Анита, ты в порядке?

Я покачала головой.

Тела ужасны? — предположил Бернардо.

Я снова отрицательно помотала головой.

Тела не при чём. С ними порядок.

Хватка Эдуарда на моих предплечьях усилилась.

Что Отто натворил на этот раз?

Я продолжала трясти головой, ощущая, как первые горячие слёзы катятся по моему лицу. Чёрт, какого хрена я плачу?

Что он сделал? — повторил Эдуард. Когда я вновь промолчала, он слегка встряхнул меня. — Анита! Что он с тобой сделал?

Наконец я достаточно взяла себя в руки, чтобы посмотреть на него.

Ничего, — ответила я, мотнув головой.

Пальцы Эдуарда сжались на моих руках почти до боли.

Это не похоже на «ничего», — голос Эдуарда, его глаза, всё в целом заставило меня испугаться того, что он сделает, если решит, что Олаф мне навредил.

Серьёзно, Эдуард, он просто ведёт себя, как всегда, пугающе, — я успокоилась достаточно, чтобы перестать быть такой напряжённой в его руках. Как только я расслабилась, Эдуард тоже ослабил хватку, хоть его пальцы по-прежнему сжимали мои руки. Он изучал моё лицо.

Во-первых, Анита, я Тед, — голос его всё ещё содержал нотки гнева, а глаза были Эдуардовскими, в его самом опасном проявлении.

Я кивнула.

Прости, Тед, правда. Я просто, — я покачала головой. А что ещё я могла сказать? Что Олаф так меня напугал, что всё прочее вылетело из головы? Это не способствовало бы успокоению Эдуарда или моему.

Во-вторых, тебя не так просто напугать. Что он натворил? — Последняя фраза прозвучала тихо и взвешенно, переполненная едва сдерживаемым гневом. В этот миг я поняла, что Эдуард винил себя в том, что Олаф заинтересовался мной. Должно быть, из-за того, что свёл нас вместе; но я осознавала, что случись худшее, он будет винить во всём себя, и, ни сам Господь бог, ни дьявол не спасут от него Олафа. Конечно, я в этом случае погибну, умру ужасной, чудовищной смертью. Но почему-то меня это нисколько не волновало. Твою мать.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: