Глава III. ПАРТИИ ПРОМЫШЛЕННИКОВ И ПРЕДПРИНИМАТЕЛЕЙ

Возникновение партий промышленников и предпринимателей объективно связано с реалиями модернизационного процесса конца XIX – начала XX века. Форсированное развитие экономики, стремительный скачок в производстве обусловили не только благоприятные возможности для проявления частной инициативы, но и создавали новые проблемы как для правительства, так и для набиравших силу предпринимателей. Речь шла, во-первых, об отсутствии четкой программы деятельности тех звеньев администрации, которые курировали разработку экономической политики. В ее основе лежал государственный монополизм, регламентировавший как отношения собственности, так и другие существенные сферы промышленности и торговли. Во-вторых, представители буржуазии все настоятельнее ощущали потребность устранить барьеры, препятствующие развитию рыночной экономики. Требовалось привести в соответствие друг другу законодательные нормы, регулирующие взаимоотношения государства и предпринимателя; отменить ограничения в правах на занятия торгово-промышленной деятельностью; создать гибкие органы, представляющие интересы делового мира и способные оказывать влияние на характер правительственных решений.

Если учесть, что противоречия между бюрократией и предпринимателями усугулбялись экономическим кризисом 1900–1903 гг., военной катастрофой на Дальнем Востоке (1904–1905 гг.) и, наконец, начавшейся в 1905 г. революцией, то общественно-политическая активность “капитанов” российского бизнеса вполне объяснима. Поскольку отсутствовала представительная организация, способная консолидировать эту часть общества, потребность в своей политической партии становилась все более насущной.

На процесс партийного строительства определенный отпечаток накладывали различия между петербургским и московским отрядами предпринимательского корпуса. В “Северной Пальмире” его представлял военно-промышленный комплекс, щедро подпитывавшийся банковскими кредитами и тесно связанный с верхами петербургской бюрократии. Этот сегмент народного хозяйства, работавший непосредственно на государство, мало зависел от рыночной конъюнктуры.

Совсем не то было в Москве, где, как иронически отмечали современники, “промышленник сидел у себя в амбаре или на фабрике, как удельный князь в своем княжестве, фыркая на Петербург и обходясь без него”. Здесь были ориентированные на массовый [c.97] покупательский спрос, – вот почему московские фабриканты особенно болезненно ощущали экономический спад. Заинтересованные в сбыте производимых ими товаров широкого потребления, они естественным образом противились всему, что снижало покупательскую способность населения (прежде всего крестьянства) и сужало внутренний рынок. [c.98]

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: