Ночь пятая. Часть 3 4 страница

И пусть он с Оле был знаком всего несколько ночей, ему казалось, будто бы прошла целая вечность. Он знал Оле-Лукойе. Он знал его достаточно, чтобы скучать по нему. Пусть не с самого начала, но он понимал, что расставание с Чондэ будет для него болезненным, однако он не думал, что это случится так скоро. Оле же обещал, он говорил, что у них еще есть время. Есть еще много мест, которые он хотел Исину показать, так почему же все закончилось именно сейчас?

— Я назову тебя Луиза, — вздохнул молодой человек, — хотел бы что-то более мощное, но ты же девушка. Думаю, Луиза будет в самый раз. Ты все же королевская утка. Согласна?

— Кря!

— Значит, Луиза, — Исин поудобнее перехватил зонт, — сейчас мы будем прыгать. Держись крепко. Надеюсь, что ты можешь летать…

Утка посмотрела с сомнением и подозрением на Исина, будто бы спрашивая, зачем бы ей это умение.

— Я на всякий случай, — пожал плечами Чжан, — ветер там сильный, можешь не удержаться. Ладно, готовься! Прыгаем!

Исин сделал несколько шагов назад, чтобы было не так страшно и, разбежавшись, прыгнул в пропасть. Ветер с силой ударил ему в лицо, разметав растрепанные волосы. Чжан падал вниз и знал, что должен раскрыть зонт, только почему-то медлил. Он словно попал в прострацию сна, когда сознание немного притормаживает. Тело замирает в пространстве и даже мысли текут лениво. Исину была приятна эта зыбкость, как и воздушная подушка, которая окружала его тело. Ему было хорошо просто падать. Хотелось закрыть глаза и лететь вниз, пока полет не оборвется.

Молодой человек ворвался в преграду розового дыма, разрывая её своим телом. Он пролетел её настолько стремительно, что даже не сразу понял. Туман нехотя отпустил тело, на выходе из зыбкой преграды, обозначающей границы небесного острова.

Чжан прикрыл глаза, блаженно откидываясь назад. Он действительно не собирался ничего делать, потому что ему и так было хорошо. Исин даже на секунду разжал пальцы на ручке зонта, но вовремя опомнился.

И вдруг зонт раскрылся. Он сделал это самостоятельно, словно почувствовав опасные настроения своего теперешнего обладателя. Рука Исина взмыла вверх, воздух упруго ударил в зонт, а дальше последовал сильный толчок, приводящий молодого человека в чувства. Исин подпрыгнул в воздухе, сильнее прижимая к себе утку, и застыл.

Полет был медленным и долгим. Исину казалось, что поднимался он быстрее, чем спускался. Зонт, повинуясь ветру, парил в воздухе, меняя свое направление. Молодой человек не имел ни малейшего понятия как им управлять, поэтому пытался предположить, куда его может занести. Меньше всего ему хотелось оказаться на другом конце страны и идти домой пешком, но и к этому он был готов морально. В любом случае, эта ночь уже не могла стать хуже.

Небо постепенно светлело, меняя цвет на привычный светло-голубой. Пушистые облака медленно текли по воздушному пространству, солнце лениво выползало из-за горизонта. В утреннем небе все еще сиял белый диск луны, еле различимый за проплывающими облаками. Под ногами уже виднелась земля. Сельская местность раскинулась прямо под ними зелеными полями и маленькими домиками.

Исин не мог сказать, что этот вид делает его счастливым, скорее дарит облегчение и спокойствие. Чувства, еще тлеющие в его сознании, потухали, а на их смену приходила нечеловеческая усталость. Не хотелось ни о чем думать, лишь закрыть глаза и провалиться в небытие, проснувшись на утро так, будто ничего не случилось.

Чжан лишь слегка удивился, когда осознал, что зонт несет его прямо к собственному дому, лавируя в воздухе, словно на автопилоте. Ноги, ослабевшие за время полета, коснулись земли. Исин опустил руку с зонтом, который тут же закрылся. Молодой человек вскинул вверх голову, словно в последний раз прощаясь с небесным островом и со всем, что было на нем.

— Мы дома, — устало выдохнул Исин, со слабой улыбкой посмотрев на Луизу, — теперь это твой дом.

— С возвращением, — послышался радостный и очень знакомый голос. Исин вскинул голову, чтобы отыскать источник звука. На мгновение показалось, что ему это почудилось.

В распахнутых дверях, облокотившись на дверной косяк и зажав в руке кружку с чаем, спокойно стоял Оле-Лукойе, нежно улыбаясь. Исин застыл, не зная как на это реагировать. Он был не просто растерян, он был в ужасе. Он смотрел на улыбку Оле и вместо счастья от того, что Чондэ жив, приходила жгучая злость. Луиза завозилась и поспешила спрыгнуть с рук Исина, быстрыми шагами удаляясь на безопасное расстояние.

— Да ты смеешься! — взревел Чжан и с силой кинул на землю зонт.

— Эй-эй-эй! — Оле дернулся вперед. — Осторожнее с зонтом! Не ломай казенное имущество!

— Да заткнись ты! Какого черта ты живой и невредимый?

— А ты хотел, чтобы я умер? — удивился Оле-Лукойе. — Вот это да… не ожидал от тебя, Чжан Исин, честное слово. Вот от кого, от кого, а от тебя меньше всего…

— Ты меня бросил! Ты сам виноват! Ты просто оставил меня там и свалил куда-то! Да я тебя сейчас… — Исин подхватил с земли зонт и угрожающе двинулся в сторону Чондэ.

— Эй, Чжан Исин, опомнись! — Оле-Лукойе принялся медленно отступать в дом, через коридор он брел прямо на кухню. — Я старый больной человек, имей совесть! В конце концов, я был смертельно ранен! Собственным сыном! Это была настолько неловкая ситуация, что мне ничего не оставалось кроме как сбежать!

— Сыном? Разве не ты уверял меня, что этого просто быть не может? — Исин с грохотом захлопнул за собой дверь и перехватил зонт поудобнее, продолжая преследовать внезапно ожившего Оле-Лукойе.

— Ну, похоже, он действительно мой сын. Кстати, ты случайно не спросил как его зовут? Я забыл узнать его имя у Глории перед уходом, — Оле невозмутимо поставил чашку чая на обеденный стол и обернулся.

— О, так ты бросил меня, чтобы к ней сходить, — Чжан замахнулся, чтобы с силой огреть Оле-Лукойе зонтом, но тот растворился прямо в его руках, — черт!

— Мне надо было кое-что уладить, — пожал плечами Чондэ, — кстати, я чаю заварил, будешь?

Исин сжал руки в кулак и мелко задрожал. Чаю? Ему только что предложили чаю? Не извинились, не объяснили, что произошло, а предложили чаю! Чжан чувствовал, как его сознание машет ручкой и отчаливает в теплые края. Он был сыт по горло происходящим. С другой стороны, от Чондэ ничего другого и ожидать не стоило. Он всегда творил то, что ему вздумается, не удосужившись посвятить окружающих в свои планы. Исин злился на себя, что допустил, будто с Оле-Лукойе могло что-то случиться. Его смерть была настолько невозможна, что молодой человек с легкостью в неё поверил. И ровно настолько, насколько Исин был рад и обескуражен от появления живого и невредимого Оле перед собой, настолько же сильно он хотел избить его. Этот человек совсем не щадит бедное сердце Чжан Исина. Есть ли предел его самодурству?

Молодой человек схватил Оле-Лукойе за пальто и с силой приложил спиной к стене, впиваясь в его губы страстным поцелуем. Оле от такой неожиданности не просто растерялся, он выпал из реальности, ощущая, как душа покидает его тело. Меньше всего он ожидал именно такого поворота сюжета.

— Ты самый худший из тех, кого я знаю, — прошептал Исин, прикусывая нижнюю губу Оле.

— Эй-эй-эй! — Чондэ пришел в себя, с опозданием понимая, что же действительно происходит, поэтому тут же попытался оттолкнуть от себя Чжана. — Ты что делаешь, Чжан Исин?

— А на что это похоже? — молодой человек сбросил чужие руки со своих плеч и снова потянулся вперед за поцелуем.

— Это похоже на то, что ты не ведаешь что творишь, — Чондэ боязливо зажмурился, вжимаясь в стену, и немного отвернул голову.

— Я очень зол на тебя, Оле! — Исин запустил руки под пальто, проскальзывая пальцами вверх по бедрам к поясу. — Как ты посмел бросить меня там одного! И ради чего?

— Чтобы встретить тебя дома заваренным чаем? — с сомнением спросил Оле-Лукойе, болезненно хмурясь. Он вцепился Исину в запястья, пытаясь остановить его руки, которые осторожно надавливали на живот, сильнее прижимая к стене.

— Чтобы, — молодой человек замер, заглядывая в глаза Чондэ, так и не коснувшись его губ в новом поцелуе, — поиметь еще одну невесту короля.

— Исин, — сдавленно выдохнул Чондэ, — прекрати это.

— Прекратить что? — Чжан хитро улыбнулся, подбирая пальцами свитер, чтобы оголить кожу живота.

Чжан Исин вывернулся из захвата и запустил руки под свитер, касаясь похолодевшими пальцами горячей кожи. Чондэ сдавленно выдохнул, заставляя Исина победно улыбнуться.

— Чжан Исин, хватит! Твоя рука, — попытался придумать отвлекающий маневр Чондэ, — ты ведь поранил её. Разве нам не стоит её обработать?

Оле-Лукойе растерянно сжал и разжал пальцы на руках, не решаясь применить силу. Он надеялся, что хватит простой просьбы, чтобы Исин перестал, но тому было без разницы. У него словно что-то щелкнуло в голове. Оле его не узнавал.

Чондэ попытался как можно осторожнее оттолкнуть Исина от себя, но тот даже не шевельнулся. Вместо этого он вцепился в рукава пальто и прижал руки Оле к стене. Исин был непривычно силен не только для себя, но и для человека в принципе. Оле-Лукойе не был из слабых, и, тем не менее, он нервничал, когда его с такой силой прижимали к стене.

Исин жадными короткими поцелуями покрывал шею Оле-Лукойе, заставляя того закусывать губу. Чондэ всегда был безразличен к подобного рода ласкам, шея не была его чувствительным местом, но сейчас, каждое касание горячих губ Исина взрывало в голове фейерверк. Чондэ откинул голову назад, упираясь затылком в стену. В этот момент он по-настоящему жалел, что променял свою любимую черную водолазку, испорченную мечом, на тонкий серый свитер так некстати открывающий ключицы. Ему не стоило поддаваться, он знал, что должен остановить Исина, тот ведь был не в себе, только голос здравого смысла звучал все тише, а желание поддаться становилось все явственнее.

— Чжан Исин, — еле выдохнул Оле, — отпусти мои руки.

Молодой человек покорно разжал пальцы на рукавах пальто, словно издеваясь, проводя языком по ключицам и прикусывая кожу.

— А как же романтика, как же поцелуйчики под луной?

— Романтика, — Исин развел руками, — луна, — он ткнул в окно, за которым еще виднелся белый диск луны, — поцелуи, — он снова вернулся к губам Чондэ.

— Хватит, — Оле-Лукойе упер Исину руки в грудь, отстраняя от себя. — Ты сам на себя не похож. Что с тобой, Чжан Исин? Не делай глупостей.

— Я и не делаю!

— Ты украл утку, которая несет золотые яйца!

— Разве мы не собирались сделать это с самого начала?

— Хорошо, неудачный пример, — быстро согласился Чондэ, — а вот то, что ты сейчас делаешь точно глупость.

Исин раздраженно ударил Оле по рукам, закидывая их себе на плечи. Пальцы нежно скользили под свитером, выводя причудливые узоры на коже. Чжан был нетерпелив, но нежен, завладевая по чуть-чуть волей Оле-Лукойе. Его тягучим и сладким, словно мед, поцелуям, просто нельзя было сопротивляться.

— Я так рад, что ты жив, — лишь ради этого прерывая поцелуй произнес Исин, снова трепетно прижимаясь к губам Оле.

— Какой трогательный момент, — выдохнул Чондэ, — мог бы ты его не портить расстегиванием моих штанов?

— Я его не порчу, — хитро улыбнулся Исин, расстегивая пуговицу на его штанах, — как только я их сниму, момент станет значительно приятнее и трогательнее.

— О, нет! — вскрикнул Оле, вовремя успевая вытащить чужую руку из своих штанов. — Это уже перебор, Чжан Исин! Все, прекращай. Это уже совсем не смешно.

— Хватит ломаться, — молодой человек схватил Чондэ за пояс штанов, и дернул его на себя, — когда ты прыгнул в койку к королеве, тебя ничего не смущало! А, погоди… в этом дело, да? В том, что я не королевских кровей? Или потому что я парень? Неужели за всю свою долгую жизнь ты ни разу это не опробовал? Это ничего, у меня тоже это первый раз с парнем.

— Я все еще ранен! — взмолился Оле и распахнул рот в немом крике, когда Исин проскользнул рукой ему в штаны.

— Мы будем очень осторожны, я даже могу…

— Да не в этом дело! Чжан Исин! Я прошу тебя, вынь руку из моих штанов и иди спать! Сегодня так много всего произошло, что ты просто перевозбудился. Тебе нужно отдохнуть.

— Нет, не нужно.

— Ты же хочешь спать.

— Я не хочу.

— Значит, теперь захотел.

— Оле!

— Исин!

— Чондэ, — сладко протянул молодой человек, заглядывая Оле-Лукойе в глаза.

— Нет, — коротко мотнул головой Оле, — даже не думай. Я отказываюсь.

— Ну, Чондэ, — Исин потянулся за новым поцелуем.

— Нееееет, — протянул он и, обхватив молодого человека за плечи, осторожно отстранил от себя, — даже не думай. По-хорошему прошу, а то хуже будет. Не заставляй меня применять силу. Иди спать.

Оле-Лукойе по стеночке проскользнул мимо Исина, натягивая как можно ниже свой серый свитер, и стараясь на ходу застегнуть непослушную пуговицу на штанах, которая расстегивалась куда проще, чем застегивалась. Неловкость этого момента так нервировала, что Чондэ схватился за чашку остывшего чая, желая промочить горло.

— Аааааа, — прокричал Исин и с силой ударился головой о стену, к которой только что прижимал Оле, — да в чем твоя проблема? Почему-то с королевой тебя ничего не смущало…

— Да хватит мне это припоминать! — вскрикнул Чондэ, не успев коснуться губами чашки. — Это не имеет никакого отношения к тебе! Не переходи черту, Чжан Исин! Не надо опошлять мою работу!

— Да ты её уже опошлил! У тебя есть сын и…

— И это не имеет никакого отношения к тебе! Я не собираюсь с тобой спать, слышишь! Я не вижу в тебе сексуального партнера! Ты для меня маленький мальчик, и я хочу, чтобы ты для меня именно таким и оставался. Знаешь, — он отставил чашку чая, так и не сделав глоток, — сейчас мне кажется, что мне лучше бы было остаться для тебя мертвым.

— Это, — Исин с трудом заставил себя обернуться, чтобы увидеть выражение лица Оле в этот момент, — было жестоко, не находишь?

— Ценность наших отношений состоит не в том, чтобы переспать и разбежаться, понимаешь? Она значительно больше, поэтому я хочу, чтобы все так и осталось.

Исин отвернулся, обиженно поджимая губы. За эти пять ночей Оле ворвался в его жизнь, перевернул её с ног на голову. Он окружал пренебрежительной заботой, заставлял почувствовать себя особенным, и Исин хотел быть для него таким, чувствовать себя единственным в его мире, потому что Оле-Лукойе для него был кем-то особенным. Чжан понял, что сдает свои позиции, когда осознал, что мир Оле не заостряется только на нем. И это было очень обидно, потому что Исину меньше всего хотелось, чтобы эта история закончилась седьмой ночью. И еще меньше он хотел, чтобы в эти ночи, когда Оле-Лукойе полностью принадлежит только Исину, вплетался еще кто-то, перетягивая на себя одеяло внимания.

Чондэ медленно подошел к Исину, ненавязчиво прижимая его к стене, и упер руки по обе стороны его головы. Он осторожно поцеловал его в щеку, заставляя обернуться, и заглянул в глаза.

— Я просто хочу, чтобы ты продолжал радоваться и капризничать как ребенок рядом со мной. Хочу видеть твою счастливую улыбку и оберегать её. Наши отношения настолько хрупкие, что могут разбиться в любой момент, поэтому не надо им помогать. Просто пусть все идет своим чередом. Имей силы построить отношения не прибегая к сексу.

Оле провел руками по спине Исина, спускаясь вниз, и проскользнул в задние карманы штанов, ненавязчиво сжимая его задницу. Чжан даже не заметил, как Чондэ вытащил карту Таро и сунул её в карман своего пальто.

— Ты даже не представляешь насколько важен для меня, — Оле нежно поцеловал Исина в лоб, потом коснулся губами кончика носа и, с небольшим опозданием, засомневавшись лишь на секунду, в губы.

Исин блаженно прикрыл глаза, ловя эти моменты нежности. Они ему нравились, в них было больше смысла и чувств, чем в сотне поцелуев, которые дарили Исину за всю его жизнь. Он был уверен, что сам бы никогда не смог никого так поцеловать. Никого, кроме Оле-Лукойе.

— Чондэ, — тихо прошептал Исин, теряясь на грани реальности и своих мыслей, — мне кажется, я тебя…

Оле резко отошел назад, материализуя в руке черный автоматический зонт и, выставив вперед руку, раскрыл его прямо перед лицом Исина, так и не дав закончить фразу. Когда он опустил зонт, Чжан Исина на кухне уже не было.

Чондэ обреченно вздохнул. Зонт в его руке испарился, а вот ощущение, что сегодняшняя ночь была самой большой ошибкой в жизни — нет. Ему стоило остановить Исина чуть раньше или дать ему дойти до конца, потому что остановить его в этой точке было просто неправильно. В этой игре, которую вел в основном Чондэ, балансируя на грани ничего не значащих прикосновений и поцелуев, было важно не переходить черту, которую Чжан Исин сегодня так неосторожно нарушил. Теперь игра теряла весь смысл, ведь её суть именно в несерьезности. Флирт, который доставляет удовольствие двум сторонам, но ни к чему не ведет. Игра, со своими правилами, главное из которых заключалось в том, чтобы не путать её с реальностью. Сегодня это правило было нарушено и даже неизвестно, чья это вина.

Оле-Лукойе с разбегу впечатался головой в стену, наказывая себя за содеянное.

— Ким Чондэ, ты просто молодец, — проскулил Оле и стек на пол по стене, ощущая, как от возбуждения дрожат руки.

Примечание к части

Музычка:
Benjamin Anderson – So ist es immer
Nightwish – Sleeping Sun
Blue Oyster Cult – Don't Fear The Reape
Fall Out Boy – Immortals
Within Temptation – Angels

Ночь шестая

Чернота была повсюду, протягивала свои цепкие лапы, заворачивая сознание, будто в одеяло. Иногда Чжан Исин выныривал из неё, словно из-под толщи воды, пока не нырял обратно. Он был обессилен. Тело ослабело и, как и голова, налилось свинцовой тяжестью. Каждый раз, когда Исин приоткрывал глаза, он тут же их снова закрывал. Ему казалось, что он впал в зимнюю спячку. Сон в этот раз не восстанавливал сил, он превращался в одну сплошную бесконечную черноту, которая высасывала силы, как пиявка.

Когда Исин проснулся снова, за окном было уже темно. Ночь налетела совершенно внезапно, съедая прошедший день. Под её натиском было сложно даже определить свое местоположение, а произошедшее до этого момента будто было стерто из памяти. Молодой человек приоткрыл ноющее глаза и, замурлыкав почти как кот, потянулся, ощущая под боком непривычный комок. На этом движущие силы закончились. Исин смотрел в пробивающийся сквозь темноту белый потолок, такой же, как и везде, и в голове не было ни одной мысли. Сейчас он словно оказался между сном и реальностью. Темные воды уносили его сознание куда-то далеко, в приоткрытое окно, над крышами ветхих деревенских домов прямиком в летнюю ночь, а он не сопротивлялся этому.

Воспоминания о прошлом дне возвращались очень медленно. По крупицам, частички вчерашней ночи, словно песок в песочных часах, пересыпались на сторону памяти, вырисовывая собой смутные картины. Первыми сквозь пелену забытья проглянул небесный остров. Воспоминания о нем были обрывочными, фрагментарными, застывшими, как если бы он просматривал фотографии. Самыми последними всплыли воспоминания о случившемся в замке и дома. В них верилось меньше всего. Они больше походили на сон, чем небесный остров.

Исин страдальчески застонал, утыкаясь в подушку. Он не хотел допускать, что произошедшее действительно имело место быть. Что его путешествие оборвалось еще до замка, а все остальное был лишь сон после возвращения. После этого Исин не знал, как он будет смотреть в глаза Оле. Сегодня он впервые не хотел его появления. Даже на секунду проскользнула мысль, что им обоим было бы лучше больше никогда не встречаться. Чжан словно был придавлен к кровати чувством вины и стыда. Он знал, что должен встать и перекусить, хотя бы приличия ради, хотя бы для того, чтобы вернуться обратно в постель.

Юноша оглядел затуманенным взглядом неосвещенную комнату, спуская свою руку по подушке вниз под летнее одеяло, и снова наткнулся на что-то, лежащее под самым боком.

— Луиза? — сонно прохрипел Чжан, приподнимаясь на руках. Он отогнул край одеяла и тут же столкнулся с заинтересованной уткой, которая непонимающе смотрела на него, вытягивая шею. О существовании утки он забыл напрочь, поэтому сейчас был удивлен не меньше неё. Её присутствие здесь лишь лишний раз подтверждало, что все произошедшее прошлой ночью чистая правда.

Исин обреченно рухнул обратно в постель, потирая глаза. Лежать и дальше он, конечно, мог. Мог продолжать твердить себе, что его странное поведение прошлой ночью было ошибкой. И, безусловно, мог убедить себя в том, что Оле-Лукойе вовсе не существует. Это бы избавляло от многих проблем и необходимости придумывать оправдания, подбирать нужные слова для извинения. Только сейчас, кажется, Исин первый раз за эту неделю, находясь в состоянии бодрствования, задумался о том, насколько Оле-Лукойе реален. Вне сна его существование было столь же невероятно как и то, что натворил Исин.

Мысли струились медленно, словно вода, обтекая камни тяжелых мыслей. Чжан понимал, что просто не готов снова встретить Оле. Им бы притормозить на время, хорошенько все обдумать. Исин не мог представить, что сможет, встретив Чондэ, вдруг улыбнуться и, как ни в чем не бывало, отправиться с ним в новое путешествие. Это не укладывалось в голове.

А потом Исина вдруг осенило. Если он не хочет встретить Оле-Лукойе, ему просто не нужно ложиться спать. Тогда он, пусть как последний трус, сможет избежать тяжелого для него разговора, потому что времени обдумать и проанализировать произошедшее просто не было. Он встретится с Оле тогда, когда будет готов объясниться, ни ночью раньше.

— Пора вставать, Луиза, — со вздохом произнес юноша, выпутываясь из одеяла. — И покормить тебя. Что едят утки?

Чжан уселся на кровати, растрепав свои и без того растрепанные волосы. Босые ноги коснулись прохладного пола. Исин не торопился подниматься. Он будто все еще находился в прошлой ночи. Воспоминания не хотели уходить. Они вновь и вновь всплывали в памяти, будто неугасающая свеча, которую Исин, как бы ни старался, не мог задуть. Это были те воспоминания, которые повиснут на нем тяжелым грузом, которые он будет вспоминать перед сном и всей душой желать вернуться в тот момент, чтобы все исправить. Он не хотел помнить, как его рука сжимала чужую шею, как он смотрел на страдания другого человека и упивался ими. Не хотел вспоминать, как целовал Чондэ.

Исин резко встал, отгоняя от себя яркие картинки прошлого. Ему надо было отвлечься, занять себя чем-то. Он был не готов к самобичеванию. Молодой человек прошел к стулу в углу комнаты, взял спортивные штаны и принялся натягивать их на себя, после чего побрел на первый этаж. Луиза еще какое-то время лениво наблюдала за своим новым хозяином, а потом неуклюже спрыгнула с кровати и вперевалочку вышла из комнаты следом.

Юноша, прибывая в задумчивости, спускался по крутой лестнице, как в детстве сползая со ступеньки на ступеньку. По сути, он собирался перекусить и придумать себе хоть какое-то занятие. Походить по дому, постараться привести его в порядок. Сделать хоть что-то из того, что планировал сделать днем. Ему было не важно, чем себя занять, главное не мыслями.

Из кухни к лестнице вытекал тусклый свет, облизывая деревянный пол в коридоре. Исин замер, так и не преодолев последние несколько ступенек. Его сердце ухнуло куда-то вниз. Даже если он и решил для себя, что встречаться с Оле сейчас не лучшая идея, у того были другие мысли на этот счет. Исин удобнее устроился на ступеньках и затих, нервно прикусывая зубами ноготь на большом пальце правой руки. Он не был уверен, что готов зайти на кухню. Он хотел просто вернуться в свою комнату, лечь на кровать и притвориться спящим. Чжан Исин был трусом. Встречать проблемы лицом к лицу было не его сильной стороной.

И вдруг Исин плюнул на все эти душевные терзания. Когда-нибудь ему все равно придется встретиться с Оле, так что вместо того, чтобы убегать, стоит решить все на берегу. Так будет правильнее. После всего, с чем довелось столкнуться Исину, разговор по душам с Оле-Лукойе был самой меньшей проблемой, но Чжан все равно боялся его до дрожи в ногах.

Молодой человек нехотя пошел на кухню, ступая по жидкому свету, льющемуся в коридор. В дверях Исин остановился, вцепляясь в дверной косяк, потому что сил пройти дальше не нашел.

Оле-Лукойе сидел на кухне, как и в первую их встречу, попивая из стакана молоко и заедая его овсяным печеньем. Он выглядел немного утомленным, но более ничего в его внешнем виде не давало повода для паники. Может быть, только темно синяя рубашка, под привычным пальто, с черно-белыми вставками вдоль пуговиц вместо галстука. Или же его темно-серые, почти классические штаны со стрелками, чуть зауженные к низу. А может быть дело в его черных казаках, с простроченным узором и цепью под каблуком. Впрочем, в этом не было ничего необычного. Оле-Лукойе все так же был Оле-Лукойе. Все выглядело как обычно, как должно было быть.

— Оле? — тихо проговорил Исин, привлекая к себе внимание. — Я не думал, что ты придешь.

— А мне не стоило?

— Нет, я просто, — молодой человек замялся, — я, что же это, все еще сплю?

— Как и любой человек ночью, — пожал плечами Чондэ.

Исин опустил голову. Тон, с которым говорил Оле был холоден, пропитан нотками напряжения. Это не было похоже на его привычную по-приятельски расслабленную манеру говорить. Между ними двумя вдруг появилась незримая стена.

— Оле, — Чжан собрался с духом, чтобы заговорить, — за прошлую ночь… — он небрежно сделал шаг в кухню, но остановился, когда Чондэ поднял на него выжидательный взгляд, — прости. Я был сам не свой. Уж не знаю, что на меня тогда нашло…

— Я знаю, — спокойно произнес Оле и откинулся на стул, отодвигая пустой стакан из-под молока, — но давай просто забудем о случившемся.

Молодой человек несколько раз непонимающе моргнул, наблюдая, как Оле задумчиво крутит в пальцах вытянутой руки стакан. Выражение лица Чондэ было отстраненно-задумчивым в этот момент.

— Я не прошу тебя вовсе забывать, ты этого не сможешь, ведь так? — вздохнул он. — Просто не будем об этом говорить, словно и не было ничего.

— Тебе кажется это чем-то простым, наверно, — быстро заговорил Исин, — вот только какой смысл делать вид, будто ничего не было, когда ты и я… мы будем прекрасно помнить обо всем. Наши с тобой отношения не вернутся в точку «до», так что бессмысленно пытаться делать вид. Давай будем честными с собой и друг с другом. Я просто еще раз извинюсь за случившееся, а ты отмахнешься, назвав пустяком.

— Только это совсем не пустяк, — голос Оле опасно дрогнул, когда он развернулся на стуле, — и я говорю сейчас совершенно не о том, как тебе в голову ударил недотрах. Поверь мне, это был меньший из твоих косяков за тот день.

С лестницы послышались шумные взмахи крыльев — Луиза перемахнула через крутые ступеньки. Исин неторопливо обернулся к Оле, виновато опуская голову.

— Сядь уже, — раздраженно вскрикнул Чондэ, — не стой у меня над душой.

Исин покорно прошел к столу и осторожно опустился на стул, не поднимая головы. Ему не нравилось, что Оле-Лукойе снова говорит загадками, обходя важные темы, только задать уточняющих вопросов или попросить пояснить, Исин просто не мог. Чондэ был зол. Насколько зол, было не ясно, но этого вполне хватило, чтобы Чжан чувствовал себя маленьким ребенком, которого отчитывают.

— Хочешь еще печенья или молока? — начал мямлить Исин, потирая пальцы. — Я запасся ими для тебя еще…

— Хватит! — прервал его жалкие попытки Оле, и, подавшись вперед, быстро и властно заговорил. — Ты хоть понимаешь, что ты натворил? Я разве много просил от тебя? Всего-то слушать то, что я тебе говорю. Тебе кажется это забавной игрой, Чжан Исин? Думаешь, что я добрый старичок, который будет потакать твоим прихотям и прикрывать твою задницу, что бы ни случилось? Я взял на себя огромную ответственность и риск, придя сюда. Я думал, что ты пойдешь мне навстречу, но я чертовски ошибся в тебе, Чжан Исин. Ты разочаровал меня. Знал бы ты, какую свинью ты мне подложил!

Молодой человек слушал молча. Он нервно поджимал губы и с каждой новой фразой все больше и больше сутулился, желая лишь стать невидимым. Еще никогда Оле-Лукойе не был пугающим. Даже во вторую ночь, когда превращался в огромного монстра, он был не так страшен, как сейчас. Его вкрадчивый тихий голос, холодный острый взгляд — все это заставляло сердце нервно биться.

— Может быть, — еле выговорил Исин, — еще молочка?

— Чжан Исин! — Оле выпрямился, взирая на юношу сверху вниз. Он сжал руки в кулак и упер их в стол. Еще чуть-чуть, и над головой Чондэ появились бы тяжелые черные тучи, которые бы рассекали молнии.

— Что? — Чжан нашел в себе силы посмотреть Оле-Лукойе в глаза. — Оле, ты не думаешь, что в этом есть не только моя вина? У меня было к тебе столько вопросов, но ни на один ты так и не ответил! Тебе не кажется, что стоило мне объяснить, что к чему, прежде чем тянуть за собой? Не думаешь, что сейчас самое время мне все рассказать? Без увиливаний ответить на мои вопросы, чтобы я знал, что, черт возьми, я натворил, потому что я не имею ни малейшего понятия. Все, что я знаю, так это то, что ты меня в чем-то обвиняешь, в остальном…

— Хочешь ответов? — Оле-Лукойе спокойно уселся на стул, откидываясь на спинку, и поправил пальто. — Что ж… рано или поздно ты все равно должен был узнать, не так ли? — он тяжело вздохнул. — Если бы я действительно не хотел, чтобы ты знал, мне бы стоило молчать… или вовсе не приходить.

— Отлично, — Исин вытянул перед собой руки, сцепляя их в замок, — значит ты ответишь на все мои вопросы?

— Да, — коротко кивнул Оле.

— Честно и без увиливаний, — молодой человек выжидательно посмотрел на Чондэ.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: