Главная

Популярная публикация

Научная публикация

Случайная публикация

Обратная связь

ТОР 5 статей:

Методические подходы к анализу финансового состояния предприятия

Проблема периодизации русской литературы ХХ века. Краткая характеристика второй половины ХХ века

Ценовые и неценовые факторы

Характеристика шлифовальных кругов и ее маркировка

Служебные части речи. Предлог. Союз. Частицы

КАТЕГОРИИ:






И невмешательство внешнего мира




 

Что было причиной такого безразличия Америки к судьбе Кореи? Во-первых, отсутствие экономических интересов, о которых говорил автор «Корейской политики», обернулось отсутствием интереса вообще. Во-вторых, в то же время в Америке была принята Доктрина Монро, согласно которой основным направлением американской экспансии должна была стать не Азия, а Латинская Америка. В-третьих, работала японская пропаганда, представлявшая корейцев феодальными варварами, погрязшими в лени и невежестве, не способными к самостоятельному управлению страной (упирали на феодальные пережитки, грязь, антисанитарию, бескультурье и т. п.)и срочно нуждающимися в том, чтобы их цивилизовать. В-четвертых, президент Теодор Рузвельт, который получил Нобелевскую премию мира за посредничество между Россией и Японией при заключении Портсмутского мирного договора, считал, что Корея была «камнем под ногой», - если корейцы не могут помочь себе сами, какой смысл Америке вступать из-за них в конфликт с Японией?

Здесь вообще следует отметить, что американская администрация Теодора Рузвельта, равно как и современные ему британские власти, занимала прояпонскую позицию не только в корейском вопросе. Стремительный прогресс Японии казался им образцом модернизации азиатской страны, особенно – по сравнению с Китаем, который, по аналогии с султанской Турцией, называли «больным человеком Азии». Кроме того, Япония рассматривалась как средство сдерживания России, не угрожающее, однако, англо-американским интересам. Такая политика продолжалась вплоть до 1920-х годов, когда Япония начала превращаться в региональную сверхдержаву[784].

Помимо отсутствия общего интереса к Корее сыграло свою роль и то, как ее представляли люди, считавшиеся интеллектуалами мирового уровня. Например, Джордж Кеннан, известный писатель и хороший знакомый Теодора Рузвельта, называл Корею и корейцев «прогнившим продуктом разложившейся восточной цивилизации», считая японский контроль над Кореей естественным и логичным[785]. Кеннан же сыграл ключевую роль в подготовке Соглашения Тафт-Кацура[786].

Подобная позиция была не единственной, и пора немного рассказать о том, как на Западе воспринимали Корею. Хотя рядовые американцы из числа тех энтузиастов, которые вели в Корее культурно-проповедническую деятельность, пытались будоражить общественное мнение, их не услышали. Слышали иное: на с. 127-132 своей книги «Корея. Место под солнцем», Б. Камингс приводит обширную подборку цитат из текстов европейских авторов того времени (путешественников, журналистов и т. п.), посвященных Стране Утренней Свежести.

Большая часть этих авторов, которые не были профессиональными востоковедами, естественно обращала внимание на многочисленные архаичные аспекты корейского быта или государственного управления, и эти внешние моменты настолько отталкивали их, что у них не возникало желания изучать проблему всерьез. Им в глаза бросались исключительно застой, рутина, антисанитария, поражающая воображение бедность и т. п. На фоне Японии и пытающегося модернизироваться Китая Корея казалась чем-то уж совсем архаичным и срочно нуждающимся в привнесении туда света цивилизации. При этом (Б. Камингс специально это отмечает) такой позиции придерживались как консерваторы, так и представители более прогрессивных организаций вроде Фабианского общества.

Сыграло свою роль в формировании имиджа корейцев и убийство террористами из Ыйбён Дурхама Стивенса. Личный друг американского президента был отправлен Кочжоном в Америку для того, чтобы изменить тамошнее общественное мнение в пользу Кореи, однако сразу же по прибытии в Сан-Франциско в газетном интервью он позволил оскорбительные высказывания в адрес корейского народа, как неспособного к самоопределению и довольного японским колониальным режимом. Отказавшись от требования публичного извинения со стороны корейского землячества в США, вместо этого в своих публичных лекциях чернил страну и ее обычаи и прославлял протекторат как единственный способ принести в нее цивилизацию. В марте 1908 г. «предатель» был убит корейскими патриотами Чан Ин Хваном и Чон Мен Уном.

Оба покушавшихся были христианами и эмигрантами (Чан перебрался в США в 1906 г.). Когда в марте 1908 г. реплики Стивенса о том, что простой народ приветствует японское правление в Корее, вызвали бурю в корейском сообществе, оба присутствовали на собрании клеймившем Стивенса, и независимо друг от друга решили его покарать. 23 марта 1908 г. они подкараулили Стивенса в порту Сан-Франциско, где он собирался сесть на корабль, отправляющийся в Вашингтон. Но его пистолет[787] был завернут в платок и не выстрелил. Тогда Чон попытался ударить Стивенса по лицу, но не вышло и это. Чон обратился в бегство, Стивенс погнался за ним, и в этот момент стрельбу открыл Чан, попавший первой пулей в Чона и двумя последующими в спину Стивенса.

Толпа чуть не линчевала обоих покушавшихся, но полиция отправила Чана в участок, а Чона в больницу. Два дня спустя Стивенс умер от полученных ран, а Чон оставил письменное заявление на корейском языке, в котором он заявлял, что Стивенс предал доверие корейцев, которые обратились к нему как к американцу в поисках справедливости, и заявлял, что готов умереть ради того, чтобы тот ответил за свою ложь.

Понятно, что для американского общества эта история выглядела совсем не так, как для корейских патриотов. Во-первых, два азиата публично убили белого человека. Во-вторых, человек был убит даже не за действия, а за высказывания: вместо того, чтобы их опровергнуть, нападавшие прибегли к покушению и тем самым только подтвердили его правоту. В результате американская пресса преподнесла это событие отнюдь не как акт справедливого возмездия, и действия представителей Ыйбён окончательно укрепили академические круги в том, что корейцы являются «низшими беспозвоночными», управлять которыми нужно твердой рукой[788].

Судебное слушание превратилось в арену противоборства между японскими властями и корейской общиной. Чон Мен Ун был освобожден за недостаточностью доказательств его вины, а Чан Ин Хвана федеральный суд приговорил к 25 годам тюремного заключения, хотя он заявлял, что предпочтет смерть тюремному сроку. Однако отсидел Чан всего 10 лет, в 1927 г. вернулся в Корею и основал там детский приют, но под давлением японских властей был вынужден вернуться в Америку, где в 1930 г. покончил с собой.

 

Как бы то ни было, на Западе было сформировано достаточно четкое общественное мнение по поводу того, что такое Корея и что с ней надо делать. Оно было уверено в том, что прогрессивные японцы решат проблемы этой страны, а репрессии и т. п. есть лишь необходимые издержки. Признавая совершаемые японцами преступления, Европа рассматривала их как элемент выбора целей и средств. Потому и протекторат, и последовавшая пять лет спустя аннексия Кореи Японией, прошли без протестов с чьей либо стороны. Даже ни один из миссионеров не выступил против. Мир как бы счел, что Япония взяла то, что принадлежит ей по праву, и подобное пренебрежительное мнение о Корее сохранялось у американских и европейских дипломатов вплоть до конца второй мировой войны.

 

 






Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском:

vikidalka.ru - 2015-2024 год. Все права принадлежат их авторам! Нарушение авторских прав | Нарушение персональных данных