Главная

Популярная публикация

Научная публикация

Случайная публикация

Обратная связь

ТОР 5 статей:

Методические подходы к анализу финансового состояния предприятия

Проблема периодизации русской литературы ХХ века. Краткая характеристика второй половины ХХ века

Ценовые и неценовые факторы

Характеристика шлифовальных кругов и ее маркировка

Служебные части речи. Предлог. Союз. Частицы

КАТЕГОРИИ:






Правление Тэвонгуна




Более подробный очерк корейской истории мы начнем с момента воцарения предпоследнего корейского вана Коджона. Он был представителем боковой ветви правящего рода, так как предыдущий монарх умер от сифилиса и не оставил прямого наследника. Коджон (Ли Мен Бок, 1852-1919) взошел на престол в 1864 г., в возрасте 12-ти лет, и, по мнению некоторых, даже не получил достаточное для этой роли образование. Оттого первое время бразды правления были в руках его отца, принца Ли Ха Ына (1821-1898), родственника покойного вана Чхольчжона в шестом колене, более известного под его титулом «Тэвонгун», что можно перевести как «великий князь», или «князь-регент».

До прихода к власти Тэвонгун имел репутацию гуляки и человека, в целом далекого от большой политики (в годы правления Чхольчжона он занимал посты при дворе, но на фоне господства андонских Кимов, влиявших на политику путем систематической поставки жен в королевский гарем, не имел никакой власти). Именно поэтому придворные кланы, особенно вдовствующая королева из клана Пхунъянских Чо, были уверены в том, что им, как и малолетним ваном, будет легко манипулировать. Однако в первые же месяцы Тэвонгун снял маску и очень решительно избавился от своих противников[108].

Практически сразу же Ли Ха Ын объявил о новой по­литике привлечения на службу людей не по их происхождению, а по способностям, и уже с 4-го месяца 1864 г. представителей семьи андонских Кимов и их ставленников стали смещать. Одновремен­но Тэвонгун изменил роль некоторых придворных ведомств, желая сделать королевскую власть более независимой, поднять ее престиж. С этой целью Тэвонгун заново отстроил разрушенный в ходе Имджинской войны дворец Кёнбоккун (1865-1868), который стал основной резиденцией короля.

Осознавая, что административная система нуждается в радикальном улучшении, Тэвонгун провел серию реформ. Помимо избавления аппарата от андонских Кимов, ставленники которых узурпировали власть на местах, он стремился ослабить влияние местной знати, издав в 1864 г. указ о подчинении всех провинциальных ведомств только распоряжениям центральных институтов власти, дабы представители влиятельных кланов на местах не могли диктовать чиновникам свою волю[109]. Был возрожден институт тайных инспекторов, скрытно изучавших положение на местах и обладавших карательными полномочиями.

В 1866 г. он систематизировал законодательство (создание кодекса «Тэджон Хветхон»)[110], издал указ о создании пятидворок и назначении в каждой из них старосты, выполнявшего полицейские функции[111]. Для ограничения роскоши были приняты указы, которые запрещали пользоваться серебряной посудой (1865) и носить шелковую одежду (1867).

 

В рамках этой же политики Тэвонгун продолжил борьбу против конфуцианских «храмов славы» - совонов, которые к тому времени не только были кузницей кадров для разнообразных фракций и группировок, но обладали весом и привилегиями, сравнимыми с буддийскими храмами в конце периода Корё. В 1865 г. Тэвонгун закрыл очень известный храм Мандонмё (традиционный оплот группировки «стариков»), в 1868 г. упразднил около тысячи нелегальных храмов, не имевших жалованных ваном вывесок, и отдал приказ, чтобы оставшиеся конфуцианские храмы платили налоги, а к 1871 г. он оставил лишь 47 легализованных храмов из всех [112]. Хотя упразднение конфуцианских храмов вызывало ожесточённый протест местных конфуцианских учёных, Тэвонгун решительно продолжал свою политику, заявляя: «Я не прощу того, кто вредит народу, даже если скажут, что это сам Конфуций».

В 1870-1872 гг. Тэвонгун даже отменил ряд ограничений, связанных со сдачей экзаменов, устранив региональную дискриминацию и даже облегчив участь сооль [113]. На ответственных постах оказалось и несколько поздних сирхакистов[114].

Проводя политику «самоусиления», Тэвонгун пытался заниматься укреплением армии, которая до того выполняла исключительно церемониальные и карательные функции. Закупалось огнестрельное оружие, ремонтировались и сооружались новые крепости, усиливалась береговая охрана. Офицерам было запрещено пользоваться паланкинами для того, чтобы они учились ездить верхом.

Кроме этого, Тэвонгун пытался противостоять Западу при помощи новых видов оружия, среди которых стоит отметить утонувший во время испытаний цельнометаллический кобуксон и попытку построить летательный аппарат из журавлиных перьев, что привело к почти полному исчезновению журавлей[115].

Тэвонгун ввел единый для всего населения подворный налог (то есть, впервые ввел прямое налогообложение янбанов) и провел ряд других мер по ограничению власти янбанского сословия, что радикальные конфуцианцы сочли нарушением морали и угрозой общественному порядку. Лидер этой группы Ли Хан Но посылал во дворец петиции, убеждая вана, что единственным залогом благополучия государства является мораль, и что только возвращение к временам Конфуция и Мэн-цзы спасет страну. «Если ван рано встает и поздно ложится», нет необходимости заниматься модернизацией экономики. В качестве варианта спасения страны он предлагал воздержание от военных авантюр, помпы и роскоши: следовало прекратить помпезные проекты по модернизации, ввести режим экономии с тем, чтобы даже дворец ввергнуть в «благородную бедность», уделять внимание нуждам народа. Именно в этом случае правительство получит поддержку общественного мнения, а силы народа и мощь духа окрепнут. Сторонники такого курса устраивали по этому поводу бурные демонстрации, на которые являлись с топорами в руках в знак того, что готовы отрубить себе головы ради того, чтобы ван воспринял их идеи.

Естественно, все эти проекты требовали денег и ложились тяжелым бременем на население: для покрытия расходов, связанных с реализацией своих планов, в декабре 1866 г. Тэвонгун провел денежную реформу, в результате которой одна новая монета стала равняться 100 старым, ввел новые налоги и увеличил старые. Такие непопулярные меры, не говоря уже о мобилизации людских ресурсов на строительные работы, привели к волнениям крестьянских масс и стимулировали начало бегства корейских крестьян через границу в Россию и Маньчжурию, ибо распространение новой монеты с принудительным курсом обмена привело к росту цен на продовольствие и другие товары.

 

Идеологической платформой Тэвонгуна стал приписываемый Ли Тхве Ге лозунг «Виджон чхокса» («Установим истину, изгоним ересь»), под которым понималось непреклонное следование конфуцианской традиции, решительное отмежевание от контактов с Западом и курс на самоусиление. Он отклонял любые просьбы о международных контактах и договорах с западными державами, в том числе и требования о разрешении пропаганды христианства.

Точнее, первоначально Тэвонгун был настроен по отношению к христианству достаточно нейтрально, и в первые годы после прихода к власти надеялся ис­пользовать католических миссионеров, чтобы с помощью европейцев воспрепятствовать возможному «продвижению» России. В 1865 г. он через посредников обратился за помощью к французскому епископу Берне. В ответ в феврале 1866 г. представители христиан во главе с неким Фомой Кимом[116] подали Тэвонгуну петицию о необходимости заключить союз с Францией и Англией в качестве гарантии защиты Кореи от российских притязаний[117], а также потребовали ввести свободу вероисповедания.

Двор счел это в высшей степени неуместным, особенно на фоне второй опиумной войны, где «вслед за миссионерами пришли батальоны». Было решено что христианство есть антигосударственная ересь, а те, кто его исповедует, - агенты западного влияния[118], после чего начались репрессии. Созванные на государственное совещание католические священнослужители были арестованы и подвергнуты смертной казни[119], а их корейскую паству вырезали почти наполовину. Преследования христиан продолжались с 1866 по 1874 гг., при этом указ предписывал сжигать иноземные книги. Сразу же после прихода Тэвонгуна к власти был казнен и Чхве Чжэ У, о котором мы упоминали ранее.

Не менее жестким было и его отношение к японцам, чьи потуги преобразовать существующие отношения двух стран по международному образцу он отвергал с не меньшей решительностью. Стремительно модернизирующаяся Япония с ее лозунгом «Богатая страна, сильная армия» была для Тэвонгуна примером того, насколько можно впасть в варварство и отойти от конфуцианских традиций, а конфуцианские ученые вроде уже упомянутого нами Ли Хан Но или Чхве Ик Хёна шли даже дальше: поскольку теперь японцы плавают на европейских кораблях, используют европейское оружие и носят европейскую одежду, их должно воспринимать как новый вариант европейцев, а, следовательно – держаться от них подальше. «Эти дикари озабочены лишь материальной выгодой и далеко ушли от человеческой морали».

В 1866 г. в Корею было отправлено японское посольство, почти все члены которого были убиты. В живых оставили лишь одного, и он должен был передать письмо довольно оскорбительного содержания. В нем, в частности, говорилось, что титул японского императора взят «самочинно» и он не обладает Небесным Мандатом, что Корея уже отразила несколько вторжений варваров и в состоянии справиться с Японией, которая идет у них на поводу[120]. В 1870 г. Япония еще раз попыталась установить дипломатические отношения, но корейцы снова отказались от них. Правда, на этот раз обошлось без жертв.

 






Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском:

vikidalka.ru - 2015-2024 год. Все права принадлежат их авторам! Нарушение авторских прав | Нарушение персональных данных