Тотальный выбор Бога

Уход из мира

Необходимо было отыскать путь дающий возможность в полной силе, радикально возместить те ценности, то значение, тот опыт в условиях скомпрометированных новыми условиями жизни. В таком контексте, бегство из мира не было порывистым или боязливым лишением мест, которые обуславливали сырую (неполную, неглубокую) жизнь аутентичного Христианства. Скорее это поиск мест, где благодаря своим характеристикам, они могли помочь лучшему созерцанию Бога, размышлению над Его Историей, глубокому пониманию Его Слова, прямому диалоги с Господом Жизни […] и таким образом способствовало возвращению к христианским истокам. Такая аскетическая ориентация декламирует в первую очередь примат Бога, Абсолют Бога, и учит (и созидает) Церковь…

В действительности это новый вид духовной жизни характеризующийся уединением (сосредоточится/собраться в себе самом), аскетикой (аскетика – от греческого áskesis означает упражнение. Таким образом, аскет это человек, который обязуется прогрессировать в жизни в Боге и в покаянии, и молитве и братской любви); созерцания (вхождение в полноту Бога и проживанию его сегодня/сейчас). Также - это свобода от всего для достижения, сохранения и дара главного – Бога. В таком смысле отвержение противоположно греху (для жизни по благодати Божией) одновременно отвергаясь от богатства творения (богатства, брака, силы) с помощью советов Евангелия[85].

Этот образ жизни есть путь, который повторяет бедность Христа по его пятам, в девстве (уже во времена апостолов девство и целомудрие ради Царства небесного облегчают достигать совершенства) и послушании воле Отца, его плану/Промыслу.

Избрание пустыни

Этот побег из мира находит в пустыне среду, которая помогает монаху (monos = один, указывает на род жизни, которая проходит в одиночестве с Богом только) реализовать свой жизненный проект, и пройти собственный путь по призванию. Это место избрано не только потому, что лишено комфорта и характеризуется отсутствием людей (ведь и другие места могут представлять аналоги), но главное потому, что привлекает примером духовности Иоанна Крестителя, который проповедовал покаяние и обращение в пустыне, и опыт веры Израильского народа, который долгое время провел в пустыне направляясь к Земле обетованной. Также сам Христос, который остановился на время в пустыне приготовился к публичной проповеди. В таком контексте – пустыня – как уже подчеркнул пророк Исаия – не есть «наступление», но один из этапов встречи с Христом. Это путь, который воскрешает в памяти трудность народа израильского. Этих людей, которые оставляют непосредственную уверенность настоящего момента убегает из Египта, который экспериментирует слабость средств, поиск воды и пищи, искушение оставить обязательство, восстановление союза с Богом, посвящение единому Богу, отвержение идолопоклонства, последствия с прохождением времени.

Пустыня, таким образом, приводит к этой истории, к этим образам и творит алтарь особенного приношения. Аскет (первые отшельники как правило были лаиками) входит в уединение, но не чувствует одиночества, потому что ищут Присутствия Божия, потому что учатся читать знаки этого Животворящего Присутствия и потому что приносят себя Богу для блага всего человечества.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: