Ночь седьмая. Часть 4 2 страница

— Так все, — Смерть устало коснулась лба, вздыхая, — я устал ждать, когда ты получишь разрешение на полеты. Это может никогда не случиться! Пока ты не сдашь этот чертов экзамен, твоим рабочим транспортом будет конь!

— Почему я просто не могу телепортироваться? Я ведь хорошо телепортируюсь!

— Чтобы я потом соскабливал твою душу с купола какого-нибудь собора или доставал твою застрявшую тушку из стены или пола? Ну уж нет. Конь и только конь!

— Я понял, — голос Чондэ раздался за спиной. — Мне просто нужно прийти к ребенку, не вызывая подозрений заставить лечь спать, а потом открыть над ним зонт. Все.

— Очень просто, — подтвердила Смерть.

— Да, очень просто, если не думать о том, КАК я это сделаю! Не думаю, что у меня выйдет это…

— Ну, — задумчиво проговорила Смерть, — как-нибудь получится. А теперь детали…

Она сунула руку куда-то под плащ, а потом вытянула ее перед собой, что-то сжимая в кулаке. Чондэ заинтересованно наблюдал, гадая, что это может быть. Смерть осторожно разжала пальцы, и вверх поднялся небольшой пушистый комочек, похожий на тот, который освещал Исину путь, только раза в два меньше. Белый, пушистый, он парил в воздухе и… все. Больше он ничего не делал. Не светил, не издавал звуки, не жонглировал. Ничего. Просто парил в воздухе. Чондэ задумчиво нахмурил брови. Он пристально смотрел на этот пушистый шарик, словно чего-то ожидая от него, но тот ничего не делал.

— Что это за летающая плесень? — спросил он, поворачивая голову к Смерти.

— Что-то вроде… как бы это назвать, — Смерть с металлическим звоном постучала по подбородку железной маски, — напоминание. Если загорелся красным, значит, кто-то из детей в этом мире ложится спать.

— То есть, он по идее должен всегда гореть красным, да?

— Почти что всегда…

— А почему не горит?

— Потому что ты еще официально не заступил на пост. Как только заступишь — начнет гореть… и попискивать.

— Хорошо, и когда я заступаю на пост?

— С завтрашнего дня. Так что у тебя еще есть время смириться с происходящим.

— Разумеется, — с сарказмом произнес Чондэ, падая на кресло, — я ведь еще не совсем смирился.

— Ты все еще не понял, что как только ты вступишь на пост, пути назад не будет.

— А у меня он был? — удивленно вскинул бровь молодой человек.

— Нет, но… я имею в виду, когда это случится, не останется место твоему «не хочу» и «не буду». Тебе придется выполнять свои обязанности от и до.

— Да, — тихо произнес Чондэ, — я понял.

— И вот еще что, — Смерть повела по воздуху пальцами, и в ее руках появилась карта, которая сгорела в руках Исина в самом начале путешествия, — держи.

— Что это? — Чондэ чуть подался вперед, чтобы взять протянутую ему карту.

— Трудовой договор, — усмехнулась Смерть, — официально закрепляет тебя под моим началом. Держи ее всегда при себе, и даже не думай соваться без нее куда-нибудь.

— Почему?

— Вне этих стен твоей душе будет тяжко без нее. Запомни только как свое имя: показывать ее только в крайних случаях и ни в коем случае, повторяю, ни в коем случае не давать никому в руки. Последствия могут быть непредсказуемыми и необратимыми.

— Последствия какого рода?.. — Чондэ, разглядывающий карту, перевел настороженный взгляд на Смерть.

— Твоя душа будет страдать, пока не развалится.

— И что в этом непредсказуемого?

— То, КАК она это будет делать. Агония или галлюцинации. Ты можешь корчиться от боли или слышать голоса, видеть то, чего нет. Или и то и другое. Всякое бывало…

— Очень оптимистично, — сглотнул молодой человек, стараясь выглядеть спокойным.

— В любом случае, тебя это не должно волновать, пока ты делаешь так, как я говорю…

— Славно, — Чондэ ударил по столу, поднимаясь, — а теперь оставь меня. Я хочу немного пострадать из-за того, что мне завтра на работу…

— Тогда, удачно пострадать, — усмехнулась Смерть и, немного помедлив, отправилась прочь из кабинета.

Исину пришлось отступить на шаг в сторону, чтобы не вставать у нее на пути. Он проводил ее взглядом до распахнутых дверей, в которые, стоило ей исчезнуть, ворвался пышущий злобой Чондэ.

— Ты точно надо мной издеваешься, да? — кричал он, отбрасывая в сторону зонт. — Когда ты говорил «конь», я думал, ты имеешь в виду коня, а не это хромое нечто, которое только и может, что стоять да жевать траву!

Чондэ ткнул рукой в сторону двери, в которую очень медленно, вошел конь, хромая на три ноги.

— С возвращением, Чондэ, — голос слышался со стороны стола, и Исин тут же обернулся, — как прошел твой первый рабочий день?

Смерть сидела за письменным столом, вальяжно раскинувшись на кресле. Как только Чондэ бросил на нее полный злобы взгляд, она лишь развела руками, и если бы не маска, можно было увидеть ее насмешливую улыбку.

— Как прошел мой день? — прошептал молодой человек, приближаясь к столу. — Как прошел мой день? Очень плохо прошел мой день! Помнится, мне дали коня, чтобы он меня возил, а не я его!

— Именно так, а ты что, его возил?

— Да!

— Ну, что же ты, Ким Чондэ, со своим конем, и договориться не смог…

— Да почему я вообще должен со всеми договариваться? То с зонтом, то с конем… почему они не могут просто выполнять свою работу, как это делаю я!

— И как ты это делаешь?

— Плохо!

— Вопрос закрыт, — хмыкнула Смерть. — Когда ты начнешь договариваться и находить компромиссы, а не просто командовать и злиться — все будет хорошо. Запомни, ты получаешь то, что отдаешь. Пока что ты только кричишь.

— Да к черту вас всех! Я буду ходить пешком! Пока мне не разрешат телепортироваться, я буду ходить пешком! А теперь все вон отсюда! У меня был тяжелый день! Я хочу посидеть в тишине и немного поплакать!

— Как скажешь, — Смерть медленно встала с кресла, — первый день всегда тяжелый, но, как я уже и говорил, дальше будет лучше.

— Я очень на это надеюсь! А теперь вон! — Чондэ указал в сторону двери. Исин отошел чуть в сторону, с усмешкой наблюдая за молодым человеком. За все это время он впервые видел, чтобы тот был настолько выбит из колеи. Казалось бы, ничего в этой жизни не способно так сильно пошатнуть его самообладание, однако похоже это не так.

Чондэ был так трогателен и умилителен в своем теперешнем состоянии. Он определенно был растерян. Его ожидания от работы столкнулись с реальностью, и в действительности все оказалось вовсе не так. Исин надеялся только на то, что ему дадут посмотреть на то, что же так пошатнуло его душевное равновесие. Почему-то казалось, что это будет очень занимательно.

— И своего коня с собой забери! — прокричал Чондэ в спину удаляющейся Смерти.

— Теперь это твой конь и тебе нужно за ним ухаживать!

— Только не говори мне, что он теперь здесь жить будет! — в отчаянии вскрикнул молодой человек.

— Хорошо, тогда я просто молча уйду.

Конь фыркнул, будто говоря, что он тоже не особо рад, и Исину показалось на секунду, что эти двое поразительно похожи друг на друга. Может, так и было, а может, действительно показалось.

— Ты издеваешься? — устало произнес Чондэ. Голос его звучал за спиной. Действие опять вернулось к столу.

Смерть сидела за столом, на самом краю кресла, как маленький ребенок, что выглядело очень странно, для фигуры таких габаритов.

— И раз никаких фатальных последствий нет, и мир по-прежнему на месте, я могу заключить, что твой испытательный срок закончен успешно. Теперь ты полноценный работник.

— Куда уж еще полноценнее? — страдальчески выдавил Чондэ, прикрывая глаза рукой. — Что важнее, ты не мог мне раньше сказать?

— О чем? О том, что твой испытательный срок успешно закончен? — удивилась Смерть. — Конечно нет! Какой был смысл говорить об этом раньше, когда он еще не был закончен?

— Да нет, — Чондэ ударил рукой по столу, — я об отчетах. Почему ты мне не сказал о них раньше? Неужели опять твоя дырявая память?

— Почему «опять»? Один раз было…

— А потому что это второй раз, когда ты забываешь сказать о чем-то очень важном! Несколько месяцев прошло, я как тебе должен по ним отчеты писать? Ты хоть понимаешь, сколько это работы?

— Много, — кивнула Смерть, — но черт с ним. Отчеты это так скучно! Терпеть их не могу. Хорошо, что есть, кому их за меня писать.

— А почему у меня некому? — страдальчески выдохнул Чондэ. — Мне бы не помешали хотя бы одни свободные руки.

— Вот будешь большим начальником, тогда и будут за тебя отчеты писать, а пока сам…

— Вот ты старый хрен, конечно, — Чондэ раздраженно пнул стол, — ты вообще хоть что-нибудь делаешь, кроме как молоточком своим стучишь? Что-то уж больно много у тебя свободного времени…

— Если будешь выполнять свои обязанности и все вовремя делать, у тебя тоже оно будет, — хмыкнула Смерть, отворачиваясь. — Я сделаю вид, что не слышал, как ты меня назвал и сделаю то, ради чего пришел.

— Что же это?

— Подарки! — вскрикнула Смерть. — Сегодня же твой день рождения, Ким Чондэ!

— О, разве? — задумчиво произнес молодой человек.

— Ага, и раз уж такая ситуация, я решил, что нужно сделать тебе подарок…

— Если ты не хочешь написать за меня отчеты, то меня это не волнует, — Чондэ отвернулся и медленно побрел к дивану, на который упал плашмя как мешок с картошкой, разбросав конечности по разные стороны от своего тела. — Это так утомительно. Все это. Прошло всего несколько месяцев, а я уже обессилен.

— Смотри, это перо, которое пишет само! Просто находка, я его обожаю! Не знаю, чтобы я делал, если бы мне все время пришлось писать вручную…

— Отлично, одной проблемой меньше, — промычал Чондэ, — мне хоть не придется писать эти отчеты вручную.

— И ежедневник, смотри, я решил подарить тебе ежедневник. У всех должен быть ежедневник, я подумал, что и тебе он тоже пригодится. Будешь туда записывать… всякое…

Чондэ издал странный звук, что-то между стоном и кряхтением. Он не мог выносить, что кто-то так воодушевлен, когда у него самого не было сил даже говорить.

— Ким Чондэ, ну посмотри же! Я так долго выбирал его!

Молодой человек с усилием приподнялся, поворачивая голову, чтобы бросить быстрый взгляд на стол, а потом безвольно рухнул обратно.

— Хороший, — еле произнес он, — для бесполезной вещи.

— Что значит бесполезной? Очень даже полезной! Ты будешь записывать сюда свои дела, — Смерть открыла ежедневник, — вот, например, так… что у нас сегодня, хм, среда…

— Еще только среда, — простонал Чондэ, — хотя чего это я, у меня ведь не бывает выходных, так что без разницы, в общем-то.

— Так, какие у тебя планы, допустим, на четверг?

— Укладывать детей спать и писать отчеты.

— Так и запишем. А на пятницу?

— Укладывать детей спать и писать отчеты.

— Суббота?

— Укладывать детей спать и писать отчеты.

— Воскресенье?

— Укладывать детей спать и писать отчеты… ах да, чуть не забыл…

— Что? — Смерть встрепенулась, решив, что это что-то важное, что нужно обязательно записать, а то Чондэ снова может забыть.

— Записывай, — скомандовал Чондэ, — воскресенье — укладывать детей спать, писать отчеты и плакать! Нет, лучше напиши рыдать! Добавь еще завывать, кататься по полу и проклинать свое начальство за то, что не предусмотрело выходных для своих работников.

— Чондэ, я серьезно, — Смерть захлопнула ежедневник и отбросила его на стол.

— Я тоже серьезно. Кто здесь шутит?

— Я всего лишь хотел сделать тебе подарок…

— Ты подарил мне ежедневник. Мне. Человеку, который изо дня в день занимается одним и тем же…

— Ладно, это был не очень полезный подарок, но важна не его полезность, а сам жест, понимаешь? Подарки всегда приятно получать, даже если они бессмысленные или бесполезные.

— Я ценю это, — тихо пробормотал Чондэ, — правда, очень ценю. И подарки, и то, что ты все время рядом, потому что, в конце концов, без тебя бы я не справился, но… знаешь, иногда мне кажется, что тебе действительно нечем заняться!

— Да что ж такое, — Смерть со скрипом отъехала на кресле и выпрямилась, — я расцениваю это как личное оскорбление, так что обижаюсь и в ближайшее время отказываюсь тебя посещать. Справляйся со всем сам.

— Уж постараюсь как-нибудь…

— И не забудь, что в ближайшее время ты пересдаешь полеты.

— О, точно! — Чондэ сполз на пол с дивана. — Это очень важное событие, нужно куда-то записать, чтоб не забыть. Как кстати, что мне сегодня подарили перо, которое пишет само и ежедневник!

— Хватит паясничать, Ким Чондэ, — с мягкой усмешкой произнесла Смерть. — И сядь за отчеты, а то ты так никогда их не напишешь…

И с этими словами Смерть вышла из кабинета, а Чондэ попытался забраться обратно на диван, но после нескольких бесцельных попыток, он задал себе вопрос о том, зачем он вообще с него сползал, да так и остался лежать на полу.

Исин подошел к столу, чтобы получше разглядеть подаренный ежедневник, который, он был уверен, был тем самым, что все время носил с собой Чондэ. И действительно, это был он, только новый. Еще не потрепанный временем. И на душе стало так тепло от того, что Чондэ все же пользовался им. Значит, он действительно что-то да значил, и все эти высмеивания подарка были только от того, что Чондэ не знал, как сказать спасибо. Чжан протянул руку, чтобы коснуться переплета, но раньше, чем он это сделал, его отвлекла открывшаяся дверь.

В кабинет ввалился Чондэ. Именно ввалился, потому что сказать, что он вошел, было нельзя. Он сделал несколько шагов от двери, замер, и солдатиком вошел в пол.

— Я… кончился, — только и сказал он.

— Какого черта тут так холодно? — раздался его же голос, только уже совсем рядом. — Так, записывай…

Исин обернулся. По другую сторону стола, закутавшись в плед, сидел Чондэ, задумчиво перебирая пергаменты. Рядом с ним лежал еще один пергамент, над которым в ожидании застыло перо. Чондэ был сосредоточен, вчитываясь в написанное на них, и в груди Исина что-то приятно кольнуло. Это выражение лица было ему не знакомо, но отчего-то казалось родным.

И вдруг Исин понял, пусть и с опозданием, что в огромном кабинете темно. Молодой человек вскинул голову вверх, чтобы убедиться, что свет, разливающийся по потолку, погас. И действительно, потолок чернел где-то над головой, и оттого казался еще выше, чем до этого. Сейчас единственным источником света была настольная лампа, и ее немного зеленоватый из-за торшера свет, был очень приятным. Исину показалось, что полумрак, царивший в кабинете, делал его уютнее.

— Черный зонт был открыт, — Чондэ протянул руку в сторону лампы, подцепляя пальцами невысокий бокал, в котором плескалась светло-коричневая жидкость, и Исин понял, что это был вовсе не чай, — над следующими детьми…

Молодой человек сделал глоток, даже не поморщившись, словно там была вода, и поставил стакан на место. Исин почувствовал, что с правой стороны кто-то стремительно появился из темноты, и раньше, чем смог осознать, что-то был всего лишь конь, испуганно отпрянул.

— Эй-эй-эй! — вскрикнул Чондэ, подскакивая со своего стула, потому что конь, видимо изголодавшись или соскучившись, решил чего-нибудь пожевать, и это был неудачно оставленный на краю стола отчет. — А ну брось! Фу! Не смей это есть, пародия на коня!

Перо, как ему и было велено, продолжило записывать под диктовку каждое слово, пока Чондэ всеми правдами и неправдами пытался спасти отчет.

— Не записывай! — скомандовал молодой человек перу, замечая, что-то записывает каждое сказанное им слово.

Буквально в этот же момент, послышался слабый писк, похожий на мышиный, и лежавший спокойно среди вороха шарик-напоминалка, взлетел вверх, загораясь красным светом. Чондэ бросил на него быстрый взгляд, с силой дернул пергамент, зажатый между зубов коня, таким образом все же спасая часть и, сбросив плед, поспешил к выходу.

— Не смей мне тут ничего жрать, глупое животное, иначе я сдеру с тебя шкуру и все следующие отчеты буду писать на ней! — прокричал Чондэ, бросая угрожающий взгляд на коня. Тот в ответ дерзко заржал, но от стола все же предпочел отойти.

Не успел Чондэ выйти из кабинета, как голоса послышались за ближайшим стеллажом. Исин торопливо пошел туда.

— Почему я вообще должен держать у себя это бесполезное животное? — возмущался Чондэ, расставляя папки, парящие стопкой рядом, на свои места. — Я имею в виду, ты дал его мне, чтобы я ездил на нем, пока не получу разрешение на телепортацию и не сдам на права. Но какой в нем смысл, если толку от него никакого? Я перемещаюсь исключительно на своих двоих, а он просто прохлаждается здесь.

— Конь положен каждому работнику, — пожала плечами Смерть, — у меня он тоже есть…

— Это какая-то акция? Каждому работнику по коню? Ладно ты, но другим-то он зачем? У нас тут не клуб любителей верховой езды…

— Кстати о верховой езде, ты сдал ее?

— Давно уже, — махнул рукой Чондэ, — еще до того, как ты мне подогнал коня. И слава богу, если бы мне пришлось сдавать на этом, я бы точно никогда не сдал. Он меня вообще не слушается. Ходит тут весь такой из себя, жрет все, что на глаза попадется, как будто это не мой кабинет, а его стойло…

— Выведи его на прогулку, — посоветовала Смерть, — пусть погуляет, травку пожует…

— И как я это сделаю? — всплеснул руками Чондэ. — Я же говорю, что этот конь меня не слушает! Он упрется как баран, и его с места не сдвинешь.

— А какое имя ты ему дал? — помолчав, вдруг сказала Смерть.

— Никакого, — осторожно проговорил молодой человек, настороженно нахмурив брови, — а зачем оно ему?

— Всем нужно имя. Вот когда дашь ему имя, тогда и начнет тебя слушаться…

Исин сделал шаг в сторону, обходя стеллаж. В полумраке помещения на диване полулежа расположился Чондэ. Его согнутые ноги были укрыты пледом, и на них лежала открытая книга. В руках молодой человек держал стакан, задумчиво касаясь им губ.

— Как насчет Артур? — вдруг крикнул он.

С другого конца зала из-за стеллажа показалась голова коня. Он презрительно фыркнул в ответ.

— Ланселот? — предпринял еще одну попытку Чондэ. Конь снова неодобрительно фыркнул.

— Джозеф? — и опять неудача. — Ладно, еще подумаю.

Он вернулся к книге, перелистывая страницу. В это же время распахнулись двери, на которые Исин незамедлительно отреагировал. Это был Чондэ. Так странно было наблюдать, как сменяются воспоминания, переплетаясь друг с другом. Вот он только что сидел на диване, а теперь он в дверях, и все это произошло за считанные секунды.

— Том, — вскрикнул Чондэ, — это отличное имя.

Где-то вдалеке послышалось неодобрительное фырканье. Конь так не считал.

— Люсильда? — Чондэ с папкой в руках выглянул из-за противоположного стеллажа.

Конь, стоявший у стола, раздраженно заржал и принялся отбивать копытами. Видимо эту попытку он расценил как личное оскорбление.

— Может тогда сам придумаешь? — устало вздохнул Чондэ, исчезая из поля зрения. — У тебя ведь должны быть какие-то идеи на этот счет…

Исин продолжал наблюдать за стеллажом, за которым только что скрылся молодой человек, будто ожидая, что будет что-то еще, оттого внезапное появление Чондэ прямо рядом с ним заставило его вздрогнуть и отшатнуться.

— Плутон! — крикнул молодой человек.

И стоило ему произнести это имя, как тут же послышалось цоканье копыт. Конь бежал к нему с другого конца кабинета, появляясь в проходе буквально в считанные секунды. Чондэ самодовольно улыбнулся.

— Значит, Плутон? Отлично, одной проблемой меньше…

Чондэ прошел мимо Исина, и вслед за ним сменилось воспоминание. В кабинете снова стало светло. Молодому человеку снова стало неуютно, и он никак не мог понять, что вызывает в нем это ощущение.

Ким Чондэ лежал на диване, закинув ноги на спинку и свесив голову, так, что макушка касалась пола. В таком положении он молча созерцал нижние полки стеллажа, что были видны из-под кофейного столика, на котором стояло несколько початых бутылок с алкоголем, пустой стакан и пепельница, полностью заполненная недокуренными сигаретами. Исин поджал губы. Только возвращения старых пагубных привычек не хватало. Будто бы Чондэ снова стал загнивать. Пока он был занят, у него не было времени на то, чтобы браться за старое, но сейчас, похоже, это время вдруг появилось.

— Ким Чондэ, — раздался голос Смерти со стороны двери, и Исин облегченно вздохнул, потому что она могла вправить молодому человеку мозги, — я научил тебя колдовать не для того, чтобы ты крал алкоголь и сигареты из ближайших магазинов! Если тебе нечем заняться, так я найду тебе дело…

— Не надо, — отстраненно протянул Чондэ, — я отдыхаю.

— Отдыхаешь? Ты это отдыхом называешь? — Смерть подошла к столу, поочередно поднимая и разглядывая бутылки. — Ты не отдыхаешь, ты разлагаешься. Всего пару лет осталось потерпеть до повторного слушания, а ты ушел в запой!

— Еще даже 13 лет не прошло, а у меня такое чувство, что я прожил целую жизнь…

— Для некоторых детей это и есть целая жизнь, — назидательно произнесла Смерть, — ты уже вырастил целое поколение. Это не мало…

— Знаешь, здесь нет часов и окон, — тихо пробормотал Чондэ, — и оттого кажется, что время идет очень медленно. А может, оно действительно идет медленнее. У меня его вдруг так много появилось. Раньше мне его не хватало, даже если я ничего не делал, а теперь его стало слишком много…

— Это потому, что ты не спишь, — Смерть осторожно присела на диван, рядом с молодым человеком, — потому тебе и кажется, что все так долго.

— Я очень устал, — Чондэ прикрыл глаза, — тебе не кажется, что это жестоко забирать сон у того, кто показывает сны? Я так сильно хочу спать… Я не чувствую в нем необходимости, но я в нем нуждаюсь. Никогда раньше я не задумывался насколько это потрясающее чувство. Я скучаю по нему. Я так хочу просто закрыть глаза и уснуть…

— Хватит хандрить, Ким Чондэ, — Смерть осторожно погладила молодого человека по животу, — встань и приведи себя в порядок. Я не позволю тебе явиться к детям в таком виде.

Исин задумчиво отвернулся, хмурясь. Он никогда не задумывался о том, каково это жить без сна. Наверно, это сводит с ума. Много лет подряд одно событие сменяет другое, а у тебя нет и пары часов, чтобы перевести дух, отключиться от этой реальности и дать себе отдохнуть. Разве возможно с этим справиться? Год за годом, день за днем… Исин уверен, что сошел бы с ума. Это настоящая пытка.

— Держи…

Исин чуть повернул голову к столу, за которым сейчас сидел Чондэ. Смерть, стоящая над ним, заботливо накинула ему на плечи до боли знакомое пальто.

— Что это? — не отрываясь от бумаг, поинтересовался Чондэ.

— Пальто, — пояснила Смерть, — у тебя здесь прохладно.

— Есть такое, — молодой человек откинулся на спинку кресла, устало потирая глаза, — спасибо за заботу.

— Всегда на здоровье…

И вдруг что-то произошло. Исин не успел понять, что именно. Просто яркая вспышка, словно в середине комнаты что-то беззвучно взорвалось, и все моментально окутал белый туман.

Исин принялся вертеть головой, стараясь понять, где он и что ему делать. Он не сразу понял, что это всего лишь переход от одних воспоминаний к другим, точнее, уже успел забыть. К тому моменту как туман рассеялся, Исин стоял посреди детской комнаты рядом с Чондэ, прямо перед детской кроваткой, на которой сидела девочка лет четырех и плакала. Чондэ просто молча наблюдал за ней, раздраженно поджимая губы, и ждал, когда же она наревется. Что еще можно с ней сделать, он не знал. Каждый раз, когда ему приходилось взаимодействовать с ребенком, он все делал не так и невпопад. От этого он раздражался и впадал в ступор. Когда девочка поняла, что никто не кидается ее утешать и делать так, как она хочет, она замолчала. Ей не нравилось, когда она старалась, а ее игнорировали.

— Закончила? — холодно осведомился Чондэ. — Вот и славно, меньше писать будешь. А теперь ложись спать.

— Не хочу! — капризно заявила девочка.

— Меня волнует? Сказал спать — значит спать!

— Не хочу! — повторил ребенок.

— Я тебя сейчас в угол поставлю… до утра!

— Не поставишь!

— На слабо меня взять решила? — Чондэ подошел к кровати и небрежно схватил девочку за руку. — Я с капризными детьми дел не веду, просто наказываю их.

— Я все маме расскажу! — закричал ребенок, когда его попытались стащить с кровати.

Исин, не выдержав, сделал несколько торопливых шагов к кровати, а потом в нерешительности остановился.

— Это же всего лишь ребенок, Чондэ, не будь таким! — почти прохныкал Чжан, осознавая свое бессилие. Он хотел каким-то образом объяснить молодому человеку, что надо быть чуть нежнее и дружелюбнее, а не с каменным лицом отдавать приказы. Дети, они же чувствуют, когда к ним не расположены.

— Ты что правда думаешь, что я боюсь твою мамку? — прорычал Чондэ толкая ребенка на кровать. — Если ты не будешь спать, я тебя съем!

И молодой человек, как когда-то при их первом знакомстве, стал увеличиваться в размерах, медленно превращаясь в страшное чудовище. Девочка испуганно пискнула и поспешила залезть под одеяло, укрываясь им с головой.

— Правильное решение, — Чондэ в считанные секунды вернулся к своему обычному состоянию. — Спи сладко.

И в тот момент, когда молодой человек открыл над головой девочки зонт, все заполнил белый дым. Он появлялся так же быстро, как и исчезал. Будто облако при сильном ветре. Исин стоял на месте, а туман пролетал мимо, сменяя воспоминания.

Снова детская комната, только уже другая. На кровати сидит ребенок, натянув одеяло до глаз, и нервно оглядывается, прислушиваясь к каждому звуку. Исин, будто почувствовав тревогу ребенка, напрягся всем телом.

Дверь резко распахнулась, будто кто-то со всей силы пнул ее. Ребенок вздрогнул, сильнее натягивая одеяло.

— Том! — послышался знакомый голос, и в комнату вошел Чондэ. — Время спать! Прекрасный мир снов ждет тебя!

— Оле! — вскрикнул мальчик, выглядывая из-под одеяла, словно бы не доверяя тому, что услышал.

Исин поджал губы. Что-то внутри неприятно сжалось от того, что кто-то другой назвал Чондэ так. Как будто кроме Чжан Исина ни у кого не было на это права.

Чондэ медленно подошел к кровати, бросая быстрый взгляд на ребенка, и вскинул вверх руку с зонтом.

— Давай быстренько укладывайся и закрывай глазки, — произнес он, ожидая, когда Том поудобнее устроится на постели и закроет глаза.

— Оле, они здесь, — зловеще проговорил ребенок, посмотрев своими большими карими глазами на Чондэ.

Молодой человек тяжело вздохнул, будто то, что он сделает в следующую минуту для него очень неприятная процедура, а потом ярко улыбнулся, желая успокоить ребенка, и резко упал на пол, прижимаясь к нему ухом.

— Где? — Чондэ внимательно оглядел пространство под кроватью, словно бы верил, что сможет там что-то найти. — Здесь нет.

Он поднялся и, сосредоточенно оглядывая комнату, прошелся по ней медленным шагом. Вглядывался в каждый предмет мебели, в рисунки на обоях, в разбросанные вещи, он будто искал то, чего здесь явно быть не должно.

— Я не помню этого медведя. Он всегда здесь был? — Чондэ задумчиво посмотрел на замершего ребенка и, не дождавшись ответа, ткнул зонтом в плюшевую игрушку. — Нет, видимо я просто не обращал на него внимания…

Том перевел испуганный взгляд с медведя на Чондэ, а с него на закрытые двери шкафа. Молодой человек проследил его взгляд. Почему всегда в шкафу или под кроватью? Почему монстры прячутся именно там? Почему монстры вообще прячутся? Если их могут видеть только дети, если они в состоянии съесть или покалечить ребенка, зачем им прятаться? Чондэ никогда не понимал этого. Прячутся только тогда, когда испуганны или растеряны. Если монстрам тоже страшно, так может быть стоит оставить их в покое, и не терзать их шаткие нервы детьми, которые вечно видят в них угрозу?

Чондэ спокойно подошел к шкафу, сунул зонт подмышку и, ухватившись за ручки, резко дернул двери на себя. В тишине, повисшей в комнате, молодой человек силился услышать звуки или шорохи разбегающихся монстров, но ничего не слышал. Всего лишь детское воображение. Нет никаких монстров, иначе Чондэ знал бы об их существовании. Он столько шкафов осмотрел, под столько кроватей заглянул, и нигде не было никаких монстров.

— Никого, — вынес свой вердикт Чондэ, на всякий случай раздвигая одежду, — монстров нет. Меня, наверно, испугались.

Молодой человек закрыл шкаф и вернулся к ребенку, который все еще тревожно смотрел на шкаф.

— Там точно никого нет, Оле? — с дрожью в голосе спросил мальчик, переводя взгляд на Чондэ.

— Точно, Том, — мягко проговорил молодой человек, и слабая улыбка тронула его губы, — ложись спать. С тобой ничего не случится. Никто тебя не тронет. Я им не позволю.

— Правда?

— Разумеется, — Чондэ опустился на край кровати, дожидаясь, когда мальчик устроится на своей кровати, — засыпай, Том. Я буду оберегать твой сон.

Том, повозившись, устроил свою голову на подушке и прикрыл глаза. Чондэ еще долго сидел на краю кровати, похлопывая мальчика через одеяло по боку, и мурлыкал под нос какую-то мелодию, пока дыхание ребенка не стало ровным.

Когда Том провалился в сон, Чондэ поднялся с постели и раскрыл над мальчиком свой цветастый зонт, на котором как на палитре разлились краски, перемешиваясь между собой. Цвета перемещались, плавали по поверхности зонта, пока не начали превращаться в двигающиеся картинки, которые рассказывали свою историю. Исин подошел поближе, чтобы посмотреть на картинки, но раньше, чем он успел их рассмотреть, набежал белый туман, сменяя воспоминания.

Раньше, чем Исин успел хоть что-то увидеть, он услышал истошный детский крик. Это случилось так неожиданно, что выбило Чжана из колеи. В голове прокатилось множество вариантов одного события, где Чондэ что-то делал с ребенком. То он его душил, то бил зонтиком, то впихивал ногой в угол, заставлял отжиматься или нарезать круги по комнате. Любые виды насилия. Почему-то Исин не верил в Чондэ. Как-то так вышло, что он больше не доверял его благоразумности. Как-то так случилось, что он больше не мог ему доверять. Хотел бы, пытался, но все равно был готов к тому, что его ожидания будут обмануты.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: