Последняя ночь. Часть 4 2 страница

Молчание затягивалось. Для их разговора это было губительным. Такие паузы давали Исину время обдумать свои мысли, что могло изменить не только динамику беседы, но и в корне изменить ее ход. Этого допускать было нельзя, поэтому паузы необходимо было заполнять, вот только чем? В голове Чондэ была лишь пустота, оттого попытки заполнить пробел между ключевыми фразами превращался в бессмысленное бормотание и один сплошной поток ненужной воды.

— То есть не первый раз, — исправился Чондэ, пытаясь выиграть себе еще немного времени. — Когда ты думал, что это первый раз, но на самом деле это был не первый, просто тебе казалось, что это первый, потому что ты забыл о прошлых. Хотя нет, это был второй раз, когда мы встретились после того, как ты все забыл…

— Ближе к телу, Чондэ, — Исин почувствовал, что они медленно начинают двигаться в противоположном от сути направлении.

— К твоему? — встрепенулся юноша, ухватываясь за эту фразу как за спасательный круг. — Ты плохо слышишь? Ладно, я подойду поближе, скажи, когда стоп.

Он только и успел занести ногу в воздухе, чтобы сделать шаг, как Исин пресек его попытки коротким:

— Стоп.

— Но я же даже с места не сдвинулся! — принялся возмущаться Чондэ, так и замерев в неудобной позе, в которой застал его окрик Чжана.

— И слава богу! Там и оставайся! — инстинктивно вскинул руки Исин, после чего тяжело вздохнул и отступил назад еще на шаг, чтобы привалиться спиной к стене. — Так что там о нашей первой встрече, которая на самом деле не первая, а вторая наша встреча после того, как я все забыл.

— Ах да! Об этом, — Чондэ вновь погрустнел и опустил взгляд, принимаясь бормотать бессмысленные фразы. — Так вот. Ты помнишь?.. Ты же помнишь? Память к тебе вернулась, да? Ты ориентируешься в воспоминаниях?

— Что я должен помнить?! — не выдержал молодой человек. Если ему и дальше придется вытягивать из Чондэ то, что тот хочет сказать, то он отказывается в этом участвовать. Как будто это ему больше надо. Он вообще-то собирался спать.

— Я сказал тебе, что у меня есть план, — Ким поднял глаза, чтобы посмотреть на Исина.

— Да, ты говорил, что у тебя всегда есть план, но это было не в первую нашу встречу, — пробормотал тот еле слышно, потирая ноющие глаза.

— Нет же, рабочий план, который я должен выполнять, — поправил его Чондэ. — Ну типа, я должен был показать тебе семь снов…

— Помню, и? — холодно оборвал его Исин.

— В общем, я тогда соврал. Этого не было в рабочем плане…

— Отлично, — вздохнул парень, уже не находя в себе сил на какие-либо маломальские эмоции или реакции. — И что? Какая сейчас-то разница? Было или нет – плевать. Или твоя ложь настолько тебя тяготила, что ты решил…

— Я соврал тебе про рабочий план, только дело вовсе не в этом, — мотнул головой Чондэ и отвернулся, почти упираясь в обеденный стол. — С планом или без, снов должно быть семь. Это правило. Традиция. Я не знаю, что это, но каждому человеку полагается семь снов.

— И? — непонимающе протянул Исин. — Ты показал мне все семь.

Чондэ на какое-то время замолчал, осторожно касаясь подушечками пальцев гладкой прохладной поверхности стола. Его глаза не мигая глядели на полоску света от лампы на столе. Он не задумался, просто словно впал в какое-то оцепенение. В голове не было не единой мысли. Чондэ завис, и это было приятное чувство. Хотелось оставаться так как можно дольше, вот только Исину это очень не нравилось.

— Вообще-то нет, — Чондэ резко развернулся к Чжану, вырываясь из своего оцепенения, вот только взгляд так и остался застывшим, мертвым. — В первую ночь мой зонт не открылся, так что технически я показал тебе только шесть снов. Я все еще должен показать тебе еще один, но…

Он долго смотрел в глаза Исину, прежде чем смог заставить себя произнести это вслух.

— Я больше не Оле-Лукойе…

Чжан Исин недоуменно вскинул бровь. Он не знал, как ему на это реагировать. Это не шокировало его, не стало для него новостью, просто что можно было на это ответить? Как отреагировать? Короткого «ладно» будет достаточно или нужно еще пустить скупую мужскую слезу?

— Тогда ты мне ничего не должен, — передернул плечами он, надеясь, что такой ответ будет в самый раз, однако ошибся.

Чондэ недовольно поджал губы и принялся активно мотать головой.

— Ты не понимаешь. Правила есть правила, Исин. Ты ничего не можешь с этим поделать. Я должен…

— Что значит должен? — вкрадчиво переспросил Исин, теряя хладнокровие. — Ты больше не Оле-Лукойе. Ты…

Он замолчал, отводя взгляд и коротко выдохнул, стараясь сдержать эмоции. Это какой-то бред. У него даже слов подходящих не было, чтобы описать происходящее. Он, конечно, так до конца и не понял весь открывшийся ему мир и его тонкости, однако это уже ни в какие ворота. Это звучит глупо и притянуто за уши, как будто Чондэ не смог придумать что-то лучше, что-то разумнее и логичнее.

— Это уже вне твоей компетенции, разве нет? Ты больше не Оле-Лукой, и раз так, ты просто не можешь это сделать. Так какой в этом смысл?

Исин предпринял отчаянную попытку разобраться в происходящем и расставить все по своим местам. Все равно не сходилось.

— Никакого… — тихо произнес Чондэ.

— А знаешь… — Исин горько усмехнулся, чувствуя, насколько он близок к нервному срыву со всем этим, — это ведь так удобно. В смысле… С того момента прошло уже много времени, и у тебя была масса возможностей сказать мне об этом, но ты сказал об этом только сейчас. Не тогда в кафе, не раньше… а именно сейчас. Просто придумал какой-то сомнительный повод, чтобы явиться суда и…

— Исин…

— Что Исин? — вскрикнул парень, окончательно теряя связь с реальностью. — Боже… это бред какой-то. Это настолько же тупость, насколько звучит? Приведи хоть один разумный аргумент в свою защиту! Объясни мне, почему я должен в это поверить? Почему ты решил сказать мне об этом сейчас? Почему не раньше, не в кафе, а именно сейчас?

— Не знаю, — отстраненно пожал плечами Чондэ. — Может быть потому, что я не мог просто взять и появиться перед тобой после случившегося. Может быть потому, что Минсок был категорически против, чтобы я снова докучал тебе своим существованием. Может быть потому, что тогда в кафе я был растерян и думал о чем угодно, но только не об этом. Может быть потому, что мне нужен был веский повод, чтобы прийти к тебе и заставить поговорить. А может быть дело в том, что из-за этого ты плохо спишь… или же все сразу. Я не знаю. Уже ничего не знаю.

Чондэ болезненно зажмурился и прикрыл лицо рукой. Еще пару часов назад ему все это казалось таким легким, так почему сейчас все снова выглядит таким запутанным, и он понятия не имел, что с этим делать?

— Это тупик, — Исин озвучил их общие мысли. — Я не думаю, что из этого что-то может выйти, Чондэ. Мы каждый раз упираемся в стену. Если у тебя есть идеи, что нам делать дальше, будь добр, поделись, потому что у меня идей нет. Я уже сказал, и мне казалось, что я выразился ясно. Я не хочу иметь с тобой ничего общего. И не имеет значения, что ты там опять придумаешь, я не собираюсь участвовать в этом фарсе.

— Что? — Чондэ немного удивленно и растерянно посмотрел на Исина. У него возникло чувство дежавю.

— Какая из фраз была тебе непонятна?

— Нет, — мотнул головой парень, — ты выразился предельно ясно, просто…

— Просто что? — не выдержал Исин. — Что там у тебя «просто»?

Чондэ растерялся. Настолько, что принялся метаться из стороны в сторону, стараясь что-нибудь придумать. Что-нибудь, что может спасти ситуацию. Их разговор как-то сразу не задался. Все с самого начала пошло не так, как Чондэ ожидал. С Исином в последнее время все вечно шло не так. Все попытки наладить контакт шли прахом, и это очень нервировало. Как и то, что Исин начинал слишком часто повышать голос и срываться на крик. Атмосфера накалялась. Еще чуть-чуть и нервы Чондэ были готовы сдать. Отходняк все только усугублял.

— Мы просто не с того начали, — пробормотал он, кидаясь к столу, чтобы отодвинуть стул. — Я все исправлю. Сядь. Нам нужно начать с начала.

— Что ты исправишь? — развел руками Исин. — С какого начал ты хочешь начать? Может быть тебе просто пора остановиться и оставить меня в покое?

— Просто сядь на гребаный стул! — не своим голосом закричал Чондэ. — Быстро!

Исин вздрогнул. Отчего-то это действительно было страшно. Наверно Исин все еще не мог разделить для себя Чондэ, который обладал силой, и Чондэ, который был ее лишен. Это были два разных человека. Оле-Лукойе был спокойным, пренебрежительным и уверенным в себе. В нем чувствовалась сила и мудрость. Ким Чондэ же был… лишь жалкой пародией. Как двойники Элвиса. Он больше вызывал жалость и снисходительную усмешку, нежели признание и доверие. И Исин не боялся его. Ровно до этого момента.

— Ладно, — тихо произнес он и неспешно двинулся к стулу, покорно усаживаясь на приготовленное для него место, — что дальше?

— А дальше ты заткнешься и выслушаешь меня, — уже спокойно произнес Чондэ и, одернув свои классические штаны, легко запрыгнул на стол рядом с Исином.

— Не сиди жопой там, где я готовлю, — попытался вставить свои пять копеек Чжан.

— Я сказал заткнешься, — угрожающе прошипел молодой человек, бросая испепеляющий взгляд черных глаз сверху вниз.

— Ладно, замолкаю, — мотнул головой Исин, — можешь начинать вещать.

Чондэ сложил сцепленные в замок пальцами руки на ноги и устало выдохнул, устремляя свой взгляд перед собой. Он начинал понимать, что Минсок был прав. Не стоило так рьяно рваться в бой. У Чондэ начинала болеть голова, мысли путались. Сложно было сконцентрироваться. Его начинало ломать. Не только физически, но и морально. Неуютно было в этом теле, в этой квартире, в этом городе. В кожаной куртке было жарко, а под выжидающим взглядом Исина, который подгонял быстрее перейти к сути вопроса, становилось совсем невыносимо. Хотелось рухнуть лицом в пол и умереть, однако такой роскоши Чондэ себе позволить не мог.

Может и правда не стоило идти сегодня к Исину. Хотя с другой стороны, если не сегодня, то когда? Стоило Чондэ отложить это на следующий день и весь запал, добавляющий ему решительности, испарился бы. Нашлись бы сотни оправданий своему нежеланию делать ответственный шаг.

Им двоим нужен был этот разговор, и в то же время, оба старались его избежать. Он мог поставить финальную жирную точку во всей этой истории. А мог и не поставить. Но определенность их обоих пугала больше неопределенности, потому что тогда не будет возможности отступить или передумать. Все будет решено. Окончательно и бесповоротно.

Чондэ резко опустил голову, на секунду прикрывая глаза. Ему совершенно не нравилось то, во что он превратился. Человеческая жизнь и чувства к Исину сказались на нем не лучшим образом. И это было до отвратительного печально. Чондэ начинало пугать, что когда он перестал быть Оле-Лукойе, он растерял весь свой шарм, превратился в сопливого дебошира местного разлива с трагическим прошлым. Он стал неудачной пародией на себя же самого. Даже у себя он вызывал только жалость.

Было забавно осознавать, что с их трагического прощания, все так кардинально изменилось. Они поменялись ролями. Теперь харизматичным главным героем стал Чжан Исин, а роль Робина отошла Чондэ. Его такие перемены не устраивали. Он хотел вернуть все назад, только не знал как. Разве что еще накатить. Ведь когда он под градусом, он снова главный герой. Ему и море по колено, и небо по плечу. Вот только вечно быть молодым и пьяным он не мог, а осознание, что раньше он мог проделывать все то же самое без алкоголя, никак не давало покоя.

Ким Чондэ соскользнул на пол, вытаскивая из кармана пачку сигарет и зажигалку, которые небрежно бросил на стол. Исин недовольно покосился на сигареты, поджимая губы.

— Ты же не думаешь, что я позволю тебе здесь курить? — осведомился он.

— Шшшш, — Чондэ приложил указательный палец к губам, даже не посмотрев в сторону Исина. Это значило, что он уже все для себя решил, и запреты хозяина квартиры ни на что не влияют.

Чжан лишь раздраженно цокнул языком, откидывая назад непослушную челку, но внимательно наблюдать за Чондэ не перестал. Тот в свою очередь принялся распахивать все настенные шкафы подряд, пытаясь что-то найти.

— Что ты?..

— Исин, — раздраженно выдохнул Чондэ, с силой ударяя ладонями по столешнице кухонной тумбочки и чуть подался вперед, приподнимаясь на носках, — что в слове «заткнуться» тебе было непонятно?

— Мне непонятна мотивация, — поделился Исин, — с какой стати я должен молчать?

— А у тебя с этим проблемы? — Чондэ чуть повернул голову, чтобы бросить на молодого человека короткий взгляд.

— Нет, но я думал, что мне нужно замолчать, чтобы его величество Ким Чондэ соизволил высказаться, только вместо этого мне приходится молча наблюдать за каким-то кулинарным шоу из серии «как из стакана и бутылки вискаря сделать приятный вечерний досуг». Можно я просто пойду спать, а ты разбудишь меня, когда, наконец, соберешься с мыслями и будешь готов говорить.

Чондэ не ответил. Просто порывисто схватил с полки небольшую миску и, в два шага дойдя до стола, с грохотом поставил. На несколько секунд прикрыл глаза, дожидаясь, когда эхо от удара перестанет звучать внутри черепной коробки. Исин нервно потер похолодевшие пальцы. Градус разговора отчего-то повысился.

Немного придя в себя и усмирив разбушевавшиеся эмоции, Чондэ стянул с себя уже изрядно надоевшую кожаную куртку и аккуратно повесил на спинку пустующего стула на противоположном от Исина конце стола. Чуть наклонился вперед, чтобы уцепить пальцами пачку и зажигалку, нервно достал сигарету зубами, бросив пачку обратно. Поудобнее перехватил зажигалку и, придерживая губами скачущую сигарету, раза с четвертого прикурил. Глубокий вдох. Еле слышный пластмассовый грохот. Чондэ выдохнул в потолок столб серого дыма, наполняя кухню терпким и резким запахом жженого табака, и, облокотившись на спинку, уронил голову на сгиб локтя, покачивая в пальцах вытянутой руки сигарету аккурат над обшивкой чуть отодвинутого от стола стула.

— Знаешь, это так раздражает, — после долгой минуты тишины, заговорил Чондэ, пальцами свободной руки растрепав волосы.

— Что именно? — осторожно уточнил Исин, внимательно наблюдая за парнем.

— То, во что это все превратилось, — пояснил Ким, поднимая голову, чтобы встретить выжидающий взгляд, — то, в кого я превратился. Согласись, — он неопределенно махнул рукой, а потом поднес ее к губам, чтобы с чувством, через сжатые зубы, затянуться, — пару месяцев назад и трава была зеленее и птички пели громче. У нас было всего семь ночей, но каждая их секунда имела больше значения, чем все вот это.

Он развел руками, указывая на пустой стол, в центре которого одиноко стояла бутылка виски, а рядом небрежно валялись пачка сигарет и зажигалка.

— Так или иначе, нам нужно было встретиться и обстоятельно обо всем поговорить, потому что оставлять все вот так… — молодой человек мотнул головой и, вытянув руку чуть вперед, стряхнул пепел в миску. — И раз уж никто из нас не успел умереть, и мы оба здесь, живые и невредимые, встречу можно считать состоявшейся. А пока мы, слава богу, еще можем связно говорить и более или менее трезво рассуждать, то и разговор, я надеюсь, состоится.

Чондэ выпрямился, но оставить в покое стул не торопился. Он вцепился в его спинку руками, опираясь на них, и неуверенно переступил с ноги на ногу. Садиться он по какой-то причине не хотел.

— Полагаю, что тебе пока что нечего сказать, кроме того, что ты уже говорил, так что начну я…

— Да уж пожалуйста, — выдавил Исин, — я жду не дождусь.

Ким, перехватив сигарету в зубы, снова кинулся к настенным шкафам, чтобы достать оттуда два стакана, которые незамедлительно поставил перед Исином, проигнорировав его вопросительный взгляд. Вновь запрыгнул на стол, рядышком с парнем, ухватил бутылку, с небольшим усилием ее открыл и плеснул виски в оба стакана. Вернул бутылку на стол, подтянул к себе миску, перехватил сигарету, стряхнул пепел, взял один из стаканов и выжидательно посмотрел на Исина.

— Разговор будет долгим, — буркнул Чондэ почти в стакан, прежде чем сделать глоток. — Возможно не очень приятным.

— Он и сейчас мне не особо удовольствие доставляет, но… — Исин наградил стакан долгим отсутствующим взглядом, легонько касаясь его кончиками пальцев. — Меня больше волнует то, что с тех пор, как ты пришел, все, что ты делаешь, это собираешься со мной поговорить, а начать никак не можешь. Скажи, — он поднял на Чондэ взгляд, — я доживу до этого момента или нет? У меня в распоряжении лет, в лучшем случае, 50-60, и я не хочу просидеть их все здесь и умереть, так и не услышав того, что ты хочешь сказать.

— Я… — Чондэ замялся, задумчиво коснулся большим пальцем брови и неопределенно пожал плечами. — Столько всего нужно сказать, но я даже не знаю с чего начать…

— Давай я тебе помогу, — с энтузиазмом начал Исин, — ответь мне на вопрос, на который сам я ответить не могу.

— На какой? — еле слышно, немного хрипло, спросил Чондэ и, помедлив, перевел взгляд со стакана в своей руке на парня.

Исин облокотился одной рукой на стол, чуть подаваясь вперед, и долго смотрел в неестественно черные глаза Ким Чондэ, нерешительно поджимая губы.

— Зачем ты со мной так? — тихо произнес он, не отводя взгляд.

— Как это «так»? — решил зачем-то уточнить Чондэ, хотя и без того было понятно, о чем идет речь.

— Только дурачка включать не надо. Ты прекрасно знаешь, о чем я.

— Нет, поэтому и спрашиваю. Я хочу знать, что конкретно из того, что я сделал, ты подразумеваешь под «так».

— Ну, — Исин тяжело вздохнул и вальяжно расселся на стуле, облокачиваясь левой рукой о стол, — с чего бы начать? Список-то длинный получился.

— Давай по списку и пойдем, — предложил Чондэ, отводя взгляд. Сигарета медленно тлела в его руке.

— Ох, это будет сложно, — пробормотал парень и, тоже отвернувшись, пальцем стал собирать невидимые крошки со стола, — давай-ка я в общих чертах обрисую тебе сложившуюся ситуацию, потому что ты, видимо, не очень хорошо ее понимаешь.

— Нет, я понимаю…

Исин вскинул руку вверх, призывая Чондэ замолчать.

— Ничего ты не понимаешь, иначе давно бы исчез с горизонта и не отсвечивал перед очами моими! Слушай, я не имею ни малейшего понятия, что за игру ты ведешь, но быть ее частью я не собираюсь. Мне хватило, больше не надо, ладно?

— Какую такую игру? — Чондэ непонимающе посмотрел на Исина.

— Ты внезапно рухнул на меня как снег на голову, спустя много лет моего забвения, втянул в сомнительную авантюру, заставил тебе поверить и начать доверять, огорошил непонятным известием о моей избранности, толком ничего не объяснил, наврал с три короба, разыграл красочный спектакль на тему собственной смерти, закрепив это душещипательными воспоминании о собственном прошлом и моем детстве, и все это было так душевненько, что я даже проникся. А потом ты просто показал мне свой детородный орган и отправил на все четыре стороны, будто ничего не было. И ладно бы так и оставалось, финальная сцена была хороша, да и сюжет в целом не подвел, так что можно сказать, что я остался доволен. Но после всего, после того, как меня снова заставили все забыть, ты имел наглость в очередной раз появиться в моей жизни, чтобы напомнить о том, через что мне пришлось пройти. Явился, чтобы плюнуть мне в лицо и дать понять, что все это было ложью. От и до. Знаешь, не удивительно, что все скатилось в дичайшую задницу, ведь первое, что ты сделал при нашей встрече – соврал. Давай, скажи мне, что все совсем не так, — Исин по-царски махнул рукой, будто давал Чондэ разрешение начинать оправдываться, и откинулся на спинку стула, скрещивая руки на груди.

— Во-первых, когда это я тебе показывал свой детородный орган? Не было такого, не выдумывай. Во-вторых…

— Оооо, — Исин принялся загадочно посмеиваться, старательно избегая встречаться глазами с Чондэ, — ты разве не помнишь, как заставил меня просмотреть несколько лет домашнего порно с твоим участием?

— Ах это…

— Ах это, — повторил Чжан, передразнивая, — так что я нагляделся и на твою голую задницу, и на…

— Ладно, допустим, это было, но насчет остального ты сильно неправ.

— Да? — Исин вопросительно вскинул бровь и с интересом посмотрел на Чондэ. — В чем же?

— Хотя бы в том, что ничего из случившегося не было ложью, — очень серьезно произнес молодой человек.

— Хорошо, давай просто пройдемся по списку, — Чжан чуть вскинул руку, приготовившись загибать пальцы, — про план ты мне соврал, про то, что не можешь создавать вещи – соврал, про то, что я не могу умереть – соврал, про собственную душу – соврал, собственной смертью обманул меня дважды. Ой, смотри, пальцы на одной руке закончились. Переходим на вторую. Воспоминания тоже были ложными. Сюда пришел – соврал. И даже твое признание, я ни капли в этом не сомневаюсь, одна сплошная ложь.

Чондэ виновато поджал губы. Он не знал, как сказать, что вовсе он не врал, когда говорил о любви. Не мог подобрать слова, чтобы объяснить Исину, что он акцентирует внимание не на том. В их истории было множество бесспорно важных моментов, которые не были ложью. И в это вся суть. Врать о вещах не важных, пустяковых – не преступление. Да, моралисты скажут, что врать плохо в принципе, но это не изменит того факта, что все врут. Не важно, в мелочах или в чем-то крупном – врут все. Так что исходя из этого, важно было понять, что несмотря на то, что Чондэ слишком злоупотреблял ложью, Чжан Исину он никогда не врал в главном. Он был абсолютно искренен. Вот только сам Чжан Исин никак не хотел этого понимать. Он воспринял молчание как подтверждение собственных слов.

— Только знаешь, что парадоксально? — пытаясь скрыть горечь и разочарование, с вызовом проговорил молодой человек.

— Что? — эхом отозвался Чондэ.

— В том, что когда я абсолютно уверен, что ты мне врешь, это оказывается правдой. Я готов был дать голову на отсечение, что ты лгал, когда обещал, что мы еще встретимся. Я честно думал, что это конец. А вот гляди как получилось. Встретились и не раз.

— Значит, сейчас ты абсолютно уверен, что я соврал, когда сказал, что люблю тебя? — Чондэ бросил быстрый взгляд искоса на Исина, чтобы не дать понять к чему ведет этот вопрос раньше, чем это потребуется.

— Абсолютно, а что?.. — молодой человек немного высокомерно вздернул подбородок вверх, полностью уверенный в своей правоте, но заметив слабую насмешливую улыбку на губах Чондэ, изменился в лице. — Погоди, что?..

Чондэ торжествовал. Он видел растерянный взгляд Чжана, и улыбка на его губах становилась отчетливее.

— Если ты так уверен, что эти слова были ложью, — парень развернулся к Исину и придвинулся чуть ближе, — так может быть они на самом деле являются правдой?

Молодой человек долго смотрел в глаза Чондэ, словно бы на дне черных как ночь глаз скрывался правильный ответ на этот вопрос, но кроме россыпи звезд там не было ничего.

— Нет, — уверенно заявив, мотнул головой Исин, — это вовсе не тот случай. Я уверен в этом.

Услышав сказанное, Чондэ изменился в лице. Уголки его губ раздраженно дрогнули. Он судорожно стал подыскивать нужные слова, чтобы выразить свое негодование, вот только слова так и не нашлись, и Чондэ не придумал ничего лучше, как, порывисто ухватившись за футболку Исина и дернув парня на себя, уверенно поцеловать его в губы.

К такой неожиданности Исин был не готов морально. Он застыл каменной статуей, не имея ни малейшего понятия что сейчас происходит и как на это реагировать. К сожалению, к тому моменту, как он в полной мере осознал происходящее, Чондэ уже разорвал поцелуй.

— А теперь послушай меня внимательно, — грозно произнес парень, угрожающе заглядывая Исину в глаза. — Это не было ложью. Ничего не было ложью. Ну, может быть за исключением парочки не очень ключевых моментов, но в остальном, все это было правдой. Я пришел к тебе, потому что хотел тебя видеть. Я был с тобой, потому что хотел этого. И тогда я, черт возьми, не вынашивал коварный план с целью причинить тебе максимальную боль. Тебе, конечно, хотелось бы остаться жертвой во всей этой истории. Конечно. Ты так удачно окрестил меня злодеем и назвал все мои действия «игрой», что мне вот просто интересно, тебе от этого стало легче? Тебе полегчало, когда ты придумал мотивацию моим действиям и наугад разделил все происходящее на ложь и правду? Ты ведь совсем не думал обо мне в тот момент, когда все для себя решал. Ты никогда не думал обо мне. О причинах моих поступков или слов. Для тебя это было чем-то веселым, чем-то занимательным, что потом по вине обстоятельств превратилось в кошмар. Не по моей вине, Исин, слышишь? — он дернул Чжана за футболку. — Ты просто принимал все как должное. Как аттракцион. И если что-то шло не так, в этом был виноват я, — Чондэ ткнул пальцем себе в грудь, — потому что я, — еще раз указал на себя, — должен был тебя развлекать, должен был позаботиться о том, чтобы тебе все нравилось и было весело. Вот только я никогда и ничего тебе не был должен! Я не виноват, что обстоятельства сложились не в нашу пользу. Я приложил все силы, но я все равно оказался бессилен. Это было просто неудачное время. Неудачное решение. Я не знаю. Не знаю, что и в какой момент пошло не так. Это просто случилось. И я был в этом виноват ровно настолько же, насколько и ты. Так скажи мне Исин, тебе стало легче, когда ты сделал меня злодеем? А мне, как думаешь, стало от этого легче? Каково, по-твоему, мне? Думаешь, мне нравится, что меня обвиняют во всем? Я никогда не заставлял тебя. Это было твое решение. Только попробуй заявить мне сейчас, что тебе не понравилось. Что в тот момент, когда все еще не успела полететь к чертям, ты не наслаждался происходящим вместе со мной!

Исин ошарашенно смотрел на Чондэ, втягивая голову в плечи и беззвучно то открывал, то закрывал рот в безуспешной попытке что-то сказать. Его просто-напросто застали врасплох. Он не был готов отвечать на заданные вопросы. Он даже не в полной мере мог понять их суть сейчас. Смысл доходил до него с опозданием.

Чондэ, наконец, разжал свои пальцы, отпуская бедную футболку Исина и, толкнув юношу пальцами в грудь, оттолкнул от себя и выпрямился. Поставил на стол почти пустой стакан, плеснул из открытой бутылки еще и, порывисто схватив тару со стола, сделал несколько больших глотков, чтобы промочить пересохшее горло.

Словно бы этого показалось ему мало, он вытащил из пачки новую сигарету взамен истлевшей и сунул в рот.

— Очень удобно обвинять меня, когда ты не знаешь всей истории, — пробормотал парень и замолчал, чтобы прикурить, а потом расслабленно устроился на столе, выдохнул столб серого дыма и продолжил. — Говорить, что я злодей, что использовал тебя, чтобы развлечься. Конечно, ты ведь так представляешь мой досуг, да? Я же всегда мечтал водить парней на ночные экскурсии.

Чондэ тяжело вздохнул и помотал опущенной головой. Он чувствовал, что движется в обратном от нужного направления, и это нужно было срочно исправлять. Если он хотел что-то исправить, кидая обвинениями в Исина, то он выбрал неверную тактику.

— Я ждал этого долгие годы, я выбирал для этого подходящий момент. У меня был только один шанс, только однажды я мог воспользоваться правом семи снов в обход запрета. Я готовился к этому моменту, я, блин, дни в календаре зачеркивал до дня «хэ». За долгие годы накопилось столько ожиданий и планов, что казалось просто невозможно будет вместить их в семь ночей. Это не было спонтанным решением. Я подошел к нему обстоятельно. Я хотел столько всего тебе показать, столько рассказать. Я так ждал этого момента и так его боялся. Что если ты откажешься, что если все пойдет не так, как я хотел? Что если ты больше не тот мальчик, встречи с которым я так ждал? Я так много хотел тебе сказать, попросить прощения, но я просто не мог. Понимаешь? Не мог.

Он посмотрел на Исина жалобно, пытаясь мысленно донести все, что не вмещалось в слова. Вряд ли в тот момент Чжан Исин понимал, что хочет ему сказать Чондэ. Нет, не то, что он хочет сказать словами. В понимании на этом уровне проблем не было. Исин был не способен понять то, что скрывалось под словами, как не мог делать это раньше. Он стал для этого слишком взрослым, а Чондэ по привычке продолжал говорить загадками.

— Я пытался морально подготовить себя к тому, что семь ночей рано или поздно закончится, что нам придется вновь разойтись. Семь ночей тогда казались большим сроком. Куда больше, чем на тот момент у нас было. У меня. Только… Я ждал много лет, зная, что однажды я смогу вернуться к тебе, меня грела эта мысль. И я был рад, когда смог ей воспользоваться, но… когда я ей воспользовался, я понял, насколько ничтожно мало времени у нас есть. И это все. Больше не будет. Никаких призрачных надежд. Я приходил к тебе каждую ночь, осознавая, что времени у нас все меньше, и когда седьмая ночь закончится, мы не увидимся больше никогда.

Молодой человек опустил голову, часто моргая. Глаза начали слезиться. Это сигаретный дым. Это он. Это все он.

— Тогда я очень хотел верить, что однажды, может еще через несколько лет, у меня все же появится возможность снова прийти к тебе. И, наконец, сказать тебе все, что я так давно хотел. Я надеялся, что однажды наступит такой момент, когда я смогу все сказать, но…

Чондэ болезненно закусил губу и поднес сигарету к губам, но затяжку так и не сделал. Слишком задумался. Заблудился. Заплутал в собственных мыслях. Он хотел сказать так много, но даже не знал как. Не знал, с чего начать.

Исин послушно сидел на стуле, ожидая, когда Чондэ соизволит заговорить. Самому Исину, в сущности, и сказать-то было нечего. Его программа максимум, состоявшая в основном из обвинений, была исполнена.

— Все пошло наперекосяк. Я не предвидел, что для меня это окажется концом. Минсок предупреждал об этом, много раз предостерегал меня, правда не напрямую, обычно намеками, а я относился к этому слишком легкомысленно. Я не думал, что это действительно может случиться. Это ведь… такая глупость была. Ну что может случиться, думал я. Всего лишь семь ночей. Ничего страшного просто не могло произойти. А гляди как вышло…

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: