Факторы производства и доходы

Труд — заработная плата, капитал — прибыль, земля — рента. Вспомним еще раз эту триаду, или триединую формулу, которая играет в буржуаз­ной политической экономии такую важную роль.

Теория факторов производства Сэя была попыткой от­ветить на основной вопрос, разрешения которого мучи­тельно искали и Смит и Рикардо. С развитием капита­лизма производство материальных благ все больше ведется с применением средств производства, принадлежащих осо­бому общественному классу. Следовательно, стоимость то­варов должна каким-то образом содержать в себе элемент, приходящийся на долю класса капиталистов. Как возни­кает эта доля и чем она определяется?

Для Смита и Рикардо (как мы видели, и для рикардианцев вплоть до младшего Милля) это была одновре­менно проблема стоимости и распределения. У Сэя дело об­стоит гораздо проще. По существу, теория распределения у него отделена от теории стоимости, причем последняя его вообще мало интересует. От процесса производства остается в результате лишь одна сторона — создание полезностей, потребительных стоимостей. При такой постановке вопроса действительно очевидно, что для всякого произ­водства необходимо соединение природных ресурсов, средств и орудий труда, рабочей силы, или, иначе говоря, земли, капитала и труда. На эту очевидность и напирает Сэй.

Следует возразить, что это общая черта всякого про­цесса производства и поэтому она не может объяснить спе­цифику капиталистического производства. Но такое воз­ражение не могло даже прийти в голову Сэю, так как для него капиталистический способ производства был еще больше, чём для Смита, единственно мыслимым, вечным и идеальным. Существование капиталистов и землевладель­цев казалось ему своего рода законом природы, вроде восхода и захода солнца.

В теории Сэя прибыль предстает как естественное по­рождение капитала, а рента — как естественное порожде­ние земли. И то и другое совершенно независимо от обще­ственного строя, от классовой структуры, от формы собст­венности. Капитал приносит прибыль, как яблоня — яблоки, а смородинный куст — ягоды смородины.

Эта концепция в корне противоположна трудовой тео­рии стоимости и теории прибавочной стоимости. Она отрицает эксплуатацию рабочих капиталистами и землевла­дельцами и изображает экономический процесс как гармо­ническое сотрудничество равноправных факторов произ­водства. Главное сочинение Фредерика Бастиа, получив­шего из всех последователей Сэя наибольшую известность, так и называлось: «Экономические гармонии». Вот почему для Маркса, как уже говорилось, теория факторов произ­водства была важнейшим воплощением вульгарной поли­тической экономии.

Теория факторов производства в том виде, в каком ее излагали Сэй и его ученики, даже в буржуазной науке за­служила репутацию чрезмерно упрощенной и поверхност­ной. Шарль Жид, известный французский историк эконо­мической мысли, писал, что «необходимость ясности в изложении иногда понуждала его (Сэя.— А. А.) скользить по поверхности важных проблем вместо того, чтобы про­никать вглубь их. В его руках политическая экономия ча­сто становится слишком простой. Некоторые трудности он заволакивает чисто словесным разрешением. Неясность Смита часто плодотворна для ума, а ясность Сэя не дает ему никакого стимула»[179].

Действительно, ответы, которые давал Сэй на коренные вопросы экономической науки своего времени, в большой мере были уходом от этих вопросов. Как образуется стои­мость и чем в конечном счете определяются цены товаров? Как складываются пропорции распределения созданной стоимости — доходы, приходящиеся на долю каждого из факторов производства? Сэй и его ученики не могли, по существу, ничего сказать об этом. Они отделывались ба­нальностями, общими местами.

В своих сочинениях Сэй рассматривал в отдельности каждый вид дохода, но интерес представляет лишь его трактовка прибыли. Как мы уже знаем, прибыль распа­дается на ссудный процент и предпринимательский доход. Первый присваивается капиталистом как собственником капитала, второй — капиталистом как руководителем предприятия. Для Сэя предпринимательский доход не просто род заработной платы, которую мог бы получать и наемный управляющий. Это — вознаграждение за особую и очень важную общественную функцию, суть которой — рацио­нальное соединение трех факторов производства. Доходы предпринимателя, писал Сэй,— это «вознаграждение за его промышленные способности, за его таланты, деятельность, дух порядка и руководительство»[180].

Объяснение предпринимательского дохода организую­щей ролью предпринимателя было подхвачено Маршал­лом. Шумпетер использовал другой мотив Сэя — роль пред­принимателя как новатора, носителя технического про­гресса. Наконец, американец Найт писал, что предприниматель несет «бремя неопределенности», или, проще говоря, риска, за что должен быть особо вознагражден; на­мек на это также есть у Сэя.

Проблема соединения элементов природы, овеществленного и живого труда в процессе производства существует и независимо от той апологетической трактовки, которую ей давала «школа Сэя» и дает современная буржуазная политическая экономия. Это не толь­ко социальная, но и важнейшая технико-экономическая проблема.

Данной цели, скажем увеличения сбора пшеницы на 50%, можно достичь разными путями: расширением посевных площадей или увеличением прилагаемого труда и материальных затрат (ка­питала) на тех же площадях, приложением дополнительного капи­тала при данном количестве труда или добавлением труда. Конеч­но, в реальной жизни задача будет решаться путем комбинации прироста элементов (факторов). Но в каких пропорциях их лучше комбинировать? Как следует учесть конкретное положение в дан­ной стране или районе, в особенности степень дефицитности каж­дого вида ресурсов? Если есть большие свободные площади — одно дело. Если их нет, но есть масса незанятых рабочих рук — другое, И так далее. Ясно, что все это важные вопросы, которые ставит жизнь перед экономической наукой. Они могут вставать как в мас­штабе отдельного предприятия (в микроэкономическом плане), так и в масштабе страны (в макроэкономическом плане).

Национальный доход или общественный продукт страны можно рассматривать как массу производимых за год потребительных стоимостей. Денежная оценка этих величин представляет собой способ измерения единой мерой физического объема всей этой бес­конечно многообразной совокупности: цемента и штанов, автомоби­лей и сахара... Изменения их отражают прирост физического объе­ма продукции, т. е. прирост богатства, благосостояния. При такой трактовке вполне обоснован вопрос о доле национального дохода (или продукта), приходящейся на каждый из факторов, участвую­щих в производстве, и о доле прироста этих величин, даваемой приростом каждого из факторов. Исследование функциональных за­висимостей между затратами факторов (в социалистической эко­номике — основных и оборотных фондов и живого труда) имеет важное значение для повышения эффективности народного хозяй­ства. Конечно, предположения о независимости каждого из факто­ров в создании продукции (рассматриваемой как сумма потребительных стоимостей), о делимости этих факторов и т. д. являются упрощенными допущениями. Но, помня об этих допущениях и учи­тывая ограничения, налагаемые на анализ действительными усло­виями, мы можем с определенным эффектом использовать «фактор­ный» анализ производства. Одним из методов этого анализа, широ­ко применяемым в настоящее время, является метод производствен­ных функций [181]. В общем виде можно считать, что объем производ­ства (данного товара или ряда товаров, на данном предприятии или в данной стране и т. д.) является функцией ряда переменных, чи­сло которых может быть как угодно велико. В математических символах это можно записать:

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: