Мы с Анитой считали, что у тебя нет правил, — заметил Олаф.

Эй, то, что мне нравятся женщины, ещё не значит, что я не испытываю угрызений совести. Никаких серьёзных увлечений лучших друзей, и никаких жён тех людей, которые мне нравятся.

Приятно знать, что у тебя есть совесть, — попыталась съязвить я и преуспела.

Эй, — возмутился Бернардо. — Что там говорится в старой поговорке про дома со стеклянной крышей, Анита?

Я не трахаюсь с чужими мужьями.

Я не трахаюсь с вампирами, — съязвил он в ответ.

Очко в его пользу. Вслух я произнесла:

Ты не знаешь, чего лишаешься.

Мне не нравится спать с кем-то, кто может зачаровать глазами. Слишком трудно всё время помнить, что нельзя смотреть им в глаза.

Так значит, это не из нравственных соображений, а из практических?

Из-за этого, а ещё потому, что возникают проблемы со смазкой.

В смысле?

Я к тому, что они мертвы, Анита, а мертвым женщинам нужен лубрикант.

Ну всё, хватит, прекратите, пока в моем воображении не возникла соответствующая картина. — И до того, как я успела подумать, я сболтнула. — К тому же, это не относится к тем женщинам-вампирам, которых я знаю.

Я знала, что это было правдой, знала благодаря воспоминаниям Жан-Клода и Ашера, которые они разделили со мной метафизически. Знала это благодаря тому, что Бель лично посетила мои сновидения.

А откуда тебе известно, что женщины-вампиры не нуждаются в лубрикантах? — Не отставал он.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском: