КРАСНЫЙ КРЕСТ КУЛЬТУРЫ 2 страница

Доктор Фезанге представил два случая таинственных заболеваний, при которых потерпевшие настойчиво жалуются на головную боль, слабость, астению, причем лечение в обоих случаях результатов не принесло. Затем доктор вызвал архитектора для переустройства центрального отопления, после чего пациенты быстро поправились. Закрытый автомобиль, на который сегодня всеобщая мода, тоже представляет реальную опасность. Как бы совершенна ни была его конструкция, невозможно полностью исключить попадание газа в салон, сей факт подтверждают чаще женщины, поскольку они более чувствительны, чем мужчины, и чаще жалуются на головную боль, тошноту, слабость.

Опасности, однако, как большие, так и малые, подстерегают и за дверьми: дым из городских дымоходов смешивается с выхлопными газами транспортных средств, а если улицы узки и дома высоки, то результат для жителей пагубен. Анализ воздуха в оживленных кварталах Нью-Йорка показывает, что окись углерода присутствует в пропорции 1 к 10000, что в пять раз больше, чем допустимая с точки зрения гигиены норма. И что в результате? Для жителей таких районов велика опасность того, что систематические отравления в конечном счете скажутся на здоровье. Прежде всего это общая тенденция к заболеваемости, что само по себе может вызвать резкое обострение таких болезней, которые в нормальной среде обитания себя не проявляют. Тех, кто страдает от расстройства пищеварения, начинает рвать. Люди, время от времени мучающиеся бессонницей, вскоре замечают, что недуг этот становится хроническим, а болеющие ревматизмом — что боли усиливаются. Одно из поразительных явлений — увеличение желудка, это указывает на то, что организм самостоятельно борется с жировыми отложениями. Следствие этого может быть различным, но всегда чревато неприятностями, если мы не обращаем внимание на первопричины, которые, как правило, лежат в плохо работающем печном отоплении.

Систематическое отравление окисью углерода влечет очень серьезные последствия, такие, как, например, всеобщая анемия и грудная жаба; во Франции и Германии все чаще обнаруживаются случаи заболевания ими.

В декабре 1930 года вся Северо-Западная Европа, от Финляндии до Дуная и от Нидерландов до Центральной Франции, была, как коконом, окутана непроницаемым смогом в виде смеси морского воздуха и холодных, низко простирающихся над континентом облаков. Радио не работало, видимость не превышала пяти метров, и все суда были вынуждены оставаться в портах.

В мирной долине Мейса, около Льежа, ситуация сложилась трагическая. Крестьяне заметили над полями надвигающуюся на них плотную стену черного дыма, вскоре многие ощутили боль в горле и начали сильно кашлять.

Зрелище этой гигантской дымовой стены наводило ужас, люди бросались к своему жилью и многие погибли, задыхаясь в страшных мучениях. Население охватила паника, те, кто остались дома, заделывали окна с помощью подушек и тюфяков. Медицинская помощь организовала доставку по домам кислородных баллонов и раздачу противогазов.

После того как смог рассеялся, настал черед специалистов, при содействии работников местных магистратов началось расследование. Подобный феномен уже наблюдался около Льежа в 1911 и 1913 годах, когда смерть унесла некоторых наиболее пожилых шахтеров, также погибли многие домашние животные.

В пасмурный весенний день 1925 года в районе Випперфьюза, в Рейнеланде, образовался густой черный смог, температура внезапно понизилась и “ароматы” сульфата и хлорида наполнили пространство. Множество народу мучилось от спазм, а двое, отравленные газом еще во время войны, скончались. Погибли множество птиц, тысячи рыб, всплыв кверху брюхом, плыли по реке.

Все многочисленные гипотезы, пытаясь объяснить происшедшее, исходили из одного — астма. Некоторые склонялись к тому, что во всем повинно воспаление легких, хотя подобных массовых эпидемий не было известно. Другие утверждали, что все объясняется злокачественным бронхиальным заболеванием, принесенным пылевой бурей из Сахары. Были люди, которые полагали, что первопричина происшедшего — отравляющий газ, выпущенный чьей-то злонамеренной рукой.

Всякий знает, что атмосферное давление или температура сами по себе не могут вызвать гибель, но в специфических случаях их определенное сочетание может привести к смешиванию в атмосфере ядовитых миазмов от сотен металлургических и химических предприятий, расположенных в долине Мейса.

Как правило, такие газы летучи и распылены в атмосфере. Но в случае резкого понижения температуры — на это указывают очевидцы — возникают условия для их выпадения в осадках, что, правда, предотвращает возникновение смога из окиси цинка, серы и их гибридов.

Отравленные испарения над долиной Мейса ничуть не более ядовиты, чем такие же испарения над индустриальной зоной Лондона, но над Лондоном атмосфера, как правило, прогревается и тепловые течения уносят вредоносные газы прочь.

Разумеется, случай в долине Мейса исключителен по своей тяжести, но несчастные жители больших городов живут в столь отвратительных условиях, что это если и не приводит к фатальным последствиям, как в долине Мейса, то уж непременно к очень и очень вредным для здоровья.

“Опасность витает в воздухе” — есть, увы, печальная действительность и очень реальная угроза. Пятна на солнце не так повинны в несчастьях, как крапинки на человеческой совести. Опытный учитель внушает вам не давать опасных игрушек детям, то же самое можно сказать о ядовитых газах и опасных энергиях, с которыми мы обращаемся крайне безответственно.

Эти предостережения — не порождение консервативно и реакционно настроенных умов, но тех, кто считает, что истинный прогресс заключается в улучшении состояния человечества.

Целые города разрушаются сегодня без каких-либо объявлений военных действий. В своей недавней заметке Иден говорит, что приближается время, когда люди загонят себя в условия, сильно смахивающие на пещеры троглодитов. Ведь они сейчас предпочитают, чтобы охраной музеев и соборов занимались песчаные дюны, хоронящие их под песками. Но этот путь ведет человечество к гибели.

Люди часто сравнивают исчезнувшее искусство с закопанными сокровищами; во времена, когда люди были примитивными, сокровища зарывали в землю. Несмотря на весь наш так называемый современный прогресс, изумительно то, что мы возвращаемся в условия пещерного человека и дни напролет зарываем сокровища. Что вероятнее всего произойдет с цивилизацией? Кто негодует на злодеяния прошлого, когда такая же отвратительная практика процветает в наши дни?

“Опасность витает в воздухе” — в этом не стоит сомневаться!

“Опасность исходит из каменных сердец” — и в этом тоже. Но где наша Леди Цивилизация? Почему она молчит, почему она столь терпима ко всему этому ужасу и разрушению? Мы не можем винить пятна на солнце, человеческая совесть представляет в этом смысле куда большую опасность. “Скорее, скорее” — через тернии к звездам — вот где путь к вратам Культуры.

Один из наших весьма одаренных сотрудников писал: “Самое важное, стараюсь любить все горести и препятствия, с которыми сталкивается человеческая природа, ибо они преумножают духовные силы, выводя на светлый путь и давая толчок для нашего максимального развития. Вокруг нас множится ужас и так много зловещих знаков, что я вынужден воскликнуть: “Быстрее”. А все большее бессилие духа рождает неудовлетворенность, хотя я не уверен, к лучшему это или к худшему”. Его широкий взгляд на вещи позволяет увидеть все имеющиеся на протяжении истории духовные накопления, которые человечество душило еще в самом зародыше. И ему хочется ускорить ход вещей. Он говорит нам: “Болезни множатся, и зубных врачей буквально застал врасплох целый ряд пациентов, страдающих воспалением. А выпадение над Парижем, в конце мая, и над Токио небывалого града, величиной с двухшиллинговую монету. Простой крестьянин когда-то посоветовал моему товарищу: “уезжайте за границу”, — его интуиция подсказала, что неизбежно придется уезжать”. Всюду сегодня царит смущение. И не только дантисты, но и специалисты по глазам, горлу, легким говорят о разрастании целого ряда воспалительных заболеваний, кроме того среди народа достаточное количество больных, страдающих сердцем и общим переутомлением.

Наш сотрудник подчеркивает: неужели мы предпочитаем ту истину, которая содержится в книге Апокалипсиса. Конечно, мы не видим всей полноты картины, но то, что имеет место сегодня, в высшей степени напоминает Апокалипсис.

Все, что печатается в повседневной прессе, с которой мы знакомимся регулярно, напоминает нам о знаках Апокалипсиса.

Только тот, кто слеп и глух, не способен реально прочувствовать все напряжение времени, если даже простой крестьянин советует эмигрировать. Сознание этого заставляет не только менять место пребывания, но и является побудительным мотивом к тому, чтобы продвигаться быстрее по пути всеобщего благосостояния.

Эти люди реалисты и сознают, что без постановки высочайших целей злокачественную опухоль, которой страдает человечество, не победить, в противном случае зараза будет распространяться вширь, пока в конце концов не захватит весь организм.

Хирург из практического опыта знает, когда он обнаруживает, что организму угрожает опасность инфекции, с операцией желательно поторопиться: начавшийся распад тканей сводит на нет все усилия.

Если простодушный настаивает отказаться от плодов цивилизации, вы можете быть уверены, что примерно то же самое, но уже во время депрессии им будет преподнесено совершенно по-другому. Много есть желающих именно так и поступать — бросить все, но наш сотрудник, чья натура по природе своей творческая, совсем не собирается лишаться накопленного человечеством, он начинает работу по восстановлению цивилизации так основательно, как только возможно.

Действовать повсюду и добиваться поставленной цели — с этим мы уже можем размышлять о будущем, прилагая усилия к тому, чтобы охранить цивилизацию от любых угроз.

Когда люди встречаются с опасностью, то по реакции они делятся на две категории. Одни пугаются грома и молнии. Сначала затыкают уши, а после удара молнии стараются куда-нибудь от этого великолепного зрелища спрятаться. Другие, наоборот, крайне веселы и восхищаются красотой грозовой стихии. Они с интересом наблюдают, попадет в них грозовой разряд или нет, тогда как те, кто старается спрятаться, крайне обеспокоены за сохранность своей “драгоценной жизни”.

Воображением этого сорта людей целиком овладевает картина разыгравшейся стихии, и в проявлении их воли вы можете обнаружить всегда одинаковую уклончивость. Они стремятся укрыться за спинами более смелых, они не склонны к приключениям и не способны вовремя принять единственно правильное решение, подвергая себя тем самым опасностям. Они никогда не успевают вовремя и, это факт, всегда находят причины для проволочек и уклонений от свершения великих целей.

Но уклончивые жизненные пути нередко минуют и все хорошее, что есть в жизни, в частности, те священные жизненные принципы, которые непреходящи. Как безумец показывает экстраординарную находчивость и выносливость, а лунатик способен пересечь бездонную пропасть по узкой жердочке, так и страх заставляет людей проявлять еще большие способности. Подобные люди едва ли станут восклицать: “Быстрее, еще быстрее”, напротив, они приложат все усилия для отлагательства уже неотложного. Поистине, они никогда не раскроют своих истинных побудительных мотивов, но при всем том выдумывают любые оправдания собственным поступкам и даже готовы клеветать на тех, кто призывает к “ускорению”, на тех, кто не боится молнии.

Таковы люди. Это может быть обусловлено их природным характером, который либо есть результат далекого прошлого, либо того, что слабовольные характеры формируются на основании какого-то личного опыта в продолжении жизни. Возможно, их родители были когда-то напуганы грозой или еще детьми они были свидетелями грозового удара и ужас от воспоминаний остался на всю жизнь. Подобный кошмар, пережитый в детстве, может повлиять на дальнейшую жизнь, запав в сокровенные складки души, и если в ней нет примеров отваги, доблести и справедливости — естественного противовеса этой тенденции, то в таком случае душа может поддаться всему тому, что есть в ней отрицательного.

Все это, вроде бы, мелочи, но они формируют скверные черты характера.

Воспитание может быть направлено, кроме всего прочего, к искоренению отвратительных черт, и в этом большую помощь может оказать такая мелочь, как личный пример. Нередко пусть и второстепенные, но плохие черты проистекают из серьезных заблуждений, но ежедневный пример может удалить семя упадка и даже нездоровый организм может быть излечен.

В последние годы Пушкин с благодарностью вспоминал свою старую няню за замечательные сказания, которые она ему передавала. Ее сказки увлекали будущего поэта атмосферой приключений и странствий, будили чувства, сметая на их пути все преграды.

Когда вам говорят: “Не сожалейте о препятствиях”, тем самым как бы подразумевается, что любое препятствие для вас лишь кажущееся и не имеет в действительности никакого реального значения. В препятствиях не может быть вреда, если мы желаем ускорить все то, что направлено к всеобщему благу. Мы должны помнить, что не только лишь мы одни сталкиваемся с трудностями и что постоянная бдительность должна быть нашим девизом, ибо исключительно бдительность дарует нам ощущение радости, которое способно превозмочь все темные стороны жизни.

Когда кто-то восклицает: “Быстрее, быстрее”, повторяя это вопреки всем трудностям, стоящим на его пути, такой человек предан всеобщему благу.

Он восклицает не от отчаяния, он не походит на овцу, над которой занесен нож, скорее уж такой человек подобен льву, издающему рык во время достижения цели. Стремление воскликнуть: “Быстрее, быстрее” — это песня песней, песня сердца, которой на земле, как и в небесах, созвучен все тот же высокий зов дерзновения и подвига.

Почтой доставлены газеты за август 1927 года. На первой странице напечатано сообщение агентства Рейтер “Япония применила отравляющий газ”. Китайский посол информировал лорда Галифакса, что Япония использовала отравляющий газ на Кьюкьянгском фронте и 22 августа уничтожила два китайских батальона.

Итак, после всех конференций и обращений по этому вопросу мы опять имеем отравляющий газ и варварство во всей своей низости. Но не только вандалы ответственны, все, кто робко взирает на происходящее, из этой же когорты.

Леди Цивилизация! Если это возможно, значит, отравляющий газ дозволен в твоих владениях?

HRIDAYA

Corazon, Kokoro, Sin, Al-kulub, Del,

Cor, Nying, Dzuruhe, Sirds, Kardia.

Точно бы заклинание. Но о сердце так взывают народы. Испания, Индия, Япония, Китай и Аравия. Персия, Италия, Тибет, Монголия, Латвия, Греция...

Heart, Coeur, Herz.

Сердце.

Всеми начертаниями народы хранят память и кричат и шепчут друг другу драгоценное слово о сердце.

Триста языков Индии, да столько же в остальной Азии, да столько же в русских просторах. Да столько же в Америках, да в Африке, да по всем островам, как грянут то же слово огня и любви и подвига. Слов нет перечесть, сколько мерзости развелось на земле. Замарались колеса жизни. А все-таки через все ямы, через все ухабы и падения по миру звучит слово, которое означает сердце, хранилище Света.

Люди дожили до сердечных болей. Люди запылили сердца и обрастили их шерстью. Скорчили сердца в страхе и ужасе. И все-таки не забыли слово, которое напомнит о сердце, о средоточии жизни.

Уж, кажется, испоганили люди все сокровища. Солгали на все самое священное. Умалили все высокое, но не забыли сердца, колыбели любви.

Отемнились люди всею тьмою. Очернили язык самым черным предательством. Разбили сосуды самые ценные. Удушились мерзостью самою тяжкою. Но сохранили память о сердце, как о последнем прибежище.

* * *

“Приходя в новую страну, прежде всего спрашивайте, как зовется там сердце? Встречаясь с новыми людьми, если даже не узнали, в каком звуке они выражают свое сосредоточие, укажите им от своего сердца к их сердцу. Почти все воспримут это свидетельство искренности, лишь немногие удивятся и, может быть, застыдятся, и совсем немногие вознегодуют. Имейте в виду, что эти вознегодовавшие окажутся и в делах людьми темными. Не ждите от них дружбы и благоволения, они уже смердят”.

* * *

Все-таки еще нет институтов сердца. Есть целые огромные учреждения, посвященные борьбе со всякими бичами человечества, но особых институтов сердца, изучающих этот важнейший двигатель жизни, все-таки нет. Постепенно производятся очень значительные опыты над сердцем. Только что пишут, что в Италии удалось вернуть к жизни сердце, переставшее биться. Сообщается из Милана от 22 февраля: “Человек, смерть которого была вполне засвидетельствована всем присутствующим медицинским персоналом, в Миланском госпитале, вчера был возвращен к жизни впрыскиванием адреналина. Этому отдается сегодня много места во всех городских газетах”.

Пациент страдал тяжкой формой болезни сердца и подвергался лечению всеми способами, доступными науке. Но, несмотря на все принятые меры, все-таки скончался. Хотя врачи вполне удостоверились в наступившей смерти, но один из них сделал впрыскивание адреналина в виде опыта. Через 30 минут сердце начало слабо биться. Через несколько часов оно уже работало нормально так, что врачи сейчас утверждают, что человек уже находится вне опасности.

Приблизительно подобные же действия адреналина были известны и ранее, остается также исследовать, как отзывается этот сам по себе сильный яд на дальнейшие функции организма. Известно много случаев, где фатальный конец предвосхищается впрыскиванием адреналина, принося лишь краткую отсрочку кончины. При этом замечены, в данном случае я говорю о детях, признаки усиления нервности, даже какой-то необузданности. Конечно, может быть, это происходит от совсем других причин, но только что приведенный случай особенно заставляет подумать о значении такого радикального средства.

Из народной медицины иногда передаются эпизоды неожиданных излечений самыми непредвиденными средствами. При этом обычно эти непредвиденные, и даже странные, средства остаются без должного исследования и погибают в области анекдотов.

Припоминаю, как в семье одного священника от крупа, в удушении, скончался ребенок. После смерти потрясенный священник схватил ребенка и бросился в церковь к алтарю, молясь в полном исступлении. Как-то случилось, что ребенок оказался вниз головой, и отец, сам того не замечая, держа его за ноги, неистово встряхнул его. Сгусток затвердевшей мокроты вдруг выскочил, ребенок кашлянул и начал дышать. Сердце постепенно вернулось к деятельности.

Значит, сколько же всяких разнообразных проявлений кажущейся кончины может быть предусмотрено. История полна сообщений о пробудившихся мертвецах. Различные виды летаргии наблюдаются и, в конце концов, не поддаются окончательному исследованию. Почему останавливаются функции жизни? Почему опять они возвращаются, даже в таких, казалось бы, невозможных условиях, после погребения? Конечно, этому существуют многие объяснения. Но пока мир сердца не будет исследован полностью, до тех пор все это будут лишь счастливые или прискорбные случайности.

Конечно, глубокая жизнь сердца, может быть, труднее всего укладывается в словесных формулах. Именно сердце должно быть изучаемо не только в болях и терзаниях, но и в здоровом состоянии. Если нервная система растений реагирует на малейшее изменение температуры, на дальние облачка, на самые слабые прикосновения, то сколько же прекрасных и замечательных звучаний и биений происходит в сердце! Кроме того, трудно утверждать, что такое — здоровое и что такое — больное сердце. Известно, что многие быстро кончаются от сердечных припадков при так называемом здоровом сердце; а другие, давно приговоренные к сердечной катастрофе, живут очень, очень долго.

Пульс ведь не только в количестве ударов проявляет себя, но прежде всего в качестве своем, и это качество сердечных биений еще так мало наблюдено и объяснено. Когда говорят — берегите сердце, это прежде всего будет значить — не раздражайтесь, не злобствуйте; а с другой стороны — не огорчайтесь, не впадайте в уныние.

Каждая малейшая подробность жизни отзвучит прежде всего не в мозгу, но в сердце. Именно сердце познает и отвечает даже на самые удаленные землетрясения, как лучший сейсмограф. Но ведь не принято советоваться с сердцем своим. Не принято через него внимать Высочайшему. Когда же люди читают прямые советы о насущности таких обращений, они осуждают их как нечто отвлеченное, изобретенное какими-то далекими пустынниками и неприложимое. А ведь оно приложимо всегда происходящему в сердце, лишь бы только откровенно и чистосердечно прислушаться.

Человек, который уверяет, что он не замечает многих совершенно реальных явлений, прежде всего и не хочет их замечать. Он уже предполагает в надменности своей, что ничего не будет, он ничего не услышит и ничто не нарушит его покой. Ведь именно самомнение мешает человеку воспринимать действительность. Иногда сердце, как молотом, пытается стучаться в поддельное сознание... Человек готов излить на это сердце всевозможные яды, чтобы заглушить его. Но не подумаем, от чего бы такого так возбуждено сердце? Что худого или хорошего случилось, какая польза или какой вред постучался?

От малейшего и до величайшего вмещает в себя сердце. Звучит оно обо всем сущем. Трогательны и мудры древние напоминания о великом значении сердца.

* * *

“Дух, который в сердце моем, меньше зерна риса, меньше зерна ячменного, меньше зерна горчичного, меньше малейшего проса. Тот же дух, который в сердце моем, больше всей земли, больше пространства, больше небес, больше всех миров!”

“Посланник всего действия, всего желания, всего восприятия, обоняния, вкуса, всеобнимающий, молчаливый, далекий — таков дух, который в моем сердце. Это Брахман сам. Тот — который говорит: “Выходящего от всего мира я сопровожу”. Поистине, нет для него никакого сомнения”.

Так говорит Чандогия Упанишад.

МОЛОДЕЖЬ

Много нападают на молодежь. “Она поглощена спортом”. “Она отшатнулась от гуманитарных предметов и погрузилась в условные техникумы”. “Она не бережет чистоту языка и наполняет его всякими нелепыми, выдуманными выражениями”. “Она уходит от семьи”. “Она предпочитает джаз”. “Она избегает лекций”. “Она не любит книги и не хочет читать”. Мало ли что говорят про молодежь. В каждом случае, наверное, были какие-то поводы высказать одно из приведенных тяжких обвинений. Даже в ежедневной прессе постоянно можно встречать факты, как бы подтверждающие сказанное. Допустим, что все это так и есть. Но если мы посмотрим в причины происходящего, то ведь прежде обвинения молодежи нужно призвать к ответу старшее поколение.

Много ли сердечности в семье? Притягательна ли домашняя обстановка? Есть ли возможность серьезных устремлений среди быта современности? Есть ли что-то ведущее и восхищающее в трудной домашней обстановке? Прилежит ли само старшее поколение гуманитарным предметам? Кем указана дорога к материализму? Кто прокурил дом свой? Молодежь ли наполнила домашнее вместилище спиртными напитками? Хотят ли в семье говорить с молодежью? Устремлена ли семья к будущему? Где именно рождается равнодушие к добру и злу? Где начинается рассадник клеветы? Где впервые услышала молодежь анекдоты кощунственные? Где впервые слышат много разрушительного и очень мало созидательного? Потому, вместо осуждения молодежи, посмотрим, так ли она плоха, как часто досужие языки болтают?

Спросим себя: “Знаем ли мы молодежь, истинно трудящуюся?” — Конечно, знаем. “Знаем ли мы молодежь, несущую в семью все свои заработки?” — Конечно, знаем. “Знаем ли мы молодежь, сердечно мечтающую о будущем?” — Конечно, знаем. “Знаем ли мы молодежь, устремленную к серьезным книгам и обсуждениям?” — Конечно, знаем. “Знаем ли мы молодежь, которая умеет жить в согласии?” — Конечно, знаем. “Знаем ли мы молодежь, устремленную к поискам прекрасным?” — Конечно, знаем. И так, мысленно перебирая все лучшие высоты человеческие, мы на каждой из них найдем и прекрасное выражение молодежи. Эти труды молодежи не будут относиться лишь к одной какой-то стране. Они символизируют нашу эпоху по всему миру.

Привет всем юным сотрудникам! Мы радуемся, видя много просвещеннейших ассоциаций молодежи, которые напряженными усилиями продвигаются к Свету. С радостью вспоминаешь, как в Париже сходятся просвещенные молодые труженики. Как глубоко устремлены они именно к высоким человеческим задачам. Мы знаем, как им безмерно трудно, знаем, как им приходится преобороть и условия страны и домашнего быта, и тем не менее они находят в себе неисчерпаемые силы идти путями верхними. Находят в себе неутомимость утверждать добрые вехи. И все это благо творится среди несказуемых трудностей. И все-таки благо творится, и все-таки, когда вы хотите вспомнить о чем-то радостном, — вы вспоминаете о таких утверждениях молодого поколения.

Вспоминаем и другое, где содружества молодежи нередки. Тоже все трудящиеся, добывающие хлеб упорной и тяжкой работой, а по вечерам ободренные и приодетые, слетаются они, чтобы омыться в живой воде философии, науки, искусства. Они так привыкают жить общими стремлениями, что даже пробуют селиться вместе маленькими общинами.

Помнятся три комнаты. Живут в них восемь девушек. Все трудящиеся. Кто продавщица, кто секретарь, кто стенографирует или работает на фабрике. Спрашиваем:

— Давно ли живете вместе?

— Три года.

— А много ли раз ссорились? — Смеются...

— Не приходилось.

Разве это по нынешним временам не чудо, чтобы люди могли собраться из разных областей. Могли бы после трудной работы, утомленные, сходиться вместе и не только не ссориться, но и оживлять и обогащать друг друга высокими возможностями! А сколько вдохновенных и убежденных суждений можно слышать именно от молодежи. А кто же так сердечно встает за правду и возмущается несправедливостью, как не молодые сердца!

Как только осмотримся без предубеждений, так сейчас же найдутся во множестве прекрасные знаки и самоотвержения, и стремления к познанию, и любви к прекрасному. Тем, кто вообще осуждает молодежь, нужно оберечься от брюзжания. Наверное, они видят, что во многих областях современная жизнь мятется и безобразится непониманием. Но когда осудители начинают искать виновных, то очень часто они устремляются по случайно ближайшему пути. Они видят только последствия, но избегают помыслить о причине. И причины не так уж страшны, если их осознать и общественно начать изживать эти пыльные наросты.

Если каждый непредубежденный обозреватель найдет так много прекраснейших и трогательных примеров среди молодого поколения, то не так уж трудно подтягивать общественное мнение именно к этим проявлениям настоящего блага. Если молодые люди, иногда еще и неопытные, все же так мужественно и вдохновенно противостоят темным силам, то как же бережно нужно поддержать их тем, кто считает себя уже умудренным. А поддержать можно лишь примерами жизни. Никакие разглагольствования отвлеченные не дадут жатвы. Только действия в делах, пример жизни, могут быть убедительными.

Если молодежь сама познает радость труда и вдохновительного общения, то ведь уже умудренные жизнью должны прежде всего ободрять именно эту радость. Невозможно осудительствовать там, где столько прекрасных примеров находимо. Если по условиям времени всем трудно, то нужно думать лишь о том, чем преобразить эти трудности в радость. Молодые сердца знают это. Потому всячески поможем молодым сердцам встречаться на путях блага и вдохновения.

Можно равняться по худшему, и такое равнение будет деградацией. Всякое же равнение по лучшему будет ростом. Разными народами хранилась легенда о том, что даже ради одного праведника был сохранен целый город. Эта легенда, так многообразна и прекрасно заповеданная, указывает, что во всем важно качество, а не количество. Потому каждый добрый пример покрывает собою множества отрицательных показаний.

Ценно, что печать века творится многими народами, и потому тем легче собрать добрые знаки. В разных наречиях, в различных обычаях эти иероглифы добра особенно вдохновительны.

* * *

Малыш тянется опустить в почтовый ящик письмо. Прохожий хочет помочь ему и видит на домодельном конверте каракули: “Николе Чудотворцу”. Спрашивает:

— Что это?

— Мама помирает, а никто не хочет помочь.

И таким путем сердце малыша молит Николу Чудотворца, который и помог. Так юное и молодое находит путь к Высшему.

ШОВИНИЗМ

Шовинизм — очень опасная эпидемия. К прискорбию нужно сказать, что и в наш цивилизованный век эта болезнь распространяется по миру яростно. Постоянно вы можете слышать из самых различных стран, что национализм понимается в виде шовинизма. Все — доброе и худое — прежде всего отстукивается в области культуры. Так и в данном случае, национализм, понимаемый в виде шовинизма, прежде всего отражается в искусстве и в науке и приносит с собою не рост, но разложение.

Постоянно приходится слышать о том, что в той или другой стране должна быть какая-то своя культура, отличная от всех прочих, должно быть какое-то свое ограничительное искусство и какая-то своя особенная наука. Точно бы искусство и наука могут отойти от всечеловечности и замкнуться в предрешенные узкие рамки. Спрашивается, кто же такой будет брать на себя эти предрешения. Кто же во имя какой-то мертвой схоластики может лишать искусство и науку их живых неограниченных путей. Как русский я могу говорить о России. В России как в прошлом, так и в наши дни шовинизм не существовал и не существует. У русских всегда было много недоброжелателей. А между тем именно в области шовинизма Русь могла бы дать много прекрасных примеров как из прошлого, так и из ближайшего времени. Вспомним, как доброжелательно впитывала иноземные достижения Киевская Русь, затем Москва и все послепетровское время. В Московской Третьяковской галерее имеется и иностранный отдел. Эрмитаж, обладающий превосходной коллекцией старых европейских мастеров, — одна из сокровищниц мира. Собрания Щукина, Морозова, Терещенко, княгини Тенишевой и всей блестящей плеяды русских коллекционеров имели превосходные произведения иностранного искусства. Никто не сетовал на них за это, наоборот, все радовались, что таким путем молодые поколения даже и в пределах своей родины имеют возможность знакомиться с лучшими иностранными достижениями. Было больше восточных и западных коллекций — и это только увеличивало широту кругозора молодежи. При этом можно было видеть, что русскость нашего искусства вовсе не страдала от такого обилия иноземных образцов.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: