Франция эпохи Бальзака

1789 год — начало Великой французской революции. 1799 —1815 годы — Консульство и Империя Наполеона Бонапарта. 1815 год — Реставрация Бурбонов. 1830 год — Июльская революция, свержение Бурбонов, установление конституционной монархии Луи Филиппа. 1848 год — Февральская революция и провозглашение республики. 1851 год — контрреволюционный бонапартистский перево­рот, 1852 год — основание Второй империи.

Таковы вехи французской истории интересующей нас эпохи. Но это лишь внешняя канва, изменения в полити­ческой надстройке общества. Главное — изменения в эко­номическом базисе. В этот период во Франции разверну­лась промышленная революция, начала развиваться ма­шинная индустрия. Отношения между капиталистами и наемными рабочими становились главной формой общест­венных связей, прежде всего в городе, но в известной мере и в деревне. Буржуазия экономически и политически сменила дворянство в качестве господствующего класса об­щества.

Эта эпоха нашла свое художественное отражение в од­ном из самых поразительных созданий мировой литера­туры — в «Человеческой комедии» Бальзака. Как всякого большого писателя, Бальзака интересовал человек. Но он не только стихийно выражал своим творчеством тот прин­цип, что человек всегда существует лишь в рамках опре­деленной эпохи и конкретной социальной группы, а созна­тельно положил его в основу своего грандиозного произве­дения. Бальзак писал, что «Человеческая комедия» — это одновременно история человеческого сердца и история со­циальных отношений.

Как известно, по политическим взглядам Бальзак был
легитимистом, т. е. сторонником «законной» монархии Бурбонов. Он идеализировал аристократию и презирал буржуазию с ее культом денег и властью корысти. Но может быть, это было его силой, а не слабостью. Бальзак с гениальной проницательностью изобразил процесс возвы­шения буржуазии в его самых различных аспектах: от бан­кирского дома Нусингена, воплощавшего высшую «фи­нансовую буржуазию», до сельских ростовщиков и кулаков в «Крестьянах». Верный правде жизни и искусства, он изо­бразил и разложение дворянства. Рабочий класс еще ви­делся Бальзаку в образе ремесленников и подмастерьев, но и это во многом соответствовало социальной действитель­ности тогдашней эпохи. (Впервые ввести в литературу об­разы пролетариев, фабричных рабочих новой эры, законо­мерно выпало на долю английских писателей 40-х годов,
особенно Элизабет Гаскелл и Шарлотты Бронте. Однако талант их был несравним: с талантом Бальзака.) Энгельс писал, что из созданной Бальзаком художественной исто­рии французского общества он «даже в смысле экономиче­ских деталей узнал больше... чем из книг всех специали­стов — историков, экономистов, статистиков этого периода, вместе взятых»[178].

По оценкам французских экономистов, национальное богатство страны увеличилось с 1815 по 1853 г. почти втрое. За эти годы число действующих веретен в хлопчато­бумажной промышленности возросло более чем в 4 раза. Еще более резко увеличилось количество перерабатывае­мого за год хлопка, хотя оно и было в середине века все еще почти впятеро меньше, чем в Англии. Отставая от Анг­лии в этом и во многих других отношениях (особенно в применении машин), Франция все же быстро проходила через основные этапы промышленного переворота. Стои­мость ее экспорта выросла с 1815 по 1855 г. почти в 4 раза. Французские шелковые ткани, парижские швейные и галантерейные изделия, стекло и ряд других промышленных товаров вывозились в больших количествах во многие стра­ны мира. Париж превращался в крупнейший промышлен­ный и финансовый центр. Росли число акционерных об­ществ и объем биржевых сделок, развивались банки, появились сберегательные кассы.

В Париже бурлила политическая и идейная жизнь, из­давались читаемые во всей Европе газеты и журналы. Эмигранты из Германии и Польши, России и Италии со­ставляли важный элемент парижской интеллигенции. Франция оказывала сильное интеллектуальное влияние на другие страны. Идеи, родиной которых был Париж, вос­принимались в Европе и Америке с таким же интересом и почтением, как парижские моды. Поэтому и концепции «школы Сэя», нередко в изложении способных публици­стов, широко распространялись за пределами Франции. Они определяли, в частности, лицо официальной эконо­мической науки в России.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: