ОСОБЕННОСТИ ЭКОНОМИЧЕСКОГО РАЗВИТИЯ 6 страница

При скудости данных в источниках об индийских тружениках и их производственной деятельности, особенно об их социальной! положении, следует с осторожностью высказывать любые оценки роли рабского труда в древнеиндийской экономике, но все ж# с определенностью можно утверждать, что она была значительной» Для этого имеются достаточные основания: когда встречаются упоминания о социальном положении тружеников, занятых непосредственно в производстве, почти всегда указываются или только рабы, или рабы в числе прочих (арендаторы, батраки и пр.), и притом обычно на первом месте. Если экономически не­зависимым, вполне свободным и не использующим чужого труд* хозяевам противопоставлять не только рабов, но и тех, кто но своему положению примыкал к ним (кабальные должники и арен­даторы, безземельные поденщики и пр.), то соотношение должно оказаться совершенно иным, чем это обычно полагают. Важно и то обстоятельство, что рабы в большом числе использовались преимущественно в крупных хозяйствах ⁶⁹, которых в древней Индии было немало.

О труде рабов на царских землях сообщает «Артхашастра»⁷"; вряд ли отличались в этом отношении и хозяйства знати. В «Ми* хавагге» (VI. 34.2) рассказывается об одном из таких хозяйств, в котором было занято множество рабов и наемных работником, Об использовании большого числа даса в государствах шакьси и колиев сообщает джатака № 536 (V. 413)⁷¹. В джатаке № 484 говорится, что владелец поместья в 1000 кариса половину земли сдавал в аренду, а остальную ему обрабатывали его работники (IV. 276-277).

У Ману (IX. 150) говорится, что при разделе наследства особой долей сына жены-брахманки (при наличии сыновей от жен и а других варн) должен был быть наряду с некоторыми прочими видами имущества также и «обрабатывающий почву» (kinase)™, Гаутама (XXVIII. 11-13) сообщает, что при дележе наследств!,. по видам имущества старший сын, выбравший рабов, все же мо]< взять менее десяти. Значит, иногда в одном хозяйстве их насчи* тывалось немало. Во время переписи жителей деревень от учет* чика требовалось называть (помимо земледельцев, пастухов и др.) число рабов (Артх. II. 35). Это показывает, что наличие их и собственности у отдельных хозяев или у общины было обычным явлением ⁷³.

Хотя крупные хозяйства, применявшие рабский труд, в общем объеме сельскохозяйственного производства могли и не преобла* дать, именно они определяли объем и формы товарообмена, де*, нежного обращения и т. д. От их функционирования в немалой^

мере зависели отношения внутри господствующего класса — меж­ду царем, мелкой кшатрийскои знатью, жречеством. В земледелии «(ткем работ меняется с сезоном. Поэтому рабовладельческие хо-илйства не могли базироваться исключительно на рабском труде, И напряженные периоды (сев, жатва) привлекались и наемные работники. Выше уже отмечалось, что в источниках имеются данные о крупных скотоводческих хозяйствах ⁷⁴. Можно указать на рассказ Буддхагхоши (в комментарии к «Сутта-нипате» II. 14) о хозяйстве, насчитывавшем 30 тыс. голов скота и обслуживав­шемся рабами (dasa) и наемными работниками ⁷⁵.

В «Артхашастре» подробно описываются царские мастерские. В главе II. 23 перечисляются те, кто привлекался для работы» прядильной, — вдовы, женщины-калеки, девочки, отшельницы, женщины, отрабатывающие штраф, матери гетер, старые рабыни и отпущенные храмовые прислужницы. Все они явно принадле­жали к разным общественным категориям: первые три — обни­щавшие свободные, из-за превратностей судьбы лишившиеся под­держки родственников и вынужденные зарабатывать себе на пропитание. Царю приходилось заботиться о таких людях, и он делал это с немалой личной выгодой. Остальные пять находились к подневольной зависимости от царя. Под «отшельницами», воз­можно, подразумеваются отказавшиеся от исполнения обета; как уже отмечалось, они становились царскими рабынями. Аналогич­ным было положение и «храмовых прислужниц». Гетеры счита­лись царскими рабынями; разумеется, престарелые гетеры («ма­тери гетер») оставались в этом положении и труд их использовал­ся в хозяйстве (Артх. П. 27). То же относится к старым рабыням царя, вероятно выполнявшим в молодости другие работы. Если некоторые работницы из первых трех разрядов работали на дому, го рабыни разносили волокно и собирали готовую пряжу.

При описании других царских мастерских упоминаются глав­ным образом квалифицированные работники — литейщики, ору­жейники, ювелиры и т. д. Они, по крайней мере большинство из них, работали на договорных началах. Штрафы вычитались v них из заработка. Кто исполнял подсобные и черновые работы, неизвестно, но можно предположить наличие и рабского труда.

Последний применялся и на частных предприятиях. В одном iia сочинений джайнского канона (Увасагадасао VII. 182-184) рассказывается о богаче предпринимателе Саддалапутте, зани­мавшемся ростовщическими операциями и владевшем большим имением, стадом в 10 тыс. голов и 500 гончарными мастерскими. К них работало «множество людей, получающих каждое утро пищу вместо жалованья». Кроме них было большое число людей, также получавших каждое утро пищу вместо жалованья и торго-ШПШ1ИХ сделанной гончарами посудой. Если они допускали ка­кой-нибудь проступок (кражу гончарных изделий, поломку их и т. д.), хозяин мог их не только штрафовать (возможно, лише­нием пищи), но и бить и даже убить. Не вызывает сомнения, что работники и продавцы Саддалапутты были его рабами.

В индологических трудах нередко утверждается, что рабы и<: пользовались преимущественно в домашнем хозяйстве, т. е. что труд их носил непроизводственный характер и потому якобы не мог играть существенную роль в создании материальных цен­ностей⁷⁶. Действительно, в источниках более всего сведений со­держится о труде рабов в домашнем хозяйстве. Но это в первую очередь объясняется характером источников: памятники рели­гиозной литературы, эпос и художественные произведения опи­сывают обычно жизнь царей, знати и богатых горожан. Если бы на основании подобных источников изучался античный мир, то он предстал бы перед нами не совсем таким, каким мы привыкли его воспринимать. Следует скорее удивляться тому, как много в столь специфических источниках сохранилось данных о рабах ".

Теперь под работой в домашнем хозяйстве понимается в ос новном уход за детьми, приготовление пищи и уборка помещу ний — иными словами, деятельность, отделенная от производства. В древности же особого «домашнего хозяйства» вообще не суще­ствовало; при низком уровне разделения труда домашнее хозяй­ство, например, сельских жителей включало почти все производ­ственные процессы, кроме непосредственно полевых работ, — мо лотьбу, помол зерна, очистку риса, выжимку масла, уход за скотом в усадьбе, изготовление молочных продуктов, транспортировку грузов, доставку воды, что в Индии играло особо важную рол!., заготовку топлива и т. д. К перечисленным работам следует до бавить прядение и ткачество, которыми занимались почти в каж дой деревенской семье. Мелкое хозяйство было в своей оснопг натуральным, и в нем производилось почти все нужное для его нормального функционирования. Даже в настоящее время эти процессы в целом по своей трудоемкости значительно превосходя! полевые работы (остающиеся, конечно, самыми ответственными). Еще в большей степени это относится к рассматриваемому пс риоду.

В древней Индии мелкий сельский хозяин, когда дело шло об использовании имеющейся в его распоряжении рабочей силы, руководствовался только соображениями хозяйственной целесо* образности. Они диктовали ему необходимость выполнять самому работы, требующие сознательного и ответственного отношения, либо поручать их членам семьи, которых нет нужды контролиро вать ⁷⁸, а подневольных тружеников допускать к менее ответствен ным работам.

Вместе с тем неправомерно полагать, что работы по дому, даже не приводящие непосредственно к созданию материальны* ценностей, никак не связаны с производством; ведь при их выпол нении одними высвобождаются силы и время для деятельности других (особенно это заметно в мелких хозяйствах).

Отметим еще, что представления о степени важности того или иного труда весьма относительны. Индийцы с их строгими при вилами, касающимися, например, соблюдения ритуальной чистоты. нередко предпочитали сами работать в поле или мастерской '",

лишь бы иметь в хозяйстве человека, на которого можно было возложить уборку нечистот, дома и двора, прислуживание при совершении различных действий и обрядов, влекущих за собой ритуальную нечистоту, и т. д. Естественно, что человек иной '; культуры сочтет эти работы более легкими, чем обработка земли или изготовление гончарной посуды, но древние индийцы почти наверняка придерживались на этот счет противоположного мнения.

Судя по данным источников, при дворах знати насчитывались десятки и сотни слуг. Так, в «Артхашастре» (П. 12) упоминаются повара, банщики, массажисты, водоносы, актеры, танцоры, певцы, сказители, гаремная прислуга, носильщики паланкинов и т. д. В большинстве своем они, по-видимому, были рабами⁸⁰. И «Артхашастре» (I. 21) рекомендуется обязанности по обслу­живанию возлагать на рабынь. Там же говорится о «слугах, перешедших к нему (царю) по наследству»; безопасней считалось щдиться и повозки или на верховых животных, находящихся ил попечении таких слуг ^В1. Рабов брали с собой в поездки, на пойну и даже в лесную обитель, когда становились отшельниками к монахами ⁸². Богатых и знатных всюду сопровождала свита и;! рабов, и размеры ее должны были демонстрировать обще­ственное положение хозяина.

Гетеры. В первобытной общине были женщины (главным об­разом бездетные), не вступавшие в брак. Они принадлежали всей общине, но с узурпацией раджами права распоряжаться от имени племени всем, что ему принадлежало, попадали в зависимость пт него. С этого времени их положение начинает походить на положение профессиональных проституток, обязанных часть <коего дохода отдавать в царскую казну. Таково, вероятно, происхождение гетер в древней Индии⁸³. В царской администра­ции существовало особое ведомство во главе с «надзирателем над гетерами» ⁸⁴. Несомненно, последние были рабынями царя.

Гетеры могли пользоваться почетом и иногда были очень бо­гаты ⁸⁵, сами владели рабами, даже отпускали их на волю. В то же время они оставались рабынями, подвергались позорящим наказаниям в случае непослушания и для своего освобождения обязаны были уплачивать царю выкуп, достигавший огромной суммы — 24 тыс. пап. В старости они использовались на работах и царском хозяйстве. Дочери их тоже становились гетерами, сыновья — скоморохами и слугами в царском дворце.

Взгляды на положение рабов. Уже отмечалось, что в древней Индии при необходимости подчеркнуть крайнюю степень прини­женности человека его обычно сравнивали с рабом. По некоторым данным, рабы имели отличительные знаки (джатака № 125). Возможно, что ношение их не было обязательным и зависело от воли хозяина.

О положении рабов и отношении к ним ясно говорит история гибели шакьев, часто приводимая в буддийской литературе ^8б. 11,арь Косалы Пасенади, желавший породниться с Буддой, потре-

I Члк. 3843

бовал в жены девушку из рода Шакьев. У шакьев еще господ­ствовала эндогамия, но отказать они не решились и пошли на обман: в Косалу послали дочь рабыни и одного из шакьев, Маха-памы. От этого брака родился сын Видудабха. Когда юноша взду­мал посетить своих родственников — шакьев, те на время визита удалили из города его сверстников, дабы тем не пришлось при­ветствовать внука рабыни как равного. Со стороны старших Виду­дабха не мог рассчитывать на особые знаки внимания, поэтому до поры до времени все шло гладко. Но вот он узнал, что служанка-рабыня обмывала молоком и водой то место, где ои сидел, и отпускала весьма нелестные замечания на его счет. Обман раскрылся, и Видудабха поклялся отомстить шакьям за веролом-ство. После смерти отца он пошел на них войной и почти всех их истребил.

Если верить этому преданию, происхождение от рабыни остав ляло на человеке неизгладимое пятно. Маханама, например, даже не мог принимать пищу вместе со своей дочерью и ее сыном. Отец, узнавший об истинном происхождении Видудабхи, лишил его права на престол и изгнал из дворца.

Но в более ранний период положение, наверное, было иным. Так, согласно эпическим преданиям (Мбх. I. 70-80), царь Пуру был сыном царя Яяти и рабыни Шармиштхи. Несмотря на то что Яяти имел еще сыновей, в том числе от законной жены Дэваяни, он своим наследником все же назначил Пуру, и его происхожде ние не помешало этому. На его потомках — Пандавах и Кауравах, героях «Махабхараты», — оно тоже ми в какой мере не отразилось.

* * *

Обзор материалов о рабовладельческих отношениях в древней Индии показывает, что в стране существовали разные формы раб ства и положение различных категорий рабов было неодинаковым. Это не являлось особенностью только Индии или только классп рабов. Основные общественные классы всегда и всюду состоят из различных фракций, слоев, прослоек, групп и т. д., часто весьма несходных, но всем им должно быть присуще наличие» главных признаков; это и делает их одним классом. Наименова ние свое класс обычно получает по фракции, в которой эти при знаки воплощены в наиболее полной мере.

Рабы могли быть потомственными и свободнорожденными, постоянными или временными, в условном владении или в соб ственности. Все это было очень важным разделительным призна ком. При этом свободнорожденные подразделялись в зависимости от условий порабощения (пленение, долговая кабала, самопрода жа, рабская коммендация и т. д.), от общественного положения и варны порабощенного. Положение их всех весьма разнилось в за висимости от того, кто хозяин — частное лицо, община, монастырь, государство, от того, где и как использовались — в земледелии, (в крупном или мелком хозяйстве), ремесле, горном деле, в до-

машнем услужении (у хозяина, имевшего небольшой достаток, или в царском дворце) и пр. Кроме того, в различных частях Индии неизбежно существовали местные особенности (как в Гре­ции — в Афинах и Спарте).

Поэтому одни рабы имели личное хозяйство и имущество, дру­гие — пет, одни имели семью, другие — нет, одни были материаль­но обеспечены лучше иного свободного, другие гибли от голода к непосильного труда, одних нельзя было «пальцем тронуть», других можно было избивать, пытать, убивать. Но все они были рабами, ибо не являлись собственниками своей рабочей силы и результатов своего труда. Это и было экономической сущностью рабовладельческой эксплуатации. Осуществляться такая крайняя w- форма могла только при экспроприации личности труженика, лишении его прав и личных связей как члена гражданского об­щества и превращении его в одушевленное орудие труда⁸⁷. Если они чем-либо владели или приобретали для себя (деньги, участок земли, мастерскую, рабов), то делали все это только с ведома хозяина. Если они обладали некоторыми элементами правосубъ­ектности, то только по доверенности хозяина или с его допуска. Ото и было показателем происшедшей экспроприации личности; «ели экспроприация и была временной, то раб, пусть даже на обусловленное время, все же оставался рабом.

Всех, чьи личности были экспроприированы на время или навсегда, безусловно или с обусловленными экономическими или правовыми ограничениями (иногда весьма существенными), древние индийцы, исходя из основного признака, справедливо считали рабами, а авторы шастр в своих классификациях часто определяли их как dasa, т. е. относили к той общественной категории, этало­ном которой служил потомственный раб, полностью лишенный правосубъектности.

Древний индиец жил в обществе, в котором человека можно было продать и купить, как любое другое имущество, и он сам мог продать себя и подчиненных ему родственников, в котором справедливость обращения в рабство военнопленного, неоплатного должника или членов его семьи, голодающего бедняка ни у кого не вызывала сомнений; это считалось нормальным и естественным явлением. Рабство в древней Индии пронизывало все поры обще­ства, поэтому в период его наибольшего развития такое общество правомерно считать рабовладельческим.

Промежуточные слои. Наряду с рабами и свободными общин­никами существовала значительная масса тружеников, частично или полностью лишенных средств производства и потому вынуж­денных работать на других, но не ставших рабами. Они представ­ляли собой общественную среду, промежуточную между свобод­ными и рабами. В древнем обществе экономическая самостоятель­ность (особенно обладание земельным наделом в общине) была условием действительной свободы и гражданского полноправия. Как только человек терял такую самостоятельность и вынужден был работать не на себя, а на других, он переставал быть сво-

бедным и полноправным. Между полной свободой и рабством существовало множество переходных состояний.

Предпосылки для существования наемного труда возникают параллельно с распадом коллективного хозяйства первобытно)! общины и появлением частных хозяйств. Даже небольшое по масштабам хозяйство, временами могло испытывать потребность в дополнительной рабочей силе. Зажиточные общинники наряду с зависимыми от них сородичами начинают обзаводиться рабами и нанимать на длительные сроки посторонних работников. Что касается крупных хозяйств, то они без таких работников вообще не могли бы существовать; недаром в тех случаях, когда указы валось, кто именно в таких хозяйствах работает, наряду с рабами, как правило, упоминаются и наемные работники (кармакары),

Таким образом, условия производства в сельском хозяйстве требовали, чтобы кроме рабов, которых надо было кормить круг' лый год, существовали работники, которых можно было исполь зовать на короткие сроки и лишь в эти сроки обеспечивать их содержание. Постоянным резервом не могли быть свободные об щинники, ибо, пока они обладали землей и вели на ней хозяйство, излишек рабочей силы создавался здесь или эпизодически, или в межсезонье, когда в ней и в других хозяйствах не нуждались. В городе потребность в дополнительной рабочей силе возникали в еще больших размерах вследствие убыстренного развития то варного производства, более высокого уровня материального бла госостояния, а также возникновения новых потребностей и новых представлений о социальном престиже в господствующем классе. Древнеиндийский город, когда он окончательно оформился, обыч но изобиловал бедняцким людом, работающим на других: бродя чими ремесленниками, грузчиками, носильщиками, поденщиками, домашней прислугой и т. д. Бблыпая часть их, очевидно, принад лежала к шудрам и низким кастам. Их обязанностью авторы шастр считали услужение (seva). «Услужение» понималось очень широко и включало многие виды деятельности — помимо испол нения обязанностей домашнего слуги всякую работу на другого, даже ремесло. Выполнение таких работ было связано с зависи мостью и потому презиралось высшими варнами ^8&.

Процесс общественной дифференциации не прекращался и в высших варнах. Имеется немало данных о том, что даже среди брахманов появляются слуги, пастухи, профессиональные учителя, маслобои, торговцы, дрессировщики животных, посыльные, садов ники, лекари и т. д.⁸⁹. Это в большей степени должно были относиться к вайшьям, ибо их род занятий (земледелие, скотовод ство, торговля) мог скорее привести к разорению. Если в семье дважды рожденного услужение становилось наследственным, то он и его потомство в конце концов превращались в шудр⁹⁰.

Наемные работники. В названии глав «Артхашастры», спе циально посвященных наемным работникам (III. 13; III. 14), упот ребляется термин «кармакара» (karmakara) — букв, «выполняю щий работу». В них речь идет о лицах, запятых в земледелии,

скотоводстве, торговле, а также о ремесленниках, художниках, пекарях и пр. Это позволяет считать, что слово «кармакарам обозначало всех работающих по найму. Есть и другие обозначе­нии; особенно часто употребляется термин «бхритака» (bhrtaka) — Лукв. «получающий содержание»⁹¹, который иногда служил сино­нимом «кармакары» (Артх. Ш. 14), иногда применялся наряду g «кармакарой» (Милинда-панха IV. 2.9), а иногда в качестве Одного из видов «кармакар» (Нарада V. З)⁹².

Фактическое положение различных групп кармакар не могло быть одинаковым. Ремесленники, работавшие на рынок, кармака-1»ши, вероятно, не были. Во всех известных случаях к таковым причислялись ремесленники, работавшие на заказ, по найму. Кпрмакарами считались также грузчики, носильщики, землекопы и др. Среди земледельцев и пастухов к ним относились те, кото­рые работали по найму в чужом хозяйстве и занимались батра­чеством. Множественность терминов, обозначавших наемных ра-Оотников (кроме упомянутых также «прешья», «паричарака», «севака» и др.), вероятно, отражала особенности статуса отдель­ных их групп.

Сферы применения наемного труда. Несомненно, что труд наемных работников постоянно и в значительных масштабах применялся в сельском хозяйстве⁹³. Так., кармакары. наряду с рабами и отрабатывающими наказание (Артх. II. 24) широко использовались в царских хозяйствах. Оплачивать их труд пред-пи галось деньгами, так как выдача вознаграждения молоком или маслом могла привести к злоупотреблениям. В случае гибели i кота по вине пастухов они должны были возмещать ущерб III. 29). Кроме пастухов в этих хозяйствах трудилось немало доя- \v.m и работников в коровниках.

Многочисленный персонал требовался для обслуживания цар-«ких конюшен и слоновников. В «Артхашастре» (11.30 и 31) неоднократно упоминаются дрессировщики, конюхи, кучера, ве-тринары, сторожа, работники, готовящие корм, и т. д. Часть пи них были рабами, но часть — наемными работниками; за упущения по работе им урезывалась дневная плата. Если в резуль-viwe неправильного лечения погибала лошадь, брался штраф, винный ее стоимости. Вряд ли такому наказанию мог подвергаться раб: ведь стоимость лошади незначительно уступала стоимости иго самого.

Достаточно определенные данные имеются и об использовании (темного труда в частных хозяйствах. Земледельцы (каршака) и пастухи (гопалака), получавшие плату (ветана) натурой, пере­числены в «Артхашастре» (Ш. 13), причем из контекста ясно, что речь идет не о царском хозяйстве. Среди категорий сельского населения, подлежавших учету сборщиками налогов, названы наемные работники и рабы, что свидетельствует о широком ис­пользовании их труда (И. 35). И в «Милинда-панхе» (IV. 2.9) говорится, что в каждой деревне есть рабы, рабыни, а также наемные работники (bhatakas, kammakaras). Упоминания о найме

в сельском хозяйстве встречаются я в других источниках (напри мер, Ману VIII. 243). В «Артхашастре* (II. 1) предписываете» лицам, уклоняющимся от личного участия в строительстве ирри гационных сооружений, посылать вместо себя работников (кар макар) и волов.

В хозяйствах, особенно крупных, было занято значительно!' число подсобных работников — складских рабочих, грузчиков. носильщиков, работников по ремонту инвентаря, по первичной переработке сельскохозяйственной продукции (маслоделие, очист ка зерна, выделка и сортировка шкур и т. д.), сторожей и т. д (АртХ. II. 15.24). Среди них наряду с рабами были и кармакары

Применение наемного труда отмечено и в ремесле, прежд< всего в царских мастерских. В «Артхашастре» (П. 23) рассказы вается о производстве холщовых, шелковых, шерстяных и хлоп чатобумажных тканей, доспехов, веревок, ремней и т. д. Плат,> за выполнение названных работ определялась в зависимости оч затраченного труда. Те, кто не мог по разным причинам работать в мастерской, работали на дому. По-видимому, наемный труд применялся и на других предприятиях, упоминаемых в «Артха шастре», — стального и цветного литья, монетных, ювелирны* и др. (II. 12.13).

В царских мастерских были заняты также женщины и дети, в прядильном производстве, например, — только женщины (Артх II. 23). О труде женщин и детей говорится и в связи с изготовло нием спиртных напитков (П. 25). Впрочем, из текста неясно, кто были эти работники — кармакары или рабы.

В «Артхашастре» не описывается государственное управло ние империи Маурьев, а излагаются общие основы политики и организации царского хозяйства, типичные для древней Индии изучаемого периода. Поэтому допустимо предположить, что х<> зяйства, подобные описанному Каутильей, существовали и в дру гих государствах страны.

Сведений о применении наемного труда в частном хозяйстве мало. Но хорошо известно о существовании системы ученичества, которая, очевидно, может рассматриваться как форма наемного труда⁸⁴- По-видимому, общего срока ученичества не было, он устанавливался в каждом отдельном случае и, вероятно, растя гивался надолго; во всяком случае, хозяин был заинтересован в его максимальной продолжительности. Если ученик овладевал мастерством раньше, он все равно в течение всего срока оставался неоплачиваемым работником (Яджн. II. 183; Парада V. 18-19), получавшим лишь жилье, питание и одежду. Хозяин порой по-ощрял и вознаграждал его (как сообщается в джатаке № 531), это зависело только от доброй воли хозяина. После окончании срока обучения ученик приносил ему благодарственный дар — дакыпшу (Парада V. 20). Бывший ученик мог оставаться работать на хозяина, но уже за плату⁹⁵.

Источники свидетельствуют об огромном числе домашних слуг, более всего их было при царском дворе. В «Артхашастре» (I. 18.

Ш; V. 3; VII. 17 и др.) не раз упоминаются повара, кулинары, йинщики, массажисты, брадобреи, изготовители гирлянд, водо­носы, сторожа и прочие слуги. Царя и его приближенных раз­влекали придворные актеры, танцоры, певцы, сказители, акро-питы, жонглеры. Судя по описаниям, члены царской семьи всегда находились в окружении многочисленной челяди, особенно во н(|1!мя торжественных выходов. Домашние слуги имелись, ве­роятно, в каждой зажиточной семье. Часть их (может быть, даже Пильшую) составляли рабы (Артх, 1.21; Страбон XV. 1.55), но Омди и работающие по найму, вознаграждавшиеся деньгами, продуктами и вещами (Артх. V, 3; Ману VII. 125-126).

Условия найма. В отличие от раба кармакара работал на уста-нонленных заранее договорных условиях. Если предварительный цоговор по какой-либо причине не заключался, то для определе­ния его могли привлекаться свидетели и опытные арбитры (Артх. III. 13). Многовековая практика установила некоторые нормы, и наличие их подтверждается различными источниками. Так, кармакара, занятый в земледелии, получал десятую долю урожая, и скотоводстве — десятую долю масла из молока коров, находя­щихся на его попечении, в торговле — десятую долю выручки (Лртх. III. 13; Яджн. II. 194; Парада VI. 2). Согласно Ману (VIII. '.УЛ\), пастух оплачивался примерно так же — имел право доить для себя лучшую корову из десяти. У Брихаспати (XVI. 12-13) приводятся другие нормы: земледельческий работник получал мятую долю продукции кроме пищи и одежды или третью, но тигда уже ничего больше.

Существовали и другие формы оплаты. В царском хозяйстве, например (Артх. П. 24), наемным работникам (по-видимому, и рабам) выдавались продовольствие и месячная заработная плата, равная VA паны — сумма ничтожная, если сравнить с окладами придворных, исчислявшимися сотнями и тысячами пан (V. 3).

Поскольку договор о найме (если он оформлялся) содержал обязательства обеих сторон, за их нарушения устанавливались наказания. Так, по Ману (VIII. 215-217), наемный работник, отказавшийся выполнить работу, штрафовался на 8 кришнал ^в6, не закончивший ее не получал ничего. Если работник был бо­лен, но, выздоровев, работу выполнял, ее следовало оплатить.

За отказ выполнять уже оплаченную работу полагалось более суровое наказание: по Яджнавалкье (II. 193) — возвращение денег К двойном размере, по Параде (VI. 5) — принудительная отработка возвращением суммы в двойном размере.

В «Артхашастре» (III. 14) случаи нарушения договорных ус-овий разбираются подробнее; иногда ответственность нес также наниматель: если договор был заключен, а нанятый отказывался ыполнять работу, с него брали штраф 12 пан; но если он готов ыл приступить к работе, а хозяин не желал ее предоставить, оследний штрафовался в том же размере. Если работник не акончил работу по вине хозяина, он мог требовать всю сумму. ли наниматель отказывался оплатить сделанную работу, с него

взимали десятую часть условленной платы или же 6 пан (III. 13). Если работник взял деньги вперед и отказался выполнить работу. его штрафовали на 12 пан; если он получил плату, то без согласия работодателя не имел права наниматься к другому; если работа выполнялась не так, как было уловлено, работодатель мог ее не оплачивать. Многочисленные правила касались отношений артели и хозяина, а также внутри самой артели.

Кармакары и рабы. Следует иметь в виду, что сам термин «кармакара» многозначен: им обозначались все работающие, чаще всего работающие по найму, а порою люди, находившиеся в за висимости (но не рабы). Статус таких кармакар был столь низок, что в источниках они часто перечисляются вместе с рабами.

Формально договор о найме с работодателем должен был быть соглашением между двумя равноправными сторонами. На деле же часто все обстояло иначе, ибо экономическое и социальное положение их было различным. Работать на других за плату многих кармакар заставляла не только бедность, но и сословно кастовое положение. В своем подавляющем большинстве они были шудрами и низкокастовыми.

Действительные отношения между кармакарами и работода­телями определялись в конечном счете ведущей формой эксплуа­тации в древней Индии — рабовладельческой. Хозяева, естествен­но, стремились приравнять наемных работников к рабам. Хозяину они представлялись общей массой зависимых от него людей, хотя первых он покупал на определенный срок.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: