БРЕМЕНСКИЕ УЛИЧНЫЕ МУЗЫКАНТЫ 4 страница

«Жил-был однажды король, и было у него три сына. Из них двое умных да толковых, а третий и говорил-то мало, был он простоват, и звали его все Дурнем.

Вот король состарился уже и стал слаб; видит, что скоро ему помирать придется, но никак он не мог решить, кому же из своих сыновей царство свое передать в наследство».

Нужно дать себе труд подумать о мудрости «простовато­го». И так как великие воспитатели разных народов хотели сформировать волю человека таким образом, чтобы она была мудрой и настоящей духо-волей, то они рассыпали разно­образные сказки о дураках. Простоватый и Неуважаемый должен был бы служить примером слишком толковым.

В нашей сказке поведение настоящей духо-воли — как раз той, что всегда и везде считается глупостью — показано в ее отношении к половому началу.

Король в человеке — отцовская самость (некоторые на­зывают его старым Адамом) — состарился и стал слаб. До настоящего момента он был господствующей властью во внутреннем мире, но теперь наступает его конец. Я должно взять управление в свои руки. Оно должно показать себя на деле, действуя своими силами, а не с помощью традиций и переданного по наследству, как это делал еще древний че­ловек, и свое королевство оно тоже должно обрести само. Я человека развивается поэтапно. Чувствование, мышление и воление — основные силы его развития. Как деятельные духовные силы, они могут переживаться в образе троих сыновей. Можно сказать и так: Я, как чувствующая часть, - это старший брат, Я, как мыслящая часть, — второй, Я, как волящая часть, — третий. Который из трех сыновей станет самым зрелым и будет способен управлять королев­ством — внутренним миром, то есть добьется полнейшего самообладания?

«Вот и говорит ой сыновьям:

- Ступайте странствовать по белу свету, и кто принесет мне ковер самой лучшей работы, тот и будет после смерти моей королем.

А чтоб не было между ними никакого спора, повел он их к, замку, взял три перышка, дунул на них, и они взлетели вверх; а он и говорит:

— Куда они полетят, туда и вам идти.

Полетело одно перышко на восток, другое — на запад, а третье взлетело, но далеко не улетело и опустилось вскоре на землю. Вот отправился один брат направо, другой пошел налево, — и посмеялись они над Дурнем, что остался возле третьего перышка, там, где оно и упало.

Сел Дурень на землю и запечалился. Вдруг он заметил, что там, где лежит перо, находится ход в подземелье. Под­нял он дверь, видит — идет дальше лестница, и спустился он по ней вниз. Подошел к другой двери, постучал, слы­шит — изнутри кто-то настойчиво кричит:

— Девушка зеленая,

Ножка ты сушеная,

Костяной ноги собачка,

Погляди-ка по скорей,

Кто стоит там у дверей?

Отворилась дверь, видит он — сидит перед ним большая, толстая жаба, а вокруг нее много маленьких жаб. Спраши­вает у него толстая жаба, чего он хочет. Он ей говорит:

- Хотел бы я получить самый красивый и самой тонкой работы ковер.

Позвала та молодую жабу и говорит:

— Девушка зеленая,

Ножка ты сушеная,

Костяной ноги собачка,

Эй, поди-ка поскорей,

Принеси ларец живей!

Принесла молодая жаба ларец. Открыла его толстая жаба, достала оттуда ковер и дала его Дурню. И был тот ковер такой прекрасной и такой тонкой работы, что подобного во всем свете никто и соткать не смог бы. Поблагодарил он ее и выбрался снова наверх.

А те двое братьев считали своего младшего брага таким глупым, что подумали: ничего он, мол, никогда не найдет и ничего не принесет.

— Чего нам еще стараться искать, — сказали они и взяли у первой попавшейся им пастушки грубый шерстяной пла­ток и принесли его домой королю.

В это самое время воротился назад Дурень и принес свой прекрасный ковер. Как увидел это король, удивился и гово­рит:

— Уж если по справедливости поступать, то королевство должно принадлежать младшему сыну».

Ковер, покрывающий пол и украшенный разноцветными узорами и картинами, является символом красочного, жи­вого, теплого чувствования, богатого внутренними образа­ми. Это могут быть представления, мощно наполняющие душу; это могут быть истинные образы, имагинации. В своей жизни ощущений человек должен создавать это богатство образов, как результат чувствования.

На протяжении долгого времени с Востока исходило ве­ликое спиритуальное богатство. Вся европейская часть че­ловечества находилась под его влиянием. И наверняка мно­гие люди еще имеют в себе ту сторону, которой они охотно обращаются к этому богатству и ищут внутреннего води­тельства испытанным, дошедшим до нас от древнейших вре­мен путем (ex oriente lus). Впоследствии Запад приобрел большее значение, он освоил вещественный мир, развил мышление и Я-личность и тем самым собственную мудрость (ex occidente luх = свет приходит с Запада). Эту западную сторону человек тоже несет в себе, так как то, что в общем происходит в истории человечества, отражается в отдель­ном человеке.

На внутренний Восток отправляется старшин из трех братьев, чувствующий; его можно называть человеком ощу­щаемым. На Запад идет второй, мыслящий, или человек рассудочный. Можно сказать: чувствование имеет восточ­ную ориентацию, мышление — западную. Третий, человек волящий,должен искать и найти на том месте, где стоит. Любое место — то место. Он должен воспользоваться тем, что, будучи ближе всего к нему, предстает перед ним; он придерживается середины. И вот он должен спуститься вглубь, в глубь собственной человеческой сущности. Он спус­кается поэтапно, сказка говорит о лестнице. И он стучится к жабе в запертую дверь.

Жаба — когда-то символ влажного плодородия земли, каким видели его, как образ празачатия, в трясине и жид­кой земляной грязи, — стала сегодня символом сексуаль­ности. Жаба дает Дурню то, чего он желает, потому что это зависит от вида желания. Девушка зеленая — зеленая в смысле зеленеющая = юная, то есть имеется в виду не цвет - так называет старая жаба молодую, которая должна пос­лужить Дурню. Тем самым она выражает то, что живет с этим жабьим инстинктом. В нем скрыта человеческая дев­ственная сила, находящаяся в стадии становления.

Здесь, внизу, обретает Дурень, чистый дурак, то богатст­во чувствования, ту красоту изменения, которая покрывает прозаичную почву внешней действительности и которая могла бы сделать его королем. Тот не обретет эту красоту, кто, подобно старшим братьям, берет грубые платки у первой попавшейся пастушки. Платки — это ткань, и создаются они из пряденых нитей. На языке образов нити мыслей спрядаются в мыслительную ткань. Таким образом, речь идет здесь о грубых, не несущих в себе образов, мыслях из пов­седневного окружающего мира.

«Но двое братьев не давали отцу покоя, стали говорить и доказывать, что невозможно-де Дурню, у которого и разума не хватает, быть королем, и стали просить его о новом уго­воре.

Вот отец и говорит:

— Королевство получит тот, кто принесет мне самое кра­сивое кольцо, и он вывел трех братьев во двор замка, взял три перышка, дунул на них, — и поднялись они на воздух и полетели в разные стороны, куда и должны были отпра­виться братья.

Два старших брата отправились снова на восток и на за­пад, а перышко Дурня упало наземь, как раз у самого входа в подземелье. Спустился он снова вниз к толстой жабе и сказал ей, что ему надо добыть самое красивое кольцо. Она тотчас велела принести своп большой ларец, достала оттуда кольцо и подала ему. И блестело оно, усыпанное драгоцен­ными камнями, и было такое красивое, что подобного ни одни золотых дел мистер на свете не смог бы никогда сде­лать.

Посмеялись два старших брата над Дурнем, что собрался он найти золотое кольцо, и не старались его вовсе искать, а взяли старый обод с колеса, посбивали с него гвозди и при­несли его королю.

Когда Дурень показал свое золотое кольцо, отец и гово­рит опять:

— Ему принадлежит королевство».

Кольцо замкнуто в себе, оно не имеет начала и конца. Так оно стало образом того всеобъемлющего сознания, для которого начало и конец едины. Конец жизни в духовном мире есть начало нашей жизни в мире чувственном, а конец последней — это опять новое начало в духовном мире. Те­перь Я рассматривает себя не как временную сущность в пределах одной земной жизни, но как сущность вечную. Конечно, на земле ни один золотых дел мастер не сможет сделать это кольцо, каждый человек должен сам себе его выковать. А драгоценные камни, которыми оно украшено, указывают на то, что вся материя (камни) облагораживает­ся вследствие этого переживания и претерпевает изменение. Материальное сияет в блеске духовного. Волящий, если он жаждет этого, обретает универсальное сознание. Потому что в кольце он творит себя самого и переносит себя из времен­ного в вечное. Оплодотворение и зачатие вносят в человека силы Вселенной, а эти силы дарят себя человеку, ставяще­му вопросы и борящемуся за свое вечное. Наш язык пользу­ется обоими словами для обозначения процессов, происхо­дящих на телесном и духовном уровне. Нам известно зача­тие и убеждение (По-нем. «зачатие» — Zeugung; «убеждение» — Überzeugung. — Прим. перев.) и физическое и духовное оплодотворение. «Быть человеком» значит никогда не разделять эту двоичность физического и душевно-духовного, заложенную в поло­вой жизни (девушка скрыта в жабе).

«Но двое старших все докучали королю, пока наконец он не согласился на третий уговор и решил, что тот должен получить королевство, кто приведет домой самую красивую девушку.

Взял он три перышка, дунул на них, и поднялись они на воздух и полетели так же, как и в прошлый раз.

Спустился Дурень, недолго думая, вниз к толстой жабе и говорит:

— Я должен привести домой самую красивую девушку.

Но жаба ответила:

— Самую красивую? Ой, что ты! Такой сейчас нет, но ты ее все-таки получишь.

И она дала ему выдолбленную желтую репу, запряжен­ную шестью мышатами. И говорит, совсем запечалясь, Ду­рень:

— А что же мне делать-то с ними?

Ответила жаба:

- А ты посади в нее одну из моих маленьких жаб.

Взял он, какая ему первая под руку попалась, и посадил ее в желтый возок; но только села она в него, как тотчас обернулась волшебной красоты девицей, репа — каретой, а шестеро мышат — копями. Поцеловал он девицу, погнал коней и привез ее к королю.

Братья его явились позже — они даже и не старались отыскать красивую девушку, а захватили с собой первых попавшихся им навстречу деревенских баб. Увидел их ко­роль и говорит:

— Младшему после смерти моей будет принадлежать ко­ролевство.

Но двое старших снова прокричали все уши королю:

— Мы никак не можем допустить, чтобы Дурень стал королем, и потребовали, чтобы предпочтение оказано было тому, чья жена прыгнет через кольцо, что висит посреди зала. Они думали так: Деревенские бабы сумеют это сде­лать, ведь они куда сильней, чем эта нежная девушка, — она прыгнет и наверняка разобьется насмерть”.

Старый король и на это согласился. И вот прыгнули две деревенские бабы, проскочили через кольцо, но были они неуклюжи, упали и перешибли свои грубые руки и ноги. А затем прыгнула прекрасная девушка, которую привез Дурень, и она проскочила легко, точно лань, — и спорить дальше было уж не о чем. Так и получил Дурень королевс­кую корону, и долгие годы правил он мудро».

Третье испытание для троих братьев — найти самую кра­сивую женщину — означает найти саму душу. Так же как они принесли лишь обод с колеса, то есть обрели Я-сознание, направленное лишь на земно-обыденное, так и теперь оба старших брата приводят первых попавшихся деревенс­ких (крестьянских) баб. Они получают, таким образом, души, которые настроены только на земное, потому что крестьянин обрабатывает землю, а будучи неуклюжими и грубыми, они слишком связаны с землей и слишком тяже­лы для того, чтобы хоть в малом подняться до чего-то более возвышенного.

Дурень снова спускается вглубь. Запряженная шестью мышатами репа, в которой сидит молодая жаба, — гротеск­ный образ. Хотел ли педагог, создавший эту сказку, указать на то, что мир жабы может превратиться в гротеск, если он переживается бездушно?

Репа — это растение, которое растет в основном под зем­лей. Ее плод устремлен вниз, во тьму. Царство жабы — это царство сил продолжения рода, а оно связано — как гово­рит уже само слово (Fortflanzung — размножение, продолжение рода; Pflanze - растение. — Прим, перец.) — с миром растений. Размножение может осуществляться таким образом, как это, само собой разумеясь, естественно происходит у растения, которое, бу­дучи свободным от себялюбивого желания, исполняет положенный ему закон. Дурень берет жабу и сажает ее в выдо­лбленную репу: половая сила оказывается окруженной и несомой природным, естественным, то есть переживается невинно-растительным образом.

Мыши обитают и роются в земле. Народная традиция, исходя из древнего ясновидения, соотносит их с чертом. Якоб Гримм в его «Мифологии» приводит в связи с этим некоторые примеры. И в «Фаусте» Гёте Мефистофель — господин мышей. Он дух лжи и является Фаусту все боль­ше в виде темного духа отвердения, материалистической лжи, которая обращает все духовное в бездуховное, все сверхчув­ственное - в чувственное. Насколько эта сфера сатанизировалась! Из яркого света природно-растительной невиннос­ти, ложью загнанной во мрак влеченческой вины, превра­щено было девственно-душевное в жабу. И силы, ведущие «наверх», к «королю», тоже были переиначены, сатанизированы. Они превратились в мышей. В истине царит приро­дный разум, интеллект царит в телесной природе человека. Тот, кто познает это, не падет жертвой мефистофельской лживости. Природный разум господствует по принципу шес­ти: шестеро коней везут наверх.

Минеральное тело построено и з субстанции земли по вы­сшим природным законам. В него внесена жизнь, и оно со­здано в согласии с человеческим видом; оно обладает спо­собностью к размножению и поэтому имеет родство с растениями. Животным оно родственно, имея в своих полярнос­тях удовольствия и боли задатки ощущения и обладая сово­купностью влечении. Разве может кто-нибудь не восприни­мать этот интеллект, действующий троекратно? А затем не испытывать на собственном опыте, как эта телесная приро­да расширяется и возвышается до душевного? Ощущение становится чувством, чувство пронизывается мыслью, и они оба поднимаются до воления. Разве тот, кто не познает этот интеллект нашего глубоко воодушевленного тела или хотя бы не ощущает, — не должен ли он всегда пребывать в небезопасной тьме мефистофельском лжи?

«Превратить мышей в коней и погнать их наверх, в коро­левство» означает подвергнуть изменению весь процесс: жаба превращается в девственную одушевленность, прекрасней­шая из женщин найдена, животное стало человеком.

Расколдованная таким образом девушка может прыгнуть через кольцо перед королем. Из земно-инстинктивной силы жабы она возвысилась до космической одушевленной девы. Потому что животное в большей степени обращено к земле, человек лее благодаря своему духу - больше к космосу.

Слишком земные души братьев не в состоянии сделать этого. Они разбиваются на этом задании. Самость в челове­ке (старый король) может передать корону дальше. Потому что третий сын, человек волящий, с чистым сердцем всту­пивший во владения жабы, благодаря богатству чувствова­ния (ковер), не связанному ни с каким временем, вечному Я-сознаиию (кольцо) и сердечному мужеству, необходимо­му для превращения и познания, обрел королевство истин­ного Я.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: