Главная

Популярная публикация

Научная публикация

Случайная публикация

Обратная связь

ТОР 5 статей:

Методические подходы к анализу финансового состояния предприятия

Проблема периодизации русской литературы ХХ века. Краткая характеристика второй половины ХХ века

Ценовые и неценовые факторы

Характеристика шлифовальных кругов и ее маркировка

Служебные части речи. Предлог. Союз. Частицы

КАТЕГОРИИ:






Растут ли яблоки на березах?




 

Во второй половине XIX века ее имя было известно всей России. Ее яркие литературные сочинения прочитывались взахлеб, ее новаторские педагогические воззрения становились реформаторскими. Ее авторитет в научных и демократических кругах был огромен. Она признавалась как выдающийся педагог и писательница. Но сегодня имя Елизаветы Николаевны Водовозовой (1844–1923) незаслуженно забыто…

 

Начало 1860-х годов – революционное время в России. Отмена крепостного права перевернула всю жизнь. Но была и другая важнейшая реформа – образования, которая более всего коснулась Смольного института благородных девиц, ибо обучение там находилось на самом низком уровне. Однако реформы, во главе которых встал замечательный писатель и педагог Константин Дмитриевич Ушинский, шли туго, и потому бурно обсуждались по всему Петербургу. Вот и в тот майский день двое почтенных господ шумно толковали что-то о Смольном институте, сидя на скамейке в Летнем саду. Вот только разговор перешел на личные темы.

«Ты делаешь ошибку, дорогой Василий Иванович! – пытался втолковать тот, что постарше. – Ты всю жизнь посвятил наукам – истории и литературе. Ты печатаешься в «Отечественных записках» и «Современнике». За научно-педагогическую деятельность Министерство народного просвещения присуждает тебе золотые медали. Тебе для жизни нужна супруга обстоятельная, а ты 18-летнюю институтку выбрал. Да любой человек наслышан про этих кисейных барышень: ни ума, ни образования!»

 

 

Елизавета Николаевна Водовозова

 

«Я тоже так раньше думал, – улыбался Василий Иванович. – Когда два года назад, в 1860-м, Ушинский пригласил меня преподавать русский язык, я хотел отказаться. Ведь институткам все предметы только на французском языке преподавали, так что русский они позабыли. Книг русских им не давали. Ну я сказал на уроке: «Может, вы верите, что булки на хлебном дереве растут?»

А тут одна бойкая темноволосая пигалица мне вдруг и говорит: «И еще мы знаем, господин учитель, что яблоки растут на березе с вишнями вперемешку!» И весь класс захохотал – вот как она меня подколола!» – «А еще я слышал, что именно она твою фамилию – Водовозов – раскритиковала как неблагозвучную!» – «Ничего! Скоро она и сама из Лизочки Цевловской Елизаветой Водовозовой станет. И очень этому рада!»

 

Лиза Цевловская окончила Смольный институт в июне 1862 года. В то время ей и 18 лет не исполнилось, поскольку родилась она 17 августа 1844 года. В институте Лиза считалась отчаянной, то есть часто перечила начальству, нарушала законы, хоть и неписаные, но жесткие. Но ведь как не нарушать! Смолянки живут по каким-то выдуманным правилам, их учат языкам и манерам, а о настоящем образовании и речи нет. Дело дошло до того, что сама императрица Мария Александровна потребовала провести реформу образования. Вот тогда в классах Смольного появились новые учителя – Ушинский, Водовозов, Раевский, Модзалевский, лучшие педагоги и ученые своего времени. Однако институтское начальство решительно не приняло их. Классные дамы потребовали, чтобы девочки приняли участие в бойкоте – выходили из класса, едва новый учитель входил. Бедные девочки не посмели ослушаться начальства. Почти все, но не Лиза Цевловская. В отличие от своих богатых подруг Лизе, родившейся в семье бедного смоленского помещика, просто необходимо было хоть чему-то научиться. Тогда она сможет работать хотя бы гувернанткой. И потому Лиза вместе с немногочисленными подругами поддерживала новых педагогов как могла. Ну а что может ученица? Только учиться лучше и лучше. Лиза и старалась. Учитель Водовозов каждый день приносил ей книги – она глотала их за ночь. А потом страстно обсуждала с Василием Ивановичем прочитанное, глядела в его горящие от энтузиазма черные глаза, и вот… влюбилась.

Что ж, она всегда была отчаянной. Родные отговаривали ее: «Твоему Водовозову уже 37 лет, он почти на 20 лет тебя старше!» Лиза только гордо голову вскидывала с копной своих темных кудрей.

Да и чем тут думать, коли у Лизы любовь? Для нее Василий моложе всех! Вот в начале сентября повез ее за город. Высадил в березовой роще: «Смотри!» Лиза к дереву подбежала и ахнула: с березовых веток свешивались… пузатые краснощекие яблоки. Оказывается, когда любишь, случается и невозможное – яблоки на березе растут. Правда, если они привязаны крепкими нитками…

Свадьбу справили в том же 1862 году – скромно, зато скоро уехали в Европу. Но не в свадебное путешествие, а по делу. Еще в России Водовозовы прослышали про систему образования знаменитого педагога Ф. Фребеля, который организовал по-новому детские сады в Берлине и Женеве. Лиза отлично знала, как «учат» маленьких детей в российских помещичьих семьях: либо запуганные гувернантки во всем потакают барчукам, либо жестокие воспитатели лупят детей почем зря. И в том и в другом случае – результата никакого, а дети необразованны. Но и фребелевская система не удовлетворила Елизавету Николаевну. И она решила составить свою собственную. Так, уже в 18 лет девушка начала писать огромный и детальный труд – книгу для воспитателей «Умственное развитие детей от первого появления сознания до восьмилетнего возраста». Основой воспитания она сделала невиданное в то время – игры, развивающие сознание и навыки. Никто до Водовозовой не предлагал такого. Все обучение строилось на нудном заучивании. Даже дошколята учили азбуку по церковнославянским названиям. Ну как ребенок мог понять, что «мир – аз» следовало читать как простое «ма»?! А Водовозова предложила складывать сами буквы: «м» и «а». Это был революционный подход. И если бы не эта юная педагогиня, неизвестно, сколько бы еще дети твердили: «аз», «буки», «веди»?..

Книга для воспитателей вышла в 1871 году. Через пару лет Елизавета Николаевна напечатала к ней приложение – сборник подвижных игр, детских песенок и сказок. Сама она к тому времени освоила все на практике, воспитывая сыновей Василия и Николая, но на семейной жизни не зацикливалась. Каждую неделю Елизавета Николаевна устраивала свои знаменитые «вторники». Когда-то в начале века были популярны салоны в дворянских домах. Теперь же традиция возродилась в домах интеллигенции. В гостеприимный дом на Васильевском острове приходили лучшие люди того времени. Завсегдатаями слыли известный писатель-публицист Слепцов, поэт-демократ Курочкин, актер Гайдебуров и конечно же Ушинский.

Быт семейства был скромен. Педагогическая деятельность не приносила Водовозову златых гор. Литературные же гонорары Елизаветы Николаевны были более чем скромны, хотя ее статьи и книги, особенно о тяжелом положении женщин и детей, имели огромный общественный резонанс. Даже ее грандиозный труд – своеобразный учебник «Жизнь европейских народов. Географические рассказы» (3 тома!) об обычаях и законах, повседневной жизни и праздниках народов разных стран – принес в дом только литературную премию. Однако Водовозовы не унывали. Организовывали народные и воскресные школы, обучали грамоте петербургских рабочих. Водовозова писала: «Стремление к образованию в нашем народе необычайно сильно… И потому долг интеллигенции – положить все силы, чтобы помочь народу в его стремлении. Ведь это стремление к лучшей жизни».

Бурная деятельность подорвала здоровье Василия Ивановича. В 1886 году Елизавета Николаевна его потеряла. Неизвестно, как бы она выжила, овдовев, но рядом оказался давний друг семьи – известный историк и педагог Василий Иванович Семевский. Ученик Водовозова и тезка его по имени и отчеству – это ли не судьба? И потому, когда Семевский сделал ей предложение, Елизавета Николаевна не отказала. Правда, жизнь стала еще более трудной. Семевского с его реформаторскими идеями уволили из Петербургского университета, и он был вынужден защищать докторскую диссертацию в Москве. Зато его работа по истории крестьянского вопроса в России получила Уваровскую премию Академии наук – главную историческую награду страны. Талант Елизаветы Николаевны (теперь уже Водовозовой-Семевской) тоже оказался востребованным. В 1911 году она издала свою лучшую книгу – «На заре жизни. Воспоминания». Словом, в XX век Елизавета Николаевна перешла с надеждой. Жизнь менялась, и хотелось верить, что к лучшему. Она уже начала писать новый роман «Грезы и действительность», где раздумывала о том, что новые, образованные, люди создадут прекрасную жизнь, когда грянул октябрь 1917 года.

И вот она одна… В январе 1918 года явился рабочий с красным бантом и малолитературным языком объявил об уплотнении и конфискации ценностей. Какие ценности? Шуба есть да от мужа табакерка осталась. Слава богу, муж до этих «экспроприаций» не дожил…

Теперь Елизавета Николаевна ютится в крошечной каморке под лестницей того самого дома, где некогда проходили ее знаменитые «вторники». Но кто сейчас о них помнит?.. Все забылось, даже имя города. Теперь он – Петроград. Есть нечего, топить нечем. Елизавета Николаевна голодает, болеет. Все чаще в ее каморку врываются напившиеся в стельку «представители пролетариата», въехавшие в уплотненные «буржуйские хоромы», и кроют матом «засидевшуюся на этом свете ненужную старуху». Конечно, ей уже восьмой десяток. Но неужели она прожила ненужную жизнь?! Она же учила, воспитывала, всегда помнила о долге интеллигенции перед народом. Или никакое воспитание не поможет, коли хам остается хамом? И никто не поблагодарит, и мечты не исполнятся, потому что яблоки на российских березах не растут…

23 марта 1923 года Елизаветы Николаевны не стало. Ей шел 79-й год.

 

Страсти по еде

 

Впервые в истории России она решила, что питаться стоит рационально, и составила книгу о вкусной и здоровой пище. Этот научно-кулинарный труд оказался столь емким, что все последующие книги в той или иной степени ориентировались на этот шедевр.

Даже появившаяся в XX веке роскошно изданная культовая «Книга о вкусной и здоровой пище» была основана на трудах этой женщины. Да и XXI век наслышан о ее книгах.

Достаточно только произнести: «Если к вам неожиданно пришли гости…» Тут же всплывает ответ: «Возьмите в погребе баранью ногу…» Для россиян, особенно в годы тотального дефицита, эти фразы были своеобразным паролем в мир… еды. Все знали, что они взяты из дореволюционной кулинарной книги. Вот только имени автора не помнил никто.

 

 

Елена Ивановна Молоховец

 

А ведь Елена Ивановна Молоховец (1831–1918) 50 лет была самой популярной кулинаркой страны. Ее первая книга «Подарок молодым хозяйкам» выдержала с 1861 года более 30 изданий общим тиражом полмиллиона экземпляров. Казалось бы, эдакой кулинарной богини на роду написано вкушать радости жизни, но судьба распорядилась по-своему.

 

Елена Ивановна беспомощно уставилась на пачку прочитанных газет. Да что же это такое?! «Петербургские ведомости» язвительно сообщают, что ее кулинарные книги «набили оскомину у всей России», а «Литературный альманах» иронизирует: «Г-жа Молоховец считает, что приготовление пищи на огне – это ее изобретение, и люди без ее указания непременно пронесут ложку мимо рта…»

И откуда в критиках столько злобы, притом несправедливой?! Да на книгах, «набивших оскомину», выросло вот уже несколько поколений российских хозяек. И ирония тут неуместна. Елена Ивановна по опыту знает, сколь трудно научиться хорошо и недорого готовить. Конечно, богачам это ни к чему: у них либо повара французские, либо кухарки опытные. Но как быть тем, кто вынужден вести хозяйство сам? Елена Ивановна лично прошла через такие мытарства и поэтому имеет право учить других.

Она родилась 28 апреля 1831 года в семье дворянина Ивана Бурмана, начальника Архангельской таможни. Но детство длилось недолго: родители умерли, когда дочке не исполнилось и 8 лет. Девочку взяла бабушка, женщина мудрая и весьма хозяйственная. От нее-то Елена и получила первые уроки вкусной и рачительной готовки. Но другого обучения бабушка не могла предоставить и потому отдала 14-летнюю внучку в Смольный институт благородных девиц. Там-то Елена и узнала, что еда может быть ужасающей. Воспитанниц кормили, словно маленьких солдат, перловой кашей и вареной капустой. Конечно, девица не должна быть толстой, но ведь и падать в обморок от недоедания тоже не должна! К тому же соученицы Елены, научившись танцевать и говорить по-французски, совершенно не имели понятия о домашнем хозяйстве. Они вообще верили, что булки растут на хлебном дереве, а мясо – на мясном. И ладно, если бы девицы были из богатых семей с грудой слуг, поваров и кухарок. Но ведь это были дочери небогатых дворян. И им не по средствам будут французские повара – придется вести хозяйство самим. А как они, совершенно неподготовленные и невежественные, это сделают?!

Вот тогда-то и родилась у Елены мысль о кулинарной книге, в которой должны быть не просто описания блюд, но точная мера продуктов, детальная проработка кушаний, время приготовления. Это должна быть книга реальных советов хозяйкам – первая в России кулинарная книга.

Но исполнить свою мечту Елена смогла только в 1861 году. К тому времени ей уже было 30 лет. Двенадцать лет, как она окончила институт и, вернувшись в Архангельск, вышла замуж за Франца Францевича Молоховца, главного архитектора города. Он был старше Елены на 11 лет, но влюбился как мальчишка. В браке по любви у них родилось 10 детей. Но для большой семьи требовались средства. Пришлось перебраться в Курск, где Франц получил выгодные заказы. Там и вышла в свет книга «Подарок молодым хозяйкам, или Средство к уменьшению расходов в домашнем хозяйстве». Правда, время оказалось неподходящим для поваренной книги: Россия бурлила – отменили крепостное право. Так что издательства не рвались печатать книгу о еде. Помог муж – дал денег на первое издание, сказав: «Это подарок ко дню ангела». И верно: книга вышла на Еленин день – 21 мая.

Кулинарное искусство Елена воспринимала не с позиций гурмана-расточителя, а с позиции хозяйки, которой нужно сытно и недорого накормить семью. Такой подход был внове. «Кухня – это своего рода искусство, которое без руководства приобретается не годами, но десятками лет опытности, а этот десяток лет неопытности иногда очень дорого обходится молодым супругам, – написала Елена в предисловии. – Вследствие чего бывают расстройства состояния и различные неудовольствия семейной жизнью…» Казалось бы, верные мысли. Но рецензенты заявили, что «в книге странная направленность: чрезмерное пристрастие к экономии». От такой критики Елена пришла в полное недоумение. Что плохого в домашней экономии? Бюджеты семей разные. Кто-то станет обедать на 2 рубля, а кто-то и на несколько копеек. Потому она и разбила рецепты блюд по стоимости. А ее окрестили «кулинаркой мещан»…

Хуже того – ее не признали автором. Газетчики заявили на всю страну, что молодая дама не может написать книгу, в которой почти тысяча рецептов и полезных советов. А все потому, что Елена постеснялась проставить свое полное имя, подписавшись «E. М… цъ». Дошло до того, что автором объявили некоего отставного полковника, любителя кулинарных рецептов. Ну а едва книгу переиздали (с большим успехом!) в 1864 году в Петербурге, куда как раз перебралось семейство Молоховец, издательства вообще стали печатать… подделки. Вышли книги за подписями Е. М-нъ, Е. Моровичъ, Малковецъ и др., а «Подарки» стали именоваться «Новыми», «Настоящими», «Дорогими». Дошло до того, что стали выходить «Полные подарки» за подписями Малоховской или Мороховцова. Пришлось Елене Ивановне проставлять на каждой книге оттиск автографа. А что делать – не по судам же ходить?!

Ну отчего все, что она не создаст, вызывает такую бурную реакцию?! Когда она сочинила небольшие танцы для детских праздников, ее обругали в музыкальных изданиях. Когда написала детский учебник французского языка, его разобрали по косточкам критики от образования. И что самое поразительное – при всей ругани ее детские танцы игрались, а по учебнику учились. Но больше всего ругани пришлось на сборник медицинских советов для пациентов, которым приходится ограничиваться лишь письменной консультацией, поскольку они живут в глухомани, где нет врачей. Казалось бы, нужнейшая вещь, ведь Россия огромна. Но нет! Критики разнесли бедную брошюру в пух и прах.

«Отчего эта дама суется во все области жизни? Пусть пишет про свои упаренные щи!» – возмущалась «общественность». А Елена Ивановна и вправду «лезет не в свои области»: то издает брошюру «Голос русской женщины по поводу государственного и духовно-религиозно-нравственного возрождения России», то рассуждения в защиту семьи. Может, ее «рассуждения» и наивны, они ведь идут не в струю с общим нигилистическим и ура-патриотическим настроем общества. Но Елена Молоховец уверена: неверие и разрушение не принесут ничего хорошего. Но что она могла сделать, видя, как страна скатывается в безверие и революционное кликушество? Только писать статьи и выступать с речами. Вот только быть против «новых веяний» считается не модным. И «наглую повариху» обзывают в прессе, гонят с трибун. По ночам, пытаясь унять сердечную боль, она тихо плачет в подушку от бессилия. Она давно уже одна. Муж умер еще в 1889 году. Сыновья разъехались. Анатолий видел будущее страны в развитии Сибири и уехал туда бухгалтером. Леонид посчитал, что страну спасет армия, и стал военным. Константин грезил о морском величии Родины и поступил на флот. Его ранило в Порт-Артуре на Русско-японской войне. Он лежал в госпитале, теряя силы, но отдавал свою пайку тем, кто, по его мнению, больше нуждался. Господи, сын женщины, всю жизнь писавшей гастрономические рецепты, умер от голода! Да о таком даже помыслить жутко…

С тех пор в характере Елены Ивановны появилась некая несгибаемость. Она отчаянно хотела быть полезной людям, только не знала как. Понимая, что страна дрейфует в сторону революции, писательница решает стать общественной деятельницей. Но ей уже 80 лет, и она решает обратиться к молодому лидеру – философу Розанову. В то время Василий Васильевич – самый уважаемый авторитет среди интеллигенции, его статьи зачитываются до дыр, на его лекции трудно попасть.

Чтобы этот столп интеллигенции понял ее, Елена Ивановна сначала посылает ему свои книги, конечно, не поваренные, а «рассуждения» о семье, стране, революции. Майским солнечным днем она осмеливается на личный визит. И вот она, известная всей России писательница, стоит в приемной модного философа и, робея, теребит пояс, как юная институтка. Она прожила долгую и не легкую жизнь, но, конфузясь, не может быстро и внятно объяснить цель своего визита. Философ глядит на худую, бледную, взволнованную госпожу Молоховец, на ее страдальческую, беспомощную улыбку и, не отличаясь тактом, гонит ее вон: «Идите, идите… тут и революций не надо, я сам умру через три недели, если стану разбирать все присланные мне книги!»

Сколь недальновидны философы в реальной жизни… Ну а Елена Ивановна ничуть не удивилась, что революционные веяния, нарастая, все-таки взяли верх. Правда, плодов революции она не увидела. Писательница, создавшая главную кулинарную книгу России, умерла в Петербурге на 88-м году жизни в начале декабря 1918 года от… голода.

 






Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском:

vikidalka.ru - 2015-2024 год. Все права принадлежат их авторам! Нарушение авторских прав | Нарушение персональных данных