Представление, но смотри с галереи

Как говорится: будет жизнь, будет и еда. Живущим на этом свете вредно принимать все близко к сердцу. У всех под Новый год бывают перебои с деньгами, и мы волнуемся и людей беспокоим, а тем не менее каждый по-своему готовится к Новому году, и нет дома, где бы не сбивали моти, нет человека, что не купил бы селедочной икры. На крюке для рыбы висят бури из Танго, рядом фазаны, дровяной ларь набит доверху, на дворе — кули с рисом, запасено всего до марта. Расплатись до двадцатого числа, а дальше только принимай да укладывай. В эти дни как раз и видно — в каких домах хозяйство правильно ведется. Ведь хлопотно собирать деньги за проданное в рассрочку и этими деньгами оплачивать товары, таким же способом приобретенные, пусть все расчеты и сходятся. А ведь в нашем мире за долг почитают даже сэтта и таби для слуг заготовить накануне Нового года, до полуночи. Если хозяин справляет в подарок наемным служащим и ученикам дорогие ватные кимоно из покупной полосатой ткани на белой подкладке, весной обнаружится, что не по средствам он Новый год встретил. Вообще по Новому году судят, насколько человек бережлив. Часто бывает, что меняют утварь, которая может еще послужить, перестраивают дом, обновляют обивку циновок, лакируют заново кухонную печь, все стараются довести до совершенства. Кажется, будто все это мелочи, и глазу не видны, а все вместе на целый год убытком скажется. Люди поумней стараются разделаться с такими заботами в течение весны или лета. Пока день длинный, это и правильно.

Однажды был очень плохой улов омаров исээби[84]и неурожай на апельсины дайдай,[85]и в Эдо их с трудом можно было купить на улицах Сэтомоно, Суда, Кодзимати, а так как они служат праздничным украшением на столе вельмож, то омаров продавали по одному кобану и пять рё штука, а апельсины по три рё. В том году и в окрестностях Киото их было мало, даже в Осака за омара платили по два моммэ пять фун, а за дайдай — семь-восемь фун. Это ведь символ весны, их стараются обязательно достать для украшения горки Хорай.[86]Особенно в Эдо, там у купцов душа широкая, что с ними завтра будет — не думают!

А в Сакаи, что на границе провинций Сэтцу и Идзуми, около улицы Тайсёдзи жил человек по имени Хинокутия. В своем деле был усерден, за всю жизнь ничего у него даром не пропадало. И вот он сказал: «Хоть обычай Хорай существует с века богов до наших дней, но никакой пользы я не вижу в том, чтобы покупать всякие дорогие вещи для украшения Хорай, тут сама богиня Аматэрасу меня не попрекнет». И вместо омара исээби купил омара курумээби, а вместо дай-дай положил померанцы кунэмбо. Цвет тот же самый, и то же весеннее настроение тебя охватывает. «Умный человек умно придумал», — говорили все, и в том году в Сакаи не купили ни одного исээби, ни одного дайдай, без них обошлись. Там жители живут скромно, счетов и во сне не забывают, в хозяйстве всякая мелочь на учете, всегда порядок поддерживают, во всем разумом руководятся, а вкусы тонкие. Однако место своеобычное, человеку со стороны прижиться трудно. С первого дня первого месяца и до кануна Нового года все заранее рассчитают, а сверх и сэн даром не потратят, вещи год за годом копят, хозяйство крепкое. Мужчины единственное хаори из полосатого цумуги по тридцать пять лет в стирку не отдают, веер из кости каждое лето с ветром заодно. Женщины так же бережливы: свадебное кимоно передают в том же виде дочери, оно переходит внучкам, их дочерям, ни в одной складочке не протрется. А за три ри отсюда — в Осака совсем иначе: сегодняшним днем живут, а о завтрашнем не беспокоятся, считают, что цветенью в жизни уделен лишь краткий час, и творят все, что на ум придет, а почему? Потому что деньги легко наживают. Женщины еще более беспечны, шьют себе наряды не только на Бон или Новый год, а во всякое время, снашивают их до нитки без всякого сожаления, и вот они уже — лоскутки для починки в рабочей шкатулке. Сакаи на бережливости стоит, а Осака живет настоящей минутой. Да, забавные обычаи в разных местах! Но хорошие люди в любом краю хороши. Никто не послушает человека, если у него самого дела не в порядке, как он ни строй из себя умника. Конечно, неверно почитать разумным все, что делает счастливец, и как жалко человека с головой, у которого все трудно складывается! «В молодые годы отдавай все силы, трудись до пота, и раньше тогда познаешь утешения, кои люди дозволяют себе в старости», — вот завет бога Дайкоку, а он не обманет. Да только никогда еще не бывало так трудно делать дела. Золота и серебра накопилось больше, чем в прежние времена, его, видно, припрятывают, не показывают. Непонятно! Но не надо тратить попусту то золото и серебро, что люди так не любят показывать! Копить деньги долго, а тают они быстро.

Однажды, когда уже стемнело, постучали в ворота Хинокутия, это пришел человек купить уксусу. Стук едва доносился до обитателей дома. Слуга проснулся и спрашивает: «На сколько вам?» — «Извините за беспокойство, на один мон», — послышалось в ответ. Тогда слуга притворился спящим и больше не откликался, пришлось покупателю уйти ни с чем. Наступил рассвет, хозяин позвал слугу и вдруг приказывает: «Рой тут у ворот вглубь на три сяку». Повинуясь воле господина, Кусабуро разделся до пояса, взял мотыгу и вот старается, бьет затвердевшую землю, пот с него льет потоками, наконец вырыл. Говорит: «Пожалуйте, глубина три сяку». А хозяин ему: «Там деньги должны быть. Еще не нашел?» — «Ничего не видать, кроме камешков и раковинок», — отвечает тот. «Так вот тебе наука: сколько трудился, а денег ни гроша. Даже если товару на один мон просят, и то дорожить надо».

В старое время здесь изволил жить сам мастер и глава школы рэнга священник Соги.[87]В то время в большом ходу было сочинение стихов. Один бедный аптекарь очень любил рэнга. Однажды он пригласил таких же любителей поэзии, как он сам, они принялись слагать стихи в гостиной на втором этаже. Пришла очередь хозяина, а тут явился человек купить перцу. Извинившись перед гостями, он пошел к покупателю, свесил один рё, получил три мона, тем временем с расстановкой обдумал строфу и прочитал собравшимся. Соги его очень хвалил: «Вот какой спокойный нрав! Так и делают все настоящие люди. Я сам был вначале маленьким человеком, за одну лишь свою жизнь такое богатство нажил, секрет один — умей вести дела. Если будешь слушаться умных людей и подражать им, ничего дурного с тобой не случится. К примеру, кто живет в наемном доме, должен всякий день откладывать плату за наем в нужной пропорции. С долгами точно так же: если оборачиваться так, чтобы ни на один месяц проценты не задержать, тогда на занятые деньги торгуешь, как душе угодно. А рассчитываться с долгами таким образом надо: когда есть прибыль, половину откладывать и вносить в счет долга хотя бы по сто моммэ из одного кана, так за десять лет, глядишь, и расплатишься. А у тех, кто не считая валит все деньги в одну кучу и только по книгам подводит итог, дело идет не шибко. Даже расход своих продуктов и то записывай в счетную книгу. Покупаешь что-нибудь — тоже подумай хорошенько: раз на раз не приходится.

В день, когда не наторговал, не трать денег ни гроша. Ничего не покупай в рассрочку. Когда берешь, кажется, и глазу не видно, а потом накопится, приходит время платить — только счетам удивляешься, А если такая незадача, что приходится закладывать дом, лучше, не обращая внимания на сплетни, сразу продать его. Никому еще не удавалось выкупить дом из заклада, а как накопятся проценты, так его и даром заберут. Лучше уж оставить прежнее жилище и о новых планах подумать; хоть один сундук останется, и то как-нибудь проживешь».

В городе Сакаи редко приходит кому-нибудь внезапное богатство. Состояние переходит от родителей ко второму и третьему поколению. Бывает, товары, купленные в прежнее время, и до сих пор не продают, все выжидают случая. Киноварный цех держится прочно, пушечные мастерские поставляют пушки князьям, гильдия аптекарей сильная, с Нагасаки дела ведет, у чужих денег взаймы не берут. Держатся скромно, но иногда выкидывают невиданные штуки.

Храм Нансюдзи весь от главной постройки и до кухни сделан одним человеком, за это он достоин похвалы. Многие в Сакаи имеют столичные манеры. Недавно в Киото на улице Ситихонмацу в квартале Китано было устроено выступление Тайю Кандзэ в его лучшей роли в пьесе театра Но. Так жители Сакаи раскупали места на галерее по золотому ханкину наравне с жителями Киото и Осака. Это чрезмерное роскошество. В Нара, Оцу, Фусими вроде такие же люди, а ни одного места не купили! Ведь каково сердцу купца — за золотой ханкин приобрести место, а потом краткое время смотреть представление в битком набитом зале. Да им один миг в театре тысячелетием покажется!

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: