношении население Северной Индии было го. генным на протяжении огромного периода, уже за нескол:. тысячелетий до начавшегося процесса урбанизации в дол > Йнда^,02. Судя по костным остаткам (400 экземпляров из cv хараппских городов и поселений), явных изменений не яаблю/м лось на протяжении всей истории хараппской цивилизации.

Характерной чертой этой цивилизации и показателем высокпгп развития ее культуры является существование письменности Найдено более 2 тыс. надписей, содержащих 400 различных sim ков ¹⁰³. Надписи наносились не только на особые печати (чашг всего четырехугольные), но и на керамику, медные пластины! бронзовые ножи, изделия из слоновой кости и т. д. Многие печати просверлены, что позволяет рассматривать их либо как амулеты. либо как своего рода расписки или «этикетки», которые мог ^ прикрепляться к товарам. Все это говорит о широком развк грамотности в эпоху Хараппы.

Надписи состоят преимущественно из рисунков, однакс тальное изучение их позволило прийти к выводу, что нар с идеограммами встречаются и фонетические знаки. Суд* характеру последних, письмо не было -алфавитным; среди зн, ■ привлекают внимание черточки — по мнению ученых, цис Тексты, как правило, коротки — в основном от одного до boi знаков. Строки расположены горизонтально. Раскопки в Кал*' гане дали материал для решения вопроса о направлении пис ■ Б. Б. Лал считает, что жители долины Инда писали справа i во, по, когда текст заходил на следующую строку, слева не; во¹⁰⁴. К этому же заключению пришли советские и фин ученые, исследующие протоиндийские тексты.

Уже появление первых публикаций печатей из Мохендж! > ров 70-х годах XIX в. вызвало исключительный интерес к пи i были высказаны точки зрения о близости их письма письмен ности о-ва Пасхи, хеттскому иероглифическому письму, шум'-и скому, этрусскому и даже некоему «тантрическому коду». Ости, ная трудность в правильной дешифровке надписей из Мохен/ы ■■

Даро состоит в том, что паука не дает пока окончательного

ппкгга на вопрос о языке создателей хараппскои цивилизаций.

Иг располагают ученые и билингвами. К сожалению, часто нару-

ммптся методика строгого научного анализа, не учитываются

жупность историко-культурных факторов и хронологические

ки¹⁰⁵. Некоторые современные индийские исследователи

i >нны рассматривать язык надписей Мохенджо-Даро как архаи-

>сий санскрит, что противоречит многим историческим и линг-

гическим данным ¹⁰⁶.

К настоящему времени установлено влияние дравидийских ков на ведийский санскрит, хорошо прослеживаемое по мате-1'идлам «Ригведы», причем для индоарийсккх языков Северо->1инадной Индии дравидийский субстрат является, очевидно, ос-ишшым или даже единственным ¹⁰⁷. Наличие такого влияния по-НИ1ЛИЛО ученым (М. Эмено, Т. Барроу, Ф. Б. Я. Кёйперу, М. Май-«ркоферу, А. Парполе и др.) предположить, что язык доарийского итч'ления долины Инда принадлежал к группе дравидийских Офотодравидийских) языков ¹⁰⁸.

Можно привести еще аргументы в пользу данного мнения ¹⁰⁹ — рример, связи между дравидийскими языками и языками Пе­ней Азии, в частности эламским. Показательно, что драви-иычное население и гораздо позднее, почти до наших дней,

■ i-ало к западу от границ хараппскои цивилизации. В районе
ата (Белуджистан) сохранилась группа племен брагуи, гово-

щих на одном из дравидийских языков, который развивался остоятельно, а не под влиянием языков Юга Индии. Кажный вывод о близости языка протоиндийских надписей

иавидийским был сделан российскими учеными, проведшими низ текстов с помощью вычислительной техники. По словам оводителя этих работ Ю. В. Кнорозова, «имеются все основа-* считать, что протоиндийский язык близок к дравидийским кам по грамматической структуре* ^п0. При этом надо учиты-

■... что речь может идти о сопоставлении не с современными

■ индийскими языками, а с реконструируемым праязыком дра-
"чийской группы. Было установлено также, что сближение про-

"■индийского языка с другими языковыми семьями Индостана и (мпадной Азии неправомерно. К сходным заключениям при-ч| -1 i-i финские и индийские (И. Махадэван) ученые.

Можно говорить о существовании протодравидийской этно-

i новой общности к северо-западу от долины Инда (территори-

иые рамки точно определить пока не представляется возмож-

i). Распад этой общности лингвисты относят к IV тысячелетию

I. э., когда началось движение дравидоязычных племен к югу

го-востоку^1И. Отделение предков брагуи от общего «ствола»

)вно датируется рубежом IV и III тысячелетий до н. э. или

|.<! самым началом IV тысячелетня до н. э., затем отделились

дки других современных дравидийских народов. Согласно

■»i-тохронологическим расчетам, в долине Инда протодравиды

Мкодились уже примерно в середине III тысячелетия до н. э.^ш.

■ 103

О религиозных представлениях носителей хараппской цивилп зации можно судить главным образом по памятникам материал), ной культуры (хотя отдельные сведения дают изображения на, печатях). Некоторые исследователи склонны принимать огромное здание, частично раскопанное в Мохенджо-Даро (здесь был об наружен знаменитый стеатитовый бюст бородатого жреца), за храм ^пз. К этому комплексу примыкает и бассейн, построенный из обожженного кирпича. Находки множества терракотовых статуэток женщин, возможно, указывают на культ богини-матери, широко распространенный и у других пародов древности. Это согласуется и со сведениями о большой роли земледелия в жизни хараппского общества. Вероятно, хараппцы обожествляли живот­ных. На печатях имеются изображения носорога, быка, слона, буйвола, крокодила, тигра, а также мифических животных, полу­богов-полулюдей, что в определенной степени могло быть связано с тотемистическими представлениями. Кроме того, жители ха-раппских поселений поклонялись огню и воде.

Раскопки в Калибангане обогатили прежние знания о рели­гиозном ритуале древних индийцев. Археологи открыли здесь несколько крупных алтарей, поднятых на специальные каменные платформы рядом с колодцем и площадкой для омовения ^ш. При алтарях найдены сосуды с остатками золы и терракотовые изде­лия — очевидно, «праздничные подношения» божеству.

Давно привлекает внимание изображение на печатях трехли-кого божества, окруженного животными и сидящего в позе, ко­торую позднее придавали Шиве. Дж. Маршалл идентифицировал божество с Шивой в образе Пашупати, т. е. покровителя скота. Этот культ, вероятно, свидетельствует об известной преемствен­ности верований хараппцев и индуизма. Шива «присутствует» и на печатях, найденных после раскопок Дж. Маршалла, — трех-ликий бог с цветами над головой, — что, видимо, символизиро­вало его власть над природой ¹¹⁵.

В Калибангане на одном из терракотовых изделий ритуального характера выполнен рисунок «рогатого бога», сходного с изо­бражением на печатях¹¹⁶. Эта находка позволяет допустить факт проникновения культа «прото-Шивы» из долины Инда в Раджа­стхан. Нельзя ли широкое распространение культа Шивы в Де­кане и Южной Индии в более позднее время объяснять глубокими корнями тех верований, которые распространились в результате переселения дравидоязычного населения из зоны Хараппы? Материал печатей дает возможность говорить о существовании культа женского божества, женской ипостаси прото-Шивы. На одной печати «богиня» как бы выходит из ствола дерева ашватт-хи, на голове ее «три рога», как у прото-Шивы; на другой она борется с тигром, — явная параллель с «мужским вариантом»¹¹⁷. Не исключено, что эта хараппская богиня была прообразом Шакти.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: