Перевод: Kuromiya Ren 4 страница

День рождения Юэ Инь проходил оживленно. Чжао Гао Синь пригласил много друзей, чтобы отпраздновать. Были и его друзья, и друзья Юэ Инь, потому мы с Му Чжэнь Фэем стояли на входе КТВ* и приветствовали бесконечный поток гостей. Друзья Му Чжэнь Фэя смеялись, видя нас, сравнивали с женихом и невестой на свадебном застолье.

- Почему бы и нет? Я бы купил тебе букет цветов, чтобы было похоже! – я рассмеялась и похлопала его.

- Так купи!

Он рассмеялся, показав милые ямочки. Я подняла голову и вдруг увидела Сяо Шана.

Я, кстати, уже думала об этом, когда познакомилась с Му Чжэнь Фэем, когда Чжао Гао Синь и Юэ Инь начали встречаться. Я думала об этом, ведь они были из той же школы, что и Сяо Шан. Хотя они были в разных классах, учились на разных направлениях, но я не удивилась бы услышать имя Сяо Шана из уст Му Чжэнь Фэя или Чжао Гао Синя. Или увижу его на встрече. И когда я об этом думала, то чувствовала странное горькое чувство. Словно я добавляла в напиток яд, но сердце было уже разбито, и было все равно, отравлено ли питье.

Но они никогда не упоминали Сяо Шана. И на всех встречах, что они устраивали, его не было. Потому я глупо решила, что из всех студентов их большого учебного заведения они просто никогда не встречались с Сяо Шаном. Я ошиблась, и оказалось, что его отсутствие не будет длиться вечно. Не было слова вечно.

Я не видела Сяо Шана эти три года, не считая мои сны. Но даже во сне он был нечетким. Порой я боялась, что увижу его, и его версия во сне рассеется, как и воспоминания. За три года я не набралась смелости сократить дистанцию.

Но когда теперь я его увидел, то поняла, что сердце, даже уже разбитое, может болеть хуже, чем от удара мечом. Я не преувеличивала, ведь сейчас не могла даже сдвинуться, в глазах стояли слезы, я пыталась держаться, глядя при этом на него по-глупому.

Сяо Шан увидел меня и замер на миг. Му Чжэнь Фэй похлопал его по плечу.

- О, так ты пришел к Гао Синю! А на день рождения моей девушки придешь?

Сяо Шан улыбнулся.

- Конечно, приду. Приду, - я была готова умереть, лишь бы не быть здесь. Он даже не посмотрел на меня, хотя явно все не так понял. Я открыла рот, но не произнесла ни слова. А что он не так понял? Реальность была в миллион раз хуже. Я не осмелилась смотреть на него, не дала себе узнать, стал ли он выше, худее или толще. Мои ноги дрожали, я всеми силами заставляла себя стоять ровно.

Сяо Шан и Му Чжэнь Фэй обменялись парой слов, он поднялся в зал наверху. Ночной ветер дул мне в лицо, он был прохладным. Му Чжэнь Фэй взглянул на меня и спросил:

- Холодно? Ты так уже замерзла, что стала бледной.

Я ничего не сказала, выдавила улыбку, хотя хотелось плакать. Му Чжэнь Фэй махнул мне:

- Заходи внутрь. Я и сам справлюсь. Если ты простудишься, мне снова придется носить воду, - но он приносил воду и без этого. Но я не понимала сейчас ничего, потому не упустила шанс уйти. Я чувствовала себя улиткой, трусливо прячущейся в комнате.

Друзей собралось много, было шумно. Юэ Инь с микрофоном пела «Синий и белый фарфор», «Небо ждет дождя, как я жду тебя… мерцает свет луны, затмевая конец…»

Текст у песни был прекрасным, как и мелодия, и я зачарованно застыла. Сяо Шан отлично пел песни Джея Чоу. Я слышала, как он поет «Восточный ветер», «Жасминовый цвет» и другие песни Джея Чоу. И больше некому было петь мне «Волосы словно снег». Я едва не плакала, но не могла не думать о прошлом, особенно после встречи с Сяо Шаном. Но прошлое оставалось в прошлом, между нами не осталось недопонимания, вражды и чего-то общего, мы давно расстались.

Чжао Гао Синь заказал огромный торт. Наступило время загадывать желания и задувать свечи, и свет выключили. Огоньки свечей озаряли лицо Юэ Инь, румянец на ее щеках смотрелся мило. Конечно, влюбленная девушка особенно прекрасна. Она хлопнула в ладоши и загадала желание, после чего задула все свечи. Свет зажегся, и послышались поздравления, просьбы спеть Гао Синю.

Чжао Гао Синь обнял Юэ Инь, поцеловал ее щеки, а все хлопали и смеялись. Он держал Юэ Инь за руки, они вместе разрезали торт. У нее была особая порция, на которой было написано ее имя. Они продолжали резать торт, а потом Юэ Инь издала звук, похожий и на смех, и на всхлип. Она ударила его по спине:

- А если бы я подавилась! – но в ее голосе была радость, она держала кольцо, покрытое кремом торта, от чего не так сильно светилось.

Чжао Гао Синь забыл о торте и радостно надел кольцо ей на палец.

- Выходи за меня после выпускного!

Все кричали. Я не знала, откуда взялись хлопушки и конфетти. Среди всего этого грохота и цветных кусочков, летящих с потолка, все вокруг словно покрыли экзотические цветы, увитые золотым серпантином. И среди этого дождя конфетти я увидела Сяо Шана, и когда я набралась смелости посмотреть на него, он даже не глядел в мою сторону. Как и все, он хлопал и улыбался парочке, стоявшей перед тортом.

Похоже, он меня совершенно забыл.

* караоке-клуб

Глава пятая:

Часть первая:

Это произошло на ступеньках стадиона, он спрятал кольцо от крышки бутылки в купленном для меня бутерброде. Я чуть не порезала об него язык. Но он надел это кольцо мне на палец.

- Выходи за меня после выпускного.

Это выглядело настолько избито, это постоянно обыгрывалось в сериалах, и там я не могла на это смотреть. Но сейчас я была рада, ведь это был он. И я с радостью в сердце сказала:

- Кто бы захотел выходить за тебя? Мне еще университет закончить нужно.

- Тогда выходи за меня после окончания университета, - он улыбался. – Но не позже, а то я состарюсь.

В старшей школе нам казалось, что до окончания университета еще очень далеко. И там мы уже будем взрослыми, даже сможем сыграть свадьбу. Впрочем, подросткам даже несколько лет кажутся вечностью.

Мы не представляли, что расстанемся после окончания школы. И теперь мы с Сяо Шанем были лишь прохожими друг для друга.

Я ничего не соображала, и Му Чжэнь Фэй похлопал меня по плечу, принеся тарелку с тортом.

- Ого, - кусок торта был большим у каждого, и я поспешила попробовать его, не думая, что испачкалась кремом. Если бы я не начала есть, я бы расплакалась. Му Чжэнь Фэй увидел мой аппетит и протянул мне свой кусок.

- Никогда не видел тебя такой голодной.

Мой рот был полон торта, потому слова были едва различимыми:

- Но ведь вкусно! – так и было, торт был сладким, но горькие слезы все еще грозили сорваться с глаз. И я поглощала торт, боясь, что если остановлюсь, мне останется лишь сбежать.

Все были рады, Чжао Гао Синь дважды спел дуэтом с Юэ Инь, потом микрофон пошел по рукам. Уже нельзя было уследить, кто заказывал песни, пели все вместе и громко. Людей было столько, что они не пели, а вопили песню.

Сяо Шан не спел ни одной песни, хотя знал их. Я спела парочку, Юэ Инь помогала выбрать те песни, в которых я была хорошо. И я пела песню за песней, растворяясь в них. В горле пересохло и першило, Му Чжэнь Фэй подал мне стакан сока. Я выпила и поняла, что охрипла.

Мы праздновали допоздна, спускались по ступенькам все навеселе. Кто-то из-за напитков, а мы – из-за песен. Осталось не так много людей, а посреди фойе обнаружилось большое белое пианино. Свет мерцал симфонией приглушенных цветов. Чжао Гао Синь был веселым сегодня, он открыл крышку пианино, пальцы пробежали по клавишам, он легко сыграл «Двух тигров», но невнятно, отчего все рассмеялись. Он не успел доиграть, а Юэ Инь отвесила ему подзатыльник.

- Здесь есть столько хороших пианистов, а ты показываешь свои посредственные умения.

В глазах Чжао Гао Синя был лишь восторг.

- Ты хорошо играешь?

Юэ Инь шлепнула его по затылку.

- Не я, - она развернулась и позвала меня. – Тун Сюэ, подойди и порази его.

Я смеялась всю ночь, щеки уже болели, но я не сдержалась и сейчас.

- Я не играла несколько лет, потому ничего не вспомню. Идемте, уже поздно.

Но Юэ Инь не сдавалась.

- Хватит стесняться, ты недавно играла. Так что поспеши и сыграй свою лучшую мелодию.

Я не осмелилась смотреть на оставшихся, радуясь, что рядом был Му Чжэнь Фэй. Он был высоким, и я попыталась спрятаться за ним.

- Уже поздно. Поспешим, пока вход не закрыли.

Я не помнила, как мы ушли, ведь я старалась не дрожать и не обращать внимания на пронзительный взгляд Сяо Шаня. Может, я перегибала палку, и он даже не смотрел на меня, может, даже не знал, о чем мы с Юэ Инь говорили.

В общежитии было темно, когда мы вернулись. Юэ Инь умылась и ушла спать, я отправилась чистить зубы. Освежающий аромат мяты заполнил рот, я механически двигала щеткой, думая о прощании у западных ворот. Чжао Гао Синь, его друзья, Юэ Инь и я возвращались в наши школы, прощались мы у западных ворот. И я обернулась почти у ворот. Чжао Гао Синь и остальные ушли, улица, освещенная фонарями, была полна лотками с закусками, пиратскими книгами… пахло дымом, а фонари напоминал светящуюся реку. Тень Сяо Шаня исчезла в этой реке, и хотя эта ночь напоминала мой сон, он не появился.

Всю ночь мне было не по себе. Обычно я много говорила, и Му Чжэнь Фэй посмеивался, называя меня шумной. Но этим вечером я была не такой. Я боялась и тревожилась, я боялась, что эту разницы в поведении заметили. И под конец я показала, как отличаюсь от привычной себя. Я волновалась из-за Сяо Шаня, и даже когда он исчез вместе с Чжао Гао Синем и остальными в свете фонарей, сердцу все еще было неспокойно.

Я призывала все силы, чтобы закончить чистить зубы. Мысли путались, я схватила левой рукой чашку с водой. В тусклом свете из окна было видно, как дрожит вода, выплескиваясь. Я поспешила опустить чашку. Еще миг, и я бы уронила ее, чашка упала бы в раковину.

Я стояла перед умывальником, глядя в тусклом свете на отражение. Правая рука коснулась нити с камнями на левом запястье. Все знали, что обсидиан – мой талисман. Я не снимала браслет даже во время купания. Но камни еще и скрывали шрамы на левом запястье.

Шрам был не широким, но очень глубоким, почти задевшим нервы левой руки. Я слышала, что лучший врач делал операцию, но левая рука все равно была слабой, не могла даже стакан с водой удержать.

В четырнадцать я закончила обучение пианино. Маме нравилось, как я играю «Каватину». И для Сяо Шаня я играла, когда мы оказывались в кабинете музыки в школе.

Но больше я играть не смогу.

Я помнила ту ночь в палате, ледяные пальцы Мо Шао Цяня прижимались к артерии на моей шее. Его взгляд был ледяным, а голос спокойным. Он провел пальцами по артерии с бессердечной улыбкой.

- Почему не порезалась здесь? Следовало так и сделать. Кровь вырвалась бы фонтаном в два метра, залила бы потолок. Ты умерла бы через пять минут, и все.

Я устала после долгой операции, потому у меня не было сил ответить. А, может, все дело было в беспомощности. Я смотрела на него, уже не чувствуя ненависти. Если такова судьба, я смирюсь.

Я сдалась и бездушно жила, не воссоединившись с родителями. Я сдалась и бесстыдно стала любовницей Мо Шао Цяня. Я сдалась и продолжила учебу, словно ничего не случилось, словно полноправная ученица.

Я была рада, что порвала с Сяо Шанем до этого. Ему не пришлось терпеть такие отношения.

Имя его было светом, весенним ветерком, нежным и теплым. И беззвучно произносила имя Сяо Шаня, но никто этого не слышал.

Это сокровище было только моим. Но теперь я лишилась и его.

Как и с родителями, сколько бы я не плакала и не страдала, они не могли вернуться. Не могли успокоить меня, позаботиться и приласкать.

Неожиданная встреча с Сяо Шанем выбила меня из колеи на неделю. Я никуда не ходила. После пар я уходила в свою комнату, бросаясь на домашнее задание. Я выполнила почти половину задачника по высшей математике. И мне было легче, пока я делала это, я не чувствовала себя одинокой. Ручка скрипела по бумаге, я записывала вычисления. Я словно возвращалась за доску в школе, рядом кто-то был, мел скрипел в его руке. Линия за линией появлялись из-под наших рук. Он был рядом, решал вместе со мной, писал такие же ответы.

На выходных Му Чжэнь Фэй пригласил нас в кафе на рагу с ягненком. Я идти не хотела, но Юэ Инь потащила меня за собой. После встречи с Сяо Шанем я боялась видеться с Му Чжэнь Фэем и Чжао Гао Синем. Боялась, что Сяо Шан придет с ними. Только после такой встречи я поняла свою слабость. Я думала, что была сломана, что боли уже быть не могло. Но я снова разбилась на осколки с появлением Сяо Шаня.

Мое сердце трещало по швам. Это чувство растекалось по костям и коже, с волнами боли я трескалась на крошечные кусочки.

Прошло три года, но я не смогла его забыть. Он предложил расстаться, я согласилась, и все закончилось. Я помнила, как успокаивала себя:

- Всего-то расставание? Разве влюбленность в 16 могла продлиться вечность? Я забуду его, поступив в университет.

Но я не смогла.

И в кафе я застыла, сердце улетело в пятки камнем. Я увидела не только Сяо Шаня, но и Лин Жи Сянь рядом с ним. Она стала красивее за эти годы, от нее веяло очарованием. Я не могла двигаться дальше, но Юэ Инь тащила меня, и я чуть не рассыпалась на кубики сахара.

Лин Жи Сянь изящно поднялась, увидев меня и решив поприветствовать. Му Чжэнь Фэй знал лишь, что мы были одноклассниками. Он следил за нами с интересом. Я говорила больше всех, похвалила ее сумочку, произведение дизайнера. Похвалила ее шарф, явно от Burberry, дизайн был классическим. С моего языка срывались существительные и прилагательные, я любила много говорить. Я была разговорчивее дамочек в возрасте, стоявших в очереди. А все потому, что я не знала, что скажу, если прекращу хвалить, что будет с внезапной дружбой с Лин Жи Сянь, которую я со школы не видела.

Даже Юэ Инь поверила, что я была рада видеть одноклассников. Она положила на мою тарелку кусок ягненка.

- Ешь уже, а то ты потоком слов реку напоминаешь.

Я рассмеялась и принялась за еду. Сяо Шан угощал ягненком Лин Жи Сянь, а она ворчала:

- Такое жирное… как это есть?

Сяо Шан терпеливо палочками убирал прослойки жира. Я набила рот маринованным чесноком, но тут Чжао Гао Синь сказал:

- Босс, погляди на Сяо Шаня и его девушку. Такая милая пара, что ты даже не пытаешься помешать своей спутнице есть самостоятельно.

Я чуть не подавилась насмерть. Му Чжэнь Фэй посмотрел на Чжао Гао Синя с улыбкой. Он сверкнул белыми зубами и показал ямочки на щеках.

- Ты пытаешься меня раззадорить, но я не поведусь.

Чжао Гао Синь громко рассмеялся, подкладывая еду Юэ Инь.

- Но ты один тут не участвуешь.

Юэ Инь намеренно задела палочками его ложку, послышался звон. Все были в приподнятом настроении.

Но для меня этот ужин был самым изматывающим. Я с трудом ела, заставляя себя не воображать лишнего.

Чжао Гао Синь предложил караоке, Сяо Шан и Лин Жи Сянь поддержали его. И только я уже не могла держаться и под предлогом несделанного реферата поспешила уйти.

Они остались петь караоке, направив Му Чжэнь Фэя проводить меня. Я хотела уйти одна, но Юэ Инь сказала:

- Пусть тебя проводит Босс, - ей вторил Чжао Гао Синь. Я не смогла им отказать и пошла за Му Чжэнь Фэем.

Глава пятая:

Часть вторая:

В выходной территория школы была людной даже в такое время. Мы прошли западные врата и срезали по холму. Он был полон вишневых цветущих деревьев, посаженных в первые годы создания школы. Запах цветущей вишни разносился на десять метров, организовывали даже экскурсии. Во время цветения гиды с флажками водили толпы сюда.

Дорога была тихой, только один фонарь горел вдалеке. После половины пути по извилистой дороге я была мокрой от пота. Я видела с вершины беседку. Слова на ней были написаны мастером, и в каждом символе чувствовалась сила характера. Слова на деревянных колоннах были вырезаны лишь два года назад. Мастер не выдержал критики во время революции и утопился в озере Минь Юэ у подножия холма. Потому слова: «Легкий ветерок и луна сияет надо всем» - навевали на учеников печальные мысли. Это место было популярным для свиданий, холм возлюбленных. Я подозревала, что парни водили сюда девушек из-за атмосферы, идеальной для страшилок. Они могли запугать девушек, а потом успокоить поцелуями.

Я шла медленно, и Му Чжэнь Фэй подстраивался под мою скорость, пытаясь идти не так быстро. Может, эти шаги и оставили у него впечатление, что я устала, и он предложил:

- Отдохнем немного.

У меня еще оставались силы, но когда он сказал, что я словно иду с тренировки по боевым искусствам, энергия угасла. Я села в беседке, прислонившись к поручню из розового дерева. За сто лет в этом месте побывало много молодежи. Но все когда-то закончится.

Му Чжэнь Фэй сел рядом со мной, вытащил сигарету и спросил вежливо:

- Можно?

Я никогда не видела его курящим, хотя Мо Шао Цянь курил порой. Если я была рядом, он тоже спросил бы, можно ли закурить.

А потом я поняла, что Му Чжэнь Фэй был обеспеченным. Если подумать, он, наверное, из семьи со средним или высоким достатком. У него была основа, и что бы он ни делал, он был подготовленным и спокойным. Я никогда не замечала раньше, может, потому, что вокруг всегда было много людей, и увидеть мелочи было сложно.

Я кивнула, Му Чжэнь Фэй поджег сигарету, дым был тонким и пахучим. Он сидел чуть в стороне от меня, на ветру. От запаха сигареты я ослабела, он был слишком знакомым. Я вспомнила, как проснулась однажды посреди ночи, свет горел, и я потерла глаза и толкнула дверь. Я увидела Мо Шао Цяня, что еще не спал, а был занят работой на компьютере, я не разбиралась. Порой его пальцы касались сигареты, что, как и кофе, освежала его.

Я устало спросила у Му Чжэнь Фэя.

- Можно прислониться к твоему плечу?

Он затушил сигарету и придвинулся, и я прижалась к его плечу. Он сказал:

- Не плачь, иначе мне придется на тебя напасть.

Я рассмеялась, зная, что наша дружба сильна, что у меня бльше ничего к нему нет. Но мне нужен был кто-то надежный, и он был рядом, а насмешку можно было и потерпеть.

На небе было несколько звезд, и, как и во всех современных городах, небо по краям отсвечивало красным. Свет города заглушал звезды. И крохотные звездочки напоминали семена кунжута.

Му Чжэнь Фэй спросил:

- Почему ты всегда такая грустная?

Я скривилась и выдавила смешок.

- Разве?

Он не смотрел на меня, а поднял голову и, глядя на звезды, тихо сказал:

- Даже когда ты смеешься, в твоих глазах стоит боль.

Я почувствовала мурашки и потянула за его рукав.

- Босс, ты лучший ученик школы, будущий отец робототехники. Гордость и поддержка школы, что постоянно пытается улучшить общество. И ты ведешь себя сейчас слишком слащаво.

Он взглянул на меня.

- Это твой тайваньский акцент слащавый.

Я громко рассмеялась и поправила его воротник.

- Почему ты ни с кем не встречаешься? И если ты захочешь, уверена, девушка испытает боль хуже, чем смерть.

Он ответил:

- Почему из-за меня она должна испытывать такую боль? Разве любовь не должна приносить счастье?

Я покачала головой.

- Если она испытает боль из-за тебя, то запомнит навеки, ты поселишься в ее голове. Ее зубы будут болеть при мысли о тебе, а сердце – при виде тебя. Она будет любит тебя вечно, не понимая этого.

Му Чжэнь Фэй рассмеялся, на щеках появились милые ямочки.

- Если я полюблю кого-то, то она будет счастлива. Лучше я буду страдать и помнить ее вечно. И зубы будут болеть от мысли, и сердце при виде нее. И я буду любить вечно.

Я уже хотела кричать, ведь он был прекрасен.

Я схватила Му Чжэнь Фэя, взяв себя в руки.

- Тогда полюби меня.

Он знал, как реагировать на все, и он остановил мою ладонь и отозвался:

- Мечтай.

Юэ Инь вернулась в десять часов вечера. Я еще не спала, а лежала на кровати и решала упражнения по английскому. Юэ Инь принесла жареные крылышки барбекю, и я села, чтобы съесть их. Откусив, я ощутила боль на языке. Они были невероятно острыми.

Юэ Инь увидела слезы в моих глазах и резко сказала:

- Плачь. Почему не поплакать, если есть шанс?

Я жевала крылышко, не издавая ни звука. Она щелкнула пальцем по моему лбу.

- Ты так себя ведешь, а он всего лишь привел девушку. А ты готова развалиться.

Я никогда не рассказывала ей о себе и Сяо Шане, разве что имя упоминала. Я не знала, как она все поняла.

- Будь он ямой, ты бы в нее зарылась. Я хотела бы принести тебе зеркало, чтобы ты себя увидела. Одноклассник привел красивую девушку, и даже если ты его любила много лет или встречалась с ним раньше, ты сейчас выглядишь так, словно потеряла душу.

Она прочитала десять тысяч любовных романов, но я не ожидала, что она все поймет. И я виновато спросила:

- Как ты поняла?

- Это увидел бы и слепой. У тебя дрожали руки, побелело лицо, а голос звучал странно, словно ты пыталась петь оперу. Думаешь, ты Су Шань Шань, что ты отлично играешь?

Я не думала о таком сравнении, я хотела рыдать.

- Это было так очевидно? Я думала, что была спокойной.

- Прости, но это не так, - Юэ Инь показала зубы, словно холодно смеялась. – Если ты не можешь его забыть, почему бы не вернуть его? Она – студентка иностранного языка. У нас требования к поступлению были на сто баллов выше ее! Как можно ей проиграть?

Что происходит? Любовь не связана с оценками, она вообще идет сама по себе.

Например, я любила Сяо Шаня, это моя проблема. Она не связана с ним, как и с Лин Жи Сянь.

Я продолжала жевать крылышко, Юэ Инь продолжала меня донимать, спрашивая, что случилось раньше. Я не могла рассказать всего, потому объяснила вкратце:

- Мы встречались раньше… Он предложил расстаться… Я думала, так будет правильно… Мы постоянно ссорились… а потом обоим надоело… Отпустить первую любовь сложно… И я уже не люблю его… так и есть… Клянусь зачеткой…

Юэ Инь зло ударила рукой по столу.

- Прочь отсюда! Ты его не любишь? Если нет, то почему ты так вела себя на моем дне рождения? Не думай, что я не видела, что он там был!

Юэ Инь сильно злилась, ведь только тогда она могла говорить такие слова. Обычно она вела себя как хорошо воспитанная девушка, как я, но когда злилась я, то ругала влияние Мо Шао Цяня. Я покончила с крылышками и спокойно сказала:

- Ты права, то мне не суждено быть с ним, ведь мы не ужились до этого. И у него есть девушка, а у меня парень, все хорошо. Осталась лишь память. Я еще буду скучать лет восемь или десять, ведь это была первая любовь. А потом я уже буду замужем, могу уже быть с детьми, а дочери рассказывать, обнимая ее, что у ее мамы была красивая первая любовь… что он был еще в школе ростом 1,85, высокий и привлекательный, с прекрасными оценками по математике… и по английскому… играл в баскетбол и пел песни Джея Чоу. Джей Чоу уже, наверное, не будет тогда петь, и дочь не будет даже знать, кто это…

Юэ Инь слушала мое бормотание и перестала злиться. Она сидела, вздохнула и успокоилась.

Я тоже успокоилась, решив, что все это пройдет, что я забуду… что это останется во мне, как было и в тот год, когда все случилось с родителями… Я тогда кричала, просыпаясь, по ночам, но днем, на глазах у всех я держалась, хоть сердцу и было больно. Маму с папой не вернуть, как ни печалься, я могла лишь принять это и идти дальше. И я сдерживала… даже худшую боль, ведь худшее уже все равно случилось.

Если я не смогла бы этого вынести, то не дожила бы до этого дня. Тогда я умерла бы три года назад.

Мой взгляд испугал Юэ Инь. Да и я, глядя в зеркало в те дни, боялась печали в глазах. Потому она вдруг обняла меня и сказала:

- Тун Сюэ, если все так плохо, почему бы не отпустить это? Поплачь.

Я вместо этого улыбнулась ей.

- Но я не расстроена.

Она ударила меня по спине.

- Тебе так больно, что от этого плохо и мне.

Глава шестая:

Часть первая:

Я смогла отвлечься. Когда я проснулась, мне позвонил Мо Шао Цянь, и я забыла про Сяо Шаня. Он приехал, и у меня не было сил думать о Сяо Шане. Я должна приготовиться к встрече с Мо Шао Цянем.

Я вызвала машину от школы к вилле и всю дорогу ощущала тревогу.

Мо Шао Цянь был холоден ко мне, навещая меня лишь раз в два месяца в эти полгода. Был ли это хороший знак или плохой? Я не знала, но он мог уже устать от меня.

Я потрясенно застыла на пороге виллы, домоправительница стояла в просторной гостиной и отдавала указания снять люстру, рабочие носили мебель. Все были заняты, даже Любимчик замер под окном, глядя на происходящее. Снимавшие люстру были сосредоточены на задании, домоправительница подняла голову и выкрикивала:

- Медленнее, медленнее, сначала снимите это… не трогайте то… осторожнее…

Огромная хрустальная люстра с цветочным узором была сокровищем Мо Шао Цяня, он любил собирать диковинки. Эта приглянулась ему во время отпуска в Европе, он купил ее себе. Я была потрясена, а Любимчик увидел меня, завилял хвостом и залаял, устремившись ко мне. Домоправительница заметила меня и спешно сказала:

- Мо Шао Цянь наверху.

На втором этаже было тише, только двое рабочих осторожно снимали картины со стены, казалось, что мы переезжаем. Я тревожно прошла в кабинет, но не увидела Мо Шао Цяня. Я постучала в дверь спальни и вошла, услышав его голос:

- Входите.

Я не видела его, когда вошла, он был в гардеробной, откуда вышел, застегивая куртку. Увидев меня, он тут же вскинул брови.

- Что с твоими глазами?

Я вспомнила о шраме.

- Поранилась недавно.

Он не спрашивал дальше.

- Собирай вещи.

В смятении я не понимала, к чему он клонит.

Он заметил это и продолжил:

- Забери то, что тебе нужно. Я отвезу тебя в новый дом. А это место я хочу обновить, так что поспеши, вернуться за забытыми вещами ты еще долго не сможешь.

Он переехал сюда два года назад. Зачем обновлять?

Я проклинала предков Мо Шао Цяня, пока бежала в комнату, чтобы собрать вещи. Он оставался здесь лишь пару дней в году. К чему такие перестановки?

Но с богачом не поспоришь.

Вечером я ужинала в ресторане, что находился в небоскребе в центре. Я не понимала, почему Мо Шао Цянь вдруг решил переехать. Но это было решено, и мне нужно было смириться. Даже у Любимчика была своя спальня, как и всегда, которая выходила на единственное настоящее озеро в городе, как и спальня его хозяина. Но было слишком высоко, и озеро отсюда казалось кусочком белого нефрита. Любимчику не понравится жить на такой высоте. Он сидел у стеклянного окна и поскуливал, словно боялся высоты.

Моя комната была на втором этаже квартиры напротив комнаты хозяина. Я была поражена ванной, примыкавшей к комнате. Там были стеклянные окна и никаких занавесок или жалюзи, ванная была открыта небу.

И хотя я знала, что на такой высоте никто не подсмотрит, было все равно неловко. После ужина я пробралась в ванную в спальне Мо Шао Цяня со своим халатом, пока сам хозяин квартиры работал в кабинете.

Закрыв дверь, я смогла рассмотреть комнату. Богач умел развернуться: ванна была огромной, словно бассейн, со встроенной системой массажа. На полках было несметное множество полотенец разного размера, солей для ванны, которые всегда использовал Мо Шао Цянь.

Так удобно… Я погрузилась в теплую воду, миллионы пузырьков массировали мою кожу. Они управлялись нажатием кнопок, а занавеска замерцала тусклым светом, оказавшись экраном. Здесь был и звук.

Я нашла платный канал и посмотрела две серии «Принца тенниса», чуть не уснув под конец.

Утонуть в такой ванне было бы оригинальным способом умереть.

Но мне не повезло.

Рука коснулась моей шеи, прохладные пальцы на теплой коже. Я поежилась. Я была уверена, что дверь закрыта, потому спросила:

- Как ты вошел?

- Есть дверь и из гардеробной.

Я расслабилась и не поняла, что есть другая дверь. Уровень воды повысился, Мо Шао Цянь все же не был пушинкой. Он опустился в воду, она покачнулась. Я прикрыла глаза, не смея смотреть на него. Не сказать, чтобы я чего-то не видела там, но не так открыто. Я знала, что его тело было неплохим, у него был личный тренер, деньги, было все.

Он вытянул руки и схватил меня, разворачивая к своей груди. Я слышала биение его сердца. И беспомощно взмолилась:

- Не здесь…

То, чего я боялась, не случилось, зато произошло другое. Его пальцы погладили шрам над моим веком, он спросил:

- Так что случилось?

Его голос был спокойным, но он всегда был таким, несмотря на его настроение. Я знала, что злить его нельзя, потому послушно ответила:

- Пошла смотреть соревнование, но в меня отлетел телефон.

- Баскетбол?

- Нет, роботы.

Он подвинул руки и начал гладить мочку моего уха, другой притягивая меня ближе. Я едва могла дышать, боялась, что он разозлится и утопит меня в ванне или свяжет полотенцем и выбросит из окна… Я боязливо обняла его и пролепетала:

- Это получилось случайно… Врач сказал, что с глаза шрам убрать не получится…

Удивительно, но он не разразился гневом, как я ожидала. Может, это было из-за звонка телефона снаружи. Так поздно мог звонить только его секретарь. Что-то срочное по делам, потому он отпустил меня, и я помогла ему надеть халат. Я обернулась полотенцем и завязала его пояс. Когда я закончила, он уже схватил телефон.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: