Мари Глапи: Мари II

Мари Глапи, впоследствии ставшая Мари II, родилась 2 февраля 1827 г., была дочерью Мари Лаво и Кристофа Глапи. Одна из многих детей Мари она отличалась неимоверной красотой и имела потрясающее сходство со своей матерью. И в самом деле, однажды, говорила легенда, Мари Первая магически «омолодила» себя – понятно, что ее преемница не возражала. Подобно своей матери она начала свою деятельность «парикмахером», используя часть капитала своей матери, она открыла заведение на Королевской улице. Позже, она откроет и второе заведение, предположительно, на улице Бурбонов, между улицами Тулузской и Святого Петра. В обоих учреждениях она установила “алтарь Вуду”, на которых, как говорили, стояли завернутые в холст скульптуры, и Святого Петра, и Божьей Матери. Временами в подсобках этих магазинов происходили собрания, на которых, согласно местным байкам, распивали ром в сопровождении странных ритуалов.

Когда Мари Лаво Первая выявляла во множестве поступки, внушающие симпатию и гуманизм, таких как помощь попавшим в бедственное положение и уход за больными желтой лихорадкой, немногие могли бы увидеть ее дочь. Мари Вторая покоряла и управляла страхом. Постепенно она перехватила на себя роль королевы Вуду, уводя все больше в тень свою престарелую мать. В доме на улице св. Анны Мари II выделила узкую заднюю комнату, в которой обитала Мари Лаво Первая, фактически, под домашним арестом, в то время как ее дочь безраздельно властвовала в Новом Орлеане.

Мама Антуана

Каждый понедельник по ночам Мари II посещала дом на улице Дамиан, где обитала практик Вуду по имени Мама Антуана, часто проводившая здесь собрания. Эти собрания были известны как партеры и служили для вызывания духов. Великолепный пир был, по общему мнению, устроен в честь лоа – на белоснежном столе были разложены конгрис[45], яблоки, чили – красный горький перец и апельсины. За этими празднеством наблюдала женщина по имени Джорджина Лаво, называвшая себя иначе – “Джозефина Байю”, которая, как думали, была сестрой Мари II.

Там были и танцы. Известный мистический танец с названием Fe Chauffe[46] описывали как “настоящий дикарский” – он исполнялся танцорами, балансирующими зажженными свечами на своих головах. Также говорили, что в числе собравшихся были белые леди, платившие Мари за свое присутствие немалые деньги, чтобы совокупляться с квартеронами и другими черными мужчинами, присутствовавшими там. Многие из этих сборов в ночь по понедельникам расценивались, по меньшей мере, как оргии, замаскированные под околорелигиозные ритуалы.

Это была другая статья доходов Мари II – здесь она была procuress[47]. Дом Бланш, уже во времена ее матери, был “местом с плохой репутацией”, где белые могли встречаться с молодыми темнокожими девушками, по крайней мере, так было при старшей Мари, и такие действия не афишировались. У ее дочери таких комплексов не было, она не противилась распространению вдаль и вширь известности, что она предлагает услуги, какие кто пожелает.

Доктор Джим

Главным соперником в жизни Мари II был точно темнокожий – полу-индеец, полу-черный – по имени Джеймс Александер, самозванец Доктор Джим. И это первое реальное несоответствие. Доктор Джим прибыл из Миссисипи со своей женой, который, естественно, никоим образом к Вуду отношения не имел. Были лица, которые утверждали, что имя Джеймс Александер не настоящее, а это был Лоренски Эвери и, что он был, в частности, американским индейцем. Много людей его называли просто “индеец Джим”. В отличие от Мари II, его методы по отношению к своим клиентам были более гуманными – говорили, что его гри-гри работали больше на лечение, чем во вред. Постепенно, своего рода, нарастала вражда между двумя практиками Вуду, и Мари II ясно видела ощутимую угрозу ее тщательно построенной империи. О вражде сообщала Daily Picayune как о новоорлеанской “войне Вуду” и писала о том, что зафиксированы жестокие столкновения сторонников обеих фракций, и, что в разгоне толпы участвовали полицейские силы – за нарушение общественного порядка было арестовано несколько человек.

Доктор Джим, кажется, весьма преуспевал и вскоре смог прикупить дом в районе улицы Джонстона, который он использовал как штаб проведения операций. Его влияние распространялось от реки Миссисипи до Алжирского квартала, где он, как говорят, изгнал нескольких злых духов и демонов, которых наслала Мари II, чтобы досадить своим врагам. Он весьма охотно сотрудничал с некоторыми бабалао, в том числе с достопочтенным лидером по имени Папа Сол. Во многих его процедурах по «изгнанию нечистой силы» в Алжирском квартале Доктор Джим часто использовал пиво, которым он опрыскивал мебель в “больных домах” и людей, которые были одержимы враждебным лоа. Он стал контролировать многие собрания Вуду и, как считали, был одним из “лучших танцоров Вуду в Новом Орлеане”. Он объединил традиционные танцы Вуду с общеизвестными танцами, такими как калинда, а также добавил элементы индейских боевых танцев – танец от этого казался нереальным и сумасшедшим. В отличие от Мари II, он делал все возможное, чтобы избежать “неприятностей от полиции” и хотя его танцы заинтересовали власти, никто и никогда не был арестован. Он руководил несколькими большими собраниями на озере Поншартрен, некоторые из них добавляя изюминку, проводились на лодках. Нет сомнения, что Доктор Джим был великим шоуменом – много раз он появлялся только в белых грубых панталонах, подпоясанный длинным синим кушаком.

В ответ на это Мари II окружала себя все более «мистическими» и страшными атрибутами и принимала все более надменный и таинственный вид. В ее комнатах теперь находились фрагменты скелетов – человеческие черепа и грудные клетки; говорят, в ее большом шкафу хранились скелеты целиком. Ядовитые змеи ползали по коврам и смертельно ядовитые пауки свешивались на паутине с потолка. Для ее посещения, должно быть, требовалась немалая смелость. Она все больше сосредоточивалась на любовных зельях и проклятиях. Как говорили, она добавляла особую смесь (приправу) к еде (такой как гамбо), которая разжигала любовь и страсть у того, кто съедал это. Но, несмотря на фантастические по теперешним меркам истории о ней, она оказалась неспособной унять растущее влияние Доктора Джима, особенно в Алжирском квартале. И тогда ее постигла удача.

Он Йой Лисвалдис

Доктор Джим умер внезапной насильственной смертью, которую, как считали многие люди, сверхъестественным образом вызвала Мари Лаво. Осматриваемый в храме под скалой простой мальчик по имени Он Йой Лисвалдис необъяснимым образом внезапно стал невменяемым – он ударил Доктора Джима. Доктор Джим впал в беспамятство, временами приходя в сознание. Рана стала нарывать, и через несколько дней он умер. Многие в Новом Орлеане сказали, что это было делом рук его великой конкурентки из Дома Бланш.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: