г., мая 8 (18). — Из “Записок” Станислава Немоевского о венчании на царство Марины Мнишек.

Венчание на царство государыни имело место в большой кремлевской церкви, которая сведена в пять немалых куполов, покрытых вызолоченною жестью, куда наперед патриарх и много владык и попов, с каждением и трезвоном, внесли корону и воротник на плечи, вышитый жемчугом и сапфиром.

За сим дано знать великому князю. Место, по которому он должен был идти из своих покоев (это было, как из королевских покоев в Кракове, именно, из замковых ворот), по земле покрыто красным голландским сукном, по нему темно-коричневая турецкая парча в два полотнища, которая, пожалуй, и не была очень богата, но, тем не менее, не без цены. Когда великий князь уже имел итти, нам, полякам, указано ждать в сторонке от того места, по которому шел, в том сводистом помещении, где обыкновенно заседают бояре с москвитянами, которые шли в таком порядке:

Впереди шли, парами, человек сто, нечто вроде дворян (их они называют “боярскими сыновьями”), а за ними около шестидесяти думных бояр, все в парчевых армяках, вложивши руки в рукава, с жемчужным обручем на шее, в три пальца ширины (они его называют “ожерельем”); головы у всех оскоблены, в жемчужных ермолках, более бедные — в парчевых, и в чернобурых шлыках, сделанных некрасиво, по мере достатка. Таков у них обычай, что <...> в каждый из больших праздников (они их называют “празник”) оскобляют себе лбы — ведут они его от Ветхого Завета, — что омыты, де, от греха; частью, взяли от татар, от своих некогда господ, будучи у них долгое [184] время в неволе, о чем ниже будет речь обстоятельнее. Все они шли без оружия: никто не смеет носить его в городе, того более, приезжать с ним в Кремль, разве что в дороге. Если же один оговорит другого, то о поединке речь неслыханная, а тузят друг друга кулаками в бока, или рукавами по губе, выпустивши их из рук. Удара в лицо никто не боится, хотя бы он был от преступника, но боятся от ногтя.

За боярами шли четверо в белом бархате, в рысьих, из передних частей, шлыках, с широкими секирами на плечах, а перед самым великим князем мечник Михайло Шуйский, племянник нынешнего великого князя, с мечем наголо, долгим и широким, в парчевой шубе, подшитой неважными соболями, руки всунуты в выпуски; шуба имела вид реверенды, какую употребляют наши придворные ксендзы.

Ношенья этого меча раньше у них не было в обычае; он только что введен, когда узнали, что такая церемония бывает у нашего короля in solennitatibus [при торжествах – лат.].

Все они имели на себе немалые золотые цепи, а многие из них и по две, крестом. По сторонам шли немцы-алебардники с алебардами; сам великий князь, облаченный regaliter, [по-царски – лат.] в короне, в парчевом, [с] жемчугом и сафирами, небольшом армяке, с руками в рукавах а равно с воротником на плечах. С правой стороны его сопровождал г. Малаговский, посол его в-ва короля, с левой — дядя великого князя, Михайло Нагой, тогда конюший (но нынешний сейчас же устранил его от этой должности, которая у них считается первою, и передал ее своему брату). Потом шла государыня, одетая по-московски, в парчевом, вышитом жемчугом платье по лодыжки, в подкованных червонных сапожках. С правой стороны ее сопровождал отец, его милость г. воевода Сендомирский, с другой — княгиня Мстиславская, в атласном платье, лоб в золотом головном уборе, лицо толсто смазанное белилами и румянами. За нею шли дамы — приятельницы государыни и четыре московских дамы. Остальной женской челяди не приказано выходить из их помещения.

Вошедши в церковь, великий князь бил челом перед образами. Посол, г. Малаговский, который, как сказано, провожал его, снял свою магерку с перьями. Тогда подошел к нему канцлер, Афанасий Власьев, и сказал ему:

— Дай, я подержу тебе шапку.

Посол ему дал, а он, взявши ее, приказал вынести ее из церкви. Препроводив великого князя к трону, г. посол напомнил ему, чтобы тот возвратил шапку, но он отделывался, смеясь, словами: “будет”, то, другой раз, — “уже скоро будет”, то, наконец, — “однако в церкви теперь не студено” (т. е. теперь не холодно), “солнце тебя также не освещает, и ты видишь, здесь никто на голове не имеет шапки”, — и так ему воротить не хотел, пока не вышли из церкви, и это для того, чтобы посол не надел шапки на голову, с неуважением места, действия и особы великого князя. Нам передавали, что дело было задумано раньше, чем вошли в церковь, и было видно, что они были удовольствованы, что замысел их удался, говоря про себя: “Надули мы „литву"”. Но вскоре потом этот злой и предательский народ надул нас, но о чем ниже. [185]

В церкви у дверей (входили боковыми) был построен высокий трон, на который вело около 12 ступенек, покрытый красным тонким сукном. На нем стояли три низких бархатных престола, без поручней: черный — по правую руку, на котором сидел патриарх, и два красных для высоких молодых. Посредине сидел великий князь, подле него великая княгиня, и все трое — поодаль друг от друга.

Внизу, с правой стороны трона, поставили гг. послов его в-ва короля с господами приятелями великой княгини, у колонны, где не было ни форм, ни лавок. От трона к алтарю в два ряда сидели на скамьях владыки, облаченные в свои ризы, wladicaliter [по-архиерейски – польск.], каждому из них, ударяя челом, кладет священник под ноги вышитые войлочные кружки.

Потом один из священников поставил столик перед наистаршим и, влезши на него, обратился спиной к алтарю, а лицом к великому князю, и быстро стал бормотать, раскрывши пред собою книги; это продолжалось с четверть часа. Пред этим несколько священников что-то пели по книгам; но их нельзя было понять, кроме одного “Господи, помилуй”, так как они повторяли это более ста раз.

Когда они замолкли, двое старейших владык взяли корону, которая стояла перед алтарем на позолоченной миске, затем бармы, что на другой, и понесли на трон к патриарху, который, благословив и окадив корону, возложил ее на голову стоявшей великой княгини и, благословив ее самое, поцеловал в плечо. За сим, наклонивши голову, великая княгиня, со своей стороны, поцеловала его в жемчужную митру. Как скоро патриарх отошел на свое место, все владыки попарно поднимались на трон и благословляли великую княгиню, касаясь ее двумя пальцами — ее чела и плечей, крестом; взаимное же целование с владыками отбывалось тем же порядком, как с патриархом.

После второго бормотания того же священника двое из старейших владык принесли бармы, которые с теми же церемониями, как и корону, возложил на плечи великой княгини патриарх, а благословение и целование отправлял он так же, как и раньше, так и все владыки.

За сим началась “обедня” по русскому обряду, к концу которой сошли с трона князь и княгиня. Великий князь стал у боковых дверей (ими мы входили) в своей форме, сделанной наподобие церковной кафедры, расписанной золотом, а великую княгиню, с несколькими дамами, провели в занавес, за олтарь.

После этого подошел к нам, полякам, канцлер Афанасий с просьбой выйти наперед из церкви, говоря, что и государь уже имел выйти. Мы удовлетворили его требование; но государь задержался в церкви, а двери за нами заперли. Спрашиваем мы, что же там будут делать с нашей девицей? Но москвитяне нас утешают:

— Не бойтесь, ей ничего не будет!

Позже мы узнали, что государь приказал нам выйти затем, что устыдился брачной церемонии, которая, как передавали нам после наши дамы, что оставались при государыне, была такова:

Оба стали пред патриархом, который, благословив, дал им по кусочку хлеба, чтобы ели, потом чашечку вина; наперед пила государыня; что осталось, то, взяв от нее, выпил государь, а чашечку бросил о землю на сукно; но она не разбилась, и патриарх ее растоптал, и такими церемониями бракосочетание закончилось <...> [186]

Вплоть до своих комнат шли в коронах великий князь и княгиня, в сопровождении всех нас, кроме гг. послов его в-ва короля, которые, проводивши до церкви, сейчас же отъехали в свое помещение. Обед высокие молодые имели privatim у себя в комнате, даже и в спальню, кроме некоторых дам из родни, которые провожали молодую, никто не входил.

(Титов А. А. Записки Станислава Немоевского (1606—1608) // Титов А. А. Рукописи славянские и русские, принадлежащие И. А. Вахрамееву. М., 1907. Вып. 6. Отд. 2. С. 56—60).

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: