ПАСХА В ЛАГЕРЕ, 1931 год

Ветер тучи сорвал и развеял их прочь,

И пахнуло теплом от земли,

Когда встали они и в Пасхальную ночь

Из бараков на поле пришли.

В исхудалых руках – ни свечей, ни креста,

В телогрейках – не в ризах – стоят…

Облачением стала для них темнота,

А их души, как свечи, горят.

Но того торжества на всем лике земли

Ни один не услышал собор,

Когда десять епископов службу вели

И гремел из священников хор.

Когда снова и снова на страстный призыв

Им поля отвечали окрест:

«Он воистину с нами! Воистину – жив!» –

И сверкал искупительный Крест.

В. Никифоров-Волгин

ПАСХА НА РУБЕЖЕ РОССИИ

Год

Несколько лет тому назад я встретил Пасху в селе на берегу Чудского озера.

В Светлую ночь не спится. Я вышел на улицу. Так темно, что не видно граней земли и кажется: небо и земля одна темная синяя мгла, и только в белом Ильинском храме горели огни. И такая тишина, что слышно, как тает снег и шуршит лед, плывущий по озеру.

С того берега, где лежит Россия, дул тонкий предвесенний ветер.

Необычная близость русского берега наполняла душу странным чувством, от которого хотелось креститься на Россию, такую близкую, ощутимую и вместе с тем такую далекую и недоступную.

Где-то ударили в колокол.

Звон далекий, какой-то глубинный, словно звонили на дне озера.

Навстречу мне шел старик, опираясь на костыль. Я спросил его:

– Дедушка! Где звонят?

Старик насторожился, послушал и сказал:

– В России, браток, звонят. Пойдем поближе к озеру, там слышнее.

Долго мы стояли на берегу озера и слушали, как звонила Россия к пасхальной заутрене.

Нет таких слов, чтобы передать во всей полноте сложную гамму настроений, мыслей и чувств, волновавших мою душу, когда я стоял на берегу озера и слушал далекий пасхальный звон.

– Христос Воскресе, – шептал я далекому родному берегу и крестился на Русскую землю.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: