Ночь пятая. Часть 3 3 страница

Послышался женский вскрик. Глория, решившая, что если идти, то идти до конца, вбежала в зал вслед за Оле-Лукойе.

— Какого черта! — вскрикнул Исин, оборачиваясь. Он сделал несколько шагов в сторону лежавшего на полу Оле, но острие меча уткнулось ему в спину.

— Не делай резких движений, хорошо? — прошипел сквозь зубы принц. — Ты мне не нужен, только он. Тебя я готов простить и отпустить.

Оле сдавленно застонал. В глазах потемнело, а в голове появилось неприятное ощущение, как если бы он стремительно падал с огромной высоты. Каким бы физически сильным ни был Чондэ, получить по лицу сжатой в железной перчатке рукоятью меча было очень больно.

Исин поджал губы, наблюдая, как Чондэ силится подняться с пола. Ему хотелось броситься вперед несмотря ни на что, вот только девушка его опередила. Она подбежала к Оле, присаживаясь рядом с ним, и попыталась помочь подняться.

— Глория, дорогая, — нежно протянул принц, — отойди от него.

Девушка ничего не ответила, вместо этого она продолжила осматривать ушиб Оле, совершенно игнорируя своего жениха.

— Я, кажется, сказал тебе отойти от него, — угрожающе зашипел наследник, сильнее сжимая пальцами рукоять меча.

— И не подумаю.

Оле перевел обеспокоенный взгляд на Глорию, которая не сдвинулась с места. Он видел, как она сжимает руку в кулак и стискивает зубы, явно негодуя из-за происходящего.

— Похож на меня, говоришь, — с усмешкой проговорил Чондэ, наблюдая за девушкой.

По тому, что она старательно избегала смотреть на своего жениха и тому, как она напрягалась, действуя поперек приказам, было вполне очевидно, что она боится принца.

— Это все дурное влияние этих проходимцев? С чего бы тебе не слушать меня? Ты хочешь меня разозлить? Заставишь меня повторить в третий раз?

— Отойди, — одними губами попросил Чондэ.

Девушка замерла на какое-то время, смотря широко распахнутыми глазами на Оле, будто бы не верила, что он её об этом просит, но все же послушно поднялась и отошла.

— А, — выдавил принц, для которого не остались незамеченными действия Оле-Лукойе, — вот значит как.

Чжан спиной ощутил жгучую ненависть, которую источал наследник. Видимо, он не любил терять над чем-то контроль. Принц коротко кивнул стражнику. Чжан не заметил этого знака, но увидел, как стражник целенаправленно движется к Оле, поднявшемуся с пола, и бьет его в живот.

Исин почувствовал, что забыл, как дышать. На мгновение ему показалось, что это его ударили. Глория снова закричала и кинулась к Оле, но была остановлена стражниками. Молодой человек с ужасом наблюдал, как Чондэ падает на колени, хватаясь за живот, болезненно поджимая губы и хмуря брови. От такого удара у него перехватило дыхание. Стражник вцепился Оле в ворот пальто и потянул вверх.

— Отпусти его! — закричал Исин и бросился вперед, но принц схватил его за плечо и отбросил на пол, приставляя меч к шее.

— Не рыпайся, рыбонька моя, — садистски холодно проговорил наследник.

Новый удар пришелся Оле по лицу. Исин вздрогнул. Он никак не мог понять, почему это происходит. Еще какое-то время назад Оле-Лукойе с легкостью отбивал любые атаки стражников, а теперь просто давал себя избить, покорно подставляясь под удары. Это не укладывалось в голове.

— Оле! — в отчаянии закричал Исин, подаваясь вперед. — Какого черта ты даешь ему себя бить?

— Потому что, — принц присел на корточки перед Чжаном, — он не такой дурак, как ты. С одним он, может быть, справится, но не со всеми. Я думал, что вам хватит ума сбежать, но, прав был отец, вы вернулись. Абсурдная глупость, на мой взгляд. Зачем вы пришли? Разве не для того, чтобы вас поймали?

Исин опустил голову, скрывая глаза за челкой. Это был фарс. Настоящий фарс. Молодой человек прекрасно осознавал, что у Оле хватит сил справиться со всеми, он даже понимал, что эти удары ему, в отличие от обычного человека, не так страшны. И все эти его разговоры о наказаниях, взысканиях, о суровости начальства, на самом деле полнейшая глупость. Не это заставляет Чондэ смиренно принимать побои. И если не это, то что тогда? Исин не мог понять.

— Ты снова испытываешь меня, Оле? — тихо пробормотал он. — Ты проверяешь меня? Или хочешь проучить? Я не понимаю…

— Да, это хороший урок о том, что каждый получает по своим заслугам, — пропел принц, расплываясь в отвратительной улыбке.

Стражник схватил Оле за горло и поднял в воздух как тряпичную куклу. Чондэ, стиснув зубы, беспомощно болтал ногами, вцепившись в железную перчатку, сомкнувшуюся на шее. Чжан Исин сжался всем своим существом и мелко задрожал. Злость и негодование разрывали его изнутри, норовя выплеснуться наружу. Плотина, сдерживающая его бушующее сознание, с хрустом трескалась и разваливалась.

— Знаешь что? — на губах Исина появилась кривая усмешка.

— Что?

— Ты совершил самую большую ошибку в своей жизни.

— Да? И какую же?

Исин ухватился рукой за лезвие меча, которое так болезненно давило на горло, и с силой сжал, до крови разрезая ладонь и пальцы. Глаза молодого человека стали еще темнее и в них появился холодный металлический блеск.

— Разозлил меня, — утробно прорычал Чжан и отвел меч в сторону, чтобы с легкостью достать ударом ноги до принца.

От неожиданно сильного удара, наследный принц откинулся на спину, выпуская из рук оружие, которое Исин тут же подобрал. Оле-Лукойе обреченно выдохнул, прикрывая глаза. Чондэ бы не составило труда выбраться отсюда, если бы он был один, но с Исином его руки были связаны, потому что многие магические уловки на других не распространялись. В такой ситуации оставалось выжидать момента, Чондэ хотел дать Исину уйти невредимым, чтобы в одиночку разобраться со всеми проблемами, только молодой человек уходить не собирался. Он искренне считал, что раз они были втянуты в это вместе, то и выпутаться должны вместе. Исин был в твердой уверенности, что без него Оле не сможет разобраться ни с чем и только покорно сдастся, как сейчас.

Исин не думал ни о каких долгоиграющих планах и путях отступления. Он не просчитывал все наперед, как Оле. Он решал проблемы по мере их поступления, как делал это сейчас. Чжан упер острие меча в грудь принцу, мешая ему подняться с пола.

— Пусть он отпустит его! — сквозь зубы прошипел Исин.

— А если нет? — принц вскинул вверх бровь, усмехаясь, когда услышал, как Оле сдавленно заскулил, когда рука сильнее сжала его шею.

— А если нет, — молодой человек чуть подкинул меч, перехватывая поудобнее рукоять, — я убью каждого в этом зале.

— Сможешь ли? — усмехнулся наследник, отворачиваясь.

— О, — протянул Исин, и создалось впечатление, дежавю, словно бы он уже отвечал на подобный вопрос, — клянусь, на это у меня сил хватит. Только не меня бояться стоит, а его.

Чжан мотнул головой в сторону Оле-Лукойе, который в данный момент не выглядел угрожающе. Принц откинул голову назад, чтобы проследить за кивком головы Исина, понадеявшись, что есть кто-то еще, кто представляет угрозу, однако молодой человек говорил именно об Оле. Принц разразился хохотом.

— Этот воробей? — юноша приподнялся на локтях, игнорируя лезвие меча у своей груди. — Боюсь представить, что он может мне сделать.

— Ты действительно не понимаешь, да? — сдавленно засмеялся Исин. — Никто из вас не понимает, иначе бы давно забились в самые темные углы этого замка и не вылезали, пока мы не уйдем. Отпусти его!

Молодой человек обернулся к стражнику, который все так же держал Оле в воздухе. Эта гора железа и мышц не собиралась повиноваться вздорному хилому пареньку. Он считал, что его устрашающий размер и вполне посредственная для такого тела сила дают ему преимущество перед другими. Уверенность в своих силах всегда ведет к поражению, потому что такие люди не допускают, что есть кто-то сильнее их. Не чувствуя конкуренции, они не стремятся к самосовершенствованию, и это их самая большая ошибка.

Исин подбросил меч вверх и, перехватив рукоять словно копье, бросил его прямо в стражника. Тот попытался уклониться, неуклюже отходя назад. Пальцы в железной перчатке разжались, выпуская шею Оле, который тут же рухнул на пол, хватаясь за передавленное горло. Меч, с нечеловеческой силой брошенный вперед, до середины лезвия вошел в распахнутую створку двери прямо над головой Чондэ.

Теперь Чжан Исин был полностью безоружен, и представлял из себя удачно подвернувшуюся грушу для битья. Принцу больше ничего не грозило, поэтому стражники быстро пришли в движение. Несколько кинулись к Исину, желая его схватить. Покушение на жизнь принца и угрозы убийства были вполне веским основанием, чтобы арестовать молодого человека. Теперь никто не отпустит Исина без суда и следствия.

В последний момент вывернувшись из-под ноги стражника, старающегося его остановить, Оле поднялся с пола, с силой отталкиваясь руками, и побежал спасать Исина. Было вполне очевидно, что мальчишка вроде Чжана, с трудом сможет справиться только с одним воином, и то, если тот окажется без оружия.

— Чжан Исин, — прошипел Оле, материализуя зонт, — ты обладаешь какой-то кармической способностью находить приключения на свою прекрасную задницу!

— Спасибо за прекрасную задницу, — хмыкнул Исин, — но какого черта, Оле! Используй уже свою магию!

Чондэ проскочил мимо Чжана, отражая атаку меча молодому человеку в спину.

— Я не могу, здесь гражданские!

Исин с силой ударил подбежавшего стражника ногой в грудь, болезненно морщась от отдачи доспехов.

— Гражданские, которые хотят нас убить!

— Это ты хочешь нас убить! Сдалась тебе эта утка! Зачем ты сюда поперся? Если бы не ты, я бы давно сбежал отсюда!

Оле-Лукойе присел, уходя от скользящего удара, и сбил стражника с ног. Исин же поднырнул под меч, оказываясь зажатым между рук стражника, который не мог ему ничего сделать, не выпустив хотя бы из одной руки тяжелый двуручный меч. Это была безопасная зона всего на несколько мгновений, достаточных, чтобы Исин смог нащупать приглянувшийся ему кинжал на поясе. Молодой человек почти вжался в доспехи, чтобы достать в своей неудобной позе до рукояти.

Исин свободной рукой сбил шлем с головы стражника, оголяя доступ к его шее, но кинжал в неё вонзить не успел.

— Чжан Исин! — закричал Чондэ, приводя молодого человека в замешательство. Этих нескольких секунд ступора стражнику вполне хватило, чтобы с силой отбросить Исина от себя.

Чжан ударился затылком о каменный пол, но это было не столько больно, сколько раздражающе. В то время как Оле расправлялся сразу с тремя, искусно парируя атаки, Исин не мог справиться даже с одним и это сейчас невероятно его злило. Он чувствовал жгучее желание расправиться со всеми, взять в одну руку утку, в другую Чондэ, и уйти домой. Эти настырные стражники выводили его из душевного равновесия.

Молодой человек откинулся назад, поднимая над собой ноги, и с силой повел правой ногой по диагонали, переворачиваясь мельницей на живот и сбивая двух стражников, как кегли в боулинге. Исин уже собирался встать, чтобы вернуться обратно в гущу боя прямо к Чондэ, но стражник схватил его за ногу, мешая подняться.

— Эй, — раздраженно пробормотал молодой человек, — отпусти меня!

Стражник отпускать не собирался. Он держал крепко, болезненно сжимая лодыжку, словно бы хотел переломить её пополам.

— Отпусти! — закричал Исин, пиная стражника куда придется. — Отпусти меня!

Оле-Лукойе в это время увеличивал свой натиск, он раскидывал наступающих на него стражников как детей, при этом нанося им минимальный ущерб. Ни один из них не был серьезно ранен, хотя у Оле вполне хватало сил, чтобы минуя доспехи и кольчугу нанести им смертельный удар. В пылу драки никто и не обратил внимания, как принц перекинулся парой слов со стражниками, которые вывели из зала Глорию, вытащил из двери свой меч и незаметно оказался за спиной Чондэ.

В одно мгновенье Исин позабыл о сжавшейся на его лодыжке железной перчатке, и о том, что над его головой заносят меч. Все это было не важно, потому что принц, немного отведя руку с мечом за правый бок, готовился нанести удар. Оле просто не успевал отразить атаку, потому что пытался удержать зонтом меч стражника перед собой.

— Сзади! — закричал Исин, с силой опираясь на руки, чтобы поползти вперед. — Оле, сзади!

Он был готов ползти даже со стражником, ухватившемся за его ногу, даже с мечом застрявшим в спине, но понимал, что ни он, ни Оле не успеют отразить эту атаку. Чондэ успел лишь обернуться, встречая прямую атаку под ребра в левый бок.

Время словно застыло. Предательски долго меч входил в податливое тело. Унизительно мерзкой была улыбка, расплывающаяся по губам принца в этот момент.

Глаза Исина расширились от ужаса, рот раскрылся в немом крике отчаяния. Почему-то молодой человек в этот момент не мог издать ни звука. Он поверить не мог, что это действительно произошло. Кого-то вроде Оле нельзя было так легко ранить. Кого-то вроде Оле нельзя было так легко убить.

— Чондэ! — душераздирающий крик прокатился по тронному залу словно волна цунами, сшибая и уничтожая все на своем пути. Это походило на незримую силу, которая пробирала до костей, доходила до самого сознания, отключая его. То был крик отчаянья граничащий с сумасшествием. Самый сильный из тех, что доводилось когда-нибудь слышать этой земле.

Стражники, что были еще на ногах, замерли в оцепенении, а потом, один за другим стали падать замертво, словно кто-то опустил рубильник, отрезая их от питания. Рука на лодыжке разжалась, и Исин, сначала ползком, потом уже стоя на ногах, помчался к Оле-Лукойе.

Принц медленно вытащил меч из раны, давая Чондэ беспрепятственно рухнуть на колени, выпуская зонт из рук. Это была ужасающая давно забытая человеческая боль. Воспоминание, которое Оле-Лукойе не хотел бы снова пережить. Он помнил каждую секунду, пропитанную страданиями. Помнил, как медленно угасала жизнь в его теле. И сейчас, даже зная, что он не может умереть, даже зная, что эта рана не самая страшная из тех, которые были у него, и что она заживет быстрее, чем у обычного человека, при всей своей силе, он не мог сделать боль меньше. Это была жестокая шутка. Из всего, что можно было оставить от человеческой жизни, они выбрали боль. Настоящую, чистейшую человеческую боль, которая была реальнее, чем сотни зыбких миров, окружающих Оле.

— Чондэ! — Исин впился пальцами принцу в плечо, и словно простыню отбросил на пол. — Чондэ, как ты?

Чжан рухнул на колени рядом с Оле-Лукойе, подхватывая его, чтобы тот не упал. Чондэ дышал прерывисто и через раз, стараясь не шевелиться, чтобы не тревожить рану.

— Надо… врача позвать, — забормотал Исин, зажимая рану, — надо уходить отсюда.

Он поднял растерянные, полные отчаяния глаза на Оле-Лукойе, ища ответа в его болезненно искаженном лице.

— И нужно было тебе нас в это втягивать, — с трудом выдавил Чондэ, наваливаясь на Исина. — Самое смешное, ты даже не понял, что только что натворил.

— Я… — Чжан поджал губы, чувствуя, что к горлу подступает ком, а глаза заволакивает слезами, — был неправ, Оле.

— Чондэ, — тихо проговорил Оле, — мне больше нравится, когда ты называешь меня Чондэ.

— Да как хочешь буду называть, ты только скажи, что с тобой все в порядке! — Исин прижался губами к виску Оле-Лукойе, упуская слабую улыбку на его губах. В этом прикосновении молодой человек хотел передать всю свою силу, только он не мог. Если бы это так работало, врачи бы были не нужны.

— Со мной все в порядке, — еле пробормотал Оле и, соскользнув с плеча, повалился на пол.

— Чондэ! — вскрикнул Исин. — Чондэ! Эй, Чондэ! Ты ведь прикалываешься, да? Ты ж гребанный Оле-Лукойе! Ты не можешь так просто… Чондэ!

Но Оле-Лукойе не ответил, абсурдно завершая самую короткую сцену прощания и смерти. Его глаза, все еще открытые, в момент потускнели, заволакиваясь серой пеленой. Рот был приоткрыт, словно он еще пытался что-то сказать, но не успел. Чжан осторожно подполз к телу, небрежно затаскивая его на колени, и дрожащими, покрытыми то ли своей, то ли кровью Оле, руками стал гладить его по спине.

Исин тихо всхлипнул, наблюдая как по полу разливается бордовая кровь. Молодой человек в этот момент был так ошарашен, что даже здраво мыслить не мог. Ему казалось, что это конец. Абсурдный, очень глупый конец. И ровно настолько, насколько он не хотел в это верить, настолько же он был в этом убежден.

На смену отчаянью медленно приходила злость. Чистая, клокочущая в груди. Именно в этот момент Чжан Исин в полной мере осознал, что такое ярость. Пылающий внутри огонь, уничтожающий человечность, которая, силами Оле, все еще тлела внутри сознания Исина, не давая сорваться в пропасть безумия.

Чжан все глубже погружался в непроглядную тьму своего сознания, в которой таились самые ужасные, самые невероятные пороки его души. И этот мрак разрывал отвратительный, звенящий в тишине смех принца.

Пусть молодой человек и понимал, что именно он виноват в случившемся, сейчас ему нужен был козел отпущения, на котором бы можно было сорваться. Было просто необходимо выпустить ту бурю, которая зарождалась в груди.

Исин поудобнее уложил тело Оле на пол, поправил шапку и аккуратно расправил пальто, проглаживая его рукой, чтобы не было складок. Взгляд совершенно случайно упал на правый карман, из которого торчал уголок карты. Чжан ухватил её двумя пальцами и вытащил. Она была такой же, какой он видел её раньше. Похожа на карту Таро, только с именем Чондэ и с его лицом у всадника. Исин не понимал пугающий смысл этой карты, но теперь, кажется, некому будет его объяснить.

— Ты слишком переоценил ваши с ним силы, — пробормотал принц, усаживаясь на полу, — в конечном итоге, королевская семья есть королевская семья. Если бы два проходимца могли так просто с ней разобраться…

Чжан моментально оказался рядом с принцем, заставляя его сердце замереть. Юноша даже пискнуть не успел, как чужая рука сжалась на его шее, с силой опрокидывая на пол. В глазах потемнело. Принц потерял ориентацию в пространстве. От Исина он меньше всего ожидал такой силы.

— Заткнись, — прошипел молодой человек, — заткнись. Не смей так о нем говорить. С ним все будет хорошо. Он Оле-Лукойе. Он сильнее, чем ты можешь себе вообразить. У него достаточно силы, чтобы уничтожить королевскую семью. У него достаточно силы, чтобы уничтожить всю вашу страну.

— И теперь он мертв…

— Он не мертв! — в отчаянии закричал Чжан Исин. — Это ты будешь тем, кто умрет. Я разнесу вашу страну. Убью каждого в ней. Начну с твоего отца, потом по одному перебью жителей этой страны. Ты будешь наблюдать, как они в слезах умоляют меня пощадить их, но я этого не сделаю. Я убью каждого. Мужчин, женщин, стариков, детей. Ты когда-нибудь видел глаза мертвых людей? Ты видел, как тускнеют их глаза? А глаза детей в тот момент, когда их убивают? Ты видел их? Они не знают, что такое смерть, от этого их страдания выглядят еще ужаснее. Ты видел это когда-нибудь? Если нет, у тебя будет шанс это увидеть. Ты будешь смотреть, медленно осознавая, что только ты причина этого ужаса. Только твоя прогнившая душонка виной.

Принц смотрел в горящие жаждой кровавого возмездия глаза Исина, и не возникало сомнений, что он действительно способен сотворить что-то подобное. Юноша пропитывался страхом, проходящим по коже холодом. Слова Исина были настолько реальны, будто бы всего секунда разделяла их от реальности.

— Даже если у него и были такие силы, у тебя их нет, — пробормотал принц, — иначе ты бы давно ими воспользовался.

— Люди ошибочно принимают бездействие за бессилие. Если он или я не сделали этого, это не значит, что не могли, — Исин сильнее сжал пальцы на чужой шее, — это значит, что не хотели. У него были принципы. Он не поощрял страдания невинных, вот только теперь он не может меня остановить, а я сейчас очень даже за.

Что-то кольнуло пальцы молодого человека, и он опустил голову, обнаруживая карту Таро, все еще зажатой в руке. Исин вскинул руку, показывая карту принцу.

— Ты знаешь, что это значит?

Принц какое-то время непонимающе вглядывался в карту, пока его глаза не стали увеличиваться от ужаса.

— Кто вы такие? — прошептал принц.

— Ты знаешь, что эта карта значит? — снова повторил свой вопрос Исин.

Принц знал. Это было видно по его глазам, полным ужаса. Он смотрел на карту и как бы сильно не хотел, просто не мог отвернуться. Она словно бы причиняла ему физическую боль. Принц принялся брыкаться и изворачиваться, словно змея.

— Я не знаю, — проговорил он, закрывая глаза, — я понятия не имею что это такое!

Его крик был пропитан физической болью. Эта карта причиняла ему страдания. Исин не опускал руку. Стоило принцу открыть глаза, как он снова видел её, и извивался еще активнее, желая сбежать, но Исин держал крепко.

— Убери её! — взмолился принц. — Спрячь её, умоляю!

— Почему я должен? — холодно осведомился Исин.

— Я прошу тебя! — принц закричал, словно от сильной боли и прогнулся в спине. — Пожалуйста! Убери её!

Исин продолжал хладнокровно наблюдать за страданиями молодого человека. С ужасом для себя, он осознал, что в этот момент не чувствует ничего. Смотря на страдания другого человека, он не чувствует ни жалости, ни сострадания, ни желания прекратить его муки, и даже облегчение от того, что этот паршивец страдает, он тоже не чувствовал. И среди этого безразличия к судьбе другого человека, вдруг болезненно, словно леска, блеснуло осознание происходящего. Причиной этому были глаза принца. Они были точно такие же как у Чондэ, от этого становилось невыносимо, словно бы именно его Исин сейчас заставлял страдать.

— Я сделаю все, о чем попросишь! — в отчаянии закричал принц. — Все, только убери её!

— Ты уже достаточно сделал, — обреченно вздохнул Исин, ощущая, как злость уходит. — Мы хотели всего лишь уйти. Забрать утку и уйти, но ты сам виноват, что все так вышло. Я говорил тебе, что не стоит, почему ты меня не слушал? Это все твоя гордыня, уверенность в своих силах, опьяняющее ощущение власти. Ты думаешь, что можешь делать все что угодно только из-за своего статуса. Ты видишь себя сильным и непобедимым, но на самом деле ты слаб. По-настоящему сильному человеку знакомо милосердие, он никогда не будет заставлять людей страдать, только для того, чтобы показать свою силу. Ему это просто не нужно. Так делают только те, кто хотят придать себе больше значимости, кто пытается скрыть свою слабость за жестокостью. Так поступают такие как ты.

— Я дам вам уйти, — сквозь слезы пролепетал принц, смотря на Исина глазами полными страдания, — прояви милосердие… пожалуйста. Покажи свою силу не через насилие.

Чжан болезненно поджал губы. Теперь он понял о чем говорила Глория, её слова звучали в голове. Принц действительно говорил, словно Чондэ. Его интонации и звучание голоса в этот момент было точно такое же. После всего случившегося, молодой человек просто не хотел признавать их сходство, потому что Чондэ никогда не сотворил бы чего-то подобного. Принц был лишь жалкой, не очень удачной пародией.

— Она, — Исин опустил карту и вытер нос тыльной стороной ладони, — твоя невеста, сказала, что ты очень похож на него. Только ты не похож. Совсем не похож. Ты жалок, слаб, жесток… ты не такой как он, совсем. Лишь внешне вы очень похожи.

— О ком ты говоришь?

— О твоем отце, — Чжан отпустил горло принца. — Только не о том, который король, а о настоящем. Сейчас у меня почему-то нет сомнений, что ты его сын, но мне противно думать об этом. Ты ведь даже не знал об этом…

— О чем ты говоришь? Мой отец король и только…

— Нет, — усмехнулся Исин, не понимая, почему в нем живет такая уверенность в своей правоте, словно он знает истину в этой истории, — твой настоящий отец не король. У твоей матери, незадолго до свадьбы была очень короткая интрижка в одну ночь. Ты результат этой интрижки.

— Что? Что ты говоришь? Это не правда! — принц рывком сел, смотря испуганно и неуверенно на молодого человека.

— Верить мне или нет, дело твое. Я просто говорю тебе, что твой настоящий отец не король. И, к моему сожалению, ты на него совсем не похож. Вот только… как бы сильно я не хотел верить в то, что ты не его сын, как бы сильно я не хотел тебя убить, я не могу это сделать, потому что… ты действительно его сын. У тебя его глаза. Только поэтому я не могу.

— И кто же он?

— Ты его знаешь, — Исин поднялся с пола, отряхивая свои штаны, что было в принципе бессмысленно, потому что они пропитались кровью.

— Правда?

— Да, ты проткнул его мечом ранее.

Принц онемел. Он не мог поверить в правдивость слов Исина, да и не хотел. Он много лет прожил с человеком, который не являлся ему отцом. Он прожил много лет, считая себя полноправным наследником, а теперь… в один момент, всего парой фраз мир, в котором он жил все это время, обрушен.

— Он знает?

— Кто?

— Король…

— Нет, — мотнул головой Исин, — возможно он и без нас все знает, а возможно и нет. В любом случае, это не было моей целью. Я просто хотел, чтобы ты знал, что ты только что сделал. Теперь живи с этим. Мы уйдем, а ты приведи здесь все в порядок и сделай вид, будто нас никогда и не было. И я заберу утку!

— Мы? — тихо осведомился принц. — Мы это кто?

— Я, утка и, — Исин развернулся, чтобы указать на Оле, — он…

Там, где до этого было тело Оле-Лукойе, была пустота. Только его зонтик, выпущенный из рук, так и остался лежать на полу. Исин сглотнул. Он был в прострации.

— Тогда я и утка, — тихо произнес он.

Исин прекрасно осознавал, что если Оле и мог оставить его здесь, как бы в назидание за содеянное, то оставить зонт и все еще зажатую между пальцев карту Таро, которую он оберегал и так бережно прятал, он просто не мог. Раз он исчез, значит то было не по его воле. Значит ли это, что конец действительно настал? Похоже, что именно так.

В пустом тронном зале воцарилась тишина. Стражники, потерявшие сознание, все так же лежали неподвижно, принц был ошарашен происходящим. Среди всего этого великолепия и безмолвия спокойно прогуливалась утка. Она подходила то к одному стражнику, то к другому, словно бы хотела понять, что с ними случилось. Исин долго стоял не смея пошевелиться. Он чувствовал, как щиплет нос от подступающих слез, размывающих обзор. Чжан закусил губу и спрятал карту Таро в задний карман, решая, что волю слезам он даст лишь покинув это злополучное место.

Исин подошел к зонту, не в силах поднять его с пола. Он знал, что нужно его забрать, вот только не мог. Где-то в глубине души тлела надежда, что Оле вдруг появится, подхватит свой зонт и пойдет вперед, приглашая за собой Исина. Он будет долго сокрушаться и ругать Чжана за его беспечность, молодой человек будет смиренно слушать, после чего извинится, скорее всего заплачет и обнимет Оле, повторяя, как был не прав. Вот только Оле все никак не появлялся.

Чжан вздохнул и опустился на корточки, смотря на утку, беспечно подошедшую, чтобы оглядеть зонт. Теперь зонт, утка и карта в заднем кармане штанов все, что останется у Исина от путешествия. И память. Воспоминания, которые будут разъедать молодого человека изнутри.

— Идем домой, — Исин слабо улыбнулся и подхватил возмущенно крякнувшую утку вместе с зонтом.

Молодой человек неторопливо пересек тронный зал, лишь на мгновение остановившись в дверях, чтобы бросить короткое:

— Бывайте, Ваше Величество. Простите за свадьбу.

От этих простых и незатейливых фраз стало так горько на душе. Такие фразы были в стиле Чондэ, но никак не Исина. После всего случившегося было странно покидать этот замок через главные ворота. Было странно прощаться. Исин не знал почему, но он не злился на принца. Ни на кого не злился и не винил в том, что все вышло именно так. Вместо этого он чувствовал лишь горечь и безграничную грусть, холодным океаном разливающуюся внутри. Было состояние прострации. Сильные чувства перегорели и сильно вымотали Исина. Сейчас на смену им пришло бездонное спокойствие отчаянья. Такое, какое бывает, когда все слезы уже пролиты. В груди, там, где должно было быть сердце, зияла дыра.

Исин прошел по коридору, спустился по лестнице и вышел через главный вход. Двери открылись перед молодым человеком, будто бы кто-то ждал его ухода. Дальше через внутренний двор, по которому час, а может два, Исин не знал, потому что потерял счет времени, проходил он и Оле. Сейчас ощущение было совершенно другие. Лучники на стенах натянули тетиву на своих луках, прицелившись в Исина, но ни один не выпустил в него стрелу. Они лишь проводили его за ворота, и Чжану казалось, будто бы они должны убить его, но не осмеливаются из-за сочувствия.

Молодой человек пересек мост, прошел через парк и остановился на самом краю обрыва. Внезапно Исин понял, что он не знает как вернуться. С этого острова не было выхода. Ни одного моста поблизости, который бы привел Чжана на другой остров. И даже если бы он мог, то с Оле они все время прыгали и падали вниз, а как подняться наверх, к тому из островов, где был бобовый стебель, он не имел ни малейшего понятия.

По небу все так же разливался закат. Все было ровно так же, как и в тот момент, когда Исин пришел сюда с Оле-Лукойе, кроме одного. Оле не было сейчас рядом.

— Что же мне делать, Оле? — спросил Исин у зонта, всхлипнув.

Он почувствовал себя беспомощным и брошенным. Он не знал где он и как он может отсюда выбраться. Утка крякнула, словно бы тоже не знала, что стоит делать. Она удобно устроилась на руках Исина и наслаждалась своим путешествием.

— Скажи мне, — Чжан повернулся к утке, — ты действительно несешь золотые яйца?

— Кря!

— Будем считать, что это означает «да», — вздохнул Исин. — И все же, что же нам с тобой делать?

Исин стоял на самом краю острова, смотря на бескрайнее красное небо, разливающееся прямо под ним. Вдруг захотелось сделать что-то безумное, ведь терять Исину было уже нечего. Он и так потерял достаточно в этот день.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: