К.В.КАРПИНСКИЙ ПСИХОЛОГИЯ ЖИЗНЕННОГО ПУТИ ЛИЧНОСТИ 11 страница

щий сколько-нибудь значительной внутренней жизнью, оглядыва- ясь на свой жизненный путь, всегда находит воспоминания о таких моментах особенно напряженной внутренней жизни, озаренных осо- бо ярким светом, которые, в своей неповторимой индивидуальнос- ти глубоко входя в его жизнь, стали для него переживаниями. Ху- дожники, изображая психологию своего героя, недаром склонны бывают осветить его переживания, т. е. особо значительные мо- менты его внутренней жизни, характеризующие индивидуальный путь его развития, как бы поворотные моменты его» [56, с. 15].

В-пятых, субъективная картина жизненного пути личности хра- нится особым видом памяти, а именно исторической или автобиог- рафической памятью. В этой связи динамика и трансформации субъективной картины жизненного пути во многом обусловлены закономерностями исторической памяти. В исторической памяти все события четко датированы, и поэтому воспоминания личности о событиях собственной жизни отнесены к определенному периоду прошлого. Автобиографические воспоминания локализуются в ис- торической памяти по оси хронологического времени. Временная последовательность событий является посылкой для умозаключе- ния о наличии между ними детерминационных связей. Временные и причинно-следственные связи событий представляют собой «две стороны одной медали». «Целый ряд воспоминаний мы локализу- ем через заключения об объективной последовательности собы- тий на основании причинных зависимостей между ними. Без таких умозаключений порядок наших воспоминаний и интервалы между событиями, к которым они относятся, не были сколько-нибудь од- нозначно определенными» [56, с. 330].

В-шестых, в субъективной картине жизненного пути отобра- жаются события не только личной, но и социальной жизни, если они приобрели достаточно веский смысл для личности. Эти события, являясь важными метками на оси времени, помогают личности упорядочить события собственной жизни по временному порядку их следования. Кроме того, в субъективной картине жизни сходят- ся несколько систем временных координат – историческое время жизни общества и время индивидуального жизненного пути лично- сти. Благодаря конвергенции времен события личной жизни смы- каются с макросоциальными событиями эпохи. «Опорные точки для восстановления наших воспоминаний и локализации доставля- ет нам социальная жизнь... Очень часто основные вехи нашей жиз- ни определяются событиями общественно-политической жизни. Эти события датированы независимо от наших личных воспоминаний.

Но, исходя из них, мы можем локализовать наши воспоминания, поскольку события нашей жизни постоянно сплетались с события- ми коллективной жизни и по мере их переживания включались в рамки социальной жизни. Внутри этих социальных рамок мы и осу- ществляем локализацию наших воспоминаний» [56, с. 330]. В субъективную картину жизненного пути включаются также собы- тия, знаменующие важные вехи личной жизни. «В ряду внешних событий жизни личности сюда включается все, что делает челове- ка самостоятельным субъектом общественной и личной жизни: от способности к самообслуживанию до начала трудовой деятельнос- ти, делающей его материально независимым» [56, с. 240].

В-седьмых, в субъективной картине жизненного пути репре- зентировано психологическое время личности в биографическом масштабе. Психологическое время личности является относитель- ным временем самореализации личности, а психологический воз- раст личности – мерой реализованности смысла жизни. Пережива- ние личностью времени жизни зависит от системы субъективных представлений о детерминационных связях между главными со- бытиями жизненного пути – точками реализации смысла жизни. Как пишет С. Л. Рубинштейн, «субъективно переживаемое время – это не столько кажущееся, в переживании якобы неадекватно прелом- ленное время движущейся материи, а относительное время жизни

(поведения) данной системы – человека, вполне объективно отра- жающее план жизни данного человека. В концепции времени отра- жается теория детерминации процесса» [58, с. 305].

В-восьмых, субъективная картина жизненного пути является психическим образом, в опоре на который личность самостоятель- но управляет собственной жизнью. Самостоятельность личности предполагает умение проникнуть в содержание смысла своей жиз- ни, ставить жизненные цели и задачи, изыскивать средства для их реализации, подгонять тактику реализации под события реального жизненного пути, прогнозировать и планировать дальнейшее разви- тие жизненных обстоятельств. Все эти функции осуществляются в плане субъективного образа жизненного пути личности. Поэтому формирование в структуре самосознания личности субъективной картины жизненного пути – важный этап в процессе развития субъекта жизни. Более того, субъективная картина жизненного пути содержит «жизненный замысел», который вынашивает и реализует субъект жизни. Поэтому субъективная картина жизненного пути отражает не только реалии индивидуальной жизни, но также и внут- реннюю теорию ее детерминации самой личностью. Образы собы-

тий в субъективной картине жизненного пути нагружены личност- ными смыслами и окружены переживаниями. Эти переживания и выражают реальные мотивы, движущие жизненным путем личнос- ти, и мотивационную значимость отдельных событий. «Детерми- нация через мотивацию – это детерминация через значимость яв- лений для человека», – подчеркивает С. Л. Рубинштейн [58, с. 291]. В-девятых, наличие субъективной картины жизненного пути является психологическим критерием личностной зрелости. Субъек- тивная картина жизни помогает личности не только состояться в своих высших проявлениях, но и свидетельствует о качестве лич- ности как субъекта жизни. По С. Л. Рубинштейну, личностью, в первую очередь, является сознательный человек, который занял определенную позицию по отношению к различным явлениям жиз- ни и в отношении жизни в целом. «Личностью в специфическом смысле этого слова является человек, у которого есть свои пози- ции, свое ярко выраженное сознательное отношение к жизни, миро- воззрение, к которому он пришел в результате большой сознатель- ной работы... Подлинная личность определенностью своего отно- шения к основным явлениям жизни заставляет и других самоопределиться» [57, с. 242]. Субъективная картина жизненного пути интегрально выражает сознательное отношение человека к

собственной жизни, жизненную позицию личности.

Наконец, субъективная картина жизненного пути личности «кон- денсирует» жизненный опыт личности. В спрессованном виде этот жизненный опыт способствует формированию ценной способности личности как субъекта жизни. Речь идет о развитии жизненной мудрости, которая позволяет человеку адекватно осознать смысл своей жизни и приискать способы и средства для его реализации.

«В ходе этого развития, по мере того как человек приобретает жиз- ненный опыт, перед ним не только открываются все новые и новые стороны бытия, но и происходит более или менее глубокое переос- мысливание жизни. Этот процесс ее переосмысливания, проходя- щий через всю жизнь человека, образует самое сокровенное и ос- новное содержание его существа, определяет мотивы его действий и внутренний смысл тех задач, которые он разрешает в жизни. Спо- собность, вырабатывающаяся в ходе жизни некоторых людей, ос- мыслить жизнь в большом плане и распознать то, что в ней подлин- но значимо, умение не только изыскать средства для решения слу- чайно всплывших задач, но и определить сами задачи и цель жизни так, чтобы по-настоящему знать, куда в жизни идти и зачем, – это нечто, бесконечно превосходящее всякую ученость, хотя бы и рас-

полагающую большим запасом специальных знаний, это драгоцен-

ное и редкое свойство – мудрость» [57, с. 244].

Важное теоретическое значение имеют взгляды С. Л. Рубин- штейна на смысл человеческой жизни. Несмотря на то, что они не оформились в цельную психологическую концепцию, их значение на современном этапе развития психологии жизненного пути труд- но переоценить.

С точки зрения С. Л. Рубинштейна, смысл жизни выступает как основная структура психической регуляции жизненного пути личности. В объективном (онтологическом) плане смысл жизни рас- сматривается как главное жизненное отношение личности, прида- ющее единую смысловую направленность индивидуальному жиз- ненному пути. Смысл жизни принадлежит личности как субъекту жизни и обусловливает ее способность к самодетерминации и са- морегуляции. Отсутствие или утрата смысла жизни фатально ска- зывается на способности личности к распоряжению собственной жизнью, приводит к порабощению человека внешними обстоятель- ствами. «Только внешняя детерминация влечет за собой внутрен- нюю пустоту, отсутствие сопротивляемости, избирательности по отношению к внешним воздействиям или простое приспособление к ним» [58, с. 382]. Напротив, наличие смысла жизни является фак- тором, мобилизующим внутренние силы личности и повышающим ее жизнестойкость.

Психологическая сущность смысла жизни конкретизирует- ся С. Л. Рубинштейном через понятие «направленность личнос- ти». Аналогичных взглядов придерживаются российские психо- логи А. Н. Леонтьев, Л. И. Божович, Б. Ф. Ломов. Они ассоцииру- ют смысл жизни с «ведущим жизненным мотивом» [40] и

«направленностью личности» [16; 51]. Понятие «направленность личности» обозначает совокупность ведущих мотивов, господству- ющих в мотивационно-смысловой сфере личности и задающих ус- тойчивую интенциональную направленность ее жизненному пути. Можно утверждать, что направленность личности в процессе ак- тивной жизнедеятельности объективируется в общей смысловой направленности индивидуального жизненного пути. Направленность составляет содержательную характеристику личности, в то время как существуют свойства личности, относящиеся к системе испол- нительской, инструментальной регуляции жизненного пути. В таком понимании направленность совпадает с характером личности – ус- тойчивой системой жизненных побуждений. «Характер в своем со- держательном аспекте теснейшим образом связан с вопросом о том,

что для человека значимо в мире и в чем поэтому для него смысл жизни и деятельности... К характеру непосредственно не относятся физическая ловкость, вообще свойства, обусловливающие умения че- ловека; в него включаются только те свойства, которые выражают направленность личности» [57, с. 99, 224]. Взгляды С. Л. Рубинштей- на на характер как на интегральное образование личности, фиксиру- ющее общую смысловую направленность жизнедеятельности, во многом перекликаются с позицией Л. С. Выготского. Последний подчеркивает: «Характер и есть социальный чекан личности. Он есть отвердевшее, откристаллизовавшееся типическое поведение личности в борьбе за социальную позицию. Он есть отложение ос- новной линии, лейтлинии жизни, бессознательного жизненного пла- на, единого жизненного направления всех психологических актов и функций» [27, с. 156]. Наиболее удачным вариантом жизни являет- ся тот, при котором направленность личности и объективная направ- ленность ее жизненного пути гармонируют. В противном случае че- ловеку уготованы горькие разочарования в жизни, неудовлетворен- ность пройденным путем и кризис смысла жизни.

Наибольший удельный вес в структуре смысла жизни имеют такие смысловые образования, как ценности. С. Л. Рубинштейн определяет ценности двояким образом: 1) ценности как объекты и явления жизненного мира, приобретшие для личности высокую зна- чимость, жизненный смысл (онтологический аспект); 2) ценности как смысловые структуры внутреннего мира личности, проецируе- мые в сознание в виде идеалов (онтический аспект). Многие цен- ности имеют социальное происхождение и депонируют совокупный смысловой опыт взаимодействия людей с окружающим их миром. В процессе жизнедеятельности личность интериоризирует соци- альные ценности, которые превращаются в личностные ценности и встраиваются в структуру смысла жизни. «Ценности не первичны. Не с них надо начинать анализ: они производны от соотношения мира и человека, выражая то, что в мире, включая и то, что созда- ет человек в процессе истории, что значимо для человека. Цен- ность – значимость для человека чего-то в мире. К ценностям преж- де всего относится идеал – идея, содержание которой выражает нечто значимое для человека» [58, с. 369]. Тем самым С. Л. Ру- бинштейн указывает, что так называемых «трансцендентных цен- ностей», изъятых из контекста жизнедеятельности общества или отдельного индивида, не существует. В этом заключается самое существенное расхождение концепции смысла жизни С. Л. Рубин- штейна с концепциями экзистенциальных психологов.

На уровне индивидуального сознания смысложизненные цен- ности репрезентированы в форме идеалов или идеальных моделей жизненного пути личности. Идеал жизненного пути – это образ, воп- лощающий наиболее ценное – и в этом смысле привлекательное для личности – состояние личной жизни. В идеалах личности про- являются мотивы долженствования в отношении собственного жиз- ненного пути, что свидетельствует о тесной связи идеалов с соци- альными ценностями. В этом плане социальные ценности противо- стоят индивидуальным потребностям в структуре смысла жизни личности. «Какое значение ни придавать потребностям и интере- сам, очевидно, что они не исчерпывают мотивов человеческого по- ведения; направленность личности не сводится только к ним. Мы делаем не только то, в чем испытываем непосредственную потреб- ность, и занимаемся не только тем, что нас интересует. У нас есть моральные представления о долге, о лежащих на нас обязанностях, которые также регулируют наше поведение... Определяясь миро- воззрением, они находят обобщенное абстрактное выражение в нор- мах поведения, свое конкретное выражение они получают в идеа- лах» [57, с. 118–119]. Представления С. Л. Рубинштейна о смысле жизни как о жизненном обязательстве и моральном императиве во многом сходны с положениями логотеории В. Франкла. Между ин- дивидуальными потребностями и социальными ценностями в струк- туре смысла жизни должен быть установлен разумный баланс, что является залогом полноценной в психологическом отношении чело- веческой жизни. Напротив, «противопоставление влечения и долга есть раскалывание надвое человеческого бытия» [58, с. 369]. Со- отношение личного и общественно значимого в содержании смыс- ла жизни есть важная дифференциально-психологическая особен- ность личности как субъекта жизни [58, с. 368–369].

Динамика ценностей отражает изменения смысла жизни, про- исходящие по ходу жизненного пути личности. В свою очередь ди- намика ценностей обусловлена развитием взаимоотношений чело- века с жизненным миром. Говоря о смысле жизни и смысле от- дельных жизненных событий, С. Л. Рубинштейн ведет речь о регуляторной роли ценностей в человеческой жизни. Психологиче- скую динамику смысла жизни схематично можно изобразить сле- дующим образом: изменение жизненных обстоятельств – переоцен- ка ценностей – трансформация и видоизменение смысла жизни. В каждой жизненной ситуации личности приходится своими поступ- ками утверждать одни ценности и ниспровергать другие. «Посто- янная в ходе жизни переоценка ценностей является закономерным

результатом диалектики жизни человека, изменения, перестройки его взаимоотношений с миром, прежде всего с другими людьми, с об- ществом. В результате изменения внешних условий вступают в дей- ствие, актуализируются те или иные ценности. Конкретный анализ конкретной ситуации обнаруживает динамику вступления в строй, выключения и восстановления различных ценностей. Однако не только в связи с конкретной ситуацией, а в связи с восхождением, развити- ем, становлением всей личной жизни человека может быть понята история актуализации одних и низвержения других ценностей» [58, с.

370]. Распад и разложение ценностей, образующих смысл жизни,

является психологическим критерием деградации личности.

Помимо глобального смысла, озаряющего весь жизненный путь человека, существуют производные от него смыслы локаль- ных жизненных событий и ситуаций. Эти смыслы обеспечивают мотивацию жизненных поступков личности и образуют их психо- логический подтекст. Психологический анализ человеческой жизни в первую очередь ориентирован на прочтение личностного смыс- ла жизненных событий и ситуаций, а не на раскрытие объектив- ных обстоятельств. Смысловой анализ позволяет воссоздать «се- мантику» жизненного пути личности, нарисовать картину духов- ной жизни. Смысл – это отношение анализируемого события к смыслу жизни личности. Поэтому «при этой расшифровке должен быть определен смысл самого поступка через то, как он входит в общий «замысел», в план жизни человека» [58, с. 366]. Можно сказать, что смысл жизни «просвечивает» в смысле каждой от- дельной взятой жизненной ситуации. В этой связи реализация си- туативного смысла в поступке личности является шагом вперед по пути реализации смысла жизни. Активность личности как субъекта жизни в каждой ситуации ориентирована на смысл, в котором «проглядывает» смысл жизни. В силу данной особеннос- ти своими поступками личность ломает, расщепляет ситуацию, подчиняя ее логике осуществления смысла жизни. «Нахождение в ситуации предполагает расчленение этой ситуации, выделение в ней условий, соотнесенных с встающими перед человеком требо- ваниями, задачами, выходящими за пределы ситуации. Здесь об- наруживается диалектика обстоятельств (условий), обусловлива- ющих действия человека, и действий, изменяющих обстоятель- ства» [58, с. 345, 362]. В этом положении С. Л. Рубинштейн сближается с В. Франклом, согласно которому наряду с общим смыслом жизни человек реализует множество уникальных смыс- лов единичных ситуаций.

Важное регуляторное значение С. Л. Рубинштейн придает осоз- нанию смысла жизни. С его точки зрения, сознательность челове- ка по отношению к смыслу жизни неразрывно связана с действен- ностью по отношению к собственному жизненному пути. Созна- тельность по отношению к смыслу жизни в высшей мере присуща личности как субъекту жизни. Понимание личностью смысла жиз- ни – это ключ к построению жизни на сознательной, нравственной основе. Кроме того, понимание смысла собственной жизни раскры- вается как значимая слагающая жизненной мудрости, то есть спо- собности человека к совершению правильных биографических вы- боров [57, с. 244].

Теоретические представления С. Л. Рубинштейна о смысле жизни проникнуты этическими убеждениями. Психологический ана- лиз смысла жизни должен освещать то, что человек делает в жиз- ни для других людей, то есть вскрывать меру этичности смысла жизни [58, с. 348]. Подлинный смысл человеческой жизни всегда совпадает с общечеловеческими ценностями и удовлетворяет вы- соким моральным требованиям. «Смысл человеческой жизни – быть источником света и тепла для других людей. Быть сознанием Все- ленной и совестью человечества. Быть центром превращения сти- хийных сил в силы сознательные. Быть преобразователем жизни, выкорчевывать из нее всякую скверну и непрерывно совершенство- вать жизнь» [58, с. 385]. Здесь можно провести содержательные параллели между позицией С. Л. Рубинштейна и представлениями А. Адлера, К. Юнга, В. Франкла о содержании истинного смысла жизни. Все они единодушны во мнении, что признаком подлинного смысла жизни является направленность составляющих его моти- вов на всеобщее человеческое благо. С ними солидарен также вид- ный российский психолог А. Н. Леонтьев, который пишет следую- щее: «В зависимости от обстоятельств, выпадающих на долю че- ловека, такие жизненные мотивы могут приобретать очень разное содержание и разную объективную значительность, но только они способны создать внутреннюю психологическую оправданность его существования, которая составляет смысл и счастье жизни. Вер- шина этого пути – человек, ставший, по словам Горького, челове- ком человечества» [40, с. 221].

С. Л. Рубинштейн критически анализирует различные концеп- ции смысла жизни, которые исповедуют люди в обыденной жизни. По его мнению, смысл жизни должен быть укоренен в надындиви- дуальных, сверхличных ценностях, которые превышают личные интересы и потребности индивида. Как только личность делает

счастье, наслаждение, самоактуализацию самоцелью и самодос- таточным смыслом, психологическая удовлетворенность жизнью тотчас же улетучивается. Секрет смысложизненного выбора, по С. Л. Рубинштейну, в том, чтобы избрать достойные ценности и цели, по мере достижения которых счастье и самоактуализация придут сами собой [58, с. 369]. «Не погоня за счастьем как сово- купностью удовольствий и наслаждений является целью и смыс- лом человеческой жизни, как это утверждают гедонизм и утилита- ризм» [58, с. 349]. «То же самое относится в принципе к проблеме самоусовершенствования человека: не себя нужно делать хорошим, а сделать что-то хорошее в жизни – такова должна быть цель, а самоусовершенствование – лишь ее результат» [58, с. 384].

С. Л. Рубинштейн разводит личностный смысл жизни и ее ис- торическое значение, то есть смысл, который она приобретает в контексте развития человечества. Если личностный смысл жизни принадлежит субъекту жизни и является результатом направления жизненного пути на определенные ценности или их группу, то исто- рическое значение жизни оценивается по вкладу, который внес че- ловек в историю и культуру. Субъективно осмысленная жизнь мо- жет не иметь абсолютно никакого исторического значения и, на- оборот, общественно значимая жизнь может казаться личности лишенной всякого смысла. Кроме того, общественное значение за- висит от того исторического контекста, в котором оценивается жиз- ненный путь личности. В этой связи С. Л. Рубинштейн пишет: «По- скольку человек – часть народа, общества, жизнь человека как такая незавершенная тотальность (а не только процесс, пока чело- век живет) входит в жизнь народа, человечества и продолжается в ней. При этом будущие дела уже других людей могут изменить смысл моей жизни, ее объективный смысл для других людей, для человечества, но в зависимости от того, какое содержание я сам ей придал» [58, с. 355]. В тех случаях, когда человек совершает в своей жизни поступки, которые преобразуют ход человеческой ис- тории, имеют длительный общественный резонанс, он становится

«исторической личностью в собственном смысле слова» [57, с. 247]. В концепции С. Л. Рубинштейна заявлена проблематика, во многом идентичная предмету экзистенциальной психологии. Это, в частности, проблема свободы, проблема отношения человека к человеку, проблема любви и отчуждения, проблема смысла жизни и бессмысленности, проблема отношения к смерти и, наконец, про- блема личности как субъекта жизни. Однако методологический подход С. Л. Рубинштейна кардинально иной, нежели в экзистенци-

альной психологии. Стержнем рубинштейновской методологии яв- ляется субъектный подход, согласно которому личность является активной детерминантой своего жизненного пути. Огромное значе- ние в рубинштейновской концепции жизненного пути также прида- ется принципу детерминизма, деятельностному подходу и принци- пу единства личности, сознания и жизнедеятельности [1].

В психологическом аспекте свобода понимается С. Л. Рубин- штейном трояко: 1) как самодетерминация, то есть вклад «внут- ренних условий» в жизненные выборы и созидание жизненного пути личности; 2) как свобода личности от социальных условий жизнен- ного пути; 3) как сознательно-волевая регуляция жизненного пути личности [58, с. 360]. Свобода противостоит механическому де- терминизму человеческой жизни, поскольку человек способен вкли- ниваться в цепь причин и следствий и разрывать ее. Выход челове- ка за пределы причинно-следственной детерминации происходит в сознании и действии [58, с. 341]. Степень ограничения свободы су- губо индивидуальна и зависит от объективных условий жизненного пути и способностей личности. Свобода личности по отношению к неизбежным ограничениям жизненного пути проявляется в их от- рицании или, напротив, в утверждении их решениями и поступками. Ключевыми условиями человеческой свободы С. Л. Рубинштейн полагает осознание данностей бытия и наличие смысла жизни, ко- торые помогают личности превозмочь ситуацию в плане сознания и действия. Свобода человека простирается не только на внешние условия жизненного пути, но также на его внутренние условия – свойства и качества личности. Поступая в соответствии с буду- щим проектом самого себя, человек становится тем, кем он жела- ет быть; выбор человеком способа действования есть выбор соб- ственной личности. Таким образом, для того, чтобы детерминиро- вать свое будущее и освободиться от прошлого, человек должен предпринять определенные действия. Наличное состояние личнос- ти и ее жизненного пути – результат прошлых поступков человека.

«Мое действие отрицает меня самого в каком-то аспекте, а в ка- ком-то меня преобразует, выявляет и реализует... Человек непос- редственно своим действием должен стать (быть) тем, что он есть

(еще не есть), и перестает быть тем, что он есть... Человек есть существо, имеющее «проект». «Проект» он потому, что в нем су- ществование предшествует сущности...» [58, с. 344, 361]. Возмож- ность человека определять свое будущее равносильна возможнос- ти определять каждый из прошедших этапов жизненного пути, по- скольку все они когда-то были будущим. Легко заметить, что такое

понимание свободы по основным позициям совпадает с положени- ями экзистенциальной психологии. «Свобода понимается не как свобода от всего, недетерминированность вообще, а как свобода по отношению к конкретным условиям, наличному бытию, данной ситуации» [58, с. 345].

Концепция жизненного пути С. Л. Рубинштейна является од- ной из первых концепций, в которых проблема смерти ставится в психологическом аспекте, то есть как проблема отношения чело- века к собственному финалу. Смертность, конечность представля- ет серьезное психологическое испытание для личности в силу того, что предвидение наближающейся смерти обессмысливает ее жиз- ненные достижения, демобилизует и деморализует ее. «Чтобы по- нять истоки этого чувства, нужно понять вначале реальную диа- лектику жизни и смерти, которая затем и порождает отношение к ним человека» [58, с. 354]. Другими словами, необходимо распоз- нать объективный смысл смерти в контексте индивидуального жизненного пути. Смерть может иметь совершенно разный жиз- ненный смысл в зависимости от тех обстоятельств, в которых она настигла человека. Объективно трагичной смерть бывает тогда, когда она обрывает реализацию важных жизненных обязательств, застает человека в процессе осуществления им смысла жизни. В ситуации, когда человек влачит бесцельное существование, просто

«прожигает» свою жизнь или полностью реализовал себя, объек- тивный смысл смерти не столь трагичен. Жизненный смысл смер- ти определяется, с точки зрения С. Л. Рубинштейна, двумя обсто- ятельствами: 1) тем, насколько оконченным, завершенным, вопло- щенным является жизненный замысел человека к моменту наступления смерти, 2) тем, насколько своим уходом из жизни че- ловек не бросил на произвол судьбы других людей, которые связы- вают с ним свои надежды и ожидания [58, с. 355]. Возможна ситу- ация, когда смерть, не будучи трагичной для самого человека, яв- ляется весьма драматичной для окружающих его людей. Основная проблема в отношении человека к собственной смерти – это реа- листическое соответствие объективного жизненного смысла смерти и субъективного отношения к ней человека. Осознание собствен- ной конечности или чувство приближающегося финала стимулиру- ет поиски человеком смысла жизни. Нередко человек способен «про- зреть» по отношению к смыслу жизни, только представ перед лицом смерти в критических обстоятельствах. Как пишет С. Л. Рубинш- тейн, «факт смерти превращает жизнь человека не только в нечто конечное, но и окончательное. В силу смерти жизнь есть нечто, в чем с известного момента ничего нельзя изменить. Смерть превраща-

ет жизнь в нечто внешне завершенное и ставит, таким образом, вопрос о ее внутренней содержательности. Жизнь человека в силу факта смерти превращается в нечто, чему подводится итог» [58, с. 354–355].

Среди множества разнородных жизненных отношений лично- сти С. Л. Рубинштейн особо выделяет любовь как отношение че- ловека к человеку. С точки зрения ученого, любовь – это такое жизненное отношение, которое способствует преодолению отчуж- дения между человеком и другими людьми. Противоположностью любви выступает ненависть, которая осложняет, обедняет отноше- ния с окружающими и образует разрыв между субъектом и миром. Главной особенностью любви является отношение к другому че- ловеку не как к «социальной маске», роли или функции, а как к лич- ности в ее подлинной психологической сущности. Не обращать че- ловека в «маску» – такова первая заповедь любовного отношения человека к человеку. В этой связи любовь выступает как «утверж- дение существования другого и выявление его сущности» [58, с. 373]. Любовь в концепции С. Л. Рубинштейна рассматривается не только как чувство или субъективное отношение, но также как мотив, кото- рый побуждает преображать, улучшать, облагораживать условия жизни любимого человека. Кроме того, в ней усматривается воспи- тательный смысл и для субъекта, и для объекта любви. Субъект любви совершает воспитательные поступки, которые изменяют об- стоятельства жизни любимого человека и, тем самым, совершен- ствуют его. «Воспитательный поступок в широком смысле слова – это поступок, предназначенный для других, который должен отве- чать требованию – стать реальным условием надлежащей челове- ческой жизни для других» [58, с. 372].

В заключение отметим, что С. Л. Рубинштейн является осно- воположником российской версии экзистенциальной психологии, а точнее – психологии человеческого бытия, о которой речь пойдет ниже. «Бытие человека и есть процесс его человеческой жизни», – пишет он. Это положение весьма созвучно экзистенциальным пред- ставлениям о жизненном пути личности, выраженным в формуле:

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: