Относительного количества труда, которое необходимо для

его производства, а не от большего или меньшего вознаграждения, которое уплачивается за этот труд

«Слово "стоимость", — замечает Адам Смит, — имеет два разных значения: иногда оно означает полезность какого-ни­будь отдельного предмета, а иногда покупательную силу по от­ношению к другим благам, которую дает обладание им. Первую можно назвать потребительной стоимостью, вторую — мено-

вой. Вещи, имеющие величайшую потребительную стои­мость, — продолжает он, — часто обладают малой или не об­ладают вовсе меновой стоимостью, и, наоборот, вещи, обладаю­щие величайшей меновой стоимостью, имеют малую потреби­тельную стоимость или вовсе лишены ее»[2]. Вода и воздух чрез­вычайно полезны, они прямо необходимы для существования, однако при обычных условиях за них нельзя ничего получить в обмен. Напротив, золото, хотя полезность его в сравнении с воздухом или водой очень мала, обменивается на большое ко­личество других благ.

Таким образом, полезность не является мерой меновой сто­имости, хотя она абсолютно существенна для этой последней. Если предмет ни на что не годен, другими словами, если он ничем не служит нашим нуждам, он будет лишен меновой сто­имости, как бы редок он ни был и каково бы ни было количе­ство труда, необходимое для его получения.

Товары, обладающие полезностью, черпают свою меновую стоимость из двух источников: своей редкости и количества труда, требующегося для их производства.

Существуют некоторые товары, стоимость которых опреде­ляется исключительно их редкостью. Никаким трудом нельзя увеличить их количество, и потому стоимость их не может быть понижена в силу роста предложения. К такого рода товарам принадлежат некоторые редкие статуи и картины, редкие книги и монеты, вина особого вкуса, выделываемые только из винограда, растущего на особо пригодной почве, встречающейся в очень ограниченном количестве. Стоимость их совершенно не зависит от количества труда, первоначально необходимого для их производства, и изменяется в зависимости от изменения бо­гатства и склонностей лиц, которые желают приобрести их.

Но в массе товаров, ежедневно обменивающихся на рынке, такие товары составляют очень незначительную долю. Подав­ляющее большинство всех благ, являющихся предметом жела­ний, доставляется трудом. Количество их может быть увеличе­но не только в одной стране, но и во многих в почти неогра­ниченной степени, если только мы расположены затратить не­обходимый для этого труд.

Вот почему, говоря о товарах, их меновой стоимости и за­конах, регулирующих их относительные цены, мы всегда имеем

в виду только такие товары, количество которых может быть увеличено человеческим трудом и в производстве которых действие конкуренции не подвергается никаким ограничениям.

На ранних ступенях общественного развития меновая стоимость этих товаров, или правило, определяющее, какое коли­чество одного товара должно обмениваться на другой, зависит почти исключительно от сравнительного количества труда, затраченного на каждый из них.

«Действительная цена всякого предмета, — говорит Адам Смит, — т.е. то, что каждый предмет стоит в действительности тому человеку, который хочет приобрести его, есть труд и усилия, которые он должен употребить, чтобы приобрести этот предмет. Действительная стоимость каждого предмета для того кто приобрел его и хочет или сам пользоваться им или обменять его на какой-нибудь другой предмет, это — труд и усилия которые этот предмет может сберечь ему и которые он может возложить на других». «Труд был первой ценой, первоначальными деньгами, которыми платили за все предметы». И далее: «В первобытном некультурном состоянии общества, которое предшествовало как накоплению капитала, так и обращению земли в частную собственность, соотношение между количеств вами труда, необходимого для добывания различных предметов, является, по-видимому, единственным условием для выработки каких-либо правил при обмене одних товаров на другие. На­пример, если у охотничьего народа убить бобра стоит обычно вдвое больше труда, чем убить оленя, то, естественно, один бобер будет меняться на двух оленей, или стоить столько, сколько стоят два оленя. Естественно, что всякий продукт, тре­бующий обычно двухдневного или двухчасового труда, будет стоить вдвое дороже продукта, требующего обычно один день или один час труда».

Утверждение, что именно в этом заключается подлинная ос­нова меновой стоимости всех предметов», кроме тех, количество коих не может быть увеличено человеческим трудом, имеет для политической экономии в высшей степени важное значение: ничто не порождало так много ошибок и разногласий в этой науке, как именно неопределенность понятий, который связы­вались со словом «стоимость».

Если меновая стоимость товаров определяется количеством труда, воплощенного в них, то всякое возрастание этого коли­чества должно увеличивать стоимость того товара, на который он затрачивается, а всякое уменьшение — понижать ее.

Но Адам Смит, который так правильно определил коренной источник меновой стоимости, оказался непоследовательным. Вместо того чтобы строго держаться принципа, в силу которого стоимости предметов увеличиваются или уменьшаются в зави­симости от увеличения или уменьшения затраченного на них труда, он выдвинул еще другую стандартную меру стоимости и говорит о предметах, стоящих больше или меньше, смотря по тому, на большее или меньшее количество таких стандартных мер они обмениваются. Иногда он принимает за такую меру хлеб, иногда труд, — не количество труда, затраченное на про­изводство того или иного предмета, а то количество его, какое можно купить за этот предмет на рынке, — как будто это рав­нозначащие выражения, как будто рабочий необходимо получит за свой труд вдвое больше против прежнего, раз труд его стал вдвое производительнее, и он может поэтому выработать вдвое больше товара.

Будь это действительно верно, будь вознаграждение рабочего всегда пропорционально тому, сколько он произвел, количество труда, затраченное на товар, и количество труда, которое за этот товар можно купить, были бы равны, и любым из них можно было бы точно измерять изменения (в стоимости) других предметов. Но они не равны: первое при многих обстоятельст­вах является неизменным эталоном, показывающим изменения (в стоимости) других предметов, а последнее подвержено столь­ким же колебаниям, как и стоимость товаров, сравниваемых с ним. Адам Смит, весьма искусно показав недостаточную при­годность такого изменчивого мерила, как золото и серебро, для определения изменения стоимости других вещей, сам избрал не менее изменчивое мерило, остановившись на хлебе или труде.

Несомненно, стоимость золота и серебра подвержена колеба­ниям вследствие открытия новых и более богатых рудников; но такие открытия редки, и действие их, хоть и могущественное, ограничивается сравнительно короткими периодами. Она под­вержена колебаниям также и вследствие усовершенствований в квалификации труда и в машинах, с помощью которых разра­батываются рудники; благодаря этим усовершенствованиям при том же количестве труда можно добыть больше золота и сереб­ра. Далее, стоимость их подвержена колебаниям и вследствие истощения рудников, снабжавших ими мир в течение веков. Но разве стоимость хлеба не подвергается действию хотя бы одной из этих причин? Разве не изменяется она, с одной сто­роны, вследствие улучшений в способах обработки земли, в ма-

шинах и орудиях, применяющихся в сельском хозяйстве, а также вследствие открытия в других странах новых участков плодородной земли, которые могут быть обращены под обработ­ку и окажут, таким образом, влияние на стоимость хлеба на всех рынках, куда ввоз его свободен? Разве, с другой стороны, стоимость его не увеличивается вследствие запрещения ввоза, возрастания населения и богатства и вместе с тем возрастающей трудности увеличить предложение, так как обработка худших земель требует дополнительного труда? И разве не так же из­менчива и стоимость труда, на которую, как и на все другие вещи, влияет не только отношение между спросом и предложе­нием, — отношение, постоянно изменяющееся с каждой пере­меной в состоянии общества, — но и изменчивость цен на пищу и другие необходимые предметы, на которые расходуется зара­ботная плата?

В одной и той же стране производство данного количества пищи и необходимых для жизни предметов может требовать в одну эпоху вдвое больше труда, чем в другую, более давнюю, воз­награждение же рабочего при этом может уменьшаться очень мало. Если в предыдущий период заработная плата рабочего со­ставляла известное количество пищи и других необходимых вещей, то он, вероятно, не мог бы существовать, если бы это ко­личество уменьшилось. При этих условиях стоимость пищи и предметов, необходимых для жизни, поднялась бы на 100%, считая по количеству труда, необходимого для их производства; между тем если измерять стоимость их количеством труда, на которое они обмениваются, то она едва ли возросла бы.

То же замечание может быть сделано и при сравнении двух или нескольких стран. В Америке и в Польше (на земле, по­ступившей в обработку позже других) годичный труд (данного числа людей) произведет гораздо больше хлеба, чем (на такой же земле) в Англии.

Предполагая, что все прочие предметы, необходимые для жизни, одинаково дешевы в этих трех странах, не будет ли большой ошибкой заключить, что достающееся рабочему коли­чество хлеба будет в каждой из них пропорционально легкости его производства?

Если бы благодаря улучшению машин обувь и одежда рабо­чего могли быть произведены при вчетверо меньшей затрате туда, чем необходимо теперь для их производства, стоимость их, вероятно, упала бы на 75%, но из этого еще вовсе не сле­дует, что рабочий благодаря этому получил бы возможность по-

стоянно потреблять четыре сюртука или четыре пары обуви вместо одной. Более вероятно, что в непродолжительном време­ни его заработная плата под влиянием конкуренции и роста населения была бы приведена в соответствие с новой стоимос­тью предметов жизненной необходимости, на которые она рас­ходуется. Если бы такие улучшения распространились на все предметы потребления рабочего, то мы, вероятно, нашли бы, что через несколько лет он будет жить лишь немногим лучше или совсем не лучше, хотя меновая стоимость указанных това­ров в сравнении со стоимостью других, в производстве которых не было сделано никаких улучшений, очень значительно пони­зится, так как теперь они представляют продукт гораздо мень­шего количества труда.

Итак, неправильно говорить вместе с Адамом Смитом, что «если труд может купить иногда больше, иногда меньше раз­ных предметов, то изменяется только стоимость этих послед­них, а не стоимость труда, на который они покупаются», и что, следовательно, «один труд, никогда не изменяющийся в своей собственной стоимости, представляет собой единственную дей­ствительную и последнюю меру, которою во все времена и во всех местах определяется и сравнивается стоимость всех това­ров». Зато совершенно правильно прежнее положение Адама Смита о том, что «соотношение между количествами труда, не­обходимыми для приобретения различных предметов, является, по-видимому, единственным основанием для выработки правил, регулирующих обмен одних товаров на другие», или, другими словами, что настоящую или прошедшую относительную стои­мость товаров определяет сравнительное количество их, которое производит труд, а не сравнительные количества, которые да­ются рабочему в обмен на его труд.

Относительная стоимость двух товаров изменяется; как же узнать, в котором из них действительно произошло изменение? Сравнив настоящую стоимость одного из них со стоимостью обуви, чулок, шляп, железа, сахара и всех других товаров, мы находим, что она обменивается на то же самое количество всех этих вещей, что и прежде. Сравнив с этими же товарами дру­гой, мы находим, что он изменился относительно всех их; в таком случае мы можем с большим вероятием заключить, что изменение произошло в этом товаре, а не в товарах, с которыми мы его сравнивали. Если, исследуя подробнее все обстоятельст­ва, связанные с производством всех этих различных товаров, мы найдем, что для производства обуви, чулок, шляп, железа,

сахара и пр. необходимо то же количество труда и капитала, что и прежде, а для производства того единственного товара, относительная стоимость которого изменилась, уже не нужно прежнее количество труда, то вероятность превратится в досто­верность, и мы будем уверены, что происшедшее изменение от­носится только к этому товару: мы открываем, таким образом, и причину его изменения.

Если я нашел, что унция золота обменивается на меньшее количество перечисленных выше товаров и многих других, если сверх того я нашел, что данное количество золота благодаря открытию новых и более богатых рудников или более выгодно­му применению машин можно получить с меньшим количеством труда, то я вправе буду сказать, что причиной изменения; стоимости золота относительно других товаров была большая легкость его производства или уменьшение количества труда, необходимого для его получения. Точно так же, если стоимость труда значительно упала в сравнении со стоимостью всех дру­гих предметов и если я установил, что это падение было след­ствием обильного предложения, поощряемого большей легкос­тью производства хлеба и других предметов жизненной необхо­димости для рабочего, то я считаю себя вправе сделать вывод, что стоимость хлеба и других предметов первой необходимости упала вследствие уменьшения количества труда, необходимого для их производства, и что вследствие большей легкости про­кормить рабочего понизилась также и стоимость труда. Нет, возражают Адам Смит и Мальтус, в примере с золотом вы были правы, объясняя происшедшее изменение падением его стои­мости, так как стоимость хлеба и труда не изменялась в этом случае. А так как за золото можно было бы теперь получить только меньшее количество их, как и всех других предметов, что совершенно правильно было заключить, что все вещи оста­лись в том же положении и только золото подверглось измене­нию (в своей стоимости). Но если упала стоимость труда и хлеба — предметов избранных нами, несмотря на все измене­ния, которым подвергается их стоимость, и, по нашему при­знанию, стандартными мерами последней, — то было бы в выс­шей степени неверно сделать тот же самый вывод. Пользуясь правильной терминологией, надо сказать, что стоимость труда и хлеба не изменилась и что, наоборот, возросла стоимость всех остальных предметов.

Но именно против такого способа выражения я и протестую. Я нахожу, что, точно так же как и в примере с золотом, причи­ной изменения стоимости хлеба относительно других вещей слу­жит уменьшение количества труда, необходимого для его произ-

водства. Поэтому, рассуждая последовательно, я должен назвать изменение в стоимости хлеба и труда падением их стоимости, а не повышением стоимости вещей, с которыми они сравниваются. Если мне надо нанять рабочего на неделю и я плачу ему вместо 10 шилл. 8, причем в стоимости денег не произошло никакой перемены, то рабочий может, вероятно, получить больше пищи и предметов первой необходимости за 8 шилл., чем раньше по­лучал за 10. Но это произойдет не вследствие повышения дейст­вительной стоимости его заработной платы, как утверждали Адам Смит и недавно Мальтус, а вследствие падения стоимости предметов, на которые рабочий расходует свою заработную плату, а это совершенно различные вещи. И, однако, когда я на­зываю это падением действительной стоимости заработной платы, мне говорят, что я употребляю новую и необычную тер­минологию, не соответствующую истинным началам науки. А мне, наоборот, кажется, что именно мои противники употребля­ют необычную и действительно несостоятельную терминологию. Предположим, что рабочему платят бушель хлеба за неделю труда, когда цена хлеба составляет 80 шилл. за квартер, и бу­шель с четвертью, когда цена его падает до 40 шилл. Предпо­ложим, далее, что рабочий со своей семьей потребляет полбу­шеля хлеба в неделю, а остальной хлеб обменивает на топливо, мыло, свечи, чай, сахар, соль и пр. Если три четверти бушеля, которые останутся у него в одном случае, не доставят ему столько же названных товаров, сколько в другом случае пол­бушеля, то повысилась или упала стоимость труда? Повыси­лась, должен сказать Адам Смит, потому что у него мерой сравнения служит хлеб, а рабочий получает больше хлеба за неделю руда. Упала, должен сказать тот же Адам Смит, «потому что стоимость вещи зависит от покупательной силы, которую дает обладание ею по отношению к другим вещам», а покупательная сила труда относительно этих других предметов уменьшилась.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: