Главная

Популярная публикация

Научная публикация

Случайная публикация

Обратная связь

ТОР 5 статей:

Методические подходы к анализу финансового состояния предприятия

Проблема периодизации русской литературы ХХ века. Краткая характеристика второй половины ХХ века

Ценовые и неценовые факторы

Характеристика шлифовальных кругов и ее маркировка

Служебные части речи. Предлог. Союз. Частицы

КАТЕГОРИИ:






Конец второй книги. 30 страница




— Хватит ли у меня сил бороться? Не одолеют ли меня чу­довища, стремящиеся отомстить мне? — проговорила Мэри со слезами на глазах.

— Я твердо убеждена в этом и ни минуты не сомневай­тесь в себе! — настоятельница подняла руку. — Кроме того, ваши друзья охраняют вас и посылают вам оружие для защи­ты. Смотрите!

Она открыла лежащий на столе длинный футляр и достала из него странной формы шпагу: рукоять была крестообраз­ной, а лезвие заканчивалось звездой с красными эмалевыми концами. На блестящем лезвии были выгравированы кабали­стические знаки.

— В случае нападения взойдите на ступени, прислонитесь спиной к престолу и этой шпагой немилосердно разите насту­пающих, так как они остервенятся и будут всячески стараться вырвать вас из грота, а очутясь снаружи вы полностью ока­жетесь в их воле. За время вашего отсутствия и то уже злые духи проникли в ваш приют, а против живых в Пратисуриа вы имеете превосходного помощника и защитника. Но с наступ­лением ночи прочтите написанные на этом пергаменте фор­мулы и шпагой обведите в воздухе три круга вокруг тигра, так как они всячески будут стараться убить его.

Мысль, что враги могут убить Пратисуриа, к которому она чрезвычайно привязалась и который ни на шаг не отходил от нее, мгновенно вернула Мэри спокойную отвагу. Она спросила только, не может ли кто-нибудь помочь ей поддер­живать курения и играть на органе, если встретит к тому на­добность, и настоятельница опросила сестер, не найдется ли между ними достаточно смелая, чтобы помочь кающейся в предстоящие ей тяжелые минуты. Молодая женщина, извест­ная в общине своей строгой жизнью, горячей верой и энер­гией, объявила, что готова сопровождать Мэри и остаться с нею, чтобы помочь в борьбе с воплощенными и развоплощенными демонами.

Со слезами умиления поблагодарила Мэри смелую по­мощницу, и обе они вместе с Пратисуриа поспешно отправи­лись в обратный путь.

Уже подходя к гроту тигр стал проявлять беспокойство: глухо рычал, бил себя хвостом по бокам и по временам щел­кал зубами в воздухе или ударял лапой по чему-то невидимо­му и, несомненно, враждебному.

По этим признакам Мэри со спутницей заключили, что на­падение должно произойти в эту ночь, и спешно занялись при­готовлениями. Они поставили жаровни с ароматическими травами и смолистыми ветвями, а сестра Элеонора взялась поддерживать огонь, обильно накурила ладаном и т. д. После этого Мэри занялась Пратисуриа, который волновался и в тревоге бродил по гроту, обнюхивая воздух и ворча; раз да­же он испустил такой рев, что, казалось, задрожала земля, а сестра Элеонора совсем перепугалась. Но Мэри уже не боя­лась тигра и успокоила его лаской, а потом угостила хлебом, смоченным сладким вином, что тот очень любил. Когда же она произнесла формулы и обвела его тремя предписанными кругами, тигр совсем успокоился и лег у подножия престола. Только по фосфорическому блеску его глаз и подергиванию ушей был видно, что зверь не спал и был настороже.

Пробило полночь, и в стенах грота послышался треск, а порывы холодного воздуха носились во всех направлениях, уг­рожая загасить пламя треножников и свеч шандала.

Несомненно, начиналась гроза; свистел ветер, сгибая тре­петавшие под его напором деревья, вдали слышались раскаты грома, а сверкавшие молнии освещали окрестности и внут­ренность пещеры диким белесоватым светом.

Вдруг из углов, стен и земли стали появляться разноцвет­ные шарики, со свистом носившиеся по гроту, распространяя удушливую трупную вонь, от которой кружилась голова, и Мэри с Элеонорой задыхались.

Бледная Мэри решительно взошла на ступени с магиче­ской шпагой в руке и прислонилась к престолу, а сестра Эле­онора тем временем наблюдала за треножниками.

В ту же минуту показались огромные крысы, летучие мы­ши и т. п. разные мерзкие животные, которые напали на Мэ­ри, стараясь повалить ее, и напали на ощетинившегося Пратисуриа, но тот защищался зубами и когтями. Мэри так­же храбро отстаивала себя, а ее шпага производила большие опустошения среди нападавших. Как только мистическое ору­жие касалось какой-нибудь из дьявольских тварей, та съежи­валась и таяла в воздухе, навевая ужасную истому.

Бой был в полном разгаре. Вдруг сквозь раскаты грома и рев бури раздались топот и ржание множества коней, а за­тем звук охотничьего рога. Мэри поняла, что «адская охота» спешила на помощь чудовищам потустороннего мира, так как живые несли с собою более действенную силу, и горячая молитва вознеслась из ее сердца к Отцу Небесному, моля его о помощи и покровительстве.

Все, что произошло потом, осталось в ее памяти в виде какого-то чудовищного кошмара. У. входа в грот появилась кучка, человек в десять, замаскированных лиц, в черных воло­сатых трико и рогатых шапках, а впереди них был огромный черный козел с фосфорически горевшими глазами.

«Это Азрафил!» — молнией пронеслось в голове у Мэри.

Собрав все свое мужество, она стиснула в руке магиче­скую шпагу, а когда козел-демон, склонив рога, устремился на нее и уже вскочил на первую ступень, Мэри вонзила ему в грудь острие шпаги. Чудовище дико заревело, откинулось на­зад и исчезло в одном из темных углов.

В то время как козел кинулся на Мэри, сопровождавшие его люди осыпали тигра градом пуль и огненных стрел. Но за шумом бури, грохота выстрелов и неистового рычания зверя сатанисты не замечали, что пущенные снаряды отлетали от него, попадая точно в невидимую стену, и без вреда для него ложились около тигра. Тем не менее Пратисуриа, присевший, словно для того, чтобы прыгнуть на врагов, молча застыл на месте, а затем голова его тяжело опустилась, как бы от получен­ного сильного удара.

После нанесенного козлу поражения Мэри на минуту за­крыла глаза, внезапно ослабев, мысли ее путались и она только повторяла: «Господи Иисусе, спаси меня! Спаси ме­ня!»

Пользуясь этой минутной слабостью нападавшие, не обра­щая более внимания на тигра, кинулись к Мэри, стащили ее с престола и поволокли к выходу.

—Подожди, презренная тварь! Не избежишь ты пытки, ко­торую мы приготовили тебе за измену! — кричал один из сатанистов, стараясь вырвать шпагу из рук Мэри, которая конвульсивно цеплялась за оружие, а товарищи его грубо толкали ее к выходу.

— А ты, дура, не мешайся не в свое дело! — крикнул дру­гой из них, ногой опрокидывая на сестру Элеонору горевший треножник.

Мэри изо всех сил не выпускала из руки магическую шпа­гу и была уже в нескольких шагах от выхода, как вдруг страшный рев потряс стены: это Пратисуриа пришел в себя после минутного оцепенения. Одним прыжком очутился он около группы, тащившей его хозяйку, вцепился зубами в за­тылок одного из врагов, и тот упал с перекушенной шеей.

Произошло замешательство. Боровшийся с Мэри предво­дитель банды выпустил, наконец, ее и хотел пустить в ход бывший за поясом стилет, но тигр свалил его ударом лапы и когтями рвал в клочья грудь. Сатанисты в ужасе бросились наутек, но Пратисуриа настиг еще одного и разорвал бы его, не отзови его Мэри, боявшаяся как бы тот не вышел за пре­делы грота. Однако удалявшийся бешеный топот копыт и бес­порядочные крики возвестили, что побежденные враги покинули поле битвы.

Все еще дрожавшая Мэри бросилась к сестре Элеоноре, чтобы помочь затушить загоревшееся на ней платье. Проис­шедшее, долгое в описании, длилось всего несколько минут, а когда улеглось первое волнение, Мэри с помощницей упали на колени и в горячей молитве возблагодарили Бога за свое спасение.

Уже светало, когда они настолько успокоились, что риск­нули осмотреть трупы, около которых растянулся Пратису­риа, лизавший лапы и легким ворчанием проявлявший свое видимое удовольствие. Первого из убитых невозможно было узнать, настолько оказалось истерзано когтями его лицо. Ос­тальные двое оказались молодыми людьми, и в одном их них Мэри узнала сатаниста, которого встречала в Париже, но другого не знала вовсе. Помимо нестерпимой, стоявшей в гроте трупной вони, ими овладел ужас, и они решились от­правиться в убежище вместе с не отстававшим от них Прати­суриа, которого даже сестра Элеонора рискнула приласкать. Когда уже совсем рассвело, Мэри с грустью увидела, что за минувшую ужасную ночь черные волосы сестры поседели.

В убежище их встретили восторженными поздравлениями, восхваляя мужественное отражение яростной и опасной ата­ки, а в награду настоятельница заявила Мэри, что она уже не вернется более в грот и останется в убежище заканчивать свое очищение молитвою и учением.

Мэри была глубоко обрадована известием, что будет жить среди просвещенных и добрых сестер, окружавших ее нежной заботливостью, с какой относятся к выздоравливаю­щим. В мирной обители, проводя время в молитвах, размыш­лениях и учении, Мэри мало-помалу обрела душевное равновесие и физическое здоровье, пошатнувшееся под влия­нием последних событий.

С Лили она вела оживленную переписку и от нее узнала, что дом Ван-дер-Хольма был обращен в богадельню для пре­старелых и неспособных к труду калек.

Так прошло месяца три, и вот однажды утром настоятель­ница объявила Мэри с ласковой улыбкой, что в приемной ее ожидает посетитель.

Взволнованная и заинтересованная, Мэри побежала туда и с радостью увидела доктора, который с восторгом поцеловал ее и сообщил, что приехал за ней.

— Ты работала с таким мужеством, что наставники реши­ли сократить время твоего испытания и считают тебя доста­точно сильной для исполнения последнего акта твоего очищения — освобождения Эдмонда.

Увидев, что Мэри побледнела и вздрогнула, он прибавил, чтобы успокоить ее:

— Не бойся! Веджага-Синг еще в Лондоне, и мы отпра­вимся к нему, а он, конечно, поддержит тебя. Кроме того, я попрошу его позволить мне сопутствовать тебе в Комнор- Кэстль, чтобы ты не была одинока во время ожидающих тебя трудных минут.

Мэри горячо поблагодарила жениха за обещанное содей­ствие, но, там не менее, предстоящая встреча со страшным хозяином Комнор-Кестля навевала ужас и бросала в дрожь. Удастся ли смягчить этого сурового мстителя? Пойдет ли он на то, чтобы прощением и раскаянием уничтожить чудовище, порожденное им в злополучный час безумного отчаяния, и в продолжение многих веков вскормленное враждой и местью?

На другой день Мэри простилась и покинула убежище вместе с верным Пратисуриа, который своей необыкновенной кротостью и безобидной веселостью приобрел общее распо­ложение в обители. С тех пор как маг очистил его, грозный на вид зверь как будто позабыл все свои инстинкты хищника, и только появление какого-либо нечистого, злого существа, видимого или невидимого, приводило его в ярость.

Веджага-Синг со свойственной ему добротой принял Мэри и посоветовал ей остаться на несколько дней в Лондоне, что­бы отдохнуть и совместно обсудить их планы на будущее.

Вечером за дружеской беседой наблюдавший за нею Вед- жага-Синг заботливо спросил:

— Почему вы так печальны, задумчивы и даже встревоже­ны как будто, вместо того, чтобы радоваться своей победе над дьявольщиной? Скажите, что угнетает вас и не могу ли я помочь вам?

—Меня гнетет мысль о поездке в Комнор-Кэстль, — густо покраснев, ответила Мэри. — Я задаю себе вопрос: каким об­разом выполнить предписанный ритуал в доме, полном сатанистов, где они являются хозяевами и где даже вся прислуга набрана из членов дьявольской секты? Если они не убьют ме­ня, то, несомненно, помешают действовать.

Улыбка скользнула по губам учителя.

—Открой вы мне раньше свои опасения, я давно бы успо­коил вас, — сказал он. — В Комнор-Кэстль другой владелец, а баронет, его прежний хозяин, загадочно погиб во время путе­шествия. Это был большой оригинал: он много путешество­вал, и всегда один никогда не говоря, куда он поехал. Предполагают, что его ограбили и убили, судя по тому, что некоторые принадлежавшие ему вещи нашли окровавленны­ми на изуродованном до неузнаваемости трупе.

— Учитель! Это был Уриель? — воскликнула Мэри.

— Очень возможно, но это неважно. Короче говоря, но­вым хозяином Комнор-Кэстля оказался ребенок десяти лет, а опекуншей — его мать, почтенная и верующая женщина, раз­деляющая взгляды и верования нашего братства. При таких обстоятельствах сатанисты покинули замок, а немногочислен­ная прислуга — люди надежные, которым вы можете вполне доверять. Таким образом, вы без всякого страха можете ос­таваться там сколько вам потребуется.

Воспользовавшись удобным случаем, Вадим Викторович попросил мага позволить ему сопровождать Мэри, чтобы по­мочь ей и поддержать ее.

—Я уже намеревался сказать, что вы, как одно из главных действующих лиц драмы, даже обязаны быть с Мэри. Ваша просьба предупредила меня. Вальтеру даже больше, чем Ан­тонии, следует непременно добиться прощения у Эдмонда, — пояснил Веджага-Синг, видя недоумение доктора.

— Боже милосердный! Я — убийца несчастного герцога?! Теперь я понимаю, что обязан быть в Комнор-Кэстле. Но про­стит ли он меня? Мэри рассказала мне эту грустную историю своего прошлого, и теперь мне понятно, почему этот рас­сказ произвел на меня такое странное и ужасное впечат­ление.

—Как жаль, что мы не можем вместе прочесть эту испо­ведь! — заметила Мэри.

— Вы даже обязаны это сделать, чтобы прежний Вальтер имел полное представление о своем прошлом. Кроме того, вам разрешается взять шкатулку с находящимися в ней веща­ми, и другие предметы, хранящиеся в потайном месте и при­надлежащие Антонии. Это свадебный подарок хозяйке замка и в то же время справедливый возврат чужой собственности ее владелице, — с добродушной улыбкой прибавил маг.

Отдохнув несколько дней и получив все необходимые на­ставления, Мэри с женихом направились в Комнор-Кэстль.

Когда экипаж въехал в аллею, ведущую к старому замку, тоскливое, жуткое состояние овладело Мэри, и она каждую минуту ждала, что вот-вот появится вороной конь, а на нем зловещий всадник.

Но никто не появлялся, а вокруг все было тихо и спокойно. Несколько пожилых, благодушных на вид слуг встретили при­бывших и проводили в приготовленные для них помещения.

С тяжелым сердцем вступила Мэри в комнату, которую занимала в свой первый приезд.

Особый памятный страх и ужас внушала ей старая мо­лельня, обращенная прежде в сатанинский храм. И все-таки она решила заглянуть внутрь, с твердой решимостью выбро­сить оттуда статую поганого демона, и обрадовалось, увидев, что молельня была восстановлена в прежнем виде.

В нише стояла великолепная статуя Богоматери, которая, казалось, смотрела на нее с выражением бесконечной до­броты во взоре, а перед статуей был поставлен аналой с кре­стом наверху.

Позже Мэри приказала указать склеп и спустилась в него вместе с доктором. Среди других они нашли и гроб лже-Эдмонда, возле стоял маленький гробик, о котором говорил Веджага-Синг, предназначенный для костей герцога, чтобы и их затем поместить в склепе. Долго молились они подле ос­танков их второй жертвы, а затем вышли, захватив с собой гробик.

На другой день Мэри и Заторский отправились к рассели­не и подготовили все, чтобы спуститься туда вместе со всеми необходимыми принадлежностями и гробиком, внутри кото­рого были выгравированы кабалистические знаки.

С наступлением ночи, после горячей молитвы, они облек­лись с белые одежды кающихся и с пакетами в руках пошли к страшному месту преступления.

С ужасом увидела Мэри, что дно пропасти было точно озарено кроваво-красным светом, но, сознавая опасность проявления всякой слабости, она мужественно поборола вол­нение и помогла Заторскому опустить сначала пакеты.

Осенив крестом расселину и прочитав указанные Веджага- Сингом формулы, Вадим Викторович опустил Мэри, а потом сам последовал за ней.

Они оба очутились перед входом в грот, где вынес мучи­тельную агонию несчастный Эдмонд. Оттуда и исходил крова­вый свет, а в глубине, с угрожающим видом и дьявольски злобно глядя на вошедших, стояло адское чудовище, вопло­щенное проклятие, готовое защищать кости своего создателя как вещественную основу, на которой держалось.

Со свистом выбрасывая клубы черного вонючего дыма, омерзительная тварь присела, словно собираясь кинуться на них, но в это время Заторский снял с груди и поднял над головой данный ему магом крест и произнес звонко и смело:

— Прочь, порождение и скопление выделений зла! Име­нем Того, Кто на кресте простил Своим врагам и молился за палачей Своих, именем Господа нашего Иисуса Христа пове­леваю тебе исчезнуть и отдать нам эти кости, чтобы схоро­нить их по-христиански.

Чудовище дрогнуло, съежилось и точно заволоклось чер­новатой дымкой, пестревшей огненными линиями, а затем ис­чезло. Красный свет мгновенно потух, но глухой треск и отдаленный презрительный смех указывали, что чудовище не ушло.

Мэри со спутником тотчас зажгли факелы, утвердили их в углублении скалы и увидели побелевший и местами замшив­шийся скелет.

Заторский разостлал на земле кусок белой парчи с выши­тым золотым крестом посередине и, содрогаясь, приблизил­ся к останкам жертвы. Теперь он заметил, что сжатая рука скелета покоилась на месте груди и еще держала короткий стилет с чеканной ручкой, а на бывшем пальце виднелось об­ручальное кольцо Антонии. Между костями еще висела по­черневшая цепочка с медальоном, а дальше валялись две шпоры.

Слегка дрожащими руками Заторский начал собирать и укладывать на белую парчу скелет, пока не собрал все до по­следней косточки. Затем из принесенного пакета он достал складной столик, накрыл его парчовой, затканной золотыми цветами скатертью, поставил Распятие, «Евангелие», семи- свечник, кропило и довольно большую чашу, наполнив ее святой ведой. Крестообразно окропив стены грота, он трижды окунул череп в воду и поместил в лежавшем на скатерти металлическом треугольнике, а затем завернул в парчу кос­ти и перенес сверток под престол. После этого он достал из резной шкатулки маленькую, увенчанную крестом чашу и по­ставил ее на престол. Исполнив это, он опустился на колени подле Мэри, которая все это время читала отходные молит­вы. С глубокой верой и благоговением они оба громко выма­ливали у жертвы прощение для Вальтера и Антонии и, вместе с тем, молили Бога смягчить его сердце, внушив ему силу и желание уничтожить им же самим созданное чудовище.

Во время этой молитвы грозное чудовище появилось вновь на том месте, где прежде находились кости. Оно свистело и корчилось, будучи как бы при последнем издыхании, а между тем его ужасные глаза все еще оставались живы, глядя на Мэри и ее спутника убийственным взглядом.

Заторский встал и, подняв в руках чашу, громким голосом воззвал три раза:

— Эдмонд, герцог Мервин, владелец Комнор-Кэстля, вы­зываю тебя и приказываю явиться сюда, на самое место твоей смерти, дабы ты мог, наконец, освободиться от своей лярвической оболочки, которую принужден влачить, и сде­латься опять свободным духом, могущим подняться к свету!

Послышался резкий, пронзительный свист, и в пещеру вих­рем ворвался бурный порыв ветра, а у входа появилась толпа омерзительных существ, подлинных исчадий царства тьмы, преграждавших дорогу появившемуся среди них духу Эд­монда.

Зловещий хозяин Комнор-Кэстля, перепуганный, изнемога­ющий, старался пробиться к месту своей пытки, но темные массы оцепили его и не давали двинуться, стараясь увлечь за собой.

— Эдмонд! Молись, призови на помощь Бога! — отчаянным голосом крикнула Мэри.

Но уже многие века Эдмонд знал лишь ненависть, прокля­тия и жажду мести. Он разучился молиться, а его душа утра­тила силу возноситься к Нему и призывать Его помощь. Тщетно бился он среди урагана пронзительного свиста, ледя­ного вихря, а в глубине пещеры чудовище оживотворенного мщения точно собиралось с силами. Оно надувалось, выра­стало и угрожающе приподнималось, как будто собираясь броситься на дерзких, посмевших вступить с ним в бой в са­мом сосредоточии его могущества и пытавшихся похитить у него создателя, а вместе с тем и его раба.

Заторский и Мэри чувствовали, что слабеют, и у них начи­нала кружиться голова. Казалось, что воинство тьмы востор­жествует, увлечет Эдмонда и уничтожит смельчаков, слишком слабых для борьбы с ним. Но в эту минуту сверк­нувшая молния прорезала мрак, световой шар стремительно опустился с высоты и мгновенно раскрылся, приняв вид чело­века в белом одеянии, причем его голова была окружена снопом лучей. В высоко поднятой руке он держал крест, из­лучавший ослепительный свет.

— Сгинь, адская тля! Прочь, служители тьмы, не смейте преграждать путь к раскаянию душе, ищущей света! Именем Христовым изгоняю вас! Скройтесь в темных безднах, поро­дивших и приютивших вас в своих недрах! — произнес повели­тельный, властный голос.

Поднялись бешеный рев и болезненные стоны, но черные массы демонических существ, палимые лучезарным светом креста, таяли в воздухе, и, наконец, исчезали, словно разве­янные бурным ветром.

Остался один Эдмонд, несчастный дух, обремененный плотным и тяжелым лярвическим телом, обратившим его в какую-то амфибию миров видимого и невидимого. Бледный, изнемогший стоял он, прислонясь к скале. Маг поднял в его направлении сияющий крест.

— Преступный, мстительный дух, вырви из сердца своего веками сосущую тебя змею мести, покайся, прости и согрей­ся в свете победы над самим собою. Путь к освобождению открыт перед тобой.

Светлая фигура побледнела и исчезла, но после нее чув­ствовался нежный живительный аромат и слышалась вибра­ция, гармоничная и нежная, словно доносившееся издалека пение, которое успокаивающе действовало на страждущего духа, проникая и смягчая каждый фибр его изболевшегося, измученного астрального тела.

Ошеломленный Эдмонд стоял и дрожал. Как муху притя­гивает огонь, так и его, видимо, охватило желание войти в эту пещеру, где он столько выстрадал. Наконец, медленно ступая, он вошел в озаренный светом семи свечей магиче­ский круг.

— Вальтер, Антония! — прошептал он, глядя на стоявшую на коленях грешную пару.

— Эдмонд, прости нам содеянное против тебя преступле­ние! Будь милосерден и прими наше раскаяние, освобождая нас и самого себя от живого проклятия, произнесенного то­бою в минуту страдания и отчаяния! — воскликнула Мэри, с мольбой протягивая к нему стиснутые руки. — Ты один в си­лах сделать это! Только ты можешь уничтожить его порывом прощения, любви, веры и раскаяния!

Дрожащий Эдмонд с ужасом смотрел на свое создание, чудовище, которое было его тюремщиком, неумолимым и безжалостным палачом, беспощадно терзавшим его, поддер­живая в нем мстительность или подстрекая на новые преступ­ления. И он дрогнул перед громадою созданного зла, впервые уразумев, какую страшную мощь хранит в себе ду­ша человеческая, чтобы произвести и одарить жизнью наводя­щее ужас существо, подобное тому, что в эту минуту пристально смотрело на него,- готовое кинуться как дикий зверь. В этот миг у него появилась жажда насладиться унич­тожением врага, которого он сам же сделал своим владыкой и который теперь с тоской смотрел на него, точно пригово­ренный к смерти, видя приближающийся конец.

Эдмонд высоко поднял руки и глухое рыдание слетело с его уст:

—Вальтер и Антония! От всей души прощаю вас, как наде­юсь, что и Отец наш Небесный отпустит мои грехи. Я отрека­юсь от ада и, в свою очередь, прошу прощения у моих убийц за то, что так долго преследовал их своей злобой. Тебе же, чудовище, олицетворение моих злодеяний и ненависти, нечем больше питаться и существовать, а потому — исчезни, как та­ет снег под лучами солнца! Кровию Христовой и Его Пресвя­тым Именем повелеваю тебе это!

В эту минуту из стоящего на столе распятия сверкнула яр­кая звезда, павшая на астральное чудовище.

Из мрачного воплощения зла пахнул огонь, спаливший все со зловещим треском, и в несколько секунд чудовище пропа­ло, а на месте, где более двух веков покоились останки жерт­вы, не осталось ничего, кроме небольшого, парившего в воздухе голубоватого креста.

Эдмонд стоял неподвижно, но в нем происходило какое-то странное превращение: что-то грязно-черное и похожее на волосатую кожу сползло с него, растворясь в виде густого дыма. Минуту спустя он представлял из себя сероватый, ту­манный образ, который опустился на колени и благоговейно осенил себя крестом.

— Да благословит вас Небо за мое освобождение! О, ес­ли бы ослепленные ненавистью люди знали, какое упоитель­ное счастье дает прощение! — прошептал слабый, как дуновение, голос и подобно вырвавшейся из клетки птице воздушный образ поднялся и словно растаял во тьме сводов.

Со слезами радости бросились Вадим и Мэри друг другу в объятия: завершился, наконец, последний и самый тяжелый акт драмы из прошлого...

Вознося горячую благодарственную молитву принялись они за последние приготовления. С благословением положили они в гробик покров с костями и связали все остальное в па­кеты. После этого Мэри поднялась первой, за ней последова­ли гроб и пакеты, а последним поднялся доктор.

Усталые, но невероятно счастливые, вернулись они в за­мок, чтобы отдохнуть до утра: следующий день они реши­ли провести в Комнор-Кэстле, чтобы похоронить останки Эдмонда.

Утром гроб несчастного Эдмонда поставили в склеп, где лежали его предки, а когда бронзовые двери усыпальницы закрылись, Мэри с доктором почувствовали, будто с их плеч свалилась каменная глыба. Сосредоточенные и задум­чивые вошли они в комнату леди Антонии, и Мэри дрожа­щей рукой отомкнула тайник, достав хранившиеся в нем предметы.

Прежде всего она вынула шкатулку с исповедью леди Ан­тонии и пачку бумаг, оказавшихся перепиской герцогини с му­жем, Вальтером и отцом де Сильва, а в глубине тайника нашелся второй ящичек, и в нем хранились портреты родите­лей Антонии, драгоценные вещи и несколько игрушек, оче­видно воспоминания детства. С глубоким волнением осмотрев эти памятки тяжелого прошлого, Мэри затем уло­жила их, чтобы взять с собой, чтение же рукописи они реши­ли отложить до того момента, когда будут в состоянии сделать это на свободе и в спокойном состоянии духа. В на­стоящее время им только хотелось поскорее уехать из Ком- нор-Кэстля, и после легкого завтрака они отправились в Лондон.

Там их ожидала нечаянная радость. Князь Елецкий с моло­дой женой приехали поздравить их с окончательной победой над мрачным прошлым, а также, чтобы присутствовать на их свадьбе, более не встречавшей преград.

Вечером, вместе с Веджага-Сингом и княжеской четой они обсуждали планы на будущее. Маг высказал соображе­ние, что ввиду непримиримой вражды сатанистов против Мэри той благоразумнее было бы поселиться вблизи сре­доточия посвящения, дабы его могущественные члены мог­ли защитить ее в случае возможного нападения. С этой целью «Братство Восходящего света» намеревалось пред­ложить Заторскому место директора лечебницы вроде ус­троенной им в Петербурге, которую братство предполагало открыть в окрестностях.

Вадим Викторович с признательностью согласился. А за­тем решили, что он сохранит имя Равана-Веда, и назначили бракосочетание через неделю.

— Вы предполагаете, учитель, что сатанисты все же напа­дут на меня, несмотря на недавнее поражение? — спросила задумчиво и тревожно слушавшая Мэри.

Веджага-Синг улыбнулся.

— Здесь вы в безопасности, и они не рискнут напасть на вас, находящуюся под нашим покровительством: слишком до­рого они уже поплатились. Но ведь их озлобление понятно: они были побеждены и потеряли не только адептку, на кото­рую возлагали большие надежды, но еще многих своих чле­нов, а среди них двух весьма трудно заменимых предводителей — Азрафила и Уриела. Последний же был очень богат, влиятелен и высокоучен. Впрочем, пока они очень ослаблены и их община слишком расстроена, чтобы за­ниматься нами.

На другой день, на собрании руководителей братства, Веджага-Синг вручил от их имени сумму, соответствующую состоянию «покойного» доктора Заторского, а после обеда маг повел друзей осматривать будущую больницу для «неиз­лечимых», которой поручалось заведовать доктору.

Поблизости от заведения находился восхитительный кот­тедж, окруженный тенистым садом, со вкусом обставлен­ный. Но каковы были радость и удивление Мэри, когда Веджага-Синг объявил, что лично от себя, по случаю ее свадьбы, дарит ей этот дом со всей недвижимостью.

Свадьба была отпразднована в самом тесном кругу, а за­тем последовал обед в присутствии членов братства.

Когда новобрачные остались одни в новом жилище, Затор­ский открыл окно в гостиной, и они, облокотясь на подокон­ник, продолжали беседовать.

Стояла теплая тихая ночь, полная луна заливала землю яр­ким задумчивым светом, под окнами расстилались душистые цветники, а далее темнела густая зелень сада.

Молодая чета говорила о прошлом и странных треволне­ниях в жизни, открывших им столько ошеломляющих тайн не­видимого потустороннего мира, существование которого отрицают слепые люди.

—О, как я благодарю Бога, что Он, наконец, даровал по­кой моей душе — это бесценное благо, которому так мало придается значения среди вражды, зависти и всяких происков, раздирающих современное общество, — заметила Мэри.

—Да, счастье так близко, но люди не хотят его замечать, думая, что оно где-то далеко. Его всюду ищут и находят так редко, — со вздохом проговорил Вадим Викторович.

В эту минуту мирно похрапывающий на ковре в несколь­ких шагах от них Пратисуриа привстал и ласково проворчав положил лапы на подоконник.

Мэри погладила по голове чудное животное, однако, не­сколько встревоженная его неожиданным пробуждением и опасаясь, не почуял ли он приближение какого-нибудь врага.

Вдруг она удивленно вскрикнула и указала рукой на тучу крошечных сероватых крылатых существ, летевших к окну.

Одно из них, больше и заметнее других, остановилось около Мэри, и та ощутила на щеке прикосновение точно шел­ковистого газа.






Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском:

vikidalka.ru - 2015-2024 год. Все права принадлежат их авторам! Нарушение авторских прав | Нарушение персональных данных